Записка известиям, доставленным г. с. Алихановым.

По приезде в Эривань на 3-й день был он сердарем отправлен в Тавриз. Замечания, сделанные им в Эривани насчет царевича, были уже им сообщены в особом письме, о коих донесено и в. выс-у. На дороге были большие остановки, потону, что без платы не давали лошадей и требовали непомерную цену с угрозами, бранью и насилием. При сем когда михмандар, к нему определенный, начал бранить его, также веру и правительство Российское, то Алиханов дал ему пощечину, а тот отвечал ударом ему по голове; многолюдство Персиян не дозволило ему поступить на что-либо далее; но по прибытии в Тавриз приносил он о сем жалобу каймакаму Мирза-Безюргу, который на возвратном пути Алиханова снабдил его письмом к сердарю, требуя наказать михмандара. Однако же сердарь ни по письму сему, ни по личной просьбе Алиханова не сделал никакого удовлетворения. Аббас-мирза также на личные его жалобы о притеснениях в пути, остановках за лошадьми и насильном отнятии денег хотя и объявил ему, что виновные будут наказаны, но ничего не сделал. Квартира в Тавризе была отведена ему мало чем лучше конюшни; на многие требования его о даче пристойной квартиры не сделано никакого уважения, почему он перешел к Турецкому посланцу из г. Вана, находившемуся тогда в Тавризе, который с дружелюбием и со всею вежливостью сам его к себе пригласил и делал возможные угождения Аббас-мирзе при личном разговоре с Алихановым сказал ему с приметным на лице удовольствием, что ему известно, что Русские разбиты Чеченцами и потеряли 6 т. чел. Когда же Алиханов уверял его в противном и объяснил ему положение, силу и состояние Чеченцев, у которых он многократно сам бывал и знает их язык, то Аббас-мирза показал вид, будто ему верит, и сказал при том, что его видно обманули ложным донесением. Донесения таковые, как известно в Эривани и Тавризе, делает Персиянам Рафи, живущий в Тифлисе на жалованьи сердаря. Двор Тавризский и все вообще чиновники недовольны миром с Россиею, но народ весьма желает продолжения оного.

От Тавриза до Тегерана были также неприятности, остановки и дурное содержание, почему Алиханов должен был сам покупать себе провизию. В Тегеране квартира отведена ему была негодная и вонючая. На содержание отпускаемо было 2 чурека, 2 луковицы, 2 ф. изюма, 2 ф. мяса и 1/4 ф. сыру, что и поедали сами же Персияне, ибо Алиханов и в Тегеране покупал для себя провизию. Когда же послан был от него махмандар с докладом о таком дурном содержании к Мирза-Шефи, то сей отвечал, что у них нет лучшего содержания. Впрочем, Мирза-Шефи обошелся с Алихановым весьма благосклонно, спрашивал о здоровьи в. выс-а и исходатайствовал ему личное представление к шаху. Шах на публичном селяме принял от него письма весьма благосклонно, спрашивал о здоровьи в. выс-а и с искренними похвалами отзывался о вас, называя своим другом. При сем случае публично говорил ему тоже самое, что и Аббас-мирза, насчет разбития Российских войск Чеченцами и также, что Дагестан отложился от повиновения России. На уверения же Алиханова в противном сему, шах с улыбкою отвечал “Положим, что твоя и правда, но в том я уверен, что Чеченцы за веру свою будут стоять твердо и никогда Русским не сдадутся". Потом Алиханов милостиво был отпущен. Чрез несколько дней назначена ему была другая аудиенция, но Алиханов перед тем сильно заболел, а потому аудиенция была отложена и шах прислал к нему на дом письмо на имя в. выс-а с особым чиновником и также в подарок незначущую шаль в 100 черв.

В Тегеране чрез Армянина Мосес-хана, начальствующего над всею шахскою артиллериею, Алиханов узнал достоверно, что шах не только не покорил Хорасанцев, но был разбит, потерял половину своей артиллерии и со стыдом ушел с остатками войск. Справедливость сего подтвердили также некоторые из Грузин и из Армянских священников, находящихся в Тегеране. Равным образом три вояжера, под видом купцов с полостями прибывшие в дер. Сагор-абад, близ Казвина, с коими Алиханов улучил время секретно объясниться, подтвердили истину о разбитии шаха Хорасанцами. Сии вояжеры были один Хорасанец, один Трухменец и один Авганец. Армянин Мосес-хан, в сражении против Хорасанцев спасший свою артиллерию, остатки Персидских войск и самого шахского сына Хасан-Али-мирзу, остался ничем не награжденным от шаха и в неудовольствии против правительства. Его сильное желание есть, чтобы возвратиться в свое отечество, Грузию. Два раза призывал он к себе священника, чтобы написать письмо к в. выс-у с просьбою о вытребовании его от Персидского правительства, как подданного России, желающего возвратиться в свое отечество, но всякий раз приход Татар мешал ему окончить письмо. Итак, он словесно сделал о сем Алиханову поручение. Бежать же ему с семейством невозможно и опасно.

На возвратном пути шах с остатками своих войск предпринимал покорение Бахтиарцев, также от власти его отложившихся; но сии заперлись в крепких местах, и он, ни в чем не успевши, возвратился в Тегеран, захватя только в плев 30 сем. Бахтиарских, коих Алиханов и видел в Тегеране.

На весну изготовляется опять экспедиция против Хорасанцев. Аббас-мирза отправил уже в Тегеран из своей артиллерии 3 орудия и канониров.

Народ во всей Персии крайне угнетен и явно обнаруживает свой ропот против правительства. Фирманы шахские весьма слабо уважаются даже простым народом и заметно крайнее расстройство во всех частях.

Войска шах-задэ Аббас-мирзы, ходившие против Куртин Белбасских дрались весьма упорно, потеря была большая с обеих сторон; но когда Белбасцы, увидя, что превозмочь их не могут, отступили в свои неприступные и укрепленные места с семействами и имуществом, то войска Аббас-мирзы возвратилась назад в Тавриз, не покорив Белбасцев и не получив никакого успеха, кроме большого урона в людях.

В Тегеране есть один Тифлисский житель по имени Аветик Кузаков, приказчик евнуха Ага-Манучехра, торгующий на его деньги, который часто приезжает в Тифлис и отсюда привозит в Тегеран разные ложные известия. Сей шпион чрез два месяца опять прибудет в Тифлис.

В Тавризе Алиханов снова занемог отчаянно и жизнью своею обязан единственно Английскому доктору, который имел о нем усердное попечение и лечил его, не принявши никакой награды.