2. — 1838 г. февраля 19. — Донесение начальника Армянской области ген.-майора Бебутова главноуправляющему Грузией бар. Розену о пребывании своем в Гокчайском магале и о необходимости крутых мер для подавления сопротивления крестьян.

После донесения моего вашему высокопр-ву, от 31 числа сего месяца за № 12, в вследствие словесного приказания вашего, прибыв в вверенной мне области Гокчайского магала в с. Кавар, местопребывание баязетских городских переселенцев, на другой же день собрал всех почетных жителей сего общества, в числе коих находились и те лица, кои под названием депутатов прибыли ко мне в Тифлис и были представлены мною вашему высокопр-ву, по изложении сему обществу причин, по которым они обязаны наравне с прочими верноподданными е. и. в. нести повинность, я представил им обязанность их покориться воле правительства и исполнять требования оного; из объяснения сих переселенцев, не имеющего ни связи, ни настоящей цели, я заметил, что городские баязетские переселенцы просят от правительства уже не уменьшения податей, а желают, чтобы по взыскании с ахалцыхских и гумринских турецких переселенцев следуемых податей требуемо уже было тогда и с баязетских городских переселенцев; наставления мои и увещевании относительно безусловного повиновения законной власти не только не имели на них никакого влияния, но, напротив, смелые их [26] выражения показывали готовность их к дерзостям, ибо в это время чернь баязетских городских переселенцев, собравшаяся в большем числе на площади, производила шум и крик, как должно ожидать от толпы, можно сказать, полудиких переселенцев, готовых почти к произведению явного возмущения.

Дав время баязетским городским переселенцам образумиться и представить себе неприятные случаи для них, какие последуют от подобного их неповиновения, я потребовал к себе некоторых медиков и старшин турецких переселенцев, водворенных в Гокчайском магале вызванных мною в Кавар, и по объявлении им причины моего прибытия, к удивленияю моему, услышал я от них, что буйною чернью некоторые из меликов и старшин удалены уже от всякого над ними влияния и что народ совершенно их более не слушает, присовокупляя к, тому, что народ не имеет намерения платить податей иначе как по уменьшении: некоторые старшины, более неблагонамеренные для правительства, совсем ко мне не явились, под предлогом будто бы народ не пускает и даже бьет их. Между тем в Кавар собралась чернь в большем количестве и, смешавшись с городскими баязетскими переселенцами, составили одну толпу буйную, казалось, искали повода к произведению беспорядков.

Не в состоянии будучи вывести из заблуждения несчастных, переселенцев, вовлеченных в пагубные сии действия переселенцами же городскими, я в необходимости нашелся написать как городским, так и сельским турецким баязетским переселенцам объявление, в списке при сем подносимое, которым, предоставляя им срок на раскладку в сбор податей, с них в казну требуемых, предваряя их, что за неисполнение сего они будут сочтены противниками правительства и с ними поступлено будет, как с возмутителями и нарушителями общего спокойствия.

Эриванскому же окружному нач-ку поставлено в обязанность довести мне, если переселенцами не будет исполнено это требование.

Желая открыть источник, от которого разлился дух неповиновения между турецкими переселенцами, на Гокче водворенными, я удостоверился на месте, что начало этого зла зародилось у городских баязетских переселенцев, которые неблагонамеренность свою простерли до того, что, не довольствуясь возмущением своих соседей — турецких переселенцев, стараются подобное неповиновение распространить и между прочими жителями, даже осмеливаются предлагать мусульманам, в Гокчайском же магале обитающим, пристать к ним и не платить податей, и зло это, [27] произведенное сими неблагодарными переселенцами, упорно ими поддерживается, вследствие чего толпа городских и деревенских мужиков, подстрекаемая зачинщиками, слившись в одну массу, в день моего выезда из Кавара наполняла воздух ужасным криком, из какового шума я мог только понять слова: «Мы не хочем меликов, старшин, окружного нач-ка и, кажется, также и правительства».

Донося о сем вашему высокопр-ву, честь имею присовокупить, что турецкие переселенцы, живущие в Гокчайском магале, городские и деревенские, будучи облагодетельствованы нашим правительством, оказались неблагодарными и совершенно вышли из повиновения, увлекаясь упорным буйством, они не внимают благоразумию и никакие требования правительства ими не исполняются; приказы, посылаемые к ним от окружного нач-ка, разрываются и посланные выгоняются побоями; причиною этого безначалия первоначально сделались жители Кавара, переселенные из города Баязета, и первые подали собою пример черни; за подобный неблагонамеренный поступок неблагодарных сих переселенцев справедливость требует подвергнуть их строжайшему наказанию силою оружия, ибо ласковое и снисходительное обращение с ними они почитают слабостью, как видно из буйного их характера.

Силою оружия должно взыскать положенные из них подати, другого средства не предвидится, смотря на возмущенное расположение их умов, и тогда уже взять зачинщиков, которые мне известны, для предания аридепию (Так в подлиннике. Вероятно: «радению», — Ред.) законов, чего исполнить я не мог во время пребывания моего на Гокче, находясь один среди разъяренной неистовой толпы безрассудных мужиков, в числе коих я считаю и городских жителей.

Если по объявлению моему, им письменно данному, они не приступят к сбору податей и не взнесут, куда следует, хотя части оной, в таком случае я испрашиваю разрешения вашего высокопр-ва принудить, буйных и неблагодарных сих переселенцев к повиновению законной власти силою оружия.

Из представляемых при сем в оригиналах с переводами прошений — двух, поданных мне в городе Тифлисе старшинами упомянутых переселенцев, и двух от имени общества деревенских жителей, ваше высокопр-во усмотреть изволите, что старшины, описывая бедность народа, просят у правительства милости, об уменьшении податей, а народ объявляет, что они заплатят подати, когда таковые взнесены будут [28] ахалцыхскими и гумринскими переселенцами, из сего заключить можно, что старшины ложно говорят о бедности народа, ибо сии последние изъявляют желание платить только с условием, следственно они имеют средство ныне же представить в казну подати.

Осмеливаюсь обратить внимание вашего высокопр-на на содержание последних двух прошений, они сочинены и писаны в Кавара под руководством известных зачинщиков городских, а потому заключают в себе одинаковой смысл и те же самые слова, кои объявили мне городские баязетские жители.

При сем нужным считаю доложить вашему высокопр-ву и то, что если ахалцыхские и гумринские турецкие переселенцы взнесли бы в казну следуемые с них подати, то и тогда не надеюсь, что баязетские переселенцы по буйственному своему характеру, каковым в особенности отличаются они, заплатили бы подать, а, напротив, они найдут опять какой-либо предлог отклонить от себя платеж податей, потому что сего они не желают.

До случаю значительного упадка цен на пшеницу и ячмень, единственные произведения земли на Гокче произрастаемые, и по причине весьма частого истребления там градом посевов, я полагаю справедливым уменьшение податей с турецких переселенцев, в деревнях Гокчайского магала водворенных, тогда только, когда взнесут они с покорностью ныне требуемые с них, но городские баязетские переселенцы, будучи обложены весьма умеренной податью, не заслуживают, по моему мнению, никакого снисхождения, ибо они, называясь городскими, никаких земских повинностей наравне с прочими не несут.

Верно: Старший корпусной адъютант войсковой старшина

Охременков.

См. легенду к № 1, лл. 10-13 об.