932. Отношение д. т. с. Ланского к ген. Ермолову, от 30-го октября 1825 года, № 1867.

В числе дел Калмыкских, из Азиятского Департамента во вверенное мне Министерство переданных, есть одно, окончания еще не восприявшее о несогласии, происшедшем между Торгоутовским владельцем Эрдени Цаганом Кичиковым и женою его Цебек.

Бывший главный Калмыкский пристав Коханов, донося о сем обстоятельстве от 31-го мая 1822 года Азиятскому Департаменту, представил список с рапорта к нему частного пристава Готовцева от 16-го того же месяца, из коего явствовало, что владелец Эрдени Цаган Кичиков, намереваясь обще с курею (капищами) перекочевать 10-го мая с одного урочища в другое, дал о том знать жене своей владелице Цебек, объявившей, что по болезни, в ту ночь ей приключившейся, за ним следовать не может. Кичиков, не остановясь тем, продолжал кочевку и с нового места на 3-й день отправил к ней верблюдов. Цебек, откочевав 7 верст, будто бы по болезни остановилась с имеющимся при ней цахаром (дворовыми служителями) и затем уже присоединилась к ставке ее мужа.

Впоследствии, от 19-го июля, Коханов по донесению Готовцева уведомил Департамент, что Кичиков отправил жену свою обратно к ее родственникам и в том же месяце женился на Диесте, дочери Хошоутовского мелкопоместного владельца Цурюма. Коханов присовокупил, что брат Цебеки Дербетевский владелец Эрдени Тайши Тундутов по сему случаю вошел к нему с просьбою и что, по собрании нужных сведений, дело сие предложено будет суду Зарго для учинения на основании Калмыкских законов постановления.

Из донесений Готовцева от 31-го мая и 2-го июля и перевода с просьбы Тундутова от 6-го июня 1822 года, Кохановым в списках доставленных, видно.

Из первого, что Кичиков чрез подвластных ему зайсангов Боро Манжи, Самтана, Мангада, Цембеля, Кударя, Шараба и Доржи прислал к нему, Готовцеву, письменное уведомление, коим изъясняя, что он по неудовольствиям, согласно Калмыкскому закону, жену свою обратно отправляет к родным ее, просил, чтобы сам Готовцев находился при принятии от нее зайсангами принадлежащих ему, Кичикову, вещей, дабы тем предупредить неприятности как со стороны ее, так и находящихся при ней Дербетевских Калмык произойти могущие. Частный пристав, объяснившись лично с сим владельцем, словесно подтвердившим о намерении своем развестись с женою, обратился и к сей последней, которая, нимало не уклоняясь от воли ее мужа, не допустившего ее, как того она желала, с ним объясниться, отправилась с данный ей для безопасности казаком Сапожниковым в Дербетевский улус, взяв с собою нижеследующие вещи: 2 [543] перины с 4-мя подушками; небольшие шубки, мерлушечую и лисью, крытые: первая нанкою, а последняя голубою шелковою материею; парчовый бешмет (полукафтанье); а Молома Убуши — гродетуровый бешмет, ей принадлежащий; две лисьи шубы некрытые; Бурхан (Калмыкский кумир); зимнюю шапку, колпак, 4 серебряные ложки, лекарство в свертке и, наконец, небольшую домбу (чайник).

Зайсангам же для передачи Кичикову отданы были: лисий некрытый бешмет (полукафтан), 9 серебряных чашек (поставляемых пред Бурханом), кожаный чемодан, 3 подушки, 5 ковров, 7 войлоков, обшитых бурметом (полубумажною материею), 10 сундуков, один с аспидною доскою, другой с чашкою деревянною и одним костяным рожком, 3-й с тремя пистолетами без замков и с прибором охотничьим, как-то: дуулга (шишаком), тохобчи (налокотниками), беле (панцирными перчатками) и ке (панцирем); 4-й с шелковою одеждою для кумиров, 5-й с шишаком (дуулга) и Калмыкскими бумагами, 6-й и 7-й с бумагами же, 8-й с 4-мя шелковыми занавесками, 9-й и 10-й каждый с деревянною чашкою, а в одном из них две шелковые занавески.

Из второго донесения Готовцева видно, что Кичиков чрез даргу (казначея) своего Гобунга Цембеля прислал отзыв, изъясняя, что в сундуке, в кибитке его находившемся, было 20 тулупов, крытых шелковою материею, в том числе 9 беличьих, 7 черных и 4 белых мерлушечих; халатов: из материи 2 и шелковый 1, двое четок красных коралловых, 12 жемчужин и 3 хороших ружья, и что жена его, взяв сии вещи, кои заменила войлоками и бумагами, для сокрытия их перекочевала в другое место и на приглашение его, Кичикова, к нему не являлась.

Из прошения же Тундутова видно, что отец его, наместник Калмыкского народа, в 1801 году отдал дочь свою Цебек, сестру его, Тундутова, замуж за Кичикова, получившего за нею в приданое: женского пола 5 душ и на каждую из них по 3 верблюда, разным имуществом навьюченные, повара, варителя чая; каждому из них даны были: 2 верблюдицы, 4 верблюда, по одному косяку лошадей, 20 коров, 3 теленка, 30 кладеных баранов, 3 ширя (кожаный ящик, вмещающий в себе 36 кирпичей чаю); на расходы деньгами 2 т. р.; 32 летних и зимних халата, в числе коих было 18 шелковых, несколько нарядных парчовых, а прочие глазетовые. Вещи эти были укладены в сундук и отданы Цебек. После сего неоднократно и по разным случаям Тундутов давал зятю своему деньги и скот, как-то: Кичиков, по расстройству его улуса тяжбою с бугучирами, из 20-ти кибиток состоящими, приехав с изъяснением своего недостатка, выпросил хошовую кибитку с тремя для перевозки ее верблюдами, 35 кладеных баранов, шир чаю и 100 р. Потом в три раза забрал 7 т. р., а сверх того в зимнее время для продовольствия своего взял 50 баранов, 10 телят и 5 ширей чаю — 27-го ноября 1802 года Кичиков, находившийся тогда в уроч. Кеген-орам, в дальнем от подвластных ему Калмык расстоянии, по случаю рождения первого у него сына выпросил 500 р., 2 жемчужины и 40 кладеных баранов. В феврале 1803 года по возвращении с кочевки взял 21 барана, 2,200 р. и бурого мерина с седлом, в серебре оправленном и со всем прибором. В сентябре того же года, по случаю падежа и по худобе верблюдов чрез Гендена Гахаева взял таковых 59 штук. Зимою 1803 года чрез зайсанга Шараба Джамбаева также брал верблюдов и лошадей. В ту же зиму выпросил он себе еще 4 кобылы, 5 коров, 60 баранов, 2 верблюда и 50 р. — 23-го ноября 1805 года Кичиков по случаю рождения второго его сына взял в долг 300 р. В марте 1806 года даны посланному от Кичикова 500 р., о коих просил он для жертвоприношения, предпринимаемого под предлогом, что бракосочетание его совершено якобы в несчастный день. Все забранное Кичиковым с 1801 по 1806 год им возвращено не было. Сверх сказанного выше взял он еще 153 лошади и в то же время отослал от себя Цебек с приданым и людьми, ею от отца полученными. Как по Калмыкским правам владельческая дочь, мужем высылаемая, отпущена быть должна со всем приданым, как-то деньгами и скотом: то он, Тундутов, подавал жалобу бывшему главному Калмыкскому приставу Ахвердову. Когда же по разбирательстве сего последнего Кичикову надлежало возвратить все, им полученное, то в 1808 году просили его, Тундутова, помириться и не нарушать родства, обещав при том, что буде когда-либо сошлет от себя жену, то безотговорочно сполна заплатит за все, им взятое, в чем с приложением печати и дал подписку.

Соединившись за сим вторично с женою, Кичиков в 1810 году прислал ее по Калмыкскому обряду с подарками просить о пособии, почему тогда же дано ему было 18 хороших выезженных [544] меринов, 500 кобылиц, 500 баранов и 8 парчовых платьев. Сверх сего Кичиков, выдавая дочь свою замуж за Хошоутовского владельца Батыря Убуши, для закупки приданого взял у Джамбо Тайши, брата его, просителя, 5 т. р. После сего в мае 1822 года Кичиков в противность условия вторично выслал жену в нищенском почти состоянии, не дав даже того, что по Калмыкскому обряду ей следовало. Поступок сей засвидетельствован приставом Готовцевым. Посему Тундутов просил, рассмотрев сии обстоятельства, довести о них до сведения высшего начальства и доставить ему удовлетворение, присовокупляя, что во взятии у него Кичиковым всего вышеупомянутого он имеет свидетелей, на коих в свое время может указать.

Как с того времени дальнейших по сему предмету донесений не получено и не известно, было ли согласно предположению Коханова дело о несогласии между Кичиковым с его женою предложено на рассмотрение суда Зарго, и были ли приняты какие меры по просьбе владельца Тундутова об удовлетворении его, то я обращаюсь к в. выс-у с покорнейшею просьбою о доставлении мне надлежащих по сему сведений.