260. Докладная записка ген.-адъют. Воронцова ¹⁷⁵ Николаю 1 об отправлении на северо-восточный Кавказ кадия Эскера для противодействия возрастающему влиянию Шамиля.

13 марта 1845 г.

Во время приезда моего в Ялту, на южном берегу Крыма, я встречен был там крымским муфтием с главными чиновниками магометанского духовенства, они, письменно и словесно, поздравляя меня с новым знаком вые. милости и доверия, объявили, что все магометанское духовенство в Тавриде и все татары молятся всевышнему об успехе оружия в. и. в. на Кавказе, и о совершенном покорении под самодержавную власть Российского престола, всех враждебных нам — там племен. В тот же день по прибытии ко мне в Алупку — Кади Эскер Сеид Халил Эфенди пришел ко мне и объявил намерение и желание его лично содействовать праведному нашему делу в горах Кавказских увещаниями племен именем самой веры магометанской, и ежели нужно, подвергнуть себя какой бы то ни было опасности, без всяких личных видов, и из одного уверения, по совести, что он будет советовать своим единоверцам то, что собственно для них полезно, и показывая им пример совершенной веротерпимости и покровительства для магометан, которыми пользуются крымские татары с самого присоединения их к российской империи. Кади Эскер мне уже известен несколько лет и, по общему мнению, считается не только самым верным подданным в. и. в., но и одним из умнейших членов здешнего магометанского духовенства, и который много раз на опыте доказывал желание сблизить татар с русскими, советовал единоверцам своим учиться по-русски, и в этом сам с детьми своими показывал пример. Я не мог не принять такое предложение от человека, по сану первого после муфти с признательностью и удовольствием, и по совещанию с ним, [485] насчет способов и направления для достижения лучшего успеха в таком предприятии мы положили следующее: он берет с собою двух чиновников — духовных улема и двух молодых мурз, записавшихся в нашей службе, знающих Россию, говорить и писать по-русски и по-татарски и насчет которых я имею достоверное свидетельство от некоторых из почетнейших и благонадежнейших русских в Крыму чиновников, они отправятся немедленно через Ставрополь в кр. Грозную я их снабдил бумагами к ген.-л. Завадовскому и к командующему войсками в Грозной, также письмами к другим нашим военным начальникам, по соседству с кр. Грозною, рекомендуя им всем войти в сношения с Кади Эскером, снабдить его всеми имеющимися у них сведениями и познакомить его с надежными лазутчиками, ежели таковые есть, дабы он мог через них начать свои сношения с горцами. Кади Эскер сам готов пуститься лично вовнутрь Дагестана или Кабарды для исполнения доброго сего намерения, но я ему на это сказал что в Кабарде нужда в этом только второстепенная, ибо влияние Шамиля, через фанатизм, там не так сильно, а что в самом Дагестане, я думаю, что он подверг бы себя слишком большой опасности и следовательно без всякой надежды успеха, что напротив того, пробыв несколько времени там, близко к самым неприязненным нам племенам, он лучше и скоро познакомится с делами и с местностью, увидит как лучше ему действовать и каких людей из лазутчиков в рекомендованных нашими генералами и из мирных племен он может употреблять с пользою для передачи далее его советов и увещеваний; местность кр. Грозной мне показалась самою удобнейшею для сего, и от него будет зависеть после, и по лучшему знакомству со всеми обстоятельствами того края представить мне свои предложения, насчет действий на Кабарду и на закубанцев. Во всем этом деле Кади Эскер доказал мне совершенное бескорыстие, и он готов был предпринять все это на свой собственный счет,— хотя впрочем он человек небогатый,— но почитая, однако, что сие было бы и несправедливо и неприлично, я дал ему на расходы, как для четырех с ним следующих, всего 400 руб. сер. и прогоны на четыре лошади до кр. Грозной, отнеся расход сей на экстраординарную сумму. О последствиях сего, по моему мнению, весьма доброго дела, я буду исправно доносить в. и. в., а между тем осмеливаюсь испрашивать на то, что по сему сделал выс. вашего всемилостивейшего г., утверждения.

Комментарии

175. 27 декабря 1844 г. наместником Кавказа и главнокомандующим отдельным корпусом назначен ген.-адъют. гр. Воронцов.