717. Письмо ген.-л. Кнорринга к царю Соломону, от 28-го января 1802 года.

Посланник в. в. князь Джапаридзе, достигнув моего местопребывания, представил ко мне письмо ваше, светлейший царь, от 24-го ноября 1801 года. Поелику содержание оного не доставляло мне полного сведения, в чем именно состоит предмет посольства сего чиновника, долг же мой есть, новейшими Высочайшими Е. И. В повелениями на меня возложенный, знать в подробности причины отправлений к Высочайшему двору чиновников от сопредельных Империи Всероссийской владетелей, и взирая на материю, или чинить отповеди от себя по преподанным мне на таковые случаи наставлениям, или, ежели дело превышает сию меру, представлять все обстоятельства оного Е. И. В., то по побуждениям сим и требовал я от посланника вашего, светлейший царь, врученных ему на Всевысочайшее имя депеш. Он, не решась преступить приказания в. в., яко своего государя, чтобы депеши оные отдать без всякого посредства Министерству Российско-Императорского Двора, согласился однако наконец снабдить меня списками с писаний в. в., к Е. И. В. адресованных.

Итак в бумагах сих обрел я два письма, одно еще от 4-го августа 1801 года, коим в. в. изволите убеждать Г. И. вручить царство Грузинское царевичу Юлону, а другое от 24-го ноября, что оное первое письмо задержалось отправлением по причине приближения к границам Имеретии ген.-м. Лазарева. Но главная материя содержится в письме от 4-го августа и как оное тогда начертано, когда в. в. неизвестно было решительное положение Е. И. В. относительно народа Карталинского и Кахетинского, израженное во Всевысочайшем Манифесте, последовавшем в 12 день сентября прошедшего 1801 года и где ясно видно, что Е. И. В. по ближайшем спознании внутреннего и внешнего положения царства Грузинского, находя, что оное ежели не оградится могущественным покровительством Его и предастся во власть многих искателей Грузинского престола, из коих право каждого от Е. И. В. не скрыто, не только не найдется в силах удержать целость свою от внешних окружающих оное неприятелей, но и в конец внутренними неустройствами потребится, благоизволил внять воплю моления народа области Грузинские населяющего, и отвергнув внимание от гласа некоторой части противников, не любовью к отечеству, но видами собственной корысти движимых, принял на себя управление народом Грузинским ради собственного его блага и дабы водворить в нем покой после толь долговременных его страданий, наипаче от раздоров царской фамилии проистекавших. То не смею помыслить себе, чтобы в. в. из за сих важных и справедливых причин, действовавших на кроткое сердце моего Августейшего Монарха, склонились на противную сторону, не дерзнул я выполнить Высочайшее повеление от 19-го мая 1801 года отправлением в С.-Петербург посланника вашего, светлейший царь, по поводу новейших Монарших повелений, — паче что, как выше я имею честь в. в. представить, на дела касательно Джапаридзе препорученные есть уже решительные Е. И. В соизволения, которые, быв доселе вам неизвестны, откроются теперь пред проницательным оком в. в. в препровождаемом при сем печатном экземпляре Всевысочайшего к народу Грузинскому Манифеста; вы, светлейший царь, находите прямую необходимость в отправлении к Высочайшему Двору посланника по другим кроме сего делам, кои бы только не потрясали доброго согласия, между двумя соседними Империями существующего то, получив полное предуведомление в. в., не оставлю я вновь испрашивать всеподданнейше Монаршего позволения на прием при Высочайшем Дворе особы, вами на то доверенной.

При сем долгом почитаю донести вам, светлейший царь, что царевичи католикос Антоний, Мириан, Вахтанг, Иоанн, Баграт и Михаил воспользовались уже от щедрот Монарших получением кавалерских орденов и из них каждому находящемуся в России всемилостивейше пожаловано ежегодное содержание по десяти тысяч руб. в год, при сохранении в принадлежность им уделов их в Грузии, так как и почестей высокому роду их приличных. На не меньшие выгоды могут иметь надеяние и прочие члены царственного Грузинского дома, коль добровольно подвергнут себя счастливому жребию, уготованному Е. И. В. для народа Грузинского, как я уже неоднократно изъяснился и ее в. вдовствующей царице Дарии, которая, всеконечно, не оставила известить о том и [563] детей своих, в областях царства в. в. теперь обретающихся.

Наконец, остается мне еще ответствовать всепокорнейше в. в. в рассуждении приближения к границам Имеретии ген.-м. Лазарева и присвоения к Грузии некоторых Имеретинских деревень. Лазарев, сколько мне по вероятным донесениям его известно, осматривая по предписанию моему всю границу Грузии только с безопасным конвоем, когда приближался к Имеретии и дошли тут к нему жалобы от жителей деревни Пжиневи на крайние утеснения князя Абашидзе, входил он в рассмотрение сего, единственно по надеянию, что деревня сия, как и прочие под именем Кепинис-хеви известные, принадлежат к Грузии, и всем тем паче уверен был, что состоят оные, по назначению покойного царя Ираклия, во владении вдовствующей Имеретинской царицы Анны, которая и пользовалась ими издавна безвозбранно до времени несчастного приключения, понудившего ее от поисков недоброжелателей ее прежде искать жительство в горах, лесах, а потом уже искать безопасности своей в Тифлисе.

Уважение однако мое к высокой особе вашей, светлейший царь, удаляет меня от сомнения на справедливость требований ваших, содержащихся в письме вашем к г. Лазареву, от 11 октября 1801 года, и я всепокорнейше прошу взять в деле сем терпение до прибытия моего в Грузию, куда я восприму путешествие мое с Кавказской Линии в сем непродолжительном, времени. Там устраивая Высочайше повеленный, полезный народу внутренний распорядок, не упущу я из виду отвратить на твердом основании и все то, что вредить может доброму согласию Имеретии с Грузиею. Ибо сие есть из первых обязанностей моих, чтоб назидать в сопредельных владениях благорасположение к областям Грузинским, Всемилостивейше Е. И. В. покровительствуемым и управляемым.

Препоручая себя в милость в. в., имею честь быть навсегда с истиннейшим к особе вашей почтением и совершенейшею преданностью, и проч.