Донесение генерального консула в Персии Амбургера генерал-адъютанту графу Паскевичу от 4-го мая 1829 года, № 95. — Нахичевань.

1-е мая, которое всегда приносит собою радость и веселие, был для нас день грусти и печали. В сей день, наконец, тело покойного нашего полномочного министра в Персии было переправлено через Аракс; генерал-маиор Мерлини, полковник Эканг-хан и многие чиновники поехали навстречу оного; вперед был послан из Аббас-Абада священник, один баталион Тифлисского пехотного полка с двумя полевыми орудиями, как и здесь приготовленный балдахин.

Когда встретили мы тело, баталион выстроился в два ряда. Гроб, содержащий бренные остатки покойного г. Грибоедова, находился в тахтреване, сопровожденном пятидесятью конными под начальством Келб-Али-Султана, который остановился посредине; когда вынули гроб из тахтревана и уверились сколько возможно, что он содержит тело покойного министра, отдали ему воинскую честь и отпели вечную память, после чего положили его в гроб здесь приготовленный и поставили на дроги под балдахин. Скомандовали ,,на похороны", и тихо и величественно началось траурное шествие при звуке печальной музыки. [180]

Дроги, везомые шестью лошадьми, покрытыми черными траурными попонами и водимыми людьми в траурных мантиях и шляпах, которых было кроме сих 12 человек, шедшие с факелами по обе стороны гроба; балдахин хорошо убранный; все это сделало на всех сильное впечатление, даже на персиян. Кроме священника русского, выехало навстречу покойному все духовенство армянское под начальством архиерея Парсыха, что еще более придавало величие печальному шествию. Таким образом достигли Аланджи-чая, где назначен был ночлег.

2-го числа мая шествие продолжалось; когда достигли нахичеванского моста, сделали привал; люди оделись и духовенство обреклось в ризы; русский священник отслужил панихиду и отпели вечную память, и шествие продолжалось. Когда начинали приближаться к городу, то вышли навстречу генерал-маиор Мерлини, полковник Эгсанг-хан, подполковник Аргутинский и маиор Носков, я и переводчик Ваценко и все военные и статские чиновники, которые находились в Нахичевани, и все уже следовали за гробом до церкви. Здесь офицеры сняли гроб с дрог и внесли в церковь, где по отслужении панихиды и отпения вечной памяти все удалились.

Народу было неимоверное множество; мужчины, женщины и дети все, кажется, принимали живейшее участие в злополучной участи покойного и нередко слышно было между ними громкие рыдания. Женщины до самого вечера не отходили от церкви, только надобно заметить, что это по большей части были армяне и таковое участие, конечно, делает честь сему народу.

На другое утро 3-го мая все, которые участвовали прошедшего дня в церемонии, опять собрались в церковь, отслужили обедню, после которой архиерей армянский Парсых говорил речь; по окончании оной отслужили панихиду и отпели вечную память. Тут г.г. офицеры Тифлисского пехотного полка попеременно со всеми присутствующими вынесли гроб, пронесли оный посреди в двух рядах выстроенного войска, которое отдало воинскую честь, и поставили на дроги, и шествие опять тихо подвигалось вперед. Стечение народа [181] было еще больше нежели 2-го числа; трудно было верить, что Нахичевань содержит в себе такое огромное население.

Все находившиеся в церкви генералы, штаб и обер-офицеры провожали покойного до второго источника по эриванской дороге. Здесь сняли гроб с дрог, войско сформировало каре вокруг оного и священник русский отслужил панихиду и отпели вечную память. После чего мы все простились с покойным, прикладываясь к кресту на гробе его. Исполнив таким образом последний долг и отдав последнюю честь покойному, все возвратились в город.

Приятно и трогательно было видеть живое участие, которое все принимали в несчастной кончине покойного г-на Грибоедова, и это ясно доказывает, что кто хотя только один раз с ним повстречался, уже не мог забыть его.

Долго еще толпы народа с печальным лицом стояли на высотах, окружающих гроб, и весьма медленно рассыпались.

С сожалением должен я упомянуть, что при открытии гроба тело покойного Александра Сергеевича не имело почти никаких признаков прежнего своего изображения, оно по-видимому было ужасно изрублено и закидано каменьями, и перешло в сильное тление, а потому и законопатили гроб и залили нефтем.

Тело препровождается отсюда чрез Эчмиадзин на Гумры и т. д., с командою следующею в Джелал-Оглу, и прапорщик Тифлисского пехотного полка Макаров провожает оное до Тифлиса.

Большое утешение, что последнее желание г. Грибоедова исполнилось, а именно, чтобы тело его не оставалось в Персии.

О всем этом я почел себе обязанностью донести вашему сиятельству.

Там же.