14. Господину полковнику Коцебу. Управление штаба Кавказского отдельного корпуса. Тифлис. 19-го февраля 1826 г., № 695.

С доставленного к г. корпусному командиру при отношении господина военного министра от 22-го декабря минувшего года за № 2151, по высочайшему государя императора повелению, подробного происшествия, случившегося в столице 14-го числа того месяца, корпусный штаб имеет честь препроводить при сем к вашему высокоблагородию два печатных экземпляра для сведения.

Дежурный штаб-офицер, подполковник Крилков.

Там же.

Декабря 14-го, поутру, государь император извещен был начальником штаба гвардейского корпуса, что несколько рот лейб-гвардии Московского полка отказались от должной его императорскому величеству присяги и, завлеченные буйством своих капитанов, овладевши знаменами принесенными к полку для присяги, изранили своего бригадного командира генерал-майора Шеншина и полкового командира генерал-майора Фридерика; что толпа сия в величайшем неистовстве взяла направление к Исаакиевской площади, увлекая силою встречающихся ей офицеров; но что другая часть полка осталась покорною и в порядке. Государь император, дав, повеление генерал-майору Пейдгардту велеть лейб-гвардии Семеновскому полку немедленно идти унять бунтующих, а Конной гвардии быть готовой по востребовании, сам изволили сойти на дворцовую главную гауптвахту, где караул был от лейб-гвардии Финляндского полка и приказал зарядить ружья и занять главные ворота дворца. — Между тем доходили до государя императора сведения, что роты бунтовавшие были 5-я и 6-я Московского полка, что они уже вышли на площадь против Сената, и что при них находится толпа разных людей в самом буйственном виде. Государь император изволил приказать тогда же первому батальону лейб-гвардии Преображенского полка немедленно прийти к его величеству на Дворцовую площадь, что им и исполнено в неимоверной скорости; тогда же прибыл к государю [20] императору военный генерал-губернатор граф Милорадович с известием, что толпа произносит крик и восклицания: «ура, Константин!» и что он полагает, что сие не может иное быть как предлог к самым пагубным намерениям, для которых нужно без отлагательства взять строжайшие меры. Тогда послано от его величества повеление прибыть трем ротам лейб-гвардии Павловского полка, свободным от караула, и лейб-гвардии Саперному батальону, которому занять Зимний дворец, а 3-му батальону лейб-гвардии Преображенского полка и Кавалергардскому полку прибыть немедленно к его величеству. Между тем, сам государь император с первым батальоном Преображенского полка пошел навстречу бунтующим, дабы предупредить всякое покушение на дворец, в коем изволили находится их императорские величества государыни императрицы и прочие члены императорской фамилии. Прибыв против дома княгини Лобановой, государь император услышал выстрелы, и тогда же донесено его императорскому величеству, что военный генерал-губернатор графе Милорадович смертельно ранен бунтовщиками; в то же время прибыл к государю императору Конногвардейский полк и вслед за ним три роты лейб-гвардии Павловского полка; вскоре потом его высочество Михаил Павлович привел батальон лейб-гвардии Московского полка, который с большим усердием просил позволения смыть кровью бунтующих срам и бесчестие мундиру своему нанесенное; но государь император, не желая проливать крови, предпочел меры кротости и увещаний, но ни увещания его величества, ни присутствие митрополита, ни угрозы — не могли склонить их к сдаче. Напротив того, буйство приметно возрастало и к шайке прибыли разные толпы лейб-гвардии Гренадерского полка солдат с тремя офицерами и знаменами оного и тогда же началась стрельба из среды шайки. Посему решено было его величеством прибегнуть к мерам строгости, тем необходимейшим, что чернь, подкупаемая деньгами и подносимым вином, начинала приставать к бунтующим, а потому государем императором приняты следующие меры: приказал лейб-гвардии Преображенскому полку занять площадь спиною к адмиралтейству, [21] лейб-гвардии Семеновскому полку — улицу, ведущую к манежу Конногвардейского полка, и переулок, ведущий от Галерной к провиантским магазинам, а лейб-гвардии Измайловскому и Егерскому полкам стать в резерв, Финляндскому одному батальону занять Исаакиевский мост, велел и артиллерии 1-й артиллерийской бригады быть готовой в действию; Павловского же полка три роты заняли Галерную улицу. — Прежде однако ж нежели преступлено к последним мерам строгости, государь император изволил повелеть лейб-гвардии Конному и Кавалергардскому полкам сделать покушение устрашить бунтовщиков атакою, весьма трудною, впрочем, по тесному месту и выгодному расположению мятежной шайки, усиленной уже большею частью батальона Гвардейского экипажа, но и сия мера не имела желаемого успеха: мятежники стояли твердо и, пользуясь выгодою своего места, продолжали неистовство. Тогда его величество решился с душевным прискорбием вывести против мятежной толпы четыре орудия, приказав зарядить картечью, послал в последний раз им сказать, чтоб они предались милосердию государя императора, но, получив решительный отказ, повелел начать стрельбу. По второму выстрелу вся шайка рассыпалась и была преследована лейб-гвардией Кавалергардским и Конным полками на Васильевский остров, вдоль по Английской набережной и Галерной улице, дабы отрезать бегущих, и тогда же захвачено до 500 человек, а прочие рассыпались в разные стороны по домам и по Неве.

Когда уже совершенно смерклось, то его величество изволил повелеть оставить на ночь войска под ружьем, дабы отнять всякий способ злонамеренным возобновить свои покушения во время ночи.

Для сего занята была Дворцовая площадь лейб-гвардии Преображенским полком, лейб-гвардии Саперным батальоном и двумя ротами 1-го батальона лейб-гвардии Егерского полка, при десяти орудиях 1-й и 2-й батарейных рот, и тремя эскадронами Кавалергардского полка; в большой Миллионной, у моста на Мойке, поставлена рота лейб-гвардии Егерского полка при двух орудиях, а другая при четырех орудиях — у моста эрмитажного театра; лейб-гвардии [22] Измайловского полка 1-й батальон и эскадрон Кавалергардского с четырьмя орудиями поставлены на углу Зимнего дворца, по набережной и против адмиралтейства; второй батальон лейб-гвардии Егерского полка занимал Адмиралтейскую площадь; на Исаакиевской площади, под командою генерал-адъютанта Васильчикова, оставлен батальон Семеновский, Московский, 2-й батальон Измайловский, четыре конных орудия и четыре эскадрона лейб-гвардии Конного полка; на Васильевском острове, под командою генерал-адъютанта Бенкендорфа, два эскадрона лейб-гвардии Конного полка, Конно-пионерной дивизион, батальон лейб-гвардии Финляндского полка и четыре орудия конной артиллерии; лейб-гвардии Казачий полк наряжен был для разъезда по прочим частям города и сим способом установлена совершенная тишина и забрано в продолжение ночи до полутораста человек; многие из зачинщиков частью взяты, частью же сами явились добровольно. — Еще в продолжение вечера большая часть Гвардейского морского экипажа воротилась добровольно в свои казармы, где с истинным раскаянием и в страхе от пагубного своего исступления просили пощады и помилования; его императорское высочество великий князь Михаил Павлович личными убеждениями своими докончил то, к чему собственное их раскаяние уже приготовило. Bсе единогласно предались милосердию государя и с покорностью ожидали своей участи, сему же последовала и большая часть людей лейб-гвардии Гренадерского полка. К чести мундира, после сих постыдных происшествий, произошли и примеры отличного исполнения своих обязанностей. Караул лейб-гвардии Финляндского полка, стоявший в Сенате под командою подпоручика Насакина 1-го, во все время оставался под ружьем и, несмотря ни на угрозы, ни на просьбы мятежников, остался тверд в своей обязанности; тоже самое произошло и с унтер-офицерским караулом лейб-гвардии Павловского полка, стоявшим в Московских казармах. На другой день, поутру, порядок был совершенно восстановлен, и государь император, лично объехав все войска и поблагодарив их за усердие, верность и отличный порядок в столь горестном и неожиданном случае, повелел их распустить. С тех [23] пор порядок совершенно восстановлен. Войска, за городом расположенные, коим приказано было подойти к столице, возвращены на свои квартиры, кроме полков лейб-гвардии Драгунского, приведенного в город для разъездов и двух эскадронов полков лейб-гвардии Гусарского и Уланского, оставленных близ города для перехвачения беглых мятежников. Его императорское величество, следуя внушению сердца своего и по совершенном удостоверении в истинном раскаянии Гвардейского экипажа, дозволил оному предстать пред его величеством, удостоверясь лично, что одним обманом мог он завлечен быть в подобное неистовство, удостоил их всемилостивейшего прощения и, возвратив им дарованное блаженной памяти государем императором знамя, велел оное освятить вновь и батальону учинить присягу, что исполнено в раскаянии, с восторгом и видимым усердием. Рота его величества лейб-гвардии Гренадерского полка, с капитаном своим не хотевшая согласиться на буйство прочих, приведена была оным капитаном к его императорскому величеству и потому, в знак милости, дозволено оной пристроится к занимающему Зимний дворец лейб-гвардии Саперному батальону. 15-го числа, поутру, донесено его величеству его императорским высочеством Михаилом Павловичем, что большая часть нижних чинов из сего полка, обманом увлеченные, в истинном же раскаянии просят помилования. Две же роты сего полка с отличною исправностью содержали караул 14-го декабря в крепости. Его императорское величество, желая и здесь оказать милосердие искренно-кающимся, возвратил сему полку знамена у них взятые, приказал освятить оные вновь и полк привести к присяге. Все сие исполнено с отличным усердием, лейб-гвардии Московский полк, равномерно лишившийся знамен, но заслуживающий помилования по верности и усердию большой его части, равномерно всемилостивейше прощен и знамена его вновь так же освящены.

По продолжающимся подробным достоверным допросам явно изобличены зачинщики сего неслыханного предприятия в столице: журналист Рылеев, чиновник Сомов, бывший вице-губернатор Горский, отставной поручик Каховский, лейб-гвардии Московского полка [24] штабс-капитаны Щепин-Ростовский и Бестужев, адъютант герцога Александра Биртембергского Бестужев, лейб-гвардии Гренадерского полка штабс-капитан Сутгов и поручик Панов, адъютант командующего гвардейскою пехотою генерал-лейтенанта Бистрома поручик князь Оболенский, дежурный штаб-офицер 4-го корпуса полковник князь Трубецкой, гвардейского генерального штаба штабс-капитан Корнилович, флота капитан-лейтенант Бестужев, адъютант адмирала Миллера Бестужев же, лейб-гвардии Конного полка корнет князь Одоевский, некто Пущин, Кюхельбекер и лейб-гвардии Финляндского полка поручик Цебриков. Все они уже взяты и содержатся под арестом кроме Кюхельбекера, который вероятно погиб во время дела. Кроме сих главных зачинщиков арестованы и состоят под сильным сомнением: Нижегородского драгунского полка капитан Якубович, добровольно явившийся командир 12-го Егерского полка полковник Булатов, Гвардейского экипажа лейтенанты: Арбузов, Вишневский, Кюхельбекер и Бодиско, лейб-гвардии Конно-пионерного эскадрона капитан Пущин, лейб-гвардии Измайловского полка подпоручики Малютин, Фок, Кожевников, Миллер и князь Бадбольский.

Подлинную подписал генерал-адъютант Потапов.

21-го декабря 1825 г. С.-Петербург.

Там же.