Рапорт г.-л. Вельяминова барону Розену от 21 октября 1831 года № 1002.

Распорядив соединение различных частей войск близ укрепления Таш-кичу, прибыл я туда 5-го числа сего месяца. Препровождение провиантских транспортов и окончательные распоряжения удержали меня там десять дней; а 15-го числа выступил я в поход с следующими войсками: Московский пехотный полк, Бутырский пехотный полк, 40-го Егерского полка девять рот, 20-й артиллерийской бригады батарейной роты № 1-й одиннадцать легких орудий, 22-й артиллерийской бригады легкой № 2-й роты два орудия, конно-артиллерийской казачьей № 6-й роты девять орудий; сверх того казаки линейных полков: Горского, Моздокского, Гребенского, Семейного и Терско-Кизлярского. Из представляемого при сем строевого рапорта ваше высокопревосходительство усмотреть изволите, что наличное число людей в сем отряде простирается до 2150 человек пехоты, до 550 казаков; впоследствии присоединил я еще из крепости Внезапной 180 человек 43 Егерского полка; более сего не имел я возможности собрать.

Из Таш-кичу перешел я на речку Ярык-су к оставленному жителями селению Хасав-юрту. Пробывши туг весь следующий день, выступил при наступлении ночи к Сулаку, и, проходя мимо крепости Внезапной, присоединил к отряду около 300 человек 43 Егерского полка. Пред рассветом 17-го числа подошел я к Сулаку и приказал немедленно начинать переправу с тем, чтобы без потери времени напасть на деревню Чир-юрт, которая по черезвычайной трудности местоположения почитается неприступною и потому составляла одно из главнейших убежищ возмутившихся кумык и салатавцев, коих соединилось тут около 4 тыс. человек. Неприятельские караулы встретили ружейными выстрелами казаков, начавших переправу; но действием артиллерии скоро были удалены от берега, и казаки могли беспрепятственно переехать; не смотря на это переправа оказалась почти невозможною. Мы нашли возвышение воды по теперешнему времени необыкновенно великим; и когда пехота начала переходить брод, то несколько человек были опрокинуты и понесены быстротою воды. Тоже случилось с несколькими человеками конных: хотя никто из опрокинутых силою воды не погиб, но я счел за лучшее отменить переправу в сем месте; и потому немедленно остановил пехоту, а переправившимся на правую сторону Сулака казакам приказал также возвратится. Давши небольшой отдых войскам, я спустился потом с отрядом по Сулаку до Темир-аула. Кази-Мулла, находившийся тогда в Чир-юрте, увидев, что глубина воды препятствует нам переправиться, но зная, что мы можем найти переправу [95] в другом каком-нибудь месте, предпринял нас отвлечь от сего намерения, для сего переправился он на левую сторону Сулака с несколькими сотнями конницы и потянулся к крепости Внезапной. Я видел сие движение; но, де имея достаточно причины опасаться каких-либо неприятных от того последствий, продолжал идти к Темир-аулу, куда и прибыл во 2-м часу пополудни. Около одиннадцати часов услышали мы пушечные выстрелы в крепости Внезапной; выстрелы сии продолжались во весь день; это заставило меня думать, что к конным людям поехавших с Кази-Муллою присоединилась и пехота из ближайших к крепости ауховских деревень; хотя скопище не могло быть значительным, я счел однако же не излишним подкрепить гарнизон крепости Внезапной, имевший не более двухсот человек под ружьем; для сего, давши отдохнуть войскам сделавшим около 45 верст переходу, отправил я с командиром 40 Егерского полка полковником Шумским девять рот вверенного ему полка со всеми егерями 43 полка, с 150 казаками Моздокского полка и с 4 орудиями артиллерии. Полковнику Шумскому приказал я пройти в крепость Внезапную, оставить там половинное число егерей 43 полка и, отдохнув два или три часа, возвратиться в лагерь к Темир-аулу. Полковник Шумский выполнил это без малейшего затруднения и, возвратясь 18-го числа к отряду, доставил известие что Кази-Мулла действительно нападал на крепость Внезапную и, не получив ни малейшего успеха, отошел от нее, потеряв вероятно несколько человек убитыми и ранеными; у нас же в крепости Внезапной один рядовой получил ничтожную контузию пулею.

В 10 часов утра 18-го числа приказал я переправляться через Сулак; кончив переправу сию, я подвинулся с отрядом вверх по Сулаку к стороне Чир-юрта; в верстах в 5-ти от сей деревни расположился я ночевать и приказал с вечера же устроить вагенбург, для прикрытия коего назначил 1-й баталион Московского пехотного полка и 6 конных орудия.

С рассветом 10-го числа отряд двинулся к Чир-юрту в следующем порядке: сводная рота 43 Егерского полка составила две стрелковые цепи с двумя по флангам резервами; за ними шли 18 орудий артиллерии, за артиллериею девять рот 40 Егерского полка, 2-й баталион Московского пехотного полка, Бутырский пехотный полк и за ним все казаки. Подход к Чир-юрту затруднен глубокими крутобережными оврагами; сверх того, самый вход в деревню прегражден каменной невысокою стеною. которая местами усилена палисадником; на самой же стене неприятель наложил в многих местах бревна, как для защиты себя от ружейных выстрелов, так и для того, чтобы сбрасывать их на войска в случае приступа. В полуверсте от каменной стены неприятель сделал еще на высотах два завала. с которых встретил егерей 43-го полка тотчас, как стрелковая цепь подошла на ружейный выстрел. Я приостановил движение отряда и направил на означенные два передовые завала четыре орудия артиллерии; [96] после нескольких выстрелов приказал я егерям 43 полка и баталиону 40 Егерского полка идти на сии передовые завалы и немедленно занять их; они выполнили это отлично хорошо, не употребив на то ни пяти минут более времени, которое нужно было чтобы дойти до завалов; весь отряд двинулся тогда вперед. Войска занявшие передовые два завала, остановил я на дальнем ружейном выстреле от стены; 19 орудий артиллерии поставил правее оных в расстоянии ста саженей от стены; прочие войска подвигались в прежнем порядке; когда артиллерия открыла огонь по неприятельскому укреплению, то приказал Бутырскому пехотному полку спуститься к Сулаку, пройти берегом оного до того места где находится подъем от реки в деревню, взойти по одиночному подъему и немедленно ударить в тыл неприятельского укрепления: я следил глазами за сим движением Бутырского пехотного полка, и когда увидел приближение оного к назначенному мною месту, то, прекратив пушечный огонь, приказал егерям 40 и 43 полков взять приступом неприятельское укрепление; они исполнили это с отличным мужеством; неприятель, потерпевши уже от артиллерии значительный урон, но державшийся в укреплении своем с большим упорством, видя нападение наших войск спереди и сзади в одно время, решительно обратился в бегство. Сверх ожидания моего он ни на минуту не остановился в каменных домах своих, в коих мог бы еще защищаться некоторое время; видя неприятеля совершенно рассеянным, я отправил всех казаков для преследования бегущих.

Мятежники, будучи уверены в невозможности овладеть Чир-юртом, не вывезли из оного, вопреки обыкновению своему, ни семейств своих, ни имуществ, а тогда только стали отправлять оные, когда услышали первые пушечные выстрелы. Все досталось в руки войск наших; мы взяли 482 человека пленных разного пола и возраста, из них однакоже большая часть женщин и детей, ибо мужчины совершенного возраста упорно оборонялись как в сражении, так и во время преследования, либо убиты, либо утонули в Сулаке, либо спаслись бегством, к чему много способствовали им скрытные места окрестных гор; в руках наших осталось более 200 тел, кроме различного имущества, состоящего в хлебе, в деньгах, в медной посуде и в различных вещах другого рода; ми взяли около полуторы тысячи рогатого скота и более 4000 овец и коз.

Войска наши дрались с отличною храбростью — пехота во все время сражения едва ли сделала сто выстрелов и действовала единственно штыками; сия необыкновенная решимость била причиною, что потеря наша весьма маловажна: у нас убито рядовых 5, ранен генерального штаба полковник Занден весьма легко обер-офицеров 2 и нижних чинов 17 человек, убито лошадей 9 и ранено 14, о коих прилагаю у сего подробную ведомость.

В генерал-маиоре князе Бековиче-Черкасском имел я в сем случае отличнейшего помощника; не буду говорить об известной его [97] храбрости, которая в сем случае указала ему место в голове егерей, шедших на приступ; но не могу умолчать об отличной точности, с которою выполнил он все распоряжения, заблаговременно ему переданные; сим точным исполнением способствовал успеху дела и маловажности потери людей.

Надеюсь, что успех полученный в Чир-юртовском сражении, заставит многих из возмутившихся кумык и салатавцев возвратиться к своим обязанностям; некоторые из виновных селений прислали уже просить о покорности.

План места сражения вслед за сим будет представлен вашему высокопревосходительству.