Рапорт генерал-адъютанта Граббе генералу Головину от 8 августа № 1143.

Ваше впр. изволили предписать мне, от 16 прошлого июля за № 782, отправиться в отряд г.-л. Галафеева и принять все меры к отвращению пагубных последствий, которые могли произойти от внезапного появления Шамиля в Северном Дагестане, разрешив мне обратить туда все усилия и отложить все другие предприятия. [442]

Предписание ваше я имел честь получить 20 июля в Александрове, на пути следования моего на Левый фланг, куда я до этого повеления вашего отправился для получения точных сведений обо всем, что происходило в тамошнем крае.

По дороге до меня доходили известия о выгодном для нас влиянии на чеченцев упорного дела, которое генерал Галафеев имел 11 июля на Валерике. Также нашел я, что волнение в Малой Кабарде произведенное от бегства надтеречных чеченцев утихло и что вообще на Левом фланге ничего важного не происходило,

27 июля, следуя из Таш-кичу во Внезапную, я соединился на Ярык-су с отрядом г.-л. Галафеева, который по известию о вторжении Шамиля в Северный Дагестан шел туда для уничтожения замыслов этого мятежника. Поэтому я отправился далее с отрядом и 29 июля прибыл в Темир-Хан-Шуру. Здесь я узнал, что положение Северного Дагестана не так опасно, как оно сначала казалось и что г.-м. Клюки-фон-Клугенау смелым и быстрым появлением своим в Ишкарты и блистательным делом, которое он имел против Шамиля при этом селении 10 июля, не только заставил его оставить Северный Дагестан с весьма значительною потерею, по распустить свои скопища и удалиться в Андию.

Видя, что обстоятельства края не требуют моею присутствия, я дал г.-л. Галафееву и г.-м. Клюки все нужные наставления, а сам 1 августа отправился обратно в Ставрополь, куда я прибыл 5 числа и теперь спешу представить в. впр. краткий обзор действии г.-л. Галафеева о положении дел на Левом фланге и в Дагестане, а также о тех мерах, которые приняты для уничтожения замыслов Шамиля и наказания тех, которые принимали участие в последних его действиях против нас.

По Высочайше утвержденному плану военных действий, на левом фланге Кавказской линии предназначено было: занять Чиркей, построить там и в Герзель-ауле укрепления и если время и обстоятельства позволят, построить третье укрепление у входа в Аргунское ущелье. Согласно с этим Высочайшими предназначениями были сделаны все приготовления к экспедиции и том предположении, что она начнется с занятия Чиркея и кончится построением укрепления у входа в Аргунское ущелье. Из своевременных донесений моих и журналов г.-л. Галафеева в. впр. известно, какой неожиданный оборот приняли дела наши на Левом фланге. Общее возмущение чеченцев заставило нас еще до начатия экспедиции собрать из местных войск отряд для отражения беспрестанных покушений чеченцев на всем протяжении не только Левого фланга, но даже и к.самому Владикавказу. Мятежники, видя против себя весьма незначительные силы, которые едва были достаточны для прикрытия [443] угрожаемых пунктов, делались предприимчивее и успели распространить смятение не только между всеми непокорными племенами, но и даже между народами нам совершенно покорными. Таково было положение дел, когда войска предназначенные в состав отряда на Левом фланге собрались.

Видя, что положение дел совершенно переменилось и что по этому придется изменить и план военных действий в нынешнем году, я во время первой поездки моей на Левый фланг в апреле месяце счел нужным предоставить генералу Галафееву действовать по обстоятельствам, соображаясь сколько возможно с Высочайшими предначертаниями Государя Императора.

Генерал Галафеев начал экспедицию с движения к Кишень-ауху для наказания отложившихся ауховцев и потом приступил к возведению Герзель-аульского укрепления, чтобы этим обеспечить Кумыкские владения, откуда они, находясь в центральном положении между ими и Чечнею, могли действовать по разным направлениям. Беспрестанные набеги и вторжения вынуждали его делать более или менее отдаленные движения, как для предупреждения и отражения оных, так и для доставления к отряду и для нового укрепления транспортов с продовольствием, строительных материалов и других потребностей, которые по положению края не могли следовать с малым прикрытием. От этого работы в Герзель-ауле производились медленно. Потом, когда укрепление было приведено в такое положение, что оно могло противустоять покушениям горцев, и когда хлеба начали созревать, он предпринял движение свое в Чечне для наказания отложившихся деревень уничтожением их жилищ и посевов. Дело на Валерике положило успешное начало к этому предприятию, но, к сожалению, появление Шамиля в Дагестане заставило его отклониться от первоначального его предположения и идти в Темир-Хан-Шуру, как изволите усмотреть из представляемых при сем копий с последнего его журнала и с рапорта ко мне от 25 июля за № 323. Между тем г.-м. Клюки-фон-Клугенау смелым движением своим к Ишкарты и славным делом своим уничтожил замыслы Шамиля в Северном Дагестане и это дало генералу Галафееву возможность возвратиться в Чечню для построения укрепления у входа в Аргунское ущелье и прикрытия большой части Левого фланга.

Хотя и не было особенной надобности усиливать Темир-Хан-Шуринский гарнизон, но я приказал на всякий случай оставить там две роты 1-го баталиона Апшеронского полка, которые были в отряде генерала Галафеева и два орудия, а к 15 августа придет туда сводный пехотный полк, назначенный на укомплектование 1-й бригады 19-й пехотной дивизии. Тогда генерал Клюки будет довольно [444] силен, чтобы в случае надобности отражать все покушения Шамиля к снабжать Хунзахский гарнизон продовольствием, который, впрочем, имеет оного еще на пять месяцев. Можно надеяться, что Шамиль после неудачной попытки своей не отважится на какое-либо важное предприятие в Северном Дагестане потому более, что жители приставшие к нему при его вторжении были к этому вынуждены силою. Они находились далеко от своих домов для уборки хлеба, Шамиль воспользовался этим, разослал несколько партий, которые перехватили их на полях во время работ; остальные, видя родственников своих и руках мятежников, должны были присоединиться к ним. Конечно, есть между ними люди неблагонамеренные и которые были в тайных сношениях с Шамилем. Генерал Клюки заарестовал некоторых, и я приказал ему стараться схватить остальных. Тех из главных зачинщиков теперешнего волнения, которые имеют офицерские чины, я приказал отдать под военный суд, а остальных расстрелять или повесить по совершенному удостоверению в сделанном ими преступлении.

Я надеюсь, что такой пример строгого наказания сильно подействует на тех, которые тайно могут иметь сношения с мятежниками и удержит в повиновении легкомысленных и недоброжелателей наших.

Ручаться за спокойствие в других более отдаленных частях Дагестана нельзя. Шамиль удалился в Андию. По полученным во время бытности моей в Темир-Хан-Шуре известиям многие из нагорных обществ готовы опять передаться ему; теперь нельзя угадать его намерения, и какой он может иметь успех. Г.-м. Клюки отправил в Хунзах г.-м. Ахмет-хана и поручил ему удержание спокойствия в Аварии. Впрочем, Шамиль ничего еще не предпринимал против аварцев.

Между гумбетовцами и салатавцами он имеет много приверженцев; для уничтожения их влияния на прочих весьма полезно бы было наказать чиркеевцев за их измену истреблением Чиркея и построением там укрепления. Но как это предприятие весьма важно и для оного нужно иметь сильный отряд дабы не подвергать ничего случайностям, то необходимо или собрать все войска с Левого фланга, или двинуть туда те, которые назначены в отряд на Лабу. Первое нельзя сделать потому, что тогда обнажится наша линия, а второе потребует много времени и сопряжено с неудобством в отношении обеспечения продовольствия. По этим соображениям, а также дабы иметь возможность исполнить Высочайшую волю Государя Императора насчет экспедиции против абадзехов и шапсугов, я предоставил генералу Галафееву действовать по принятому им плану сообразно с обстоятельствами и, согласно с его мнением, [445] признаю за лучшее отложить экспедицию в Чиркей до будущего года тем более, что чиркеевцы и вообще салатавцы и гумбетовцы должны будут спустить скоро свои стада на плоскость, и мы посредством их можем удержать эти племена в покорности до будущей весны и тогда действовать против них самым решительным образом. От частных набегов, которые они или другие народы до этого времени могут делать в Кумыкские владения, приняты меры: кроме Внезапной, Миатлинской переправы и Герзель-аула эти владения охраняются усиленными постами в Энгель-юрте, Баташ-юрте, Таш-кичу; а для обеспечения нижней части Терека я приказал г.-л. Галафееву отправить две роты Мингрельского полка к Лащуринскому посту; они кроме того должны исправить дорогу от Кизляра к Кази-юрту, которая в некоторых местах повреждена от разлития вод весною,

Надтеречные чеченцы теперь уже раскаиваются и домогаются прощения. Как в. впр. известно, я предписал генералу Галафееву объявить, что они навсегда лишились своих земель. Во время проезда моего по Левому флангу явились ко мне в Науре князья Турловы и Кагерман Алхасов, оставшиеся нам верными, и спросили какой они должны дать ответ беглым надтеречным чеченцам, если они будут через них искать прощения. Я приказал им сказать, что начальство не намерено входить с ними в переговоры и условия потому, что на их присяги и обещания, столь раз нарушенные, нельзя положиться; но если они безусловно отдадут судьбу свою в наши руки, то могут надеяться на некоторое снисхождение. Я не хотел им дать решительного ответа потому, что, вникнув в положение казаков Моздокского полка, против коих беглые надтеречные чеченцы жили, я еще не совсем ясно могу решить вопрос: допустить ли их селится на прежнем месте или нет? с одной стороны они, конечно, были непокойными для казаков соседями и нередко участвовали в воровствах и хищничествах, но зато с другой между ними были люди нам полезные, которые давали знать о происходящем между немирными и даже некоторым образом оберегали участок Моздокского полка. Если бы было положено начало к передовой линии в Чечне и подошвы горы и мы бы имели средство в скором времени устроить эту линию, то можно бы было извлечь теперь же большую пользу от бегства надтеречных чеченцев, поселив на их землях казаков и тем совершенно обеспечить левый берег Терека, который тогда сделался бы вполне безопасным, но теперь это невозможно. Обстоятельства и дальнейший ход дел на Левом фланге укажут, что нам следует сделать с беглыми чеченцами и их землями. [446]

Получив на возвратном пути предписание в. впр. от 27-го июля за № 7 об усилении отряда г.-м. Лабинцева и цель этого усиления, я предписал генералу Галафееву по возвращении своем из Дагестана распределить все наши силы на Левом фланге таким образом, чтобы можно было войти в Чечню в одно время с трех сторон: с Герзель-аула (чрез Качкалыковский хребет) с Грозной и с Ассы Тогда ни один из этих трех направляющихся к одной точке отрядов не найдет сильного сопротивления и это даст возможность с большим успехом исполнить волю в. впр. насчет наказания чеченцев истреблением жилищ и хлебов их. После общего повсеместного наклонения они будут заняты устройством себе на зиму новых жилищ и конечно на некоторое время оставят Линию в покое, большая часть из них вероятно по обыкновению своему явится с покорностью. Зимою придется от времени до времени делать движения в Чечне, иначе Левый фланг будет подвержен набегам.

Отложившиеся племена около Владикавказа, по донесениям г.-м. Лабинцева, являются с покорностью и возвращаются к своим местам. Я дал Владикавказскому коменданту предписание каким образом поступить с ними, на основании общих утвержденных в. впр. правил по этому предмету.

Из этого краткого обзора положения дел в Дагестане и на Левом фланге в. впр. изволите усмотреть, что нет совершенной необходимости отложить экспедицию против абадзехов и шапсугов, и я только ожидаю разрешения вашего по рапорту ко мне г.-л. Раевского, от 30-го июля за № 123 представленному вам за отсутствием моим начальником штаба флигель-адъютантом полк. Траскиным при надписи от 2-го августа за № 1120, насчет усиления береговой линии от 1-й бригады 20-й пехотной дивизии, чтобы окончательно решить можно ли и в какой мере предпринять осенью военные действия за Кубанью и Лабою.

Все сие имею честь представить на благоусмотрение в. впр., присовокупляя, что я с сим вместе представляю копию с этого донесения моего г. военному министру.

Там же.