49. 1810 г. февраля 21. — Рапорт надворного советника Могилевского на имя ген. Тормасова о передвижениях турецких сил.

С сим же лазутчиком доносит в-му выс-тву г. полковник Симонович о подтверждаемых здесь известиях со стороны Турции, что от Порты Оттоманской назначено делать сбор Турецким войскам для военных действий в двух местах в Арзеруме и Трапизонте под начальством в Арзеруме тамошнего сераскира, а в Трапезонте под начальством имеющего прибыть туда нарочного капитан-паши. Следовательно, естьли сие справедливо, то легко догадаться можно, что войска арзерумские не могут иметь другой цели, как только движение к границам Грузии по военному теперь времени с Портою. Ибо известно уже из многих опытов, что со вступления российских войск в Грузию никогда анадольские войски даже и в крайностях Порты по самым строгим ее требованиям не соглашались воспомоществовать своим войскам, действующим в Европейской Турции, отговариваясь всегда, что они имеют неприятелями русских на собственной их границе. А збор турецких войск в Трапизонте под командою ожидаемого туда капитан-паши дает мысль, что, конечно, Порта предполагает собрать флот и посадить десант к отправлению оного для диверсии или к Крыму, или к Мингрельским берегам. Сии однако ж известия хотя и имеют вид некоторого вероятия, но по известным свойствам во всех азиатцах большею частью по одним догадкам распускать разные слухи, требуют еще яснейшего подтверждения. Впротчем то справедливо, что бывший здесь царь Соломон Арчилович не упустил воспользоваться сими известиями и отправил секретно двух армян, одного в Арзерум, а другого в Трапизонт так, [453] как и к Шериф-паше, конечно с испрошением помощи, что самое доводит его преданных ему почти без изъятия всех князей до того неимоверного ожесточения, с каковым он по их совету решился себя защищать и укрываться в лесах имеретинских. По сим то обстоятельствам ласкательство (хотя под сокровенным видом) и поддержка противуборствующих между собою бывшаго Селим-пашу Ахалцыхского и нынешняго Шериф-пашу необходима. Первый однако же сколь ни непостоянного характера и человек без всяких правил, но при нынешних его обстоятельствах, когда он видит, что только в. выс-тво одни можете ему помочь, кажется, будет для нас надежнее как по близким родственным связям, какие он имеет с домом Гуриельским, нам теперь преданным, так и потому, что самые предки его были тоже християне. А последний, то-есть Шериф-паша, известно что всегда питал злобу к русским и особливо теперь зол на гуриельцев, кои его провели порядочно. Почему не безполезно было бы для будущих наших дел поддерживать более Селим-пашу, дабы он, в случае преклонности Шерифа-паши подать помощь бывшему дарю Соломону из отмщения русским за его последнее разбитие под Поти, мог тотчас сесть на шею самому Шериф-паше и при надобности также зделать вред и имеретинскому скопищу, имея к тому способы по смежности с Имеретиею малых крепостей, им удержанных под своею властью, на каковой предмет, равно и для того, чтобы поставить в равную силу между собою обоих сих пашей, чрез что натурально главная их сила, то есть народ и войска, ослабнут от междуусобия (что для нас не безполезно), кажется возможным пожертвовать от казны его и. в-ва тремя тысячами червонцев, им просимыми заимообразно с отдачею в залог своего казначея, человека во всем ему преданного, о чем доносит в-му выс-тву полковник Симонович, лишь бы сие было устроено самими дальними путями, дабы и Шериф-паше не подать на нас подозрения. По всем же известиям, какие я стараюсь здесь собирать чрез торгующих в Кутаисе ахалцыхских подданных, видно, что на Шериф-пашу полагаться не надежно и иметь с ним дело должно с величайшею осторожностью, чтобы не обмануться, о чем почтительнейше донося в-му выс-тву, всепокорнейше прошу простить меня великодушно, естьли по неопытности моей заключения мои признаете неосновательными и кои осмелился я изложить единственно по усердию своему и в надежде на милостивое снисхождение в-во выс-тва. Надворный советник Могилевский.

Кутаис, февраля 21 дня, 1810 года.