-

ДУБРОВИН Н. Ф.

КАВКАЗСКАЯ ВОЙНА

В ЦАРСТВОВАНИЕ ИМПЕРАТОРОВ НИКОЛАЯ I И АЛЕКСАНДРА II

XVIII ⁵⁸

План действий на Западном Кавказе в 1860 г. — Желание горцев переселиться в Турцию. — Рубка просек, прокладывание дорог и подготовление мест для будущих поселений. — Действия в 1861 и 1862 гг. — Вторжение наше в долины рр. Пшехи и Пшиша. — Планы действий 1863 г. и результат их.

Падение Шамиля и покорение Восточного Кавказа сильно отразились и на Западном. Магомет-Аминь тотчас же вступил в переговоры и явился с покорностью к командующему войсками на правом фланге. Большая часть закубанцев потеряла веру в возможность бороться с Россией и притихла.

Топографические свойства Западного Кавказа и особенности быта населяющих его племен заставили кавказское начальство принять для их покорения особый план действий, отличный от действий в Чечне и Дагестане. План этот, признанный единственно надежным средством для прочного утверждения нашей власти, состоял в выселении [372] враждебных нам племен на плоскость и в колонизации обоих скатов Кавказского хребта казачьим населением.

К исполнению этого плана приступлено было в 1859 г., тотчас же по покорении Чечни и Дагестана. Боевая летопись войск, действовавших на Западном Кавказе, сложилась иным образом и была «скудна» выдающимися серьезными событиями. Мы давили теперь горцев массой живых сил и преимуществами нарезного оружия. Неприятель не в состоянии был оказать серьезного сопротивления, и войска не встречали неодолимых препятствий. Деятельность их была не исключительно боевая, а скорее военно-рабочая. Самые трудные вопросы, которые предстояло разрешить при предстоящем покорении края, были: обеспечение войск продовольствием и боевыми припасами, попечение о больных, определение характера работ и водворение переселенцев.

Беспрерывные работы, производившиеся летом, осенью и зимою, были очень трудны и потери в войсках были гораздо значительнее, чем после самых горячих сражений. Во всех отрядах свирепствовали лихорадки и часто весь лагерь был похож на обширный лазарет. Особенно усиленные труды войск начались с 1860 года, когда решено было: 1) вытеснить всех горцев Западного Кавказа из горной и приморской полосы на плоскость левого берега Кубани, где они не могли уклоняться от надзора нашей администрации, и 2) занять все предгорья казачьими станицами и, таким образом, лишить горцев возможности возвращаться на прежние места их жительства и возобновлять грабежи и разбои. С этою целью, для размещения выселяемых, сообразно с их численностью, была предназначена Прикубанская область, где приходилось по приблизительному расчету на каждую душу от 6 до 7 десятин земли, самой плодородной в целом крае. Но непредвиденные обстоятельства разрушили наши предположения и решили судьбу горцев совершенно иным образом.

Еще до восточной войны 1853 — 1856 гг. закубанцы совершали поездки в Турцию, или для поклонения гробу [373] Магомета, или для торговых дел. По окончании этой войны поездки усилились. Возбуждаемые разного рода приманками о выгодах переселения в Турцию и угрожаемые слухами относительно предполагаемого будто бы стеснения магометанства на Кавказе, — горцы толпами стремились в Турцию, и из одной Кубанской области в течение 1858 и 1859 гг. ушло до 30 тыс. человек. В 1860 г., вследствие слухов о неблагоприятной судьбе, постигшей ногайцев в Турции, переселение из Кубанской области временно приостановилось, но с началом военных действий оно вновь возобновилось.

Русское правительство не только не препятствовало, но готово было поощрять такое переселение с целью удалить из края враждебный нам элемент. Чтобы еще более подвинуть закубанцев к скорейшему переселению, было сформировано несколько отрядов, которые рубили просеки в разных направлениях, прокладывали дороги и подготовляли места для будущих поселений. Не решаясь оказывать явное сопротивление, закубанцы согласились на возведение нами укрепления в Хамкети, на постройку станиц в низовьях р. Фарса и на проложение просек на наших сообщениях. Во весь 1860 год не было крупных военных действий и лишь изредка случались грабежи; но наши транспорты конвоировались значительными отрядами.

В общем, положение было все-таки не нормальное. Польские эмиссары сновали по всем направлениям, стращали горцев, что они будут угнетаемы Россией, и в случае их сопротивления обещали помощь Франции и Англии. Население готовилось к сопротивлению и усиливало свои набеги.

Расположенной на правом фланге Кавказской линии одной 19-й пехотной дивизии было недостаточно для решительных действий и на усиление ее были направлены из разных мест все стрелковые роты полков Гренадерской, 20 и 21 пехотных дивизий, стрелковые баталионы тех же [374] дивизий, три драгунских полка и резервная дивизия Кавказской армии.

На западном Кавказе число горцев простиралось до 200 тыс. человек. Против них, под начальством графа Евдокимова, было собрано 70 баталионов, драгунская дивизия, 20 казачьих полков и 100 орудий. Не смотря на столь значительное число войск, им пришлось бороться с неприятелем почти четыре года и перенести массу труда и лишений.

В мае 1861 года, на р. Фарсе, был собран довольно значительный отряд, под начальством генерал-маиора Иванова, который, заняв высоту Мамрюк-чай, приступил к рубке леса вниз по р. Фарсу и к р. Белой. Проложенные в этом направлении просеки разобщали верхних абадзехов от прочих племен и передавали в наши руки самые воинственные племена егерукаевцев, махошевцев и темиргайцев.

Занятая нами высота Мамрюк-чай служила базисом действий, откуда, имея обеспеченное сообщение с резервами на линии, между Майкопом и Лабою, мы могли руководить операциями и стеснять горцев.

К октябрю были окончены просеки от Мамрюк-чая к станице Нижне-Фарской и к Белой и тогда же войска были разделены на несколько отрядов, занимавшихся расчисткою лесов, разработкою дорог и приготовлением окопов для станиц, которые предполагалось заселить весной. С этого заселения и должен был начаться последний акт покорения Западного Кавказа.

В 1861 году фельдмаршал кн. Барятинский приказал выселить за р. Лабу весь первый Хоперский казачий полк в полном его составе и 771 семейство Ейского округа. Сверх того были вызваны охотники-переселенцы из внутренних губерний России и к концу 1861 года явилось на Кавказе 1763 семейства, которые и были населены в одиннадцати вновь возведенных станицах. Поселенцы эти оказали благотворное влияние на ход военных действий: [375] они обеспечивали тыл действующих войск и давали им возможность двигаться вперед безостановочно. Военные действия разделились на два театра: один к западу от реки Псекупса, где главным отрядом был Адагумский, действовавший между устьем Кубани и берегом Черного моря; другой театр — к востоку от этой реки, где действовало несколько отрядов, наступавших от р. Лабы к главному хребту гор. Сильнейшим из этих отрядов и действовавшим постоянно по главной операционной линии был Пшехский отряд.

Жившие между рр. Лабою и Белою горцы были на половину покорны нам, другие заключили мирные договоры и потому действия наших отрядов, не встречавших особого сопротивления, были более чем быстры. Нижне-Абадзехский отряд успел соединить Майкоп со станицею Лабинскою посредством так называемой Абадзехской линии; Лабинский же отряд выстроил ограды для одиннадцати вновь населенных станиц. «Прикрывшись таким образом Лабинскою и Мало-Лабинскою кордонными линиями и заселив русскими переселенцами все пространство между Лабою и Белою с одной стороны, Урупом и Ходз с другой», мы так прочно утвердились между горскими племенами, что могли объявить им о необходимости переселиться на назначенные им места. Население вынуждено было исполнить требование, и большая часть горцев отправилась за р. Белую, а остальные в Прикубанские степи. Одни бесленеевцы не трогались с места. Тогда, 20-го июня 1861 года, аулы их были внезапно окружены и все четырехтысячное племя было выведено на правый берег Урупа. Бесленеевцы заявили тогда желание переселиться в Турцию, что и было им разрешено. Только 110 семейств пожелали остаться в наших владениях и были поселены в нижне-кубанском пространстве. За бесленеевцами последовали беглые кабардинцы, добровольно селившиеся по левому берегу реки Ходз, близ Лабинской станицы; [376] весною 1862 г. часть шах-гиреевцев поселилась близ, беглых кабардинцев.

Между тем 20-го июня 1861 г., около укрепления Хамкеты, был собран Верхне-Абадзехский отряд с целью занять все течение Фарса и приготовить места для новых поселений. Оба Абадзехских отряда в течение осени и зимы проложили просеки вниз по Фарсу, устроили сообщение по Псефиру, разработали дорогу вверх по Белой к Фюнфту, к Хамкетам и другим пунктам.

Все эти работы вызывали абадзехов на сопротивление, и они стали собирать партии для нападений и обороны своих ущелий. Для противодействия им был сформирован, из частей Абадзехских отрядов особый Пшехский отряд, для действия по р. Пшехе.

Действия начались с того, что всем туземцам, жившим между верховьями рр. Лабы и Белой, приказано было очистить занятое ими пространство и переселиться на Кубань. Часть из них подчинилась требованию, а часть ушла за р. Белую в трущобы снеговых гор. Войска тотчас же принялись за постройку постов и станиц, чтобы окончательно отрезать эти места от гор и не дать возможности горцам возвратиться в свои жилища.

К началу февраля 1862 года главные работы на правом берегу р. Белой приходили к концу и 19-го февраля граф Евдокимов сформировал четыре отряда, которые и расположились в укреплениях: Белореченском и Майкопском, у Ханского брода и в станице Кужорской. Общее число собранных войск доходило до 17 баталионов, 10 эскадронов драгун, 12 сотен казаков, 12 пеших и 8 конных орудий.

Переправившись у Ханского брода, через р. Белую, войска должны были двинуться в долину р. Пшехи, занять ее течение и разработать дорогу. По сведениям долина эта была густо заселена горцами, имевшими намерение оказывать упорное сопротивление.

21-го февраля войска двинулись к переправе. Первая [377] колонна под начальством полковника Геймана (6 бат., 1/2 сотни и 4 пеших орудия) должна была перейти р. Белую в брод, верстах в двух ниже станицы Ханской, и, заняв правым флангом возвышенность оврага Мышоко, развернуть фронт вдоль возвышенного лесистого берега тылом к реке.

Вторая колонна, полковника Горшкова (8 бат., 2 роты сапер и 4 пеш. оруд.), пройдя р. Белую через мост у Ханской станицы, должна была занять левую возвышенность Ханского ущелья и, развернувши свой фронт, соединиться с фронтом колонны Геймана.

Третья колонна, полковника Тимашева (2 3/4 бат., 1/2 сотни и 2 оруд.), составляя резерв первых двух колонн, расположена по обеим сторонам ручья Фене, а вся кавалерия и артиллерия оставлены в станице Ханской. Заняв назначенные позиции, войска, немедленно приступили к рубке леса и проложению дорог. Абадзехи не оказывали сначала сопротивления, но к вечеру завязали перестрелку. Будучи прогнаны, они не тревожили отряд до 24-го февраля, что было весьма кстати. С 20-го февраля началась сильная оттепель: глубокий снег быстро исчезал, так что, ложась вечером на мелкий хворост, покрытый войлоком или буркой, офицеры просыпались утром футом ниже в грязной воде. Ручьи полились с гор в котловину и почти безводный ручей Фене вышел из берегов и разлился так, что разобщил отряд полковника Тимашева и заставил солдат спасать свои и казенные вещи. Вслед затем мост на р. Белой был снесен, и войска остались без провианта. Приступили к восстановлению моста, а до того сообщение производилось при посредстве плота, устроенного на каюках. Нет сомнения, что горцы знали о таком положении отряда, и потому 24-го февраля они напали на работавшую в лесу роту стрелкового пешего казачьего баталиона, но были прогнаны. 27-го февраля неприятель повторил нападение, но так же неудачно, и до начала марта отряд не был обеспокоиваем горцами. Ко 2-му [378] марта была готова просека более чем на ружейный выстрел шириною на всем протяжении дороги до урочища Куаго.

7-го марта войска были переведены обратно за Белую, и гр. Евдокимов решился заняться переселением махошевцев и егерукаевцев на Лабу и провести движение вверх по Белой с целью занять даховское общество. Большая часть махошевцев ушла к немирным горцам, и разосланные по разным направлениям отряды занимались истреблением их аулов до 15-го марта. Затем было приступлено к устройству Махошевской и Псефирской станиц. Горцы не оказывали особо сильного сопротивления, но нападали на отдельные команды и вели горячую перестрелку.

К апрелю 1862 г. вся полоса земли между Лабой и Белой до снеговых гор перешла в наши руки, была заселена переселенцами из России и войска стали готовиться к наступлению в ущелья, тянущиеся к юго-западу от Белой. Первое вторжение было произведено Пшехским отрядом, сформированным в Майкопе 25-го мая. Назначением этого отряда было вторжение в долину Пшехи, а для обеспечения наших поселений по р. Белой было приказано всем горцам переселиться на Лабу. Аулы не желавших подчиниться нашим требованиям были сожжены и таким образом обеспечена постройка новых станиц по р. Белой и приготовлены места для будущих поселений по р. Курджипсу.

В состав Пшехского отряда, бывшего под начальством генерал-маиора Тихоцкого, вошли 13 3/4 бат., 18 орудий, 8 эскадронов драгун и 4 сотни казаков. 9-го июня отряд перешел через р. Белую по вновь устроенному мосту и утром 10-го числа стал подыматься на возвышенный берег; тяжелый обоз замедлял движение и войска в этот день прошли не более 5 верст. Разрабатывая дорогу, строя мосты через речки, Пшехский отряд 12-го июня занял [379] урочище Куого. Здесь был возведен редут на 1 1/2 бат. пехоты и два орудия.

Обеспечив тыл до Ханского брода двумя промежуточными постами Мышоко и Куого и порядочно устроенной дорогой, отряд мог, наконец, предпринять наступление для завладения берегами р. Пшехи.

Еще 15-го июня горцы обнаружили свои значительные силы: с высот на Куого были видны большие партии неприятеля на полянах Пшехи, и потому, предпринимая наступление, генерал Тихоцкий составил авангард из самых боевых частей и без обоза.

Под начальством полковника Доливо-Добровольского в авангарде было: 4 баталиона, 8 орудий, 2 дивизиона драгун и сотня казаков. Затем следовала под командою полковника Виборга главная колонна (5 батал., 4 оруд., дивизион драгун и сотня казаков), при которой находился весь обоз и за нею — ариергард (2 батал., 4 оруд., дивизион драгун и 2 сотни казаков) под командою полковника Джемарджидзе.

Утром 16-го июня войска двинулись вперед и, подойдя к открытому перешейку, разделявшему два леса, в авангарде заметили, что в правом лесу, тянувшемся непрерывною стеною вниз по Пшехе, неприятель приготовился к упорному сопротивлению. В левом же лесу не было заметно ни души, но начальник авангарда имел сведение от лазутчиков, что и он занят горцами. Вследствие этого два орудия сделали несколько выстрелов картечью, а две роты Ширванского полка, после горячей схватки с абадзехами, овладели левым лесом и обеспечили тем для всего отряда вход на поляну Пшехи. Сопротивление абадзехов в правом лесу было еще упорнее: атаки их были часты и стремительны до тех пор, пока сильная потеря не заставила их покинуть лес и быстро отступить. Авангард вышел на поляну и тотчас приступил к рубке леса и очищению места для лагеря. Все это производилось под сильным огнем неприятеля, и так как левый [380] берег реки Пшехи командовал правым, то и пришлось занять на левом берегу три командующие высоты и там окопаться. На каждой из этих высот было расположено по одной роте 19 стрелкового баталиона. Около 5 часов пополудни роты эти были атакованы несколькими тысячами всадников. Как буря неслись абадзехи на засеки стрелков, оглашая воздух дикими криками. Передовые падали под картечью и огнем трех рот; их убирали, а задние ломились на засеки с такою же яростью; вся масса колебалась, отбрасывалась назад и снова как вихрь неслась на засеки. Стрелки с присошек били неприятеля жестоким огнем, опрокидывали всадников и лошадей. Безумная атака абадзехов длилась с полчаса, и наши подкрепления, посланные из-за Пшехи, пришли когда неприятель обратился в бегство. Несмотря на данный урок и огромную потерю, абадзехи не оставляли отряд в покое и в ночь с 16-го на 17-е подвезли к лагерю свои орудия и стреляли из них камнями. Выстрелы эти не причиняли никому вреда и возбуждали смех между солдатами.

Расположившись по обоим берегам р. Пшехи, отряд занялся постройкою временного моста и рубкою кустарника в окрестностях лагеря. 20-го июня мост был окончен, и приступлено было к постройке на левом берегу реки двух редутов, которые должны были впоследствии составить углы станичного окопа. Вместе с тем войска приступили к заготовлению сена, что сопровождалось весьма большими затруднениями: горцы препятствовали кошению и поджигали высохшее сено. Для охранения его приходилось назначать целые отряды, и истомленные люди не имели отдыха. Численный состав частей с каждым днем уменьшался: лихорадки свирепствовали до того, что отрядный лазарет был завален больными. Помещение для больных было крайне тесно, недоставало лазаретных палаток, а потому больных стали отправлять в ближайшие госпитали в Майкоп и Белореченскую станицу. В кавалерии люди [381] болели, лошади падали и вместо сотен выезжало в строй не более 30 человек казаков.

Оставшиеся здоровыми люди несли весьма тяжелую службу: посылались за провиантом, на фуражировку, заготовляли сено, конвоировали транспорты и проч. 8-го августа прибыли переселенцы, уральские казаки и при помощи войск приступили к постройке жилищ.

С прибытием переселенцев и с возведением станицы положение наше в этом пункте было вполне обеспечено, и дальнейшие действия Пшехский отряд должен был согласовать с Даховским (17 бат. пехоты), назначавшимся для прочного занятия долины Курджипса.

Независимо от этого были сформированы отряды: 1) Мало-Лабинский (до 3 баталионов, 1 сотни казаков и 2 гор. оруд.), расположенный в Шах-Гиреевском ущелье и прикрывавший все течение р. Лабы; 2) Хамышейский отряд (29 рот, сотня казаков, 2 гор. оруд.), разрабатывавший дорогу вверх по Белой до Хамышейской долины: 3) Шапсугский отряд (11 рот, две сотни казаков и 2 оруд.), пролагавший сообщения между укреп. Григорьевским и Екатеринодарским, потом к Пшишу и затем в октябре вошедший в состав Пшехского отряда.

Последний состоял под начальством генерал-маиора Преображенского ⁵⁹из 14 1/2 баталионов, четырех эскадронов драгун, трех сотен казаков и 10 орудий. Главною задачею Пшехского отряда в зиму 1862 — 1863 года было: 1) очистить, до весны все пространство между рр. Белой и Пшехой до самых гор, уничтожить аулы и запасы горцев. 2) Уничтожить все преграды и те пролески, под прикрытием которых горцы могли делать сборы и нечаянные нападения. 3) Употребить все усилия к скорейшему окончанию моста через р. Пшеху и устроить ледорезы у моста в ст. Ханской и 4) Окончить просеку для прямого сообщения между ст. Пшехской и Ханской. [382]

С половины сентября здоровье людей в Пшехском отряде стало восстанавливаться и можно было предпринять движение вверх по Пшехе, одновременно с движением Даховского отряда полковника Геймана по Курджипскому ущелью, почти параллельному Пшехскому.

21-го сентября генерал-маиор Преображенский двинулся вверх по Пшехе. Часть горцев встретила отряд выстрелами, но большая часть с семействами и имуществом расходилась по всем ущельям левого берега Пшехи. Видно было, что горцы не ожидали прибытия русских войск в такую позднюю пору.

После дневки отряд, 30-го сентября, стал подниматься по р. Пшехе. Горцы хотя и затеяли перестрелку, но большая часть осталась простыми наблюдателями за нашим движением. Войска жгли аулы, и огненная полоса тянулась на протяжении шести верст. Дойдя до аула Пшукуй-Хабль, отряд остановился, расположился лагерем и приступил к рубке леса. 1-го октября двинулись далее и, сжигая хлеб, сено и аулы, остановились у аула Эсхан. Горцы почти не противодействовали, а между тем равнины Пшехи и Пшиша служили житницами для абадзехов. Одна из житниц переходила теперь в наши руки и все запасы на ней истреблялись. Положение абадзехов было неутешительно: обедневшие от борьбы с нами, они принуждены были в эту зиму разделить свой хлеб с егерукаевцами и махошевцами, переселившимися к ним с Псефира и Фарса. Одним словом, занятие равнин Пшехи и Пшиша лишило горцев средств к существованию. 2-го октября прибыл к отряду гр. Евдокимов, а на следующий день войска пошли обратно в Пшехскую станицу, уничтожая по пути все уцелевшие еще аулы.

По прибытии в станицу войскам приказано было пополнить израсходованный провиант, фураж, заряды и приготовиться к движению на р. Пшиш. 5-го октября войска выступили к устью Пшехи. При отряде находился и гр. [383] Евдокимов, чтобы лично избрать места для постов и станиц. Переночевав у устья Пшехи, отряд, 6-го октября, двинулся к Пшишу. Осмотрев позицию против Кошко, гр. Евдокимов приказал построить здесь пост, а затем, спустившись вниз по Пшишу, к урочищу Шагудже-Хабль, назначил здесь постройку станицы, которая впоследствии названа Бжедуховскою. Отсюда гр. Евдокимов 7-го октября уехал в Ставрополь, а Пшехский отряд, оставаясь на месте до 11-го октября занимался рубкою леса, расчисткою дорог и разработкой станичного окопа. Все это происходило под беспрерывными выстрелами горцев. Оставив на этой позиции два баталиона под командою полковника Шестакова, генерал-маиор Преображенский 11-го октября двинулся вверх по Пшишу и в тот же день занял с боя урочище Кошко. 12-го октября войска приступили к расчистке леса и к устройству поста. 14-го октября на позиции при урочище Кошко были оставлены 3 батал. и 2 орудия, а остальные войска двинулись к устью Пшехи, где для устройства поста было оставлено 2 батал. и 2 орудия Все же другие части возвратились в станицу Пшехскую.

В это время генерал-маиор Преображенский был отозван и общее командование отрядом возложено на полковника Офрейна. Истребление аулов между Пшехою и Белою было далеко еще не окончено, и полковник Офрейн с успехом продолжал начатое дело. 17-го января 1863 г.. была заложена Бжедуховская станица, на правом берегу р. Пшиша, в пяти верстах ниже поста Кошко-Дечук, а вслед затем Кубанская, близ р. Нахако.

В это время (6-го декабря 1862 г.) последовало назначение нового наместника Кавказа и главнокомандующего войсками в лице Его Им. Выс. Великого Князя Михаила Николаевича.

К началу 1863 года в Закубанском крае казачьими поселениями было занято: с одной стороны все пространство от моря до Адагума, а с другой — от Кубани до [384] Белой. Единственными противниками оставались часть горских племен, обитающих на северном склоне западного Кавказа, от Адагума до Белой, и мелкие племена приморских шапсугов, убыхов, джигетов и медовеевцев, живших на узком пространстве, ограниченном морским берегом, южным скатом главного хребта и Абхазиею.

На этом основании действия войск Кубанской области в 1863 году должны были состоять в распространении колонизации края, одновременно с двух сторон, опираясь на Белореченскую и Адагумскую линию.

Для исполнения этого предприятия в распоряжении командующего войсками Кубанской области было: 64 1/4 баталиона, 21 эскадрон и 130 1/2 сотен казаков с 82 орудиями и 12 ракетными станками.

В марте 1863 года были заложены станицы Габукаевская и Апшеронская. К началу апреля оне были обнесены валом, а затем войскам Пшехского отряда было приказано начать постройку дороги вверх по Пшехе на Аминовский аул и оттуда открыть сообщение с Даховским отрядом, бывшим вблизи Самурской станицы.

Летом 1863 года было приступлено к устройству кордонных линий, для охранения новых поселений.

С этою целью войска были разделены на две части: одна под названием Адагумского отряда действовала со стороны Натулайского округа; другая же разделилась на два главных отряда — Даховский и Пшехский — со стороны Белой. Кроме того Шебский отряд устраивал кордонную линию по реке того же имени, где были уже передовые укрепления Григорьевское и Дмитриевское, и Мало-Лабинский отряд, разрабатывавший дорогу по Шахгиреевскому ущелью, на перевал главного хребта.

В начале мая, командующий войсками Кубанской области граф Евдокимов прибыл к войскам Адагумского отряда и лично произвел рекогносцировку хребта Напай, составляющего водораздел Абина и Пшады, и главного хребта, носящего здесь название Кецегур. Эта рекогносцировка [385] убедила, что лучшим путем для перехода на южный склон хребта будет дорога от Шапсугской станицы на Абине, ущельем Адерби в долину Мизыба, с тем, чтобы, утвердившись там прочным образом, двинуться на Пшаду старой вельяминовской дорогой по ущелью Иногуа, отделяющему невысокий береговой хребет от Кецегура и через перевал Вардовие на Пшаду.

Между тем 2-го мая прибыл в Пшехский отряд генерал-маиор Зотов и вступил в командование. Он застал дела в следующем виде: по занятии течения реки Пшехи до Самурской станицы, Пшехский отряд возведением Бжедуховской и Габукаевской станиц упрочил за нами обладание низовьями р. Пшиша, и прямое сообщение с Кубанью сделалось безопасным. Теперь необходимо было перенести действия на р. Пшиш, и в мае было приступлено к проложению необходимых просек, а затем начата постройка станицы Пшишской, которая к 22-му июня и была почти окончена.

Прочное занятие этого пункта открывало нам всю долину р. Пшиша потому, что с окончанием одной Бжедуховской станицы мы могли только сторожить долину этой реки не выше поста Кошко. Далее же Пшиш маскировалась ущельем р. Урус-Нако и только с устройством Пшишской станицы ущелье это должно было оставаться в тылу нашего поселения.

Вторжение войск в горные страны возможно только по ущельям рек, как единственным удобным путям сообщения. Постепенное овладение этими ущельями может заставить жителей оставлять свои места, и потому долины рек являются стратегическими дорогами в горах. Но если, между реками, занятыми неприятелем, будут хорошие источники, отличные леса и сильно пересеченная местность, способствующая держаться слабейшему, то в таких местах воинственные племена, как горцы, могли бы удерживаться довольно долго. Для скорейшего достижения результатов нужно было употребить иной способ, и потому [386] генерал Зотов решился сразу перешагнуть верст 40 и перерезать поперек пространство между Пшехою и Пшишем. С отрядом из 7 баталионов, команды сапер, 2 сотен казаков и 4 горных орудий, он 15-го мая вступил из ст. Апшеронской вверх по Тхухе, с целью прочною дорогою прорубиться на Пшиш и, став там твердою ногою, окружить цепью постов и станиц горское население, жившее ниже проложенной дороги между Пшехою и Пшишем.

Остановившись при ауле Цей-Хабль в 6 верстах от станицы Апшеронской, отряд приступил к рубке леса. До 20-го числа горцы не препятствовали работам, но в этот день они стремительно атаковали работавших, были отбиты и затем вели только перестрелку.

Отправив больных, раненых и весь колесный обоз в Апшеронскую, генерал Зотов вызвал оттуда 1 1/2 бат. стрелков, дивизион драгун, две сотни казаков и 2 горных орудия. 28-го мая отряд перешел на Пшиш, а 30-го числа после произведенной рекогносцировки и сожжения многих аулов было выбрано место, на котором и заложено укрепление Хадыжи.

Движение отряда от Апшеронской до Хадыжей сильно озадачило горцев, не ожидавших видеть русских так скоро и потому не приготовившихся к упорному сопротивлению. Вера же в то, что где русские начали рубить просеку, там уже нельзя жить, заставила горцев быстро очистить места своего жительства и удалиться в горы.

Занятие Хадыжей составляло крупное событие и служило переломом войны. Мы получили доступ в центр самого густого населения, и абадзехи скоро затем принуждены были вступить в мирные переговоры.

Оставив в Хадыжах 3 1/2 бат. с 4 горными орудиями, генерал Зотов, преследуемый горцами, перешел к анапской переправе. Сюда же в начале июня прибыл и гарнизон из Хадыжей, укрепление которого по приказанию гр. Евдокимова было оставлено. Пшехский отряд занялся [387] теперь заготовлением провианта, постройкою Пшишской станицы и проложением дороги до поста Кошко-Дечук. В это время появились транспорты переселенцев и в станицах Кубанской, Апшеронской, Бжедуховской и Габукаевской стали подыматься дома и временные землянки.

К 22-му июня окончена Пшишская станица и разработана дорога до поста Кошко-Дечук, и потому генерал Зотов оставив в гарнизоне Пшишской станицы 2 батал., дивизион драгун с двумя конными орудиями, сам, с 8 батал., 2 сотнями казаков и 2 горными орудиями, перешел к бывшему аулу Шаушь-Хабль, с целью рубить просеки и разрабатывать дорогу вверх по правому берегу Пшиша, к будущей Тверской станице. Неприятель не противился нашему движению, но производил ежедневные тревоги во всех пунктах кордонных линий пшехской, абадзехской и белореченской.

С устройством Тверской станицы, с постройкою поста в 6 — 7 верстах от Пшишской станицы и Этердонского поста, между Пшишскою станицею и постом Кошко-Дечук, все течение р. Пшиш, от Тверской станицы до Кубани обеспечивалось непрерывною цепью постов и станиц. Таким образом Пшехский отряд прочно занял пространство около 1500 квад. верст, застроил его станицами и стал угрожать вторжением в горные ущелья, единственной оставшейся в руках горцев полосы земли между Пшишем и Псекупсом. Абадзехи принуждены были вступить в мирные переговоры.

Сознавая невозможность бороться с русскими, они выразили желание выселиться частию в наши пределы, но большею частью в Турцию, и просили для этого некоторый срок. Генерал Зотов и начальник Даховского отряда полковник Гейман обещали прекратить на несколько дней военные действия, но не останавливать работ. Заявление абадзехов было представлено графу Евдокимову, который приказал передать им: 1) что те, которые пожелают переселиться в наши пределы, будут водворены на [388] Лабе, на одних основаниях с кабардинцами; 2) переходящие к нам владельцы не могут рассчитывать на возвращение тех холопов, которые перешли к нам раньше их, и что крепостное право сохранится только в тех случаях, когда владелец перейдет добровольно к нам со всем своим семейством, холопами и имуществом; 3) абадзехи, желающие перейти в Турцию, должны собираться в тех местах, которые будут им указаны полковником Гейманом, и 4) военные действия прекращаются на время переговоров, но работы будут продолжаться и полковник Граббе, вступивший в командование вместо генерала Зотова, по окончании Тверской станицы, подымется выше по Пшишу и приступит к постройке станицы близ Хадыжей.

Переговоры происходили в Ширванской станице и тянулись с 5-го по 10-е июля, и наконец, полковник Гейман объявил условия графа Евдокимова, добавив от себя следующие:

1) Выселение должно быть начато и кончено в продолжение трех недель. Те, которые хотят переселиться в Турцию спустя более продолжительное время, должны также в означенный срок выселиться на указанные места;

2) желающие переселиться в Турцию должны продать свое имущество и скот и затем следовать в указанный пункт;

3) кто в назначенный срок не выселится, тот не получит места на Лабе, Нижнем Фарсе, Чахрахе и Белой, а будет поселен на Кубани.

Абадзехи просили о продлении им срока выселения, который и был им отсрочен до 13-го сентября.

Войска наши продолжали работы и по окончании дороги от станицы Пшишской до Тверской, отряд (5 баталионов, дивизион драгун, 2 сотни казаков и 6 орудий) 6-го августа двинулся вперед, заложил Схолюкский пост и 11-го августа направился к Хадыжам, укрепления которого были найдены не разрушенными горцами.

Между тем выселение абадзехов шло медленно, и [389] полковник Граббе требовал скорейшего очищения пространства между Пшишем и Пшехою. Абадзехи торговались, и тогда Граббе двинулся внутрь их территории, между этими реками. Это движение испугало горцев, и они стали быстро выселяться. Отряд вернулся в Хадыжи, где и простоял более месяца.

Между тем в конце мая, начальник адагумского отряда, генерал-маиор Бабич, получил известие, что на урочище Мизыб собралось до 2000 конных абадзехов, убыхов и шапсугов, с намерением напасть на вновь поселенные станицы.

На основании этих известий, генерал-маиор Бабич направил в Натухайский округ, для обеспечения переселенцев, 4 роты, с 2 орудиями, и вместе с тем, для наступательных действий против неприятельского скопища, двинул к месту бывшего Кабардинского укрепления отряд из 8 рот пехоты и 1 сотни казаков, при 1 горном орудии, под начальством маиора Саранчева.

Прибыв 28-го мая к укреплению Кабардинскому и узнав, что сбор находится еще на Мизыбе, маиор Саранчев на следующий день направился туда. До последних высот перед Мизыбом движение совершалось беспрепятственно; но как только колонна поднялась на эти высоты, все неприятельское скопище, разделившись на три отдельные массы, смело бросилось на нее с трех сторон. Три раза повторяли горцы отчаянные натиски, но всякий раз были отражаемы с значительной потерей. Маиор Саранчев, заметив, что горцы, потеряв много людей в первых атаках, стали приходить в замешательство, сам перешел в наступление, опрокинул неприятеля, еще раз пытавшегося задержать его, и тем окончательно рассеял горцев.

Натухайцы, принесшие покорность еще в начале 1860 года, уклоняясь от переселения под разными предлогами, оставались на прежних местах. Чтобы ускорить их переселение, генерал-маиор Бабич двинулся в Натухайский [390] округ с частью отряда. Прибытие этих войск на левый берег Неберджая заставило натухайцев беспрекословно исполнить все наши требования и дало переселению самый удовлетворительный ход, так что к 8-му июля войска были возвращены к прежним работам.

В начале августа занятия адагумского отряда по водворению станиц были окончены, и войска приступили к разработке дороги через перевал Кушаруко в долину Адерби. К половине августа из войск этого отряда была сформирована особая колонна, в составе 7 рот и 2 эскадронов драгун, с 4 конными орудиями, которая была направлена через бывшее Кабардинское укрепление к Геленджику, где и приступила к устройству укрепленного поста.

В конце же августа, для разработки дороги вверх по р. Шебшу на Джубу, в Григорьевском укреплении был сформирован новый отряд — Джубский, под начальством свиты Его Величества генерал-маиора графа Сумарокова-Эльстона. Выступив из Григорьевского 28-го числа, отряд приступил к устройству станицы в 14-ти верстах от укрепления, вверх по р. Шебшу, названной Ставропольскою, и укрепленного поста на одну роту, на сообщении новой станицы с укреплением Григорьевским. В то же время часть войск этого отряда начала разработку дороги от станицы назад, для сообщения с укреплением Григорьевским и вверх по Шебшу, на перевал.

При движении отряда вверх по Шебшу, горцы не выказывали никаких неприязненных намерений; общества их, одно за другим, изъявляли покорность и готовность переселиться на новые места.

Не менее успешны были и действия Даховского отряда. Начальник его полковник Гейман 26-го апреля занял с боя верхнее ущелье р. Пшехи. Горцы пытались выбить нас обратно: толпы их несколько раз и с разных сторон отчаянно атаковали наши войска, но все нападения их были отбиты, и, понеся огромный урон, неприятель принужден был удалиться на левый берег Пшиша. [391] Заняв ущелье, отряд устроил ряд постов по реке до выхода ее из снеговых гор и затем приступил к устройству станиц в нагорном пространстве между Белой и Пшехой.

К концу лета, все пространство между Белой и Пшишем было занято казачьими станицами, и, по окончании строительных работ, все войска действующих между Белой и Пшишем отрядов были обращены для очищения горных ущелий от непокорного населения. Разделившись на несколько подвижных колонн, отряды, в течение сентября, успели окончательно очистить всю гористую и трудно проходимую местность между верховьями Белой и Пшехи и привели этот край в то же положение, в каком уже находилась нагорная местность между Кубанью и Белой.

Затем, войска приступили к разработке дороги вверх по Пшехе на перевал главного хребта и к устройству укрепления на урочище Хадыжи, которое должно было служить опорным пунктом и складом провианта для наступательных действий на южную сторону хребта.

Одновременно с действиями главных отрядов, Мало-Лабинский отряд разрабатывал дорогу по Шахгиреевскому ущелью, до поста того же имени, и в верховьях Малой Лабы устроил укрепление Амреютинское, с двумя передовыми постами, на тропе у вершин Ходза, и в узле горных тропинок, у горы Мархутхе.

25-го мая, в Даховской станице был сформирован Хамышеевский отряд, под командою полковника Кишинского, из 17 рот. Отряд этот, утвердившись в хамышеевском обществе, лежащем под самым снеговым хребтом, устроил там укрепление Хамышка и разработал дорогу на соединение его с Даховскою станицею.

Занятием ущелий Малой-Лабы и Белой двумя названными укреплениями достигалось надежное обеспечение фланга и тыла всего заселенного нами горного пространства от Кубани до Белой. Неприятелю было уже если не невозможно, [392] то весьма опасно производить какие-либо вторжения с южного ската в занятый нами район северного склона, где все узлы дорог находились в наших руках. Кроме того, выдвинутое положение гарнизонов этих укреплений давало нам возможность, в случае надобности, производить набеги и на южный склон хребта, чтобы тревожить остающиеся непокорными племена.

Осенью 1863 года, когда почти весь северный склон и часть южного до реки Ту были уже в наших руках, пришлось медленную систему действий оставить и приступить к более быстрой. Причиною тому были политические затруднения и возможность войны России с европейскими державами. Эти политические затруднения отразились и на Кавказе. Возвратившиеся из Константинополя абадзехские старшины привезли с собой письменные увещания горцам не изъявлять покорности русскому правительству, говоря, что в самом непродолжительном времени будет европейская война и тогда турецкие войска явятся на восточный берег Черного моря в помощь горцам.

В конце июля или начале августа к убыхскому берегу прибыл пароход с баржею, на которой привезено было 5 нарезных пушек, ящик с оружием, порохом, снарядами и при них шесть человек поляков и французов.

Вдохновленные такою поддержкою горцы остановились переселением в Турцию, ожидали возвращения Магомет-Аминя, устраивали народные сборища и совещания. В виду этого командующий войсками Кубанской области граф Евдокимов, в августе 1863 года, предписал полковнику Гейману поспешить окончанием предположенных движений, работ и других предприятий. К концу лета 1863 года, на северном склоне гор оставалась только часть абадзехов. Из них верхние ⁶⁰были стеснены особенно сильно: [393] течение Пшехи было занято Даховским отрядом до Моратуковского поста; на этой реке строились станицы: Самурская, Ширванская, Апшеронская и другие. На Пшише был расположен Пшехский отряд и возводились станицы: Тверская, Кубанская и друг. С севера были заняты низовья Пшиша, а с запада наши войска доходили почти до Псекупса.

Видя себя стесненными, абадзехи стали выходить в Турцию, но обнадеженные помощью остановились, возобновили переговоры и затягивали время. Тогда войска наши заняли остальное течение Пшиша, построили укрепление Гойтх и утвердились на перевале по направлению от Пшиша к Туапсе. Затем абадзехам объявлено было, чтобы с 1-го февраля 1864 года они непременно переселились в Турцию. Положение их было печальное: в Турцию их не пускали убыхи и шапсуги и следовательно нам необходимо было очистить им путь, т. е. нанести последний удар жителям южного склона Кавказского хребта.

Шапсуги были сильно расстроены действиями Джубского и Адагумского отрядов, а убыхи без абадзехов, которыми прикрывались, были бессильны, чтобы бороться с русскими войсками. Старшины их стали поговаривать о необходимости вступить с нами в переговоры. Все это указывало на необходимость быстрых и решительных действий и притом до наступления лета. Когда распустится лист, начнут подниматься хлеба, явится подножный корм, все оживает и средства горцев к войне удесятеряются. Леса дают им защиту; теплое время дозволяет иметь убежища вне селений. «Напротив того уничтожение запасов и селений зимою ставит горцев в безвыходное положение, они остаются без крова и без пищи. К поспешности действий призывала нас и партия противников войны, желавшая покориться». «Но не нужно медлить, писал один из шапсугских старшин графу Евдокимову, потому что с весною, когда распустятся деревья и вырастет трава, последний горец, не имеющий ни черкески, ни рубашки, и [394] тот подымется, тогда как все это можно окончить в марте месяце».

26-го сентября 1863 года прибыл в Хадыжи Даховский отряд, а на следующий день приехал туда же и командующий войсками Кубанской области генерал-адъютант граф Евдокимов. Соединенный здесь отряд состоял из 17 1/2 баталионов, 4 эскад. драгун, 4 сотен казаков одной сотни милиции и 16 орудий; впрочем, строевые части были настолько расстроены, что общая численность всех войск не превышала 4500 человек.

В 6 часов утра 3-го октября гр. Евдокимов двинулся вверх по ущелью Пшиша. Пройдя 20 верст, отряд стал лагерем на урочище Мальгошет в 14 верстах от перевала, ведущего в долину р. Туапсе.

Движение это, отрезавшее абадзехов от убыхов, положило конец их колебаниям. 4-го октября явились в лагерь старшины верхних, а потом и нижних абадзехов с безусловною покорностью и 6-го числа подписали следующий акт:

«Весь верхне-абадзехский народ, живущий в горах между хребтом, новою русскою дорогою по Пшишу, границею с шапсугами и истоками Псекупса, приносит покорность российскому государю, на нижеследующих условиях:

1) До 1-го февраля 1864 года (т. е. 4 месяца без семи дней) дозволить ему остаться на жительстве в горах между новою русскою дорогою по Пшишу, истоками Псекупса и хребтом до границы с шапсугами.

2) 1-го февраля народ обязывается окончательно очистить занимаемую им землю и перейти туда, где будет указано русским начальством.

3) Желающим остаться в подданстве российского государя отводится земля, для постоянного жительства, в потомственное владение; тем же, кто пожелает переселиться в Турцию — временно, после 1-го февраля, не далее, как на 2 1/2 месяца, т. е. по 16-е апреля. [395]

4) Народ абадзехский обязывается жить в полном послушании и повиновении русскому начальству, ответствовать за всякий разбой и воровство и выдавать преступников.

5) Обязывается выдать и выдавать впредь немедленно всех пленных и беглых, взятых или бежавших с земли, подвластной русскому государю.

6) Обязывается не допускать в среду народа людей, враждебных русскому государству, а если появятся, то выдавать их начальству.

7) Обязывается не препятствовать войскам и отрядам производить движения в обитаемом абадзехами пространстве, а также работам по устройству дорог, просек и постройкам станиц и укреплений.

8) Для наблюдения за точным исполнением всего вышеописанного, принять начальника, т. е. наиба, русским правительством назначенного, из среды же своих старшин назначить по одному в каждой фамилии ему в помощь. Содержать при наибе нужное число муртазаков, на счет народа.

9) Никто из абадзехов не должен переходить границ временно указанной им земли с оружием и без билета. Всякий встреченный без билета и с оружием признается врагом, и начальство поступает с ним как с военнопленным.

10) Абадзехи, временно в пространстве этих рек остающиеся, пользуются теми же правами, которые предоставлены другим мусульманским племенам, в подданстве русского государя находящимся, и сверх того, по переселении на указанное место, пользуются правом выезда на жительство в Турцию в течение одного года.

11) В удостоверение ненарушимости условий, принять присягу всем народным старшинам, с тем, что, в случае нарушения оной, подписавшие сей акт лишаются права на переселение в Турцию, а также свободы жительства среди народа, и ссылаются на жительство в Россию; [396] народ же лишается права на поселение в предназначаемой для горцев полосе и должен будет селиться на землях по правую сторону Кубани».

Пространство, на котором дозволено абадзехам остаться до 1-го будущего февраля, уже не представляло тех трудностей, которые могли бы помешать войскам действовать, и окруженные нашими отрядами абадзехи лишены были средств к сопротивлению, если бы даже и вздумали нарушить свои обязательства.

Таким образом покорение северного склона западной части Кавказа можно было считать делом решенным окончательно. Войскам нашим предстоял теперь переход на юго-западный склон, для того, чтобы, спускаясь к морю, очистить прибрежную полосу и приготовить ее к заселению.

Положение наше на всем пространстве занятого нами края с каждым днем все более и более упрочивалось. В половине октября Адагумский отряд занял течение р. Пшады и приступил к устройству поста у впадения ее в Черное море и укрепленного лагеря в 4 верстах вверх по реке.

Отряд графа Сумарокова-Эльстона занял устья Джубы, овладев 5 неприятельскими орудиями и тремя кочермами.

Между тем 6-го октября в лагерь, расположенный в долине р. Мальгошет, прибыли к графу Евдокимову старшины верхних абадзехов, которые и присягнули в том, что исполнят предложенные им условия. Но едва они уехали, как с разных сторон посыпались выстрелы; в ответ на это на следующее утро было сожжено несколько аулов.

8-го октября колонна под начальством полковника Геймана (8 1/2 батал., 2 сотни казаков и 8 горных орудий) двинулась вверх по Пшишу. Заняв высоту Гойтх и заслонив от убыхов значительную часть течения реки Пшиш, полковник Гейман приступил к разработке пройденной дороги. Отделенные русскими войсками от [397] убыхов, грозивших им разорением, абадзехи стали быстро переселяться на Лабу.

В это время пшехский отряд полковника Граббе расположился от долины Ашабшинской до Хадыжей и приступил также к работам по улучшению путей. Сам Граббе, оставшийся по отъезде графа Евдокимова старшим и начальником обоих отрядов, избрал своим местопребыванием Ашабшинский пост, в пяти верстах от Гойтх.

С 13-го октября наступили ненастные дни, число больных постоянно увеличивалось. Не смотря на то, войска продолжали работы, результатом которых явились посты Мирный, Шабшинский, Тукский и Ашабшинский и разработанная между ними дорога. Пшишское ущелье было в наших руках и можно было приступить к дальнейшим предприятиям. Прежде всего решено было устроить дорогу вниз от Самурской станицы, а затем окончить ограду Ширванской станицы.

От командующего войсками Кубанской области прислано было приказание двинуться двумя отрядами по правому берегу Пшиша: Пшехскому отряду по р. Сеже, а Даховскому — по верховьям р. Пшиша.

Собравшись у Ашабшинского поста Пшехский отряд 28-го ноября двинулся в долину р. Сеже и заявил свою деятельность истреблением многих аулов. Дойдя под выстрелами горцев до аула Хуаже-Хабль, отряд остановился на ночлег. На другой день колонна потянулась по р. Большому Сеже, спустилась в долину р. Чукцапер и перевалила через горы в долину верховья р. Пшиш. Расположившись на левом берегу реки близ впадения в нее ручья Хапс, колонна видела Даховский отряд, который все время шел вверх по Пшишу. Отсюда отряды разошлись: Даховский направился в долину р. Пшехи, а Пшехский — на Гойтх. Погода была ненастная и с 13-го октября по 11-е декабря дождь шел постоянно. Войскам приходилось переходить реки по колено и по пояс в [398] воде, останавливаться на ночлегах в грязи, смешанной со снегом, прикрываться только палаткой, а иногда и без нее. При таких условиях работать было почти невозможно, и 30-го ноября Пшехский отряд прибыл в укрепление Гойтх, а отсюда 15-го декабря перешел на левую сторону р. Пшиша и остановился на позиции при впадении в нее р. Воцепси. Здесь он оставался до февраля месяца 1864 года.

Войска испытывали на себе все невзгоды суровой зимы, терпели недостаток в провианте и фураже, но все-таки продолжали работать. Труды их увенчались блестящими успехами. К концу 1863 года, казачьим населением было занято два района: один к востоку от адагумской линии до р. Иль, а другой между реками Белой и Пшишем.

На этих двух пространствах водворены 21 станица и заселена Пшехская станица ⁶¹.

Во всех станицах поселено 33 офицерских и 3,494 казачьих семейств; затем, из этих станиц в Кубанском казачьем войске сформированы два новые конные полка: Абинский и № 27-го, отдельными округами, с особыми полковыми правлениями.

Для прикрытия новых поселений, устроены кордонные линии: Абинская, и Шебшская — с одной стороны, и Курджипская, Пшехская и Пшишская — с другой.

Вместе с тем, по миновании надобности, упразднены укрепления: Адагумское, Крымское и Неберджайское.

Устройство станиц и разработка дорог составляли сущность военных действий, направленных к колонизации края. [399]

Из всех проложенных и начатых дорог, наибольшую важность имели:

1) Дорога с Абина от Шапсугской станицы, по южную сторону хребта, в долину Адерби и оттуда, через перевал Вардовие, на Пшеху, 2) дорога вверх по Шебшу на Джубу и 3) дорога с верховьев Пшиша на Туапсе.

В течение осени и зимы с 1863 по 1864 год войска, прокладывая просеки, устраивая дороги и возводя станичные ограды, подготовляли для колонизации, с одной стороны плоскость от Адагума до Шебша, а с другой пространство между Белой и Пшишем.

Жившие в предгорьях между Адагумом и Шебшем шапсуги были вынуждены частию удалиться на южный склон хребта, где на пространстве между рр. Адерби и Пшадой скопилось весьма значительное население, частью же принесли покорность, и, в числе до 13,000 душ, были водворены на Прикубанской плоскости. Горцы, обитавшие между Белой и Пшишем, большею частью оставили свои жилища и перешли: одни на южную сторону хребта, а другие были водворены позади наших казачьих поселений на правом берегу Урупа и Зеленчука и на пространстве ограниченном Кубанью и низовьями Лабы и Белой. Но местность между Белой и Пшишем не была еще вполне очищена от непокорного населения. Так на шапсугской плоскости и в нагорных трущобах верховьев Пшехи, Курджипса, Белой и их притоков гнездились еще многочисленные аулы абадзехов.

Комментарии

58. При чтении двух последних глав можно пользоваться обыкновенною картою Кавказа.

59. Назначенного вместо генерала Тихоцкого.

60. Жившие от Фарса до Белой, по Белой до Майкопа, по всему течению Курджипса, верхним течениям Пшехи, Пшиша и между этими реками.

61. Новым станицам даны следующие наименования: на р. Абине: Абинская, Шапсугская, Эриванская и Мингрельская; на р. Антхире — Антхирская; на р. Хабле — Хабльская и Грузинская; на р. Иль — Ильская; на р. Курджипсе — Курджипская, Дагестанская, Апшеронская, Ширванская и Самурская; между Пшехой и Курджипсом — Прусская; на р. Пшиш — Гобукаевская, Бжедуховская, Пшишская и Тверская, и в районе 25-го полка, на р. Гияге - Келермесская.

Текст воспроизведен по изданию: Кавказская война в царствование императоров Николая I и Александра II (1825-1824). СПб. 1896