СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

КАЦУРАГАВА ХОСЮ

КРАТКИЕ ВЕСТИ О СКИТАНИЯХ В СЕВЕРНЫХ ВОДАХ

ХОКУСА МОНРЯКУ

/177/ ГЛАВА VII

Жилища, божницы, кровати, бани, уборные

Жилища бывают трех типов, Первый [тип] — это [дома], построенные целиком из камня. Второй [тип] — сложенные из кирпича. Кирпичи обжигаются [и имеют] в толщину 2 суна, в длину 7-8 сунов, в ширину 4-5 сунов. Но можно в зависимости от назначения [кирпичей] изготовлять [их] по своему усмотрению — большими [или] маленькими, квадратными [или] круглыми. Фундамент у кирпичных домов складывается прочно из крупных камней. Толщина стен в больших домах бывает до 4 сяку, постепенно, с каждым этажом вверх [стены] становятся тоньше. Перегородки между комнатами имеют толщину в 1 сяку 4-5 сунов. Снаружи [дома] красятся известкой, которой по желанию может придаваться различная расцветка, и поэтому [дома] очень красивы.

На каждом этаже плотно настилают большие четырехугольные брусья, [на них] сперва гвоздями приколачивают конопляные веревки и смазывают их толстым слоем глины, а сверху засыпают слоем в 5 с лишним сунов хорошо просушенной смеси, песка с глиной, а поверх него выстилают камнем или кирпичом.

На самом верхнем этаже, после того как сделают все указанное выше, устанавливают стропила, соединяют коньком, настилают балки, покрывают настилом, сразу же поверх которого укладывается черепица. Черепица ¹ вся делается из меди или железа длиной 2 с яку 4-5 сунов, шириной около 1 сяку 5 сунов.

/178/ Третий [тип] — деревянные дома. Они кладутся из больших бревен, соединяемых, как сруб колодца. Поэтому, что бы ни случилось, такие дома не валятся на бок и не кривятся. Все двери вырубаются четырехугольными, а окна бывают и круглые, и четырехугольные. Все двери и открываются и закрываются на шарнирах. [176]

Изнутри дома в зависимости от состоятельности живущих в них оклеиваются сукном, торомэном или кожей, а то и [просто] обмазываются глиной. Двери по краям обиваются сукном, шкурой медведя или другим мехом, так что через щели совершенно не дует.

В рамы вставляется слюда или листовое стекло, благодаря чему [через них] совершенно не дует, а видимость такая же, как при открытом окне.

Дома бывают от трех-четырех до шести-семи этажей. Правда, строят [их точна] так же, как наши тамон ², в виде одного длинного здания, а внутри перегораживают и делят на комнаты. В каждой комнате сооружают очаг (пэити) и, разжигая огонь, защищаются от холода. Его называют "печь". Он имеет в высоту 6-7 сяку, в длину — около 6 сяку, обмазывается толстым слоем глины, снаружи оклеивается чем-то вроде плоской черепицы размером 7-8 кв. сунов каждая [черепица] покрыта глазурью, узорами синего цвета и затем обожжена. Это очень красиво. Конечно, печи бывают и меньше и больше в зависимости от [величины] комнаты. У бедных людей печи просто побелены известкой. Приблизительно посредине печки делается [поперечная] перегородка с полукруглым отверстием в нижней части. Огонь разводят за этой перегородкой, [и] сверху [его] прикрывают в два-три ряда. Впереди, перед загородкой, устраивают [деревянную] трубу для выхода, дыма.

В "Цяньлун юйчжи цзи" именно о подобной же трубе говорится: "Хулань делается из дуплистого дерева. Дупло расчищается внутри прямо насквозь, [потом эта часть] отрезается в виде отдельного столба и выставляется из-под края крыши, чтобы выходил дым" ³.

/179/ Труба делается из толстых досок вроде [наших] водосточных труб, белится известью, вделывается в печь так, чтобы ее конец торчал высоко над крышей. Примерно посредине [трубы] имеется крышка, чтобы открывать и закрывать трубу. Для этого в трубе прорезается поперечное отверстие и в него вставляется крышка. Крышка железная и сделана наподобие хороку ⁴, [щель] вокруг [нее] тщательно обмазывается глиной, и, чтобы воздух совсем не проходил, густо засыпается песком. Говорят, что эта же крышка предохраняет и от проникновения дождевой воды [в печь]. [177]

Когда топят печь, крышку снимают и выпускают дым; когда же [весь] дым выйдет, крышку закрывают. Если закрыть также и отверстие в передней части печи, то теплый воздух, [находящийся в ней], постепенно нагревает все помещение вокруг нее, и [там] постоянно тепло, как в марте или апреле; поэтому [в России], несмотря на то что там бывают необыкновенные морозы, не пользуются ни тэабури, ни кякуро ⁵, ни тому подобными вещами. Говорят, что в столице некоторые любители сажают в горшки виноград и ставят [его] около печки, и если умело ухаживать [за ним, то он] круглый год цветет и плодоносит, так что в самое холодное время можно иметь свежий виноград. Даже на втором и третьем этажах в каждой комнате имеются печи. В подходящем месте проводят трубу насквозь снизу вверх ⁶, к ней присоединяют отводы [от всех печей] и выпускают весь дым. А в больших домах сооружают даже по две печи в одной комнате. Во время сильных морозов печь топят два раза — утром и вечером, и поэтому там постоянно тепло — весь день и всю ночь. Кодаю говорит, что вначале он и другие [японцы] от жары задыхались, страдали головокружениями, но со временем привыкли.

Простые люди готовят себе пищу на утро и вечер так: кладут хлеб и прочие продукты в горшки, выставляют перед очагом [кудо], закрывают трубу, как сказано выше, и [все это] быстро варится и печется. Под печкой оставляют свободное место, куда кладут что-то вроде сасйко ⁷ зимой /180/ там держат кур, иначе [они] могут замерзнуть насмерть.

У благородных на кухне делается иной очаг, [его] основание кладется из камней, а сверху укладывается железная решетка ⁸, на которую и ставятся сковороды и кастрюли. [у них] в домах и второй этаж, и третий устлан камнем или черепицей, а перегородки между всеми комнатами тоже сложены из кирпича или камня. В некоторых гостиных в одном углу пол и стены обиваются латунью, сверху делается из латуни же навес, под ним зажигаются дрова, и [в комнате] делается тепло. Так что в той стране, где бывают страшные морозы, делается все, чтобы не мерзнуть зимой.

Обычно дома высокие, окон для доступа света делается много, и поэтому даже летом если открыть окна, то [178] со всех сторон дует, и в помещении очень холодно. На окна изнутри вешают зеленые шелковые занавески, которые ночью закрываются.

В самой середине нижнего этажа делаются двустворчатые ворота, так чтобы можно было въезжать прямо в карете, а справа и слева расположены помещения вроде гэнкана ⁹, куда и проводят гостей. А карета проезжает дальше внутрь: обычно за домом бывает устроено помещение для лошадей, которых запрягают в карету. Кроме того, там же, позади первого этажа, расположены свинарни, хлев, конюшни и все прочее. В передней части [нижнего этажа] несколько помещений сдаются купцам под лавки.

На втором этаже кухня и жилье для слуг.

На третьем этаже находятся кабинет, гостиная, гардеробные ¹⁰. В четырех-и пятиэтажных домах на третьем этаже обычно помещаются кабинет, на четвертом — гостиная, на пятом гардеробные.

Лестница до третьего этажа делается каменная, шириной около 6 сяку, а от третьего и выше — деревянная. В гардеробных ставят кровати. Разумеется, на каждом этаже по нескольку комнат, и в каждой из них имеются зеркала, висящие картины, стулья, столы, а кабинет украшен шахматами, /181/ бирияри [бильярдом] (доска по которой гоняют шары), растениями в горшках, безделушками. Понятно, в каждой комнате висят иконы, а перед ними стеклянные лампады, вешают также и портреты императрицы.

На каждом этаже имеется нужник. Даже ванны бывают и на третьем, и на четвертом этажах. Воду поднимают снизу наверх блоком.

В Царском Селе на третьем этаже устроен царский сад, имеющий в ширину 30-40 саженей. Под садом находится двухэтажный дом. Устроен этот [сад] так: крыша второго этажа плоская и выстлана камнем. Сверху [камень] покрыт медью, поверх нее уложены железные балки, покрытые сверху листами меди [поверх них] снова положены железные балки, на которые опять кладут медные листы. Места соединения листов спаяны припоем. В некоторых местах устроены трубы для стока воды, а между железными балками оставляются промежутки, через которые мог бы проходить воздух, [ибо] если бы воздух не проходил и не стекала вода, то земля бы слеживалась и растения гибли. [179]

По краям медных листов устроены бортики для задержания земли: [сначала] насыпана галька слоем около 1 сяку, поверх нее — земля и высажены редкостные деревья, уложены необыкновенные камни и устроены искусственные горки. Говорят, что там растет много больших деревьев толщиной больше одного обхвата. Цветы каждый день заменяются, так что [там] круглый год все в цвету. Все это сделано с таким искусством, что трудно себе даже представить.

В столице много кирпичных домов, и поэтому [там] никогда не бывает пожаров. А если иногда и случится [пожар], то он ограничивается одной комнатой, в которой сгорает только мебель и утварь, и потому, если пожар [происходит] на втором этаже, то на третьем [об этом] даже могут не знать. Дома в столице стоят тесно один к другому, земли мало, поэтому и строят многоэтажные [дома] и в них делают много комнат. Кроме того, там испокон веков /182/ почти не бывает землетрясений и бурь, поэтому можно строить какие угодно высокие дома, не боясь, что они повалятся.

В Иркутске и его окрестностях домов мало, поэтому там у каждого дома имеются ворота и много деревянных одноэтажных домов. Ворота делаются двустворчатыми и запираются засовом. Крыши над воротами нет, а есть поперечная перекладина из большой квадратной балки, на нее кладутся еще три отесанные квадратно балки, каждая из которых короче и уже лежащей внизу. Ограда вокруг дома сооружается из круглых бревен, положенных горизонтально одно на другое.

Крыши домов кроются длинными плоскими листвинничными досками, в нескольких местах скрепленными поперечинами. Водосточные трубы делаются из бревен, выдолбленных внутри, как бочки, — и прикрепляются прямо к застрехе. Иногда встречаются деревянные дома, крытые глиняной черепицей. Черепица у них вся плоская и не закрывается одна под другую, как чешуя рыбы, а кладется впритык край к краю.

Божницы специально не устраиваются, а просто в каждой комнате в переднем углу на стену вешается икона. У людей от среднего сословия и выше [на иконах] нарисован лик, а одеяния фигурные и сделаны из серебра. Перед [иконами] обычно горит стеклянная лампада. У бедных люден лампада горит но всегда, а каждый раз, когда [180] нужно помолиться, [они] зажигают небольшую восковую свечу. Говорят, что на рамке иконы имеется место, в которое вставляется свеча. Если кто-нибудь приходит [в дом], то он прежде всего молится богу, а уже потом здоровается с хозяином. Уходя, тоже сначала помолится, а потом прощается с хозяином.

Гато называется короватэ ¹¹ [кровать]. У благородных людей [кровати] серебряные, у среднего сословия — из желтой меди, у бедных — деревянные. Длина [кровати] 6 сяку, ширина около 4 сяку. На четырех углах рамы приделаны ножки по 1 сяку 4-5 сунов и четыре стойки высотой около 5 сяку. /183/ Все это скрепляется винтами. К двум сторонам рамы пришивается толстое полотно, по краям обивается кожей, затем проделывается много-много дырок, и в них продевается крест-накрест пеньковая веревка. Сверху натягивается так называемый войроко[войлок], [это] нечто вроде шерстяного ковра толщиной около 1 суна. [затем] стелется тюфяк, набитый птичьим пухом, и покрывается белым полотном. Когда ложатся спать, сверху укрываются одеялом из лисьего или заячьего меха. А летом спят под одеялом, набитым ватой, [причем одеяло] прошито вместе с ватой так, что с обеих сторон получаются узоры. Подушек бывает три. Все они большие, из. белой ткани, а внутри — птичий пух. Когда спят, [все] три [подушки] кладут одна на другую. А кому нравится, так кладут и четыре, и пять.

На четыре стойки по углам кровати летом вешается полог из шелкового газа, а зимой — теплая завеса. Благородные делают [полог] из шелкового люстрина, а бедные — набивного ситца. Завеса, образующая полог, впереди всегда глубоко запахивается, как борта воротника, по обе стороны свешиваются крючки, чтобы [полог] можно было раскрывать в обе стороны. Когда ложатся спать, обычную одежду снимают и спят в нижнем белье и вязанном колпаке.

Ёкусицу называется "баня". Все бани парные вроде наших камабуро, а [просто] купальных бань нет. Баня имеет размер около 3 квадратных саженей, пол выстлан камнем, кирпичом или толстыми досками. Вокруг стен устроены полки в три ступени, чтобы сидеть. Окно застеклено, и если, войдя в помещение, закрыть дверь, то пар [оттуда] не будет выходить совсем. Посредине построена печь площадью около 4 квадратных сяку, высотой [181] около 5 сяку. Внизу, в передней части, как в обычном кухонном очаге, /184/ разводится огонь. Сверху [из глины] вылеплен четырехугольник вроде ящика с толстыми стенками. Сверху он тоже замазан наглухо, только сбоку в двух местах оставлены отверстия. В [этом ящике] кучей наложены камни. [сначала] боковые отверстия закрывают, снизу разводят огонь, и, когда [все это] раскалится докрасна, огонь гасят, открывают боковое отверстие и плещут в него воду. Оттуда с громким звуком вырывается пар и наполняет помещение бани. Тогда открывают окошечко, [которое имеется] вверху, и выпускают пар. После этого окошечко вторично закрывают и ждут, пока баня снова наполнится паром. Затем усаживаются на полки, имеющиеся вокруг [по стенам], прогреваются в пару, берут горячую воду, намыливаются мылом [мэра] (сэккэн, сябон, подробнее см. ниже) и, взяв нечто вроде метелки, сделанной из веток березы вместе с листьями, удаляют грязь с тела. Ее называют уэнинка [веник]. А иногда моются куском сукна, в который завертывают мыло. После всего этого снова обливаются теплой водой и уходят. Теплая вода для окачивания делается так: вначале, когда раскалятся камни, в медную банку с широким верхом наливают воду и ставят перед растопленной печью, и [вода там] быстро закипает. Затем ее заливают в большой деревянный бак, [банку] снова наполняют водой, и, вскипятив так несколько раз, накапливают много горячей воды, [которой и пользуются], чтобы окачиваться. Чем больше поливают воду на камни, тем жарче от пара, и чем выше поднимаются на полки, тем пар сильнее и жарче. Непривыкшим к этому очень трудно выдержать пар наверху и в самый раз только на полу — там очень приятно, и грязь с тела хорошо смывается.

В столице у людей среднего сословия и ниже в каждом доме бань нет, и они ходят в общественные бани. Общественные бани называютсябахородасу баня ¹². [общественная баня] кирпичная, имеет вдоль около 9 саженей, поперек саженей 18. Для женщин, конечно, отдельное помещение. Вход в баню /185/ 3 копейки медью, за хранение одежды — 2 копейки. Кроме того, есть [бани] за 5, 15 и даже за 50 копеек. Иногда чиновники и прочие [люди], находящиеся в пути, снимают баню [только для себя] за 5 рублей серебром. [такие бани] представляют собой небольшую комнату в 3 сажени. Говорят, что в не [182] которых местах бывают бани [размером с] большие дома — больше 20 саженей в ширину.

Уборные называются [по-русски] нудзуне, или нудзунти [нужник]. Даже в 4-5-этажных домах нужники имеются на каждом этаже. Они устраиваются в углу дома, снаружи огораживаются двух-трехслойной [стенкой], чтобы оттуда не проникал дурной запах. Вверху устраивается труба вроде дымовой, в середине она обложена медью, конец [трубы] выступает высоко над крышей, и через нее выходит плохой запах. В отличие от дымовой трубы в ней посредине нет заслонки, и поэтому для защиты от дождя над трубой делается медный навес вроде зонтика. Над полом в нужнике имеется сидение вроде ящика высотой 1 сяку 4-5 сунов. В этом [сидении] вверху прорезано отверстие овальной формы, края которого закругляются и выстругиваются до полной гладкости. При нужде усаживаются поудобнее на это отверстие, так чтобы в него попадали и заднее и переднее тайное место, и так отправляют нужду. Такое [устройства] объясняется тем, что [в России] штаны надеваются очень туго, так что сидеть на корточках, как делают у нас, неудобно. Для детей устраиваются специально сиденья пониже. Нужники бывают большие с четырьмя и пятью отверстиями, так что одновременно могут пользоваться три-четыре человека. У благородных людей даже в уборных бывают печи, чтобы не мерзнуть. После отправления нужды подтираются ненужной бумагой. Под отверстиями сделаны большие воронки из меди, [а дальше] имеется большая вертикальная труба, в которую все стекает из этих воронок, а оттуда идет в большую выгребную яму, /186/ которая выкопана глубоко под домом и обложена камнем. Испражнения выгребают самые подлые люди за плату. Плата с людей среднего сословия и выше — по 25 рублей серебром с человека в год. Очистка производится один раз в месяц после полуночи, когда на улицах мало народа, [затем все это] погружается на суда, отвозится в море на 2-3 версты и там выбрасывается. Конечно, так делается только в столице. Люди ниже среднего сословия платят за очистку [нужников] по-разному. В захолустных местах, где не людно, очистка иногда производится и с вечера, но до заката солнца этого нигде не делают, Поскольку в России пять хлебных злаков не произрастают, человеческими испражнениями для удобрения не пользуются, потому понятно, что их выбрасывают как самую зловонную мерзость. [183]

В деревнях под уборными ничего не устраивается и испражнения скармливаются свиньям. А зимой кал смерзается, как камень, целыми кучами. Его раскалывают на куски и выбрасываются в реку.

Школы

Школы называются утитэри домо [учительский дом] ¹³. В Петербурге [их] четыре. Одна из них — напротив банка (учреждение, где выдают и принимают золото и серебро). Директор школы Иван Иванович Кох, имеет чин подполковника ¹⁴. /187/ Здание [школы] трехэтажное, вдоль — 70 саженей, поперек — 30 саженей. Нижний этаж сдается купцам, второй разделен на пять комнат, где находятся ученики, третий этаж разбит на две части, в одной — три комнаты для учащихся, а в другой живет Кох. Кох — немец, он широко образованный ученый, знающий литературу, математику, а также языки и литературу других стран.

Директор двух других школ Степан Борисович Струговшиков, имеет чин подполковника. В этих трех училищах учится только простой народ, в них поступают дети крестьян, ремесленников, торговцев.

Директор школы, где обучаются дети чиновников, — граф Федор Астафьевич Ангальт ¹⁵ имеет чин генерал-поручика, то есть является сановником третьего класса, [здание] школы величественное и красивое, размером оно один на полтора наших тё. В школе все, вплоть до пищи, питья и мебели, лучше, чем в обычном жилье; все сделано так, чтобы ни в чем не было недостатка. Вода для умывания лица и рук постоянно кипятится в большом котле. В корпусе котла проделано отверстие, в него вставлен кран, через который необходимая вода наливается в таз.

Кровати расставлены рядами по обе стороны, получается очень красиво. При [школе] сделаны искусственные горки и родники, для того чтобы там могли отдыхать и играть малолетние учащиеся. К детям прикреплены воспитательницы-старушки. Каждый день в определенный час, как только зазвонит колокол, дети отправляются на прогулку на хантоки ¹⁶. Впереди идут самые маленькие, за каждыми десятью наблюдает одна старушка, пятьдесят человек составляют одну группу. [184]

Есть при школе церковь ¹⁷. Каждые семь дней бывает праздник, и в этот день школьникам не разрешается уходить /188/ на улицу, их водят в эту церковь молиться. В этой школе обучаются дети чиновников, начиная от детей прапорщиков до детей генералов.

Говорят, что кроме этих на Васильевском острове есть также школа для детей сержантов, унтер-офицеров, капралов, солдат и казаков, но, хотя Кодаю и был [на острове], [школы] не видел и поэтому-де не знает, какая она.

Обычно поступившие в училище в течение пяти лет получают одежду и питание из казны. В школах обучают не только литературе, а имеются преподаватели по всевозможным предметам ¹⁸, дабы школьники могли обучаться чему им хочется. В конце каждого месяца бывают экзамены. Эти [экзамены] принимают преподаватели того же училища. [кроме того], бывают ежегодные экзамены в конце ноября, принимать которые собираются различные ученые. Они продвигают вперед тех, кто успевает в науках и искусствах, и вручают официальные грамоты. Тех же, кто не успевает в науках, оставляют позади, а особенно нерадивых и ленивых наказывают розгами. Окончившим обучение жалуется каждому соответствующий чин и должность. Говорят, что на эту школу расходуется особенно много средств.

Кроме указанных выше в провинции, в поселках и даже в маленьких деревнях имеются школы, и образованию уделяется полное внимание.

В "Географии" говорится, что во время [царствования] императора Петра из различных стран Европы были приглашены известные ученые. В Москве, а также в Киеве и Петербурге построили школы, собрали книги из разных стран, и те из них, которые соответствовали великим принципам и были полезны сердцам людей, перевели на русский язык и издали. /189/ Кроме того, в 1724 г. (9 г. Кёхо) из Германии, Швеции и Франции пригласили ученых и поручили им составить книгу, [в которой излагалась бы] суть всех наук. Больше того, [петр] намеревался создать всевозможного рода мастерские, где люди обучались бы различным мастерствам, но в следующем, 1725 г. (10 г. Кёхо) [он] скончался, так и не завершив своего начинания; Вступившая [после него] на трон царица Екатерина [185] унаследовала и его цель и в 1726 г. (11 г. Кёхо) создала школу-мастерскую. Эта школа делилась на четыре отдела, именуемые: астрономический, исторический, физический и математический. Каждый год преподаватели экзаменовали учащихся и имена отличившихся письменно докладывали императрице. Расходы на эту школу составляли в год около 53 280 рублей золотом.

Аптеки

Яккёку называется по-русски аптиэккари ¹⁹, В Петербурге [их] три. Каждая из них размером около 40 квадратных саженей, [все] пятиэтажные. [иx] возглавляют чиновники [в ранге] подполковника ²⁰. в одних аптеках делаются лекарства из металлов, минералов и растений, в других — разные смешанные лекарства. Когда, осмотрев больного, доктор напишет рецепт и передаст [его членам] семьи больного, [те] идут в аптеку и покупают необходимые лекарства, которые [потом больной] и принимает. Аптеки казенные, поэтому они отбирают для [приготовления] лекарств самые лучшие материалы и никогда не отпускают ни устаревших, ни поддельных товаров. /190/ Кодаю не очень часто ходил в аптеки, поэтому подробностей не знает, но говорит, что они производят большое впечатление.

В "Географии" говорится, что аптеки в Петербурге оборудованы великолепно. Не назвать ни одного такого лекарства, не только из обычных, но и из самых редких и диковинных средств и товаров иностранных и чужеземных, которые не готовили бы или не имели бы в запасе [эти аптеки]. Хранятся все [лекарства] в китайских фарфоровых сосудах.

Суд и тюрьмы

Есть казенное учреждение [кантё], которое называется "сената приказный дом". Ему подчинены суды, [устроенные] во всех провинциях, а там суд вершат начальники [этих] судов. В Иркутске и Якутске судьи имеют чин подполковников, а в столице — генерал-аншефа. Конечно, решения по мелким делам выносятся начальниками местных [186] судов, но крупные дела все направляются в столицу и решаются там. Особенно важные дела обсуждаются коллегией, состоящей из одного генерал-аншефа соответствующего ведомства, семи генерал-поручиков и семи генерал-майоров, и решение выносится после такого обсуждения. Петербургский суд расположен к западу от императорского дворца на берегу Невы, [здание суда имеет] в длину больше 1 тё в наших мерах. При этом суде есть также церковь.

/191/ Тюрьма называется порицу [полиция] ²¹. Все [тюрьмы] глинобитные ²². Со [всех] четырех сторон [они] обнесены высокой земляной стеной, [в которой] с одной стороны открываются ворота. Привратная стража с ружьями в руках днем и ночью несет охрану. Тюрьмы для мужчин и для женщин отдельные. Существуют также особые тюрьмы для преступников, [совершивших] особо тяжелые преступления, и для [более] мелких [правонарушителей]. Пищу заключенным присылают из дома.

Тюрьма для особо важных преступников находится на Васильевском острове. Забор вокруг нее сделан из бревен, которые стоят вплотную одно к другому без единой щели и с наклоном внутрь. С внутренней стороны этих бревен [на них] набито много больших гвоздей. Ворота в тюрьме только с одной стороны и очень узкие, а порог у них такой высокий, что через него с трудом можно перешагнуть. Там на питание арестантам отпускается по 1 медной копейке в день. Этих денег, конечно, не хватает на еду, поэтому [заключенных] выводят собирать милостыню. При этом [их] сковывают попарно колодками — по одной ноге у каждого, и [их] сопровождает один солдат. Стоя у ворот, [арестанты] просят у прохожих милостыню, говоря: "Мийросутэ, батисйка, матисйка". Мийросутэ значит: "Подайте милостыню! ", батисйка [значит] "батюшка",матисйка [значит] "матушка", то есть: "Подайте милостыню, батюшка, матушка!".

(В Китае хуацзы [нищие] называют прохожих, подающих [им] милостыню, отцом и матерью. У нас нищие, обращаясь к прохожим, называют [всех их] отёдзя [отец, старшой]. Очевидно, во всех странах просящие о сочувствии прибегают к одинаковым словам.)

Летом [заключенные] нанимаются работать в сельском хозяйстве за 16 медных копеек в день и из этих денег [187] откладывают себе запас на зиму. Зимой выходить на улицу они не могут, ибо одежда у них тонкая, и расходуют на пищу деньги, накопленные летом.

Наказаний существует только три вида: порка плетьми, вырывание ноздрей и клеймение. Смертной казни совсем нет. Для порки ставят два больших столба, [между ними] укрепляются ощейные кандалы, /192/ преступника раздевают догола, надевают на него ошейник, связывают обе руки впереди. Плеть делается из кожи, нарезанной полосками в 3-4 бу шириной и сплетенными вместе толщиной около 1 суна. Длина [плети] около 2 сяку, [ее] смолят, у основания приделывают деревянную ручку. Порет такой же заключенный, [как и наказываемый]. Справа и слева стоят по одному тюремщику. С обеих сторон выстраивают всех до одного заключенных, чтобы они смотрели, [как наказывают]. На особо опасных преступниках — кандалы из цепей.

Пока наносят первые семнадцать-восемнадцать ударов, наказываемый кричит, но потом уже не подает голоса, [его] спина вздувается буграми черно-фиолетового цвета. Если порка продолжается, то кожа лопается, рассекается мясо и начинает хлестать свежая кровь так, что при каждом ударе [мелкие брызги] крови поднимаются, как дым, и те, кто порет, делаются красными [от крови]. Продолжая пороть, [они] отжимают ладонями и стряхивают кровь, струящуюся по плетям, [порка продолжается], пока судейский чиновник не прикажет кончать. Тогда с наказанного снимается ошейник, заключенным разрешается оказать [ему] помощь, и [его] возвращают в тюрьму. Бывает и так, что в зависимости от тяжести преступления такая порка повторяется два и три раза. А еще более тяжелые преступления наказываются также вырыванием ноздрей и клеймением, после чего [наказанного] освобождают из тюрьмы. Вырывание ноздрей состоит в том, что ноздри преступника разрезаются ножницами вдоль [носа]. В зависимости от характера преступления различается [вырывание] правой или левой ноздри.

При клеймении на щеку ставится круглое [клеймо] размером около 3 бу. Опасные преступники после вырывания ноздрей или клеймения ссылаются в Малороссию или Сибирь на серебряные или медные рудники, где они всю свою остальную жизнь проводят в качестве рудокопов ²³.

Неопасные преступники после наказания возвращаются к своему прежнему положению. Если кто-нибудь подрался [188] спьяну или оскорбил бранным словом родителей или старшего брата, то таких людей заключают в зависимости от тяжести преступления на сроки от семи-/193/четырнадцати до двадцати одного дня в тюрьму на Васильевском острове, где их три раза в день, утром и вечером, слегка порят, кормят их один раз в день и гоняют на всевозможные работы, а по истечении срока отпускают домой. Арестанток заставляют стирать и чинить белье больных, находящихся в больницах.

Если преступник имеет чин сержанта и ниже, то такого для наказания отводят на экзекуционную [площадь] на Васильевском острове. Впереди выстраиваются в две шеренги 500 солдат с прутьями из лозняка в руках, [длина такого прута] около 4 сяку ²⁴. Позади них стоят музыканты с флейтами, барабанами и скрипками человек по семь, руководят экзекуцией один генерал-майор, три поручика, три прапорщика и три капитана. Приговоренных к наказанию привозят верхом на лошадях. Въехав за барьер на экзекуторской лошади, все [они] сходят с коней. Солдаты с прутьями в руках становятся двумя рядами справа и слева по 250 человек. Музыканты тоже становятся с двух сторон, и как только они начинают играть, на наказываемых надевают ручные кандалы, оставляют на них только нижние рубашки, подхватывают каждого под руки справа и слева два человека и ведут прямо посредине между двумя рядами, и каждый, стоящий с прутом в руках, начиная с левого края, один за другим наносят по одному удару. Когда [преступник] доходит до конца экзекуторской, его ведут обратно и снова бьют. В зависимости от тяжести преступления проводят два-три раза туда и обратно. За барьером собираются целые толпы зевак. По окончании экзекуции наказанный на первый раз возвращается к своим прежним обязанностям. Прапорщики и выше, если даже и совершат преступление, не наказываются. На время следствия [их] сажают на гауптвахту ²⁵, а после установления преступления лишают чинов и должности, и [они] становятся простолюдинами.

/194/ Больницы

Больницы ²⁶ называются осирипитари [госпиталь], или же боринойсино дама [больничный дом] ²⁷, В Петербурге их восемь, в Москве — двенадцать. [189]

Больницы целятся на три разряда: высший, средний и низший. В больницах высшего разряда лечатся крупные сановники и благородные люди. Если заболеет благородный человек в пути с важным поручением, то [его] помещают в такую больницу. [для него] предоставляются сиделки и слуги и [вообще он] получает все, что [ему] необходимо. Летом [ему] отводится, прохладное место на высоком этаже с балконами со всех сторон и с занавесками. В палатах чистые столы и светлые окна, и нет ни в чем недостатка. Врачи все казенные, приходят каждый день, чтобы осматривать и лечить больных. За питанием наблюдает специальный чиновник из сержантов, который не допускает ни малейшего упущения. Каждые семь дней [больных] купают в ванной. Если [кто] любит заниматься благотворительностью, то может жертвовать пищу и деньги для пациентов этой больницы. Все это распределяется между всеми больными вне зависимости от того, благородные они или простые. Благородные же, получив такое пожертвование, в свою очередь раздают полученное беднякам, находящимся в больнице.

Больницы имеются не только в столицах, их много повсюду. Сёдзо, оставшийся в Иркутске, также лечился в местной больнице. Здание больницы в Иркутске построено в китайском стиле и очень красивое. Каждые семь дней в больницу приходит сам губернатор, обходит палаты и лично дает указания относительно пищи, лекарств /195/ и тому подобное,

В минской книге с рисунками ²⁸ говорится, что больниц имеется в крупных городах несколько десятков. В больницах среднего и низшего разрядов лежат люди средних и низших сословий, а в больницы для больших людей помещаются благородные люди, находящиеся в пути, или люди, едущие с важными поручениями. По красоте больницы превосходят обычные дома, [больницы] обеспечены всеми нужными лекарствами и всем прочим, лечить в них приглашаются известные врачи. Выписывающимся из больницы после выздоровления бедным пациентам выдается пособие. Средства для этого поступают от императорской фамилии или же собираются силами людей одного города. [для этого] самые благородные люди ежемесячно по очереди занимаются этим делом. Все они лично проверяют лекарства, [190] а также пищу и питье. Это объясняется обычным в Европе человеколюбием.

Воспитательные дома

Воспитательные дома — это места, где воспитывают подкидышей. В Петербурге один [воспитательный] дом и в Москве один. Это длинные трехэтажные здания, образующие квадрат. На комнатах дощечки с написанными [на них] номерами: "1-я", "2-я". В центре здания устроена школа и зал для всевозможных видов искусств.

Для приема детей сделано высокое окно, внутри которого большой ящик вроде выдвижного ящика комода. Кто хочет подкинуть сюда ребенка, должен /196/ написать на бирке время его рождения, повесить [бирку] на шею [ребенка] и с наступлением ночной темноты принести [его] под это окно. Если постучать в стенку, то изнутри выдвигается ящик. Ребенка кладут в ящик и снова стучат в стену. Тогда ящик втягивают внутрь, забирают ребенка, а в ящик кладут 500 копеек и опять выдвигают [его] наружу. Родители берут деньги и уходят домой.

Правительство устроило эти [дома], сочувствуя и желая помочь таким бедным родителям, которые не в состоянии сами воспитывать родное дитя.

На следующее утро, еще до рассвета, на воротах воспитательного дома вывешивается доска, на которой большими буквами подробно написано, что ребрнок, подброшенный вчера вечером в таком-то часу, родившийся в таком-то месяце, такого-то числа, одетый в одежду такого-то цвета, с таким-то талисманом, и прочие данные, которые могут служить приметой ребенка, помещен на воспитание в комнату номер такой-то. В той комнате, [где находится ребенок], тоже висит дощечка со всеми этими сведениями. Родители ребенка приходят сюда незаметно для других и, посмотрев на эту доску, узнают, где он находится, и возвращаются домой.

В воротах воспитательного дома стоит караульный, но вход туда не запрещен. Это сделано для того, чтобы родители, подбросившие [ребенка], могли от времени до времени приходить туда и смотреть со стороны, как себя чувствует их ребенок.

В воспитательных домах много бабок и кормилиц, которые и воспитывают детей. Постепенно, когда дети вы [191] растают, их отдают в школы-мастерские, чтобы они обучались там к чему лежит их душа. Если же родители захотят взять ребенка обратно, чтобы воспитывать [у себя], то они должны подробно написать год, месяц, число и час, когда они подбросили ребенка, день его рождения, а также номер комнаты, в которой он находится, и опустить эту записку в тот же самый выдвижной ящик. Ребенка тотчас же кладут в ящик и выдвигают наружу. Говорят, что иногда возвращают детей, которые научились ремеслу и стали сержантами.

/197/ Торговые заведения

Торговые заведения купцов огорожены в одном квартале площадью около 2 квадратных тё. Трехэтажные кирпичные здания стоят [друг к другу] тыльными сторонами, но торговля ведется с обеих сторон. Богатые купцы [имеют магазины] на передней стороне домов, а на задней стороне расположены мелкие лавочки. Со всех четырех сторон [квартала] устроены ворота. В центре его — площадь, на которую со всех сторон привозят и разгружают товары; здесь же происходит погрузка отправляемых товаров, поэтому [сюда] постоянно то привозят, то увозят [кладь] десятки лошадей.

Магазины разбиты на несколько помещений сажени по три каждое. Торгуют на двух этажах, третий этаж [отводится для] складывания и хранения товаров.

Живут [купцы со своими] семьями в других местах, здесь же [расположены] только лавки. [купцу] приходят сюда каждое утро, открывают лавки, днем уходят домой обедать, около яцудоки (2 часа дня) снова приходят в [свои] лавки, а к вечеру замыкают их и уходят домой. [в торговых кварталах] днем и ночью дежурят караульные, выставляемые властями, так что можно не опасаться, что будут грабежи и тому подобное. Поэтому все ценное — золото, серебро, одежду — приносят [сюда] и хранят в лавках.

Базар в Иркутске примерно такого же типа, но меньше. Постройки [там] двухэтажные. Однако за последнее время вокруг него построено множество новых лавок.

Кроме того, на Васильевском острове есть лавки иностранных купцов. Помещения для них казенные и сдаются в [192] наем. Здания кирпичные, пятиэтажные. Внизу — лавки, на втором и третьем этажах — помещения для хранения товаров, а выше — жилые помещения. На краю крыши каждого дома висят черные лакированные вывески, на которых золотыми буквами написано: "Ангэцукой рафука", "Торэцукой рафука" и так далее. /198/ Рафука значит "лавка", ангэцукой рафука значит "английская лавка", торэцукой рафука значит "турецкая лавка". И на всех других иностранных лавках подобные же [вывески]. Лучшие товары хранятся на вторых и третьих этажах, поэтому покупатели, для того чтобы посмотреть эти товары, поднимаются на второй этаж. Местным жителям отнюдь не запрещается покупать товары прямо у иностранных купцов и продавать непосредственно [им]. В прежние времена из России торговые корабли не ходили в другие страны, для торговли же с иностранцами [в Россию] собиралось множество торговых гостей из других стран. Как известно, в России очень холодно, и производство там небольшое, и поэтому даже многие предметы повседневного потребления приходится ввозить [из-за границы] на чужих кораблях. Чай ввозится из Китая и Турции, сахар — из Англии, Франции и Неметчины ²⁹, да и прочие товары, как зерно, лекарственные материалы и так далее, все привозят иностранные корабли. Сама же [россия] торгует только различной кожей.

Верстах в пяти от берега моря [в районе] Петербурга есть большой остров, куда все время непрерывным потоком стекаются со всех сторон иностранные торговые корабли, чуть не упираясь носами в кормы [идущих впереди] судов, В качестве распорядителей туда направлено два генерал-поручика. Когда Кодаю ездил [туда, он] видел, что там стоят более пятидесяти больших кораблей длиной в 50-60 саженей. Этим и объясняется, что, хотя в России почти ничего не производится, там все удовлетворяется полностью продукцией других стран.

Деньгохранилища, или банки

/199/ Деньгохранилище в двухэтажном здании, построенном, как тамон, площадью в 40-50 саженей с каждой стороны, внутри площадь, в центре которой контора в 13-14 саженей с каждой стороны. Называется это банка [банк]. Площадь вокруг [него] засажена растениями. Впереди и [193] позади имеются ворота, которые очень строго охраняются. Вход и выход туда разрешается только с 6 до 10 часов утра и только для тех, кто получает деньги.

Во главе банка стоят генерал-поручик и генерал-майор, которые приходят в банк через день. Жалованье всем чиновникам тоже выплачивается в этом учреждении. В столице ходят только золотые и серебряные деньги, медных же очень мало, поэтому в меняльных лавках при обмене серебряной монеты на медную платят за каждые 100 копеек по 9 копеек размерного сбора, а в банке при обмене до 500 копеек серебром на одного человека разменный сбор не взымается. За день банк выдает на обмен до 100 тысяч рублей серебром; если же сумма обмена превышает эту сумму, то банк на этот день закрывается. Если требуется обменять больше 500 копеек, то отправляют для обмена в меняльные лавки, и там уплачивается разменный сбор. В Сибири же, наоборот, мало серебряных денег, и поэтому уплачивают за размен тому, кто дает серебро, по 15 копеек за размен 100 копеек.

Театры и представления

Гэкидзё (сибай) называется камэндзии или кияттара [комедия или театр]. В Петербурге имеется три русских театра, два немецких, французский и английский театры. В Нижнем Новгороде один театр. /200/ Во главе театра стоит местный начальник генерал-поручик (сановник 3-го класса) Иван Михайлович Ребиндер. Театр был построен на средства, данные местными благородными людьми и богачами, а артисты набраны из слуг этих людей. Представления бывают каждые семь дней, смотреть их допускаются и простые люди. Собственно говоря, по содержанию [они] подобны нашим саругаку ³⁰.

Женские роли там исполняются настоящими женщинами ³¹, вследствие чего иногда в театре бывают случаи распутства. В столичных театрах публика собирается и из высших слоев и из низших, и этим они особенно не отличаются от наших. Места для зрителей имеют три яруса. Прямо впереди места для благородных. Занавес перед каждым действием, закручиваясь, поднимается кверху, а по окончании действия его опускают. Между действиями танцуют дети под музыку скрипок и балалаек. Одноактные пьесы подобны ханарэ-кёгэн ³². [194]

Кодаю дважды ходил [в театр]. В пьесе, которую он смотрел в первый раз, распутный муж и развратная чужая жена, сговорившись, убивают ее мужа и женятся, затем едут на прогулку в горы в одной карете. Под сенью гор они выходят из кареты, берутся за руки и шалят, прижавшись [друг к другу] плечами. В это время появляется привидение убитого мужа и мучит развратников. Привидение одето и загримировано почти так же, как у нас: в белых одеждах и с распушенными волосами. Между тем появляется много однорогих злых духов. У них сосуды с цепочками, в которых положена вата, пропитанная спиртом; они зажигают [вату] и крутят [сосуды] на цепочке колесом. Преследуя развратников, [черти] загоняют [их] на вершину горы и в конце концов сбрасывают с горы /201/ вниз. Оба [грешника] падают в яму, [сделанную] в передней части сцены, и [оттуда] в один голос молятся. На этом пьеса кончается.

Вторая пьеса о том, как в одной захолустной деревне жил известный пьяница. У него в голове постоянно была одна мысль: "Досадно, если мне так и придется закончить свою жизнь, даже не попробовав другого вина, кроме мутного сакэ, которое делают в нашем захолустье, [закусывая лишь] сушеной рыбой. Как бы мне съездить в столицу да попробовать там чудесного вина с хорошей закуской, чтобы было чем вспомнить этот мир!"

И вот однажды он собрался в дорогу и пустился в путь. Вскоре он пришел в столицу и, наконец выполняя свое заветное многолетнее желание, стал каждый день ходить по кабакам, пить вино и закусывать, и пьянство стало для него повседневным занятием. Как-то раз, когда, упившись до потери сознания, он валялся посреди дороги, мимо проезжал сановник, имя которого было [всем] хорошо известно. Ехавшие впереди [него] слуги окликнули пьяного и хотели согнать его с дороги, но он никак не мог проснуться и лежал, словно мертвый. Увидев тело, сановник спросил: "Кто это такой?" [кто-то] из свиты объяснил ему, что это за человек. "А-а, я и сам слышал о нем, — сказал сановник, — у меня появилась хорошая мысль!" И он приказал положить пьяного в карету и привез [его] в [свой] дворец. Там он велел переодеть пьяного в расшитые золотом одежды и уложить в кровать. [всем] слугам [он] приказал тоже одеться в роскошные одежды и сказал, как им вести себя, после чего стал ожидать пробуждения [пьяного]. [195] Упившийся вволю пьяница проснулся лишь на следующее утро. Поднявшись и увидев, что он во дворце, какого раньше даже и представить себе не мог, и в богатой одежде, так удивился, что не мог понять: во сне это или наяву. Слуги, /202/ как им было ранее приказано, один за другим стали подносить ему воду для умывания, воду для полоскания рта и так далее. А потом подали ему необыкновенных яств из продуктов гор и морей, а когда предложили и вина, то он с удивлением спросил: "Что все это значит? Почему я нахожусь в таком месте, почему меня так угощают? Кто вы такие? Не во сне ли я все это вижу?"

Слуги почтительно ответили ему: "Ваша милость по предопределению судьбы изволили стать приемным сыном в этом дворце, поэтому [все] так и происходит. Мы же все слуги [вашей милости]". От таких слов он весь покрылся потом.

"Ведь я же ни на что не годный человек, только и знай, что пьянствую, моя единственная отрада — вино, как я могу быть приемным сыном в таком благородном доме!" — сказал он и хотел убежать. Но слуги принялись уговаривать его, стали усердно угощать вином, и, поскольку вино [он] любил больше всего, [пьяница] обо всем забыл и так напился, что опять свалился без памяти. Тогда слуги снова одели [его] в старую одежду, отнесли на прежнее место и бросили [там], а сами ушли домой.

Пьяница протрезвился от холода, вскочил и увидел, что лежал на вчерашнем месте. Скрестив руки, он долго стоял в глубокой задумчивости, затем вдруг всплеснул руками и сказал: "Да, все-таки это был сон!" На этом пьеса окончилась.

Публичные дома

/203/ В Петербурге публичный дом находится к западу от императорского дворца, через одну улицу от него. Публичные дома разрешены правительством, и поэтому [в них] ходят чиновники и простой народ.

В июле месяце года свиньи супруги Безбородко, супруги Турчаниновы, Соймонов, Юсупов, Буш, Струговщиков, Кирилл [лаксман], взяв с собой и Кодаю, поехали на дачу Соймонова на Каменном острове, чтобы устроить загородный банкет. На обратном пути [они] вышли из карет [196] прогуляться и все шли пешком. Когда подошли к понтонному мосту, жена Турчанинова, Софья Ивановна (в прошлом она была фрейлиной императрицы и для женщины имела высокий ранг), спросила у Кодаю, бывал ли [он когда-нибудь] в публичном доме. Он ответил, что не приходилось, Тогда [турчанинова] что-то прошептала мужу [на ухо], а потом усадила мужа и Кодаю в одну карету, все [остальные] тоже уселись по каретам и погнали лошадей. Подъехали к какому-то дому. Дом был шестиэтажный, большой, около 40 квадратных саженей, [внутри дома] был большой двор. Вообще дом был великолепный и красивый. [их всех] проводили в комнату на четвертом этаже и оставили [там]. Через некоторое время пригласили спуститься на третий этаж, в комнату около 15 квадратных саженей, отделанную красивым камнем. В центре комнаты был накрыт стол и расставлены стулья. На противоположной стороне под окнами также стояли стулья в один ряд, а на окнах в горшках были различные диковинные цветы, [в воздухе] чувствовался их аромат. Когда все уселись на стулья, подали вино, закуску, фрукты и так далее. В прическах у прислуги было много искусственных цветов, она была так красиво напудрена и нарумянена, что даже не походила на простых людей. Некоторое время спустя /204/ пришли девятнадцать молодых женщин, украшенных цветами; [они] поклонились гостям. По виду они напоминали немок. Поклонившись, все уселись на стулья, стоявшие под окнами. Они были такие очаровательные, такие красавицы, [про которых говорится: "При взгляде на них] от восторга рыба утонет, дикий гусь на лету упадет" ³³.

[Пораженный] всем [этим] великолепием, Кодаю потихоньку спросил у [софьи] Ивановны [Турчаниновой]: "Чей это дворец?" А [она] только мигнула: помалкивай мол. Тогда он попробовал обратиться к служанке Ивановны, но та ничего не ответила и только засмеялась.

Между тем начался пир; Ивановна, которая отличалась веселым и живым характером, вдруг встала, подошла к сидевшим на стульях молодым женщинам и сделала им знак [они], наклонившись, встали и, поднимая руки, начали танцевать. А прислуживавшие [девушки] стали петь и играть на скрипках и европейском кото. Их мелодии волновали душу. [197]

Юсупов, искусный музыкант, тоже взял скрипку и, подыгрывая девушкам, стал петь. [его] голос был такой чистый и сильный, что, как говорят, "даже пыль на балках взлетала". Только Кодаю, сдерживая улыбку, слушал непривычные звуки музыки и непонятные слова песен. Постепенно все захмелели, мужчины и женщины начали вставать из-за стола и танцевать парами по залу. Когда кончили танцевать [первые] четыре человека, они сделали поклон следующим, и начали танцевать другие.

Тогда Кодаю снова спросил Софью, чей же это дворецб [на этот раз] Софья, засмеявшись, сказала, что это публичный дом, и приказала одной из девушек-прислужниц показать комнаты девиц. Девушка повела его в комнаты главной девицыб [оказалось, что] там три комнаты. В первой, размером около 10 квадратных саженей, на стенах висели стеклянные зеркала, /205/ картины, стоял стол, цветы в горшках и так далее. Вторая комната, около 8 квадратных саженей, была украшена бильярдным столом (стол, на котором бьют по шарам), шахматной доской, скрипкой, европейским кото, книжным шкафом, подзорной трубой и другими вещами. Последняя комната — совсем небольшая спальня. В ней стояла кровать, завешанная шторой из шелкового люстрина, вышитого золотой нитью. Одеяло на кровати из белого шелка с зеленой красивой подкладкой, толстое, внутри набитое птичьим пухом, а снаружи разноцветными нитками расшитое цветочными узорами. Поверх одеяла накинуто белое полотняное покрывало, украшенное со всех четырех сторон кружевными цветами, и уложены шесть подушек (в России один человек пользуется тремя подушками).

Сбоку [от кровати] — место, отгороженное ширмой, за которой протянута алая веревка. Там вешается одежда.

Под окном два комода для белья. Один сделан из красного дерева, другой — из иудина дерева. Над ними висели две войлочные шляпы зеленого цвета. Обе они украшены позолоченной проволокой и красивыми перьями и покрыты сверху сеткой (занавеска, которую надевают поверх шляпы. См. рисунки одежды). Сбоку стоит кровать суги ³⁴. Все остальные комнаты в общем такие же.

Плата девице 5 рублей серебром, за кушанье платят особо. В этом доме живет двадцать пять прославленных красоток, а кроме того очень много молодых девочек. Нижний этаж сдается под кабак, во втором этаже — жилые [198] помещения и кухня, а с третьего этажа и выше — комнаты для [приема] гостей.

В тот день [посещение дома] ограничилось только пиршеством, после наступления сумерек все вместе вернулись домой.

Однажды, спустя некоторое время, когда Кодаю шел домой из императорского дворца, ему пришлось проходить мимо этого дома. Девушки-прислужницы сразу же узнали его и стали звать, чтобы он обязательно зашел к ним, и затащили его. Когда он вошел в дом, встречать его вышли все девушки и стали наперебой ухаживать за ним, /206/ уговаривая, чтобы он остался на ночь. Принесли вина и закусок и сказали, что он должен выбрать себе пару, [они сами] отобрали пять наиболее известных девушек, и те стали между собой спорить, которую из них он должен взять, ибо он был очень необычным гостем. Решили тянуть жребий, он достался девице по имени Елизавета, и этим было решено, что парой Кодаю будет она. Тем не менее все пять девиц всю ночь провели около него, окружив его и расспрашивая о нравах и обычаях японских проституток, о том, какие у нас "зеленые дома" ³⁵ и так далее. Так в разговорах [с ними он] провел всю ночь, а наутро, когда собрался идти домой, Елизавета подарила ему шелковый шейный платок, три картинки и три рубля серебром. [он] упорно отказывался, но [она ничего] и слышать не хотела, и ему волей-неволей пришлось возвращаться с подарками.

Как-то раз после этого ему снова довелось проходить мимо этого дома, и он решил зайти, чтобы поблагодарить за прошлый прием, [ему] навстречу вышла сама хозяйка с мужем ³⁶ и сказала: "Сегодня мы с мужем приглашаем вас быть нашим гостем, обязательно оставайтесь на ночь". И [они] устроили целое пиршество [для него], и [он снова] провел [с ними] всю ночь, рассказывая о нашей стране. А утром, когда уходил домой, [ему] подарили пятнадцать рублей серебром.

Перед отъездом на родину Кодаю зашел к ним попрощаться, и, когда он уходил, Елизавета подарила ему на прощанье вязаные чулки и лекарства в дорогу. Кирилл [лаксман] смеялся над Кодаю, что тот каждый раз, как идет в публичный дом, получает там подарки, и, подшучивая [над ним], говорил: "Кодаю, ты счастливый человек! [ты] можешь теперь бросить все [свои] дела и жить на [199] подарки, которые [тебе] дают проститутки. Лучшего способа и не придумаешь!"

Публичные дома имеются в Петербурге в трех местах и на Васильевском острове в трех местах. Говорят, что плата в них разная — от 5 до 1 рубля серебром. Кроме того, есть еще тайные логова отдельных проституток в различных местах. /207/ Правила там очень строгие, и если обнаружат такую нелегальную проститутку, то наказывают не только ее, но и ее гостя. [200]

Комментарии

1. Слово "черепица" (кавара) здесь применяется как общее название кровельного материала, включая кровельное железо, медь и т. п.

2. Тамон — длинное здание, состоящее из четырех корпусов, расположенных непрерывным' четырехугольником, со двором или площадью внутри.

3. ***

4. Хороку — посуда, по форме напоминающая сковороду.

5. Тэабури — грелка для рук, кякуро — жаровня для согревания ног.

6. Ошибка у Такэо: "в неудобных местах дым выходит через отводы ("ветви") от других труб" (стр. 272-273).

7. Сасико — стеганая одежда.

8. Железная решетка — тэкко, или тэккю — металлическая решетка, применяемая для печения рыбы над огнем; здесь так названа кухонная плита.

9. Гэнкан — передняя в японском доме, здесь — сени.

10. "Гардеробными" Кодаю называл спальни, так как видел в них платяные шкафы, см. ниже: "в гардеробных ставят кровати".

11. Короватэ — местное произношение: "коровать" (см.: В. Даль, — Толковый словарь, т. И, стр. 195).

12. Бахородасу баня — сильно искажено, возможно, "благородная баня" (в России в те времена были так называемые "благородные", или "дворянские" общественные бани).

13. Учительский дом — у Такэо: "училище"; по-видимому, исправлено в соответствии с известным русским словом.

14. Иван Иванович Кох, имеет чин подполковника — у Такэо (стр. 282): "полковника". Иван Иванович Кох — немец, на русской службе с 1762 г.; эмбриолог, нумизмат, были директором учительской семинарии в Петербурге и состоял при Комиссии народных училищ.

15. Федор (Фридрих) Астафьевич (Евстафьевич) Ангальт (1732-1794), немец, граф, на русской службе с 1783 г; был "главным начальником над сухопутным шляхтным кадетским корпусом" (впоследствии 1-й кадетский корпус), который далее и описан Кодаю.

16. Хантоки — соответствует одному часу.

17. Есть при школе также церковь — у Такэо (стр. 284): "Есть также воскресная школа".

18. Преподаватели по всевозможным предметам — хякугэй-но сихан.

19. Апитиекка — ошибка в японском тексте, должно быть: апитэкка (аптека).

20. В ранге подполковника — у Такэо (стр. 286): "полковника".

21. Тюрьма — рэйгё, устарело, сейчас: кангоку, кэймусё; Кодаю путает тюрьму с полицией.

22. Глинобитные — додзодзукури, здесь: кирпичные.

23. Рудокоп — хорико ***, первоначально: юрико — золотоискатель, устарело, сейчас: кофу.

24. .../длина такого прута/ около 4 сяку — палки из лозняка для наказания — шпицрутены — имели определенную толщину, немного меньше вершка в диаметре, и были ровно в сажень длиной.

25. Слово "гауптвахта" по-японски передано выражением агаридзасики, или кансо — так называлась часть тюрьмы на Дэмматё, куда заключались на время следствия самураи хатамото.

26. Больница — ёдзёсё, устарело, сейчас: бёин.

27. Больничный дом — у Такэо сильно искажено: бориной сидэти.

28. В минской книге с рисунками — название книги не указано.

29. ... из... Неметчины — нэмэцу-ёри китару.

30. Саругаку — "обезьяньи игры", или "веселые игры" — народные представления, включавшие клоунаду, акробатику, фокусы.

31. В Японии в период Токугава были запрещены смешанные труппы, поэтому женские роли в театре исполняли мужчины. Эта традиция сохранилась в театре кабуки до наших дней.

32. Ханарэ-кёгэн — одноактная пьеса в театре кабуки в отличие от цудзуки-кёгэн — пьесы, состоящей из двух, трех и более актов.

33. Рыба утонет, дикий гусь упадет — *** из "Чжун-цзы", гл. "Цилунпянь".

34. Суги — девочка, готовящаяся стать проституткой.

35. Зелеными домами (сэйро) в старину в Японии называли публичные дома.

35. Хозяйка с мужем — хобо фуфу; хобо, или кася — хозяйка (содержательница) публичного дома; это слово пишется двумя иероглифами: хо (токи) "дрофа", переносно: содержательница публичного дома (яритэ), бо (хаха) "мать", "мамаша содержательница": кася досл.: "карета с цветами", переносно то же, что хобо; фуфу — "муж и жена", "супруги".