129. Замечания ген.-м. Лазарева в рассуждении всех современных обстоятельств в Грузии.

По всем сделанным мною примечаниям и по внутреннему положению Грузии, нахожу я, что сие царство весьма малое, наполненное интригами и междоусобиями, быв окружено со всех сторон народами Магометанского закона, непрестанно терзаемо оными разными образами, то явными нападениями, то хищниками, то тайными подговорами разных в достоинствах находящихся людей, от чего и происходит, что рано или поздно должно быть несчастно.

Царь ныне царствующий весьма добродетельный, но к несчастью имеет слабое здоровье, от чего почти все время не оставляет своей комнаты, почему и знает только те происхождения, что окружающее его заблагорассудят ему донести; от сего и происходит, что подданные его часто обременены бывают разными податями под именем его, но о коих он совсем не знает. — Царица, супруга его, иногда по наущениям своего отца князя Цицианова, человека весьма преданного интересу (будучи очень любима своим супругом), делает также требования весьма обременяющие народ, почему царь, при всей своей добродетели и желании делать добро и полезное, своими подданными по сим обстоятельствам нелюбим. — Наследник, Давид Георгиевич, занимается теперь более своими собственностями и не мешается ни в какие дела, но по причине своей женитьбы стал нелюбим князьями и ежели некоторые теперь кажутся ему преданными, то сие не от чего иного происходит, как от надежды будущего, а если увидят удобный случай ему вредить, то конечно не упустят. — Царевич Иоанн, человек весьма солидный, но также удаляется от всяких дел; однако царь к нему имеет больше всех доверенности и более других употребляет в дела; но поелику здесь всякий наблюдает более собственную пользу, как государственную, то и он старается от всего удаляться и по большей части живет в своих деревнях, коих старается елико возможно более присовокупить, хотя бы то было и с обидой ближнего. — Царевичи Баграт и Теймураз, хотя уже и имеют совершенные лета, но никак об них судить не можно, ибо еще весьма имеют по летам молодые мысли. От теперешней царицы большой сын Михаил, имеющий шестнадцатый год, подает весьма большую надежду по летам своим; но жаль, что время упущается без всякого воспитания. Теперь занимается заведением регулярного войска собрав одну роту егерей из своих малолетних и по образу наших их обучает и вооружает; прочие же дети е. в. так еще молоды, что об них умолчать можно.

Вдовствующая царица — нрава весьма крутого и по видимому очень оскорблена, что царства не имеет в своих руках, не престает делать разные интриги. Большой ее сын царевич Юлон, имеющий свои владения в верхней Грузии, имея некоторую претензию на царство по какому-то будто завещанию покойного царя Ираклия, имея свою партию в недовольных царем, не престает оную еще ежедневно подкреплять, чтоб по смерти царя быть ему восприемником, теперь же оказывает явное неповиновение, которое замечено невыставкой прошлого года положенного на его подданных числа следующего провианта, а ныне и невыставкой войск, кои [185] е. в. благоугодно было с него нарядить. — Царевич Вахтанг, — весьма хитрый человек, оказывает всевозможные ласки и помощи Российским войскам и вообще всем проезжающим Россиянам, но при всем том думать надо, что тайно привязан к интересам, братьев, как из доходящих дел видно, и что также по наряду е. в. по приближенно Омар-хана войск не выставил, да и на мое отношение ничего не отвечал. — Царевич Мириан хотя кажется ни во что не вмешивающимся, но не менее о праве наследства мыслит. — Царевич Александр явно оказал свое заблуждение и, быв весьма предан нравам и обычаям Азиатских народов, а при том и почтен за храбрость и неусыпность, большую имеет поддержку во всех народах, окружающих здешнее царство. — О царевиче Парнаозе я ничего сказать не могу, ибо его ни по каким делам не видно, исключая чинимых им разорений некоторым подвластным и приверженным е. в. и что в прошлом году царевич Давид Георгиевич против его ходил с войском, да и нынешнее лето он с братьями и с войском приходил под город. Сии два происшествия были еще в бытность здесь с. с. Коваленского. Все сии внутренние неустройства не могут не клониться к совершенному разрушению Грузии. Теперь внешние явные ее неприятели, из коих главная — Персия, как по вере, так и по прежним своим над оной господствованиям, имеет много приверженных к себе. Ахалцихские и Дагестанские владетели, Осетинские и разные горские народы, из коих пер вый, т. е. Ахалцих, в бытность нашу здесь ничего не предпринимал, но напротив оказывал много дружбы, как я неоднократно слышал от бывшего здесь министра с. с. Коваленского; Лезгинцы же не преставали делать свои набеги и причинять вред. Все сии народы окружают Грузию со всех сторон и одна сторона, граничащая с Имеретиею, также имеет своего неприятеля, по причине свойства царствующего там со вдовствующею царицею Дариею, коей он внук. Все сии обстоятельства и предвидимое е. в. несчастное положение по его смерти, как царства, так и супруги его и детей, заставили его избрать полезнейшее средство, — все оное повергнуть к стопам Г. И. Как я от е. в. изустно слышал на сих днях в присутствии ген.-м. Гулякова, то на сей конец нужным почитаю в. пр. некоторые мои по нахождению моему здесь приобретенные замечания представить: 1) Земля здешняя сама но себе плодородна б быть могла при хорошем устройстве и хозяйстве, но что теперь в оной не так достаточно, то причины тому суть следующие: народ отягощен разными поборами, как от царствующих, так и от князей и своих дворян, ибо каждый, кто б такой ни был, приезжая в деревню, все берет безденежно, от чего поселянин не имеет никакой охоты обрабатывать, буде же что привезет в город, то у него берется таким же образом, на чье-нибудь имя; а к сему присовокупить должно, что летом случающиеся набеги Лезгинские часто их от полей отгоняют и следственно работы приостанавливают, а еще прошлый год и собрание войск от угрожающих впадением Баба-хановых и свезения семей в Тифлис весьма много остановило работу; но при всем том, в нынешний мой поход заметил я во многих селениях большие скирды хлеба во множестве. Еще также немалая причина и та, что народ сам по себе весьма ленив и лучше желает скитаться нищим (коих, к несчастно, весьма много), чем работать. Всякий хлеб здесь родится весьма хорошо, исключая ржи, коей совсем не сеют, да и льну нет; я полагаю сему причина более неумение, чем неплодородие земли. 2) Торг здесь но большей части отправляют Армяне. Он нынешний год не знатен, по причине, что с Эриваном все пути преграждены были в рассуждении замешательств, а с Ахалцихом в рассуждении поветрия морового, но и тут никакого распоряжения нет, ибо таможня отдается на откуп и я от верного человека слышал, что за оный во всей Грузии, с присовокуплением серебряного завода, платится 100,000 рублей при всем беспорядке. Буде бы тут был порядок и утвержденный тариф, то я полагаю, что и с сей стороны могли б быть знатные источники. 3) О рудниках я умалчиваю, ибо сия часть известнее графу Мусину-Пушкину. 4) Скотоводством весьма изобилуют Татары и Казахи, откуда и идут все шерстяные работы; зимой пасут свой скот внизу, а летом отгоняют оный на горы, где в обоих местах корм всегда без малейшего труда находится; следовательно и полагаю, что заведение суконных фабрик легко быть может. 5) Жители по большей части занимаются виноградными садами, кои обрабатывают с весьма малым трудом и вино имеют весьма хорошее; шелководство также есть, но они сказывают, что здешний шелк не так хорош как Шемахинский, но при всем том его весьма изобильно и дешев; хлопчатой бумаги также очень много сеют и из Эривана привозят. 6) Леса все наполнены фруктовыми деревьями; реки [186] мало изобилуют рыбой, но сему причиной может быть еще и то, что совсем не умеют ловить оной. Вот все выгоды. Но теперь должно сказать и беспорядки. Все чины здесь наследственны, не взирая на достоинство людей, почему и видно много людей не на своих местах; управление городов и сел препоручается так называемым моуравам и нацвалам, кои елико возможно стараются поскорее нажиться, не взирая, что терпят от того им подчиненные, ибо никакой чин не уверен в своем месте и владении. Все делается по баратам; так называются выдаваемые от царя повеления, кои нигде не записываются и от того выходит, что сегодня отдадут одному, а завтра, то же имение или место другому; все правосудие у них отдается словесно и, сколько мог я приметить, либо по пристрастию, либо по праву сильного и часто видны неимущие защиты совсем ограбленными; товары от купцов, съестные припасы от промышленников, — все берется безденежно, по баратам, выдаваемым всеми царевичами, всеми царевнами и наконец всеми, кому какая должность препоручена. Жалованья никакой чин не имеет, а всякий должен кормиться от своего места и от того еще больше терпит и купец, и мещанин, и поселянин и одним словом всякий.

Жителей верного счету не имеют; один из моих приятелей мне сам сказывал, что за девять лет пред сим был послан для переписи, то приехав в одну деревню, его было хотели убить и не допустили до переписи, а у себя он сам не показал пятнадцати домов. Я спросил причину; он мне на сие отвечал, что если б он показал все, то еще бы более был ограблен; по сему судить можно, что и многие тоже сделали; но полагают, что во всем царстве оных находится до 40,000 домов, — полагая на каждый по четыре души, должно быть 160,000. Войска, сказывают, могут выставить до 50,000, но теперь по междоусобию, я думаю, царь не может и 20,000 поставить. Из князей, кои составляют конницу, есть многие хорошие наездники и довольно храбрые; пехота же их, составленная из мужиков, никуда не годится, исключая Тушинцев, Пшавов и Хевсуров, живущих в горах; но все сии войска так застращаны, что без подкрепления, даже с самым слабым неприятелем, дела иметь не могут и для того, ежели оградить границы от покушений соседних, непременно нужно иметь в Кизицкой провинции, в крепости Сигнахах батальон, который бы был против Лезгин и Дагестанского владельца Омар-хана; в Татарах — один батальон против Эривана, а к тому ж, что сей народ, находясь при границах к Персидским владениям, по ветрености своей не мог бы уйти или сделать какого-нибудь другого злого умысла, быв беспрестанно подбиваем царевичем Александром; на Ахтале, где серебряный завод, — роты две, ибо она близко Ахалциха и иногда как сии, так бы и Лезгины не сделали своих покушений; в верхней Грузии, в крепости Гори батальон против Имеретии и охранением от внутренних неприятелей, да два резервные в Тифлисе, кои на всякий случай могли бы вспомоществовать во все стороны и наблюдать за жителями. При каждом из сих по 100 казаков, как для содержания верного караула (как границы все сухие), так и для приучения здешних князей и дворян, из коих могут со временем быть прекрасные казачьи полки; сим бы образом как внешние, так и внутренние неприятели не осмелились бы поднять головы.

Многие, зная образ нашего благоденственного жития, желают иметь и здесь тот же порядок и быть под правлением тем же, но есть и такие буйственные головы, пока себе за большое счастье почитают быть на теперешнем основании, ибо получают все выгоды, кои могут получить от правления, где нет никаких законов и, зная, что где есть за добро воздаяние, а за зло наказание, по привычке своей к последнему, конечно, оного не избегнут.