Рапорт кн. Бековича-Черкасского барону Розену от 3 апреля 1832 года № 204.

После донесения моего в. в. от 31 истекшего марта за № 437, прибывши в крепость Грозную, получил я сведения о Кази-Мулле чрез своих лазутчиков и от почетных людей чеченских, которые все время ведут себя отлично, усердно. Известия суть следующие,

Кази-Мулла прибыл в Чечню с лезгинами, набранными из разных племен.

Намерение Кази-Муллы было, как он уверял чеченцев, сперва возбунтовать ингушей и, усиливши как ими, так и чеченцами своих сообщников, истребить крепость Владикавказ и Назрановское укрепление, чтобы тем пересечь всякое сообщение на Военно-грузинской дороге, потом действовать в Кабарде и на чеченские деревни по Тереку поселенные; каковое уверение его сначала подействовало на чеченцев и он, составивши из них значительную партию, прошел было уже на близкое расстояние к Владикавказу, где, не видя присоединения к себе ни назрановцев, ни осетин, немедленно возвратился к реке Ассе, чтобы оттуда действовать сперва на назрановцев, потом соединиться с кабардинцами; но прибытие мое с войсками в укрепление Назран расстроило все его замыслы и заставило его со всем своим скопищем немедленно обратиться к кихинским деревням, откуда, перешед через реку Сунжу, зажигал в некоторых деревнях дома жителей оставшихся нам покорными.

28-го числа марта потянулся к крепости Грозной с намерением нанести какой-либо вред оной, или сжечь ближайшие к крепости деревни по Сунже поселенные. 29 числа утром продолжавшийся густой туман до 9-ти часов дня скрывал его скопище от крепости Грозной и не прежде могло открыть его, как вместе с пламенем поднявшимся из деревни Кули-юрта (в полторы версты от крепости расположенной); жители оной, оставя свои дома, большею частью из них спаслись бегством под защиту крепости, а другие в леса.

Полковник Сорочан, узнавши о приближении мятежников, немедленно выслал 400 человек егерей при 3-х орудиях; после нескольких выстрелов из орудий, поспешно оставя оную деревню, Кази-Мулла потянулся через Хан-калу в Чечню, чем он навлек на себя большое недоверие всех чеченцев, ибо намерение его было идти от Кули-юрта на Терек, чтобы переселить в Чечню все деревни на Тереке живущие; в противном же случае истребить их. [112]

Кази-Мулла, узнавши о готовности наших войск не токмо на наших границах, но и готовых защищать покорные нам деревни, на правом берегу Терека живущие, с торопливостью, как видно, искал случая возвратиться обратно под каким-либо предлогом, и так, проезжая чрез Хан-кале говорил он чеченцам, ”что войска его терпят в продовольствии большие недостатки, к тому же вы, чеченцы, не исполняете обещания свои, чтобы во всем содействовать мне; лошади моих лезгин изнурены и корму в скором времени не предвидится, почему он должен теперь возвратиться к своему учителю", на что чеченцы, поссорившись с Кази-Муллою, оставя его, разошлись почти все по своим деревням; тавлинцы же бывшие с ним, терпя крайний недостаток в продовольствии как себе, так и для лошадей своих, и не имея никаких других выгод обещанных им Кази-Муллою, отправились большими партиями по разным дорогам обратно к себе в горы.

Сам Кази-Мулла, не останавливаясь нигде, шел через мичикские деревни на Мискит, оттуда на Алман; деревня сия принадлежит Салатавскому обществу; в ней не более 60-ти дворов и непокорны нашему правительству; от сей деревни отправился к деревне Ихали, где живет учитель его и тесть Ярага Магомма и оная деревня принадлежит койсубулинцам.

Аварский джанка Гамзат с 29-го на 30-е число истекшего марта отправился чрез Ичкерию прямо по дороге в Аварию.

Быстрое же его удаление из Чечни, как слух носится, произошло от того, что будто бы родственники кадия гимринского Давуд Магомета убитого Кази-Муллою разграбили его имение и все оставленное им в доме. Известие сие требует подтверждения.

Проезжая обратно, не переставал Кази-Мулла уверять чеченцев, что он непременно возвратится к ним к 1-му числу будущего лунного месяца.

Там же.