35. Письмо ген.-м. Лазарева к ген.-л. Кноррингу, от 4-го августа 1800 года.

……………………………………………………………………………………………………………..Барон Герт объявил мне волю в. пр., чтоб я вас уведомил о некоторых наших обстоятельствах, то я вам только могу описать площадные слухи, ибо от дел я совсем удаляюсь и если я что знаю, то от некоторых мне приверженных Грузин, следственно они часто и не могут быть справедливы. Ныне же носится слух, что сердарь Баба-хана осадил Эриванскую крепость и требовал контрибуции, но хан Эриванский сделал вылазку, их отбил с немалым уроном со стороны Персиян и ретировался к Нахичевану, — день езды от Эривана; сын Баба-хана находится болен, а царевич Александр под присмотром, не знаю в лагере или уже у Баба-хана. Сейчас узнал я, что Александр в лагере. Как слышно, то Шушинский Ибрагим-хан и Ганжинский Джеват-хан с Баба-ханом согласны. Сейчас был у меня царевич Давид и сказывал, что хан Эриванский принужден был заплатить контрибуцию; под Эриваном был только их авангард, состоящий из 3,000 челов., а весь корпус был в Нахичевани из 12,000; что присланы фирманы в Адербейджан, в Хой и прочие провинции, — чтоб еще собрать войска, коих число может быть до 12,000 возрастет. Всей сей сволочи бояться нечего, но чистосердечно признаться в. пр., что руки устанут их бить, а на Грузин надеяться нечего; у них на 10 челов. два ружья, а прочие вооружены кизиловыми обожженными палками, да к тому еще присовокупить должно, что здесь внутренний беспорядок, что все бунтует, все из города бежит; но нынче наши караулы не пускают, а Армяне, на коих такую твердую надежду полагают, для меня весьма подозрительны. Донеся вам о внешних, должен донести о внутренних, Царевичи Вахтанг, Юлон и Парнаоз на сих днях были с тремя тысячами под городом для увезения тайным образом царицы; сие меня совсем смутило, ибо слышал я стороной, что говорено было если царица уедет, то вина [125] будет моя и какие предосторожности взяты были, то из рапорта моего усмотреть изволите, и Бог привел, что царевичи — не знаю от политики или от 320 министров, с пушкой 1-го числа сего месяца ретировались, однако и поныне караул у ее в. и патрули существуют. Тот день, как сей штурм был, то по окончании царь прислал мне объявить свое благоволение за мою неусыпность. Правда, если бы ушла, наделала б каши: тогда бы Имеретия, Персия и внутренний бунт, все бы восстало на бедную Грузию. Теперь вам донесу распорядки, весь город и все войско препоручено министру и царевичу Иоанну; но я не вижу никакого успеха. Город укрепили, вырыли большой ров, который по крутым его берегам больше может назваться шанцами, чем защитою города; пропасть разломанных саклей, которые также для ложеману весьма удобны, вороты не укреплены и их прежде нельзя защитить, как пушки поставя в улицах, а оные отворить, что весьма не удобно и противно всем правилам; мосты, соединяющие части, по приближении неприятеля должны быть разобраны, ибо находятся в местах весьма опасных и тогда должны будут части не иметь никакого сообщения и если б были сделаны подъемные мосты, то бы всегда защита была; во многих местах нужны батареи и траверзы, но об них и не думают. Провианта, как я в. пр. и прежде писал, а за сей месяц еще ведомости не имею. Описав вам все подробно и так как мне г. барон объявил волю вашу, чтоб с вами говорить искренно и донести вам мнение о войсках, то на последнее полагаю я, что, в рассуждении гористых и каменистых мест драгуны лишние, присовокупя к сему, что неприятель ветреный и рассыпной, то им делать против такого нечего, а только что убыток казне и изнурение полкам, но их заменить казаками полагаю я удобнее, ибо во время преследования хотя и велика кавалерия Грузинская, но по врожденной в них трусости она без Русских даже версты не погонит. Егерей, полагаю я, также достаточно одного полку для отправления своей должности, которые по роду их вооружения линейную службу отправлять не с таким успехом могут; линейной же пехоты достаточно будет батальона три или четыре с их орудиями, и позвольте еще доложить, что на Грузин и Армян надеяться не можно; буде же город один защищать, то по обширности его сие число войска достаточно будет без изнурения людей; если же границу защитить от Лезгин и прочих неприятелей, то как оная не более опасного места как на 200 верст и не такая, как наша граница, неизвестные ущелья, где хищники проходят, то еще один егерский батальон нужен будет, ибо Лезгины малыми партиями не ездят. Но из всего сего в. пр. усмотреть изволите, нужны ли войска или нет; министр, я слышу, вам пишет, что довольно еще одного Егерского полка, но в сем есть его предмет, чтоб вы сюда не приезжали; сего ему очень не хочется, а я напротив желаю вашего приезда. — Описав вам все по должности, донесу, что я так обескуражен сим Грузинским походом и моей теперешней службой, что нетерпеливо ожидаю сентября. Хлеба нынешний год большой урожай и я думаю, что он дешев будет, а фуража царь приказал везде, чтобы как можно старались косить и в сем думаю недостатка не будет; но все нужно, чтоб в. пр. предупредили своим приездом приход войск, а на нас не полагайтесь, а то можете быть без провианта, фуража, дров и квартир. 10,000 войск сомневаюсь чтоб Грузия могла прокормить. Еще почитаю нужным вас предупредить — запастись хомутами для казенного обоза; в шорах всех лошадей так перепортите, что везти не будут, да медными деньгами, кои здесь все равно ходят, что и серебро. Кстати к сему, я с г. бароном получил от Государя чрез генерал-адъютанта повеление донести Государю, получил ли полк за январскую треть жалованье, а как я ему при выступлении доносил, что полк всем положенным по штату и жалованьем на весь 800 год удовольствован, то не дошло ли до его сведения, что люди на каждый рубль теряют 26 коп., то каковой рапорт к нему отправил, при сем прилагаю копию для сведения в. пр. Маршрут для вас я давно уже велел делать, но так как оканчивали план городу и ситуацию для Государя, то и не успел, а теперь при сем прилагаю описание. Приезжайте, Бога ради, в. пр., если не с войском, то хотя полк обозреть. За сим осмеливаюсь поднести в. пр. лучшие безделицы, что я мог найти здесь, ибо все зарыто в земле.

Приписка: Министр бранит часто караульных моих офицеров, что ему к ружью не приступают и чести не отдают, так как они в лице Государя; в уставе же штатским чести не положено, да и его чину никакой нет, то как изволите приказать поступать.