224. Тоже, от 3-го февраля 1801 года, за № 84.

Вчерашнего дня вдовствующая царица Дария, призвав ген.-м. Гулякова, просила его сказать мне, что она, будучи извещена о движении нашем в Карталинию, просит об отмене оного, а что она напишет к детям своим, чтобы они разъехались по домам, сказав притом, что в следовании их в Кахетию совсем не было дурного намерения, кроме только свидания со мной (но из допросов к в. пр. отправленных и теперь отправляемого о предприятиях царевичей, которые однако ж разрушились, ясно видно, что и ее в. в оных участвовала). — Я посему, дабы не подать ей повода к обвинению меня, сего числа с наследным царевичем пошел к ней, где совокупно с е. св. просили, чтобы она написала к царевичам, — детям своим, следующее 1) Чтобы они в Карталинии никого не разоряли, не приводили к присяге и не делали бы разных бесчинств. — Она отвечала, что сие ложь. 2) Чтоб царевичи без повеления наследника войск никогда не собирали, но она и сие опровергла. 3) Чтоб царевич Юлон не подписывался наследником, ибо Г. И. утвержден царевич Давид; она и на сие не согласилась, и наконец, 4) что буде их св. угодно будет, то прибыли бы они в Тифлис и жили бы здесь в покое; но она отвечала, что к сему никто принудить их не может. На все сии просьбы наследный царевич дал ей срок до 6-го числа, за что е. в рассердясь, сказала, что будто все полученные от Г. И. грамоты суть ложные и выдуманы здесь; требовала, чтобы я ей показал какие имею повеления, на что я весьма учтиво отвечал, что выдумать никто не может и не осмелится, и что повеления какие имею, показать ей не могу и не смею, отчеты же по оным должен я отдавать только пред своим начальством; буде же ее в. не нравится что я здесь делаю, то может писать о сем в. пр. На сие она ответствовала, что сама намерена ехать в Петербург. После того весьма долго говорила с царевичем и тот ей уже через переводчика очень учтиво доложил, что он Российский ген.-л., долженствующий здесь наблюдать спокойствие и тишину и выполнение Высочайшей воли и посему намерен отправиться в Карталинию, дабы усмирить не выполняющих оную.

ДОПРОС

дворянину Давиду Мамацову, бывшему с царевичами в Кахетии.

1) Зовут меня Давид Кайхосро сын Мамаци, — Карталинский дворянин, из деревни Руиси.

2) В Кахетию царевичи пошли с намерением привести Кахетинцев к присяге, но сами сказывали, будто они идут по приглашению тамошних обывателей. По прибытии в Марткопи, приехал туда из города Сагаредживский моурав, князь Вахтанг Орбелиани и объявил царевичам, что царевич Иоанн — с Грузинскими и ген.-м. Гуляков с Российскими войсками выступили из города и идут к ним; сам уехал в дер. Сартичала, на речке Иоре лежащую, и с дороги писал царевичам, чтобы они поспешили туда ехать, почему царевичи Юлон и Вахтанг, сев на лошадей, поехали с войском до 3-х сот или более простирающимся. Царевича Мириана оставили тут, чтобы он ехал на Арагву — с какими приказаниями, мне неизвестно, но думаю, чтобы перехватить возвращающихся в Россию посланников, князей Авалова и Палавандова. Царевича же Парнаоза послали в Карталинию с тем намерением, что как из князей и дворян многие хотели ехать в город и явиться у царевича Давида или у вас, то чтобы их не пустить, а буде кто сие исполнить бы вздумал, то такового поймав, наказать и имение ограбить, приказав также ему требовать войска из Имеретии и когда они соберут Кахетинские и Кизикские войска, то чтобы он привел [241] к ним. В Сартичале переночевав, пошли к Кизику, где на дороге попался нам Кизикский моурав князь Андроников, которого они взяв, везли с собою, принуждая его всякими образами присягнуть царевичу Юлону, но видя его долгое упорство, принуждены были отпустить. По прибытии в Кизик успели привести к присяге только две деревни Бодбе и Магаро, ибо коль скоро узнали приближение Российских войск, то сие тотчас оставили. С царевичем Александром соединиться они намерены были и писали к нему письма. Как выехали из Кизика — мне не известно, потому что я, узнав о прибытии Российских войск, тотчас поехал к царевичу Иоанну.

3) Письма, писанные от вас к царевичам, они никому не объявляли и привезенную адъютантом вашим Высочайшую грамоту никто из князей не видел, исключая только, что сказали словесно Г. И. сделал для них по желанию их милость.

4) Царевич Александр писал к ним, что он просил о вспоможении им войсками у Омар-хана Лезгин, Ганджинского хана и Мустафа-хана Шемахинского. Сами же они писали или нет, хотя я точно и не знаю, но думаю, что к Лезгинам писали, — я известен точно, ибо слышал в их разговоре, что намерение их было, когда откроется весна, то чтобы собрать всех окружных Грузии ханств, Персидские и Лезгинские войска и вытеснять оными Россиян; буде же вручено будет царевичу Юлону, то быть в повиновении Г. И., но когда узнали, что Российское войско в Кизик прибыло, то сказали, что намерение их пресеклось.

5) Из царевичей во всех предприятиях действует больше всех Вахтанг, а по нем Парнаоз; из князей же главные бунтовщики князь Отар Амилахваров, Тамаз Орбелиани, князья Чолакаевы, князь Реваз Баратов и Горджаспи Кайхосро, а прочие все мелочные, многие же находятся при них ноневоле, коих они не отпускают; некоторые из сих покушались уйти, но были захвачены.