157. Рапорт ген.-м. фон-Краббе ген. Ермолову, от 22-го мая 1826 года, № 18. — Тарку.

Желая прекратить производимые в границах наших вольными Кайтагцами разного рода мошенничества, делаемые большею частью по внушениям Абдулла-бека Ерсинского, я поручал исправлявшему в Дербенте должность коменданта маиору фон-Ашебергу употребить старание захватить сего изменника с семейством чрез преданных нам людей; если же окажется сие невозможным, то истребить Абдуллу и сыновей его, причиняющих беспрестанные беспокойства, возмущая противу нас народ, уверенный по глупости своей в их могуществе.

К исполнению сего были секретно приглашены маиором фон-Ашебергом бывшего Каракайтагского Уцмия Адиль-хана сын Хан-Мамед-бек, всемерно и старающийся оказать правительству свои услуги и неоднократно испытанный в преданности к нам, расторопнейший, полезный и отважнейший, известный старик, житель Терекемейской деревни Падар Науруз-бек. Предложение таковое охотно было принято из ревностного усердия к правительству и в последствии повторено чрез Каракайтагского пристава подпор. Федцова заступившим место фон-Ашеберга маиором Говорецким; но Хан-Мамед и Науруз-бек, не имея средств достать в руки в живых Абдулла-бека с детьми, решились истребить их, в чем успели с 27-го на 28-е число апреля, подорвав ночью порохом большой о двух жильях каменный дом, в коем имел пребывание с семейством Абдулла-бек, Ирчамульского магала в дер. Пилягат. При случае сем погибли: сам Абдулла-бек, две жены его, из коих одна, известная Чимнас-ханум, дочь Фетх-Али-хана, две дочери изменника Умми-Гюльсум и Мисеик (?), сын Али-бек и 8 душ обоего пола хозяев дома изувечены и нет надежды к выздоровлению 3-х чел. из хозяев, другой сын Абдулла-бека Агаси-бек; старший же Заал, находившийся в соседственной дер. Хурике, один только спасся из всего семейства; но Хан-Мамед-бек и Науруз-бек обещают и сего или живого поймать и представить в руки правительства, или убить.

В совершении дела сего способствовали Хан-Мамеду и Науруз-беку бывшие при первом нукер его дженки Альбури, а при последнем родной сын его Гюль-Мамед и жители деревень Падар — Орудж и Вели-кенда — Гюль-Ахмед, коим поручено было внести в нижнее жилье дома, занимаемого Абдулла-беком, и потом зажечь порох до 2-х пуд., полученный Науруз-беком от маиора фон-Ашеберга. При взрыве жителю деревни Падар Оруджу вышибло в плече правую руку, больно обожгло лицо и повредило ребра; не спасся бы он вовсе от рук Кайтагцев, тотчас по взрыве начавших стрелять по зажигателям и бросившихся их преследовать, если бы отважный сын Науруз-бека Гюль-Мамед, не взирая на предстоявшую самому ему гибель, не вынес на плечах своих его, Оруджа, который не в силах был сам следовать. По случаю тревоги, последовавшей вскоре за взрывом, не успели забрать с места происшествия вещей своих: нукер Альбури оправленный в серебро пистолет, Орудж Турецкое ружье, чоху и шапку, Гюль-Мамед ружье и кинжал, коим расчищал отверстие в стене для вноса пороха. Кроме сего, погибли у них 2 лошади, оборвавшись со скалы, коих они вели за собою во время преследования их Кайтагцами.

Невозможно было Хан-Мамеду и Науруз-беку исполнить описанного дела, не имев никого на [71] своей стороне из Кайтагцев и потому заблаговременно были ими подговорены два жителя дер. Пилягат Измаил и Аслан-бек с тем, что за содействие их получат 100 черв., которых не отдали еще им по неимению собственных.

Почтеннейше донося о сем в. выс-у, осмеливаюсь всепокорнейше просить о следующем: 1) удостоить милостивым вниманием усердие и преданность правительству людей, истребивших фамилию Абдулла-бека; 2) потерявшим при действии собственные вещи пожаловать, по сколько заблагорассудить изволите, денег и преимущественно Оруджу, изувеченному и едва не пожертвовавшему жизнью, и 3) Хан-Мамеду и Науруз-беку оказать пособие к удовлетворению подкупленных ими Кайтагцев и позволить мне представить в. выс-у как Хан-Мамеда, так и Науруз-бека в поощрение к награждению, тем более ими заслуживаемому, что первый ревностно стремится оказывать правительству свои услуги, а последний неоднократно доказал оные на деле и из преданности к нам не щадит ни собственно своей, ни детей своих жизни и готов во всякое время к исполнению делаемых ему поручении, в коих всегда по расторопности своей успевает, а по усердию своему во многом может быть нам полезен.

При сем имею честь присовокупить, что Абдулла-бек до смерти своей имел намерение, настоящею весною собрав шайку мошенников, пуститься с ними в границы наши на грабительство; но по принятым со стороны нашей строгим мерам к недопущению его исполнить свое предприятие, нашелся принужденным отложить оное до удобного времени, а между тем, явясь в вольные Табасаранские магалы Кухрук и Чуркул, склонил жителей оных и Дивсийцев (?) дать ему присягу в содействии мошенническим его противу нас подвигам. Некоторые, весьма в малом количестве не согласившиеся на его предложение, потерпели раззорение сожжением домов; потом успел было также склонить на свою сторону три повинующиеся нам магала: Суак, Дирче и Нитриг, кои имели уже намерение перегнать овечьи отары свои в Вольную Табасарань. Узнав о сем, предписал я маиору Говорецкому приказать прап. Ибрагим-беку Карчагскому не допустить их к перегону отар своих, каковым средством отнята от упомянутых магалов возможность отложиться от повиновения нам и предаться по совету Абдулла-бека обще с ним мошенничеству. Теперь в вольных Табасаранских и Кайтагских магалах по смерти Абдулла-бека водворилось всеобщее уныние, отнимающее у них смелость отважиться на предпринятые убитым Абдуллою плутовства.