1060. Всеподданнейший рапорт ген.-л. Кнорринга, от 25-го мая 1800 года.

Впоследствии всеподданнейшего рапорта моего В. И. В. от 12-го сего мая, осмеливаюсь всенижайше донести, что войдя 13-го числа текущего же месяца с деташаментом войск в Кабарду, занял лагерь в недалеке от реки Баксана; 14-го числа собрались на противном берегу оной все почти до единого Кабардинские владельцы и их уздени, по всегдашнему обыкновению своему конно-вооруженные более нежели в 2,000 человек и до 500 человек было с ними посторонних жителей из многих племен Кавказских народов; слушали предложение мое о немедленном выборе судей в Высочайше утвержденные родовые суды и расправы и об истреблении из мыслей своих намерения, клонящегося к учреждению духовного суда; и как больше нежели две трети всего Кабардинского собрания и самые сильнейшие владельцы еще в минувшем году, по пронырствам Адиль-Гирея Атажукина, взявшего личину известного в прошедшей с Турками войне Шиха-Имам-Мансура, присягнули ввести в области своей в прямое действие духовный суд непременно, то происходили в тот и в два последующие дня большие в рассуждениях их несогласия, подстрекаемый эфендиями и муллами, личную пользу свою в учреждении оном обрести мнившими; но потом они, предусматривая удар, который нанести им готовы уже были стоящие в виду их победоносные В. И. В. войска, а другие, лишаясь кроме того и всего скота своего, на паствах в границах Кавказской Линии находящегося и для предосторожности под арест взятого, хотя частью и соглашались требования мои удовлетворить, однако находились еще многие совершенно тому противоречащие и до того обуявшие, что оказывали готовность свою внутри владений своих защищаться, доколе силы станет, и в крайности уже скрыться в горы. Видев таковое их упорство, решился хотя в родах Мисостова и Атажукина, к видам Адиль-Гирея и к единомыслию прочих Кабардинцев не преклонившихся и которые собрались при самом лагере, удерживать в своей силе учреждение родового суда и расправы и на тот конец при фронте Гренадерского батальона и знаменах оного привел их всех к присяге в непоследовании развратам своих соотчичей и на выбор судей. Все сие происходило 17-го числа при зрении толпы противной партии. По окончании чего послал лучших владельцев и узденей из сих двух благомыслящих фамилий еще уговаривать своих единоземцев — оставить зловредные замыслы и исполнить подданнически свои обязанности к Державе В. И. В. и в последний раз объявил им, что праведный В. И. В. гнев неминуемо постигнет их всюду в победоносном В. В. оружии, и что ежели вскоре не дадут мне ожидаемой отповеди, то поступлено с ними будет как с явными врагами; а между тем приказал ген.-м. Лихачеву с батальоном Егерского имени его полка и с двумя орудиями полевой артиллерии двинуться к самому берегу реку Баксана и на расстоянии картечных выстрелов от собрания Кабардинцев остановиться. Советы благонамеренных владельцев и узденей подействовали мало; но орудия, совершенно готовые на их поражение, произвели в сердцах их сильное движение они тут лишь узнали, что переговоры предпринято вести с ними не с тем медлением, как производились оные в прежние годы, когда деташаменты войск содержаны почти ежегодно были в Кабарде по три и по четыре месяца, единственно дабы понудить удовольствовать какие-либо частные претензии, и уразумели, что другой способ взят на их обуздание. Следствием сего было то, что они прислали трех лучших владельцев просить меня дать им время только до следующего дня, дабы по общему согласию своему приступить исполнить все мною требуемое; на сие дано им от меня позволение и купно с тем возвращены в лагерь и батальон егерей и артиллерийские орудия. На другой день, 18-го числа, собрались они опять; я послал к ним ген.-м. Лихачева с чинами, при мне по инспекции и по делам пограничным находящимися. Оный генерал-майор, следуя в точности данному мною ему наставлению, вошел в круг всего собрания Кабардинцев и дал им во всей силе уразуметь, в [723] какую ввергаются они гибель, оказывая столь дерзостное неповиновение свое священнейшим В. И. В. установлениям; сколь они заблуждаются, следуя слепо коварным советам Адиль-Гирея Атажукина, и что по многим в прежние времена оказаниям своего вероломства к Державе Российской, хотя и были они Всемилостивейше прощаемы в надежде, что снисхождение таковое обратит их на истинный подданства путь, но что когда сие осталось без успеха, подвигнут они на себя ныне гнев В. И. В. и навсегда отринуты будут от Монаршего покровительства, под которым доселе находясь, никогда чуждая сила их не угнетала. Долго и по сем еще они колебались, устаивая наипаче в том, чтоб не препятствовано им было в учреждении духовного суда и что, имея его, они не намереваются избегнуть подданства В. И. В. Но поелику в самовольном уничтожении Высочайше утвержденных для них родовых судов и расправ кроется отклонение себя от зависимости к Державе В. И. В. и высокому достоинству оной самохотение Кабардинцев в деле такового рода несовместно, то ген.-м. Лихачев и представил им, что желания их исполнены быть не могут и решительно требовал присяги. Они, видя что не остается им уже средства продолжать далее свое упрямство, в тот же день на Коране и учинили присягу быть впредь сущими подданными В. И. В., отреклись от данной ими прежде к введению духовного суда, оставляя и все предпринятые для оного затеи, и судей во все родовые суды и расправы выбрали; клялись при том не делать никаких утеснений жителям Малой Кабарды и Осетинцам, и тех Кабардинцев, которые ограбили одну Осетинскую деревню и выгнали оттоль казачью команду и священника и которым В. И. В. Всевысочайше повелеть мне соизволили, от 11-го прошедшего апреля, сделать репрезаль, какую заблагорассужу, положили непременно отыскать где бы ни находились и предать для наказания суду и из имения их удовлетворить Осетинцев. По таковом окончании дел, призывавших меня в Кабарду, оставив в ней с приставом при Кабардах, надв. с. Стемпковским 150 казаков, под командою Волжского казачьего полка полкового командира кап. Савельева, для окончательного по наставлениям моим распоряжения всего, что к восстановлению упадших было судов и расправ относится, 22-го сего мая выступил с деташаментом из Кабарды и предписал всем частям оного в свои места следовать.