ЖАН БАТИСТ ТАВЕРНЬЕ

RELATION DU JAPON ET DE LA CAUSE DE LA PERSECUTION CONTRE LES CHRETIENS DANS LES ISLES

ИЗВЕСТИЕ О ЯПОНЕ И О ВИНЕ ГОНЕНИЯ НА ХРИСТИАН

Переведено чрез Степана Коровина Синбиренина.

=================================================================

I.

Известие о Японе и о вине гонения на Христиан в его островах.

(В печатной версии после страницы 96 нумерация продолжается начиная с номера 76. - OCR)

Нынешние Географы чинили описания о Японе по тем приметам, которые они из некоторых известий бывших там купецких людей взяли, и понеже не много таких купцов находится, которые бы в Географии были искусны и в своих путешествиях о чем другом помышляли, как токмо о прибытках которые они [2] от своего купечества получить могут, то и учиненные от них о том описания суть весьма сомнительны. Древние же Географы по тому не имели о том совершенного знания; то такожде по примерам, которым они уверялися, что остров Ябадий, о котором сказует Птоломей, есть оной, его же ныне нарицают островом НИФОН, о нем же я подлиннее уведомился по сказкам многих особ, кие имели сие путешествие, что ИМПЕРИЯ Японская ныне обретается сочинена из многих островов, из которых некие могут быти и не острова но полуострова. А особливо те, иже сочиняют часть земли ИЕССО, которые обитатели суть подданники и данники ЯПОНЯНОМ, обаче же навклир [пилот] Голландский, которой обрел берег для познания, есть ли оный брег земля острова того, или он брег [3] есть кряж Корейские земли? неведомые и до сих дней, до коих мест распростирается, позади Хины даже до внутренности ТАТАРИИ НИЭЛГАН; повествует, что он отделен от острова ЯПОНИ чрез малую междость моря, юже жители тоя страны называют пролив Сангоар между всеми Японскими островами, где древле счисляли 66 Королевств, имеются три знатные острова, за их величину наивеличайший зовется остров НИФОН, вторые КСИМО, третий же КСИКОК.

Японцы счисляют путешествия 27 дней от провинции Иванто, даже до земли Иессо, а края берегов морских преисполнены гор неприступных, которых гор Японцы домогалися исследовати сухим путем, но не могли оных достигнути, и тако оставили их за долгостию и неудоволством путя.

Остров Нифон в четверо более [4] двух протчих, на котором имеется гора метущая из себя пламень огненный, яко и гора ЭТНА в Сицилии: прежде сочиняли, в нем 35 Королевств, но ныне разделяют его токмо в пять частей, их же имена суть сии, Жамесуа, Етсен, Етсесен, Кванто и Охио, которые части проезжают путешествием от Запада к Востоку едина по единой, сии же пять частей разделены на многие провинции. Остров Ксимо или Саикок лежит с Юга к Западу от острова Нифона, и может имети своея околичности 160 миль, остров Ксикок смотрит к Югу от Нифона, и может имети округу своего и до миль, прочие же окрестные острова нетаковы велики, моря оных тако островами осмочичны яко и в Архипелаге, между Мореею и берегов Азии малые, и что бы нам ненаскучити читателю чрез долгое и дробное описание; того для отсылаю его в карту, яже зде присовокуплена, [5] которую верю быти весьма правдивою, зане оная сочинена в тех странах.

ИМПЕРАТОР Японский имеет ныне житие свое во граде ИЕДДО, того ради, зане во оном воздух благорастворенный, зной же не есть тако великий; но егда он имеет сына пятинадесяти лет, тогда он его отсылает в Сюрюнгу, где сей Принц содержит свой двор ожидая кончины отчия, для восшествия по нем на престол, отнеле же град Иеддо избран был для престола Императорского. Ныне оный размножился зело пространно, и имеет долготы три мили, широты же две, домы в нем зело стеснены и весьма многонароден: егда же Император исходит во град, или когда имеется в нем какое позорище: тогда едва можно продратися сквозь народ, а жены ту не ходят никогда. Палаты Императорские покрыты все бляхами золотыми, господские же [6] соответствуют богатству сему: издалече, град сей есть наибогатейшее и прекрасное узорочие, яко можно его видети; красоты же в себе такие не имеет, зане домы простые строены из древа. Великий Даири имеет свое жительство в Меако; сей град такожде велик зело и имеет более ста тысящ домов, который прежде был столичный во Империи, егда Даири лишен был из тамошнего обывания, вскоре по его венчании, [возведеный на престол бозов, иже суть жрецы, и законницы,] тогда уже не подобает ему более являтися сиянию лунному, також и обрезывати ногти ножницами и брити главу. Повествуют жители страны тоя, яко Империя Японская древле была, от Князя именуемого Даири, иже верился быти Святым, его же подданнии почитаху аки бога, и дабы был в вящшем почтении у сего народа, того ради отпустил свою браду и власы к растению, глаголя се буде [7] святотатьство еже вознести бритву и ножницы на главу, Князи по нем наследники носящие токмо Королей имя, удержали сие употребление; и сказуют яко они не являются сиянию лунному, зане они сыны солнца; ежели он имеет дщерь срослую к сочетанию брака, тогда ИМПЕРАТОР повинен на оной женится. И се оная восприемлет себе имя ИМПЕРАТРИЦЫ хотя бы она и не имела детей, еже противно всем мнениям Королей Восточных, которые не дают титла Королевы, токмо тои жене, коя первая родит детища мужеска пола для наследия престола.

По вся седмь лет ИМПЕРАТОР посылает к Даири от двора своего из первейших Князей с кошницею исполненою земли со изречением, что сии земли ими же ИМПЕРАТОР владеет суть Даировы, и поистинне ИМПЕРИЯ ему надлежит по праву наследия, но он соблюдает токмо что честное титло и великие себе [8] доходы, которые ему не мала дают власти в государств.

Японцы суть идолопоклонники, а наипаче покланяются солнцу, но хотя они имеют бесчисленное множество капищей и идолов, обаче же сей народ не весьма прилеплены к своему суеверию, токмо един Император жесток противо протчих вер, и едва изъезжают из своего государства кроме в Хину и Иессо и весьма недавно яко Император учинил запрещении жестокие всем своим подданным имети никакого купечества с иностранными кроме Хинцев и Голланцев, приимал он в разные времена к себе послов от многих Принцев [владельцев,] но к ним от себя он никого не посылал: обаче повествуют что в 1585 году некий господа из сих островов вновь обращены в веру Христианскую, посылали своих детей в Рим для признания Папы Григория 13 и для их обучения, и [9] возвратишася в Гою в лета 1587 и восприяты были во свою землю с великою радостию, малую прилежность, юже они имеют к мореплаванию и к купечеству происходить от части, понеже они имеют обилие во всех нужных к житию вещах. Такожде Император имеет ныне опасение, дабы веры иностранные не ввелися в его государство. Зело же они любят новизны, чего ради между ими были многие бунты и междоусобные брани, донележе Кипбанондон отняв Империю от Даири и соединил все сии провинции [области]. Оных же народ так свиреп и мстителен, что за малую досаду, которую получают, ежели они не могут того часа отмстити, то убиваются между собою распоротием чревес своих крюками; мне сказывали некие люди повесть, о сем иже может утвердити сию истинну.

Некие два господичи служащий Императору встретившися в палатах [10] и сразилися ненарочно зело жестоко, задорчивый из них един хотя обнажити шпагу, другой же рече ему яко место оное неудобно, иду же да препояшуся, пожди мя, и тако ти удовлесотворю, он дожидався по истинне но нестерпимость объят его, мнивши яко соперник посмеяся ему, и тако от возбешения распорол свое чрево ножом, народ же стечеся окрест его, и вопрошаху вину смерти его, обаче же более сего не рече им. Се един от трусов иже прогневи мя, по сем и тои притече и протиснуся сквозь народ и узрил сие действо, рек озлоключенне, ты не должен был сумневатися о моем словеси, сей нож может в том тя уверити, и сия рек удари себе, и абие паде близ его.

Ни единого народа не имеется в свете, который бы тако мало боялися смерти, и не имел бы склонность к суровости яко же сей, ежели какой Князь или великий господин творит [11] пиршество своим друзьям, при конце же обеда прикажет созвати своих началнейших служителей и вопрошает от них, есть ли кто между ими, которой бы любил сам себя предати смерти в присутствии гостей? абие бывает между ими прение кому будет первому сия честь, и по соизволению княжему, его же наречет, и скоро распарывает той себе чрево крюком, еже есть ноже которого конец наполнен ядом, и причитают себе за щастие при деянии сего позорища всему созванию гостей, употребляют же сие и во время кончины своих господей, аки когда бывает строение палатам; понеже они имеют такое суеверие, и верят что сии жертвы нужны для утверждения строения, и дабы теми сочинити тех людей щастливейшими, иже в тех строениях будут обитати.

Казнят смертию все татьбы, главная же вина между ими, еже играти [12] в денги, прелюбодеяние казнится токмо в женах, воровские денги, зажигание дворов, насилие, грабеж и государственные вины, не толико бывает казнимые тою винною особою, но такожде и ближними того винного человека сродниками. Жены их весьма негулливы и верны своим мужем. Некогда ИМПЕРАТОР уби единого из господ своего двора в надежде имети блудодейство с женою его. Того ради убояся она дабы он ее не изнасилничал, просила у него время для размышления: он же ее уволи на некие дни, при сроке котором заключися с своими детми, и посла писание от себя чрез своего служителя к Императору: и потом запалила свою храмину и созжеся со своими детьми, Император не обрете ничего в том писании кроме укоризны его тиранства, и знамении радости, яже сия жена имела сотворити сию жертву в память своего мужа. Повествовали мне и протчие [13] подобные истории, которые показуют, что сей народ не недостаточен величайших добродетелей.

Португалцы первые из Европы, иже обрели сей остров Японь, которых нечаянно силною бурею принесло в 1542 году, и известившися, яко злата и сребра имеется ту изобилно, и тако они возвратилися в него к населению, приплыли близ Сюрюнка; сей град отлежит от моря около четырех миль, и зане ту неимеется отмели, где карабли не суть в безопасности и не обретали сие место удобно к населению, где непребыли яко 4 или 5 лет, потом преселилися на остров пустой, нанарицаемый Кисма, которой и населили по времяни. Обаче же от последнего гонения на Христианы, Португалцы оставили сей остров за неимуществом более купечества в Япони, и тако был пуст до того времяни, в нем же Галанцы учредили свою кантору таким образом, яко же [14] предложу при конце сего известия.

По седми летех пристали Португалцы в Японь. За первый раз Францискус Ксавериус, ту же прииде для проповеди, новые благодати; первое отправление было на остров Нифон, где пребыл два лета и неколико месяцев и проиде многие места сих островов; но начальнейшее его намерение было итти в Хину, и вседе на карабль для сего путешествия, караблю же едва бывшу на море, егда Святой Францискус Ксавериус впаде в лютую болезнь. Капитан и все служители согласишася оставити его на земли. Мнивши яко они может получити пользу, наипаче намерение их утвердило, егда они обретошася близ острова Сехен. Другие же повествуют, яко Генан надлежащий к Хине, где и сташа на якорь для исхождения. И тамо оставили Францискуса Ксавериуса на оном острову: болезнь же его ту прибавися нежели умалися, и по некоих днях скончал [15] свое послание на сем острове смертию, насадивши прежде веру Христианскую с предивным поспешеством во всех местах, где он ни проходил, не толико чрез свою ревность и благовестие; но такожде чрез свой образ и житие святое: преставися же в лето 1552. Но никогда не бысть в Хине яко другие уверялися, хотя он и приставал к оной дважды.

Обаче же кажется что Христос, еже он насадил в остров Нифон распростерлося в ближние страны в умножилося чрез рачение сего святого мужа, его же возможно назвати ИСТИННЫМ ПОДРАЖАТЕЛЕМ СВЯТОГО ПАВЛА И ПРАВЫМ АПОСТОЛОМ ИНДИИСКИМ, вера же размножися зело в Японии по преставлении его. А народы сии из начатка являлися зело удобонаучителны наставлениям, яже им преданы были. Но поступок Португальцев омерзел начальнейшим управителем и тем, иже имели вящшую [16] власть при дворе, о чем они и дали злые наветы Императору. Такожде и бонзы, иже суть яко жрецы тоя страны, возымели с своей стороны довольно зависти. О сей новой Религии возбудили со времянем гонения противу Японян новонавращенных, под видом, якобы они попущали тайные коварства, намерении [предирия ] Португалцем.

Вера Христианская процветала день от дня, и могло бы учинитися что бы весь народ приял бы Христианство, ежели бы скупость и злоба самих Христиан не принесла, началнейшую препону сему навращению. Голландцы домогалися всею силою, дабы сию вину наложити на гордость и бесчиние Португалцев, но можно рассудити о сей истинне юже написал сам Голандец имянуемый Леонард Кампен, повествуя, егда бо в оной земле вопрошали его соотченников ради уведомления, коея они веры были? они обыкли отвещавати несмь [17] Христианин, но Голанец. Мое зде намерение не бесславити, яко вышепомянутой учинил бесславие всему народу такою ненавистною повестию, но толико, что явити до какого безмерия превзошло любостяжание богатства в человеке простом употребленном от кампании Галландские сему новому населению, и доказати колико опасно делати худое избрание служителей, егда желают ввести купечество в таких далечайших краях.

Голландская компания Индии Восточной, снарядила карабль в Батавии, и по обычаю своему посадила в него яко дванадесять детищей мужеска, толико ж и девическа пола, их же берут из госпиталов Амстердамских и из протчих градов откуду карабль отходит, между сими отрочатами избран бысть един для служения в поварне, но случай его управил оттогда, быти во время орудием пагубным наивеличайшим [18] нещастием случившимся в наш век, некие сказуют его быти урожденцом из Брюселя, чему я не мог верити, зане Фламанцы люди пожиточные, и добрые. Во время же путешествия купец оного карабля усмотрел, что оный отрок разумен, и может совремянем учинити компании другие услуги, чего для и обучил его читати и писати, и оный тако изрядно в том преуспеял, что егда прибывший в Батавию, то он уже знал довольно превзойти в другой чин, по приплытии же карабля Генерал и советники его соблаговолили послати оной же карабль в Японию и часть снаряда кои прииде из Европы, купец оный и некие служители отправлены были для сего путешествия, случай же сотвори яко писец карабелный умре в малом времяни по отшествии их в Батавию, купец осмотря сего детища устроил быти его вместо оного, в чем он был зело достаточен, [19] зане купец прилежа особливо к обучению его в купечестве Индийском, и понеже он имел разум естественный, и тако не имел затруднения быти искусным.

Карабль оный приплы в Фирандо, новый же писец помыслил, что невозможно лушче ему сыскати себе места для восстановления своего щастия, яко бы сей град и восприя намерение оставити своего благодетеля и жити в нем, купец оный готов вдатися плаванию к возвращению в Батавию, писец же оный скрылся, и токо не хватилися оного донеле же карабль был зело далече в море, тогда он видев себя безопасна прииде в кантору, в которой сотворил дружество с некоим служителем, и в малое время тако навыче языка тоя страны, что сочинил себя наипотребнейшим компании и нарочитым между служетелями, с которыми едва не един он отправлял всю куплю Голандскую в Японии. [20]

Услуги же его и разум возвели его на послежде в чине Президента той канторы, [председателя] власть сего чина возвысила его к надежде и удоволился продолжати куплю своего народа всей империи, но тогдаж и учинил вымышление, дабы выключити все протчие народы. Португалцы (яко мы приметили) куплю творили первые, и их канторы тамо бяху близ ста лет, вера Христианская внесеся с ними же, зане сии люди так ревностны для расширения веры, как Галанцы вмале. Президент же видел, яко Християня Японские нехотяху торговати с иными кроме Португалцев ведавши их силных и не обманчивых в купечестве, того для сотворити их покусился подозрителными при дворе самою их верою и обязал чрез сильные подарки правителей провинцеи, и великих господ [благодетелствовати] держати его намерение коварства.

Но Португалцы не оскудевали в [21] друзьях и в содержателях их сторон, и хотя они не были в состоянии творити великие подарки, яко Президент; обачеж удержали и разрушили все сии нападки [козни] непотребные; не успевахубося ему сии посредства, возымел он прибежище к самым клеветам злокозненным. Написал епистолию ложную на Португалском язык, яже содержит намерение восприятое к генералному бунту от Христиан в Японии, и умысл особливый противу особы Императорской, и отнесе сию епестолию некоему господину страны тоя, которому он уверился, сей господин разумел мало по Португалску, судил за благо, яко бы по своей должности послати нарочно сие известие ко двору и уведомитися, потом подробностей такого великого [намерения] умысла над особою Императорскою и тишины всего государства.

Президент сказал ему, каким [22] образом сия епистолия пришла в его руки, и вымыслил от начатка и до конца со всякими обстоятелствы удобными к вероятно сего его сболщения, сказуя яко Голландцы восхитили карабль Португалский, которой возвратился из Яполя в Гою и яко капитан Галланский обреше сию епистолию между протчими писмами и распечатав, и узре каковые важности оная; того ради и прислал ее нарочно к Президенту употребити по его рассуждению, и благосклонность компании Голландские ко услугам Императора; того для и рассудил за благо вдати сию епистолию во уверение ваше, дабы тем предстерещи великих смятений, и что бы в том не потратить время. Гишпанцы же им же покаряются Португалцы, имеют пагубное содержание, дабы непопускали в места, где оные суть другого закона кроме их, и дабы уставити но и твердо не щадят, ни жития, ни свободы человеков; а к томуже верят [23] творити великое жертвоприношение их богу, егда они закалают тех, их же не немогут навратити; а Галландцы не суть такие, и оные со всеми народами и со всеми верами, и они не мыслят ни о чем кроме торговли.

Сей господине приложил веру к сим [предложениям] мнениям, и абие послал к Императору список со оной епистолии, ее же содержание бысть, яко Гишпанцы из Филиппинов и Португалцы населенные в Японе, согласно со всеми Христианы страны тоя, писали к Вицерою Гоискому, ежели он пришлет в назначенное время осмь или десять караблей насажденными войсками и снарядом воинским, а наипаче офицерами для управления возмутителей, и они будут имети в краткое время великое воинство и легко им будет завоевати всю Японию, и яко они дали туюжде ведомость, и тогож времяни Вицерою Филиппинскому, дабы [24] смятение явилося все вдруг.

Португалия была тогда под владением Гишпании, и хотя Португалцы не соизволяли попускать в их места Индийские ни единого Гишпанца, токмо что Вицероя; обаче же некие монахи вкрадывалися в Японию, водимы были истинною ревностию ради веры Христианския; но сия ревность неразмысленная, причинствует иногда, такие великие смятения, яко и скупость самая. Отцы Павлисты, (сице бо называют отцов Иезуитов во Индии, зане их началнейшая церковь в Гое освящена во имя святого Павла) сии отцы, рек я, чинили великие поспехи и приобрели довольно веры в народ сем, не взирая на гонения, которые воставали от времяни до времяни против Христиан, смотря по господам страны оные бывшими благими или и злыми к ним; число же множашеся ежедневно и новонавращенные обретали свои прибыток; [25] зане они набогащалися чрез купечество от Португалцев, в чем была и клятва да не торговать со Идолопоклонниками; сия отмена прогневила [возярила] бонзов противу их, а множество Христиан дали причину князю, которой возгореся абие по вымышленному писму, и напоследи даде знамении зело кровавые.

Отцы Иезуиты навратили на веру единого из знатных господ в государстве, который имел обычайно жилище свое в Буген в остров Ксимо, которому острову был он господином, власть же его была во всем остров вело велика, оный же имеяше у себя четыре сына, два из них были при нем и восприяли по образу отца своего веру Христианскую, отец при крещении прия имя Игнатий, старший же сын из двух наречен Францискусом, последний же Карлусом; старшии же два сына беша при двор и оба любимичи [фавориты] Императору, последний же [26] по приятии веры Христианские вдадеся всеконечно к научению священного писания и отыде с отцами Иезуитами иже имели у себя яко семинарию для обучения юношей, образ же жития его притянул во Христианство великое число юношей господских, и понеже он был словесен в своем языке, и бысть им весьма потребен для проповеди Евангелия и для показания народу грубых заблуждении их Идолопоклонства.

Японцы от природы своей суть благодушны, и имеют великое расположение к наукам, оскудевают же им люди достаточные к их научению, но не то, еже бы они не имели своих докторов, [учителей] зане двор у Даири оными наполнен: где сохраняют летописи их земли. Повествуют же, яко типография и артилерия [огненное оружие] беша у них во употреблении прежде, нежели она знаема была в Европе; сей из сего двора выходит все книги, господа [27] же, которые за сим господином не прилежат, ни к чему другому яко к науке. [Повествуют же, яко они прияша все сие от частого бывания с Хинцами, обаче что они произошли оттуду сами и подлинно. А наивеличайшая провинция острова Нифона зовется Кианто, тем же имянем, яко и сия часть поморская в Хине, где отправляется ее величайшее купечество, и которые жители были прилежнее к мореплаванию нежели прочие, точию ежели можно верити о сем Историографам Хинским, говорят, яко Японь не имела, еже весьма малую часть их пространныя Империи, которая распростиралася от Севера к Югу, преже сего 56 градусов ширины и содержала все, еже заключено между морем мерзлым и линеею равнодненощною, (эквинокциалною) небяше бо ограничен на Запад, яко морем Каспийским и распростирашеся к Востоку во всю Америку Северную, даже до новыя [28] Гишпании, обаче же сии два народы имеют войну между собою по временам, Японяне имеют нечто [зверости] суровости и подобны зело Татарам, и они весьма храбрее нежели Хинцы и уничтожают смерть, а паче отец Фома Бар Португалец сказуя мне по часту, будучи в Арга столиц великого Могола, где Иезуиты имеют преизрядный дом]; сей младый господич и протчие многие отрочата господские, толико сотворили преуспеяния в 6 или 7 лет, что они были таковыж умны, яко и сами их учители, и имели паче их еще ревности для навращения своих природных; а Иезуиты тогда не имели ни единого определенного двора для научения детей и оглашенных, и просили сего господина, дабы он уступил един из своих дворов для сей потребы. Он имел у себя 4 двора загородные преизрядные со изрядными доходами, и даде им ближайший, по некоем малом [29] времяни юнейший сын его впаде в недуг, его же и отнесоша во оный дом для восприятия воздуха, где и исцелися ходатайством сих отцов, и молитвами Христианскими, которые много погубили бы смертию его, ибо они приимаху от него великии ползы, отец его немного веселися по исцелении сем, еже было яко чудесное, умре; егда его дети и Христиане имеяху велию нужду в его защищении, их же он зело любляше.

Старейшие его два сына были при Императоре, известившися о смерти родителя своего, приидоша собрати наследие, и просиша у Иезуитов дома, его же отец их даде им, зане в Японии не может отец продати или заложити другому пожиток детей своих, и тако егда сын приидет в некие лета, оный может принудити, чтоб его учинить наследником пополам, и Иезуиты же прилепишася к сему новому установлению, нехошяху уступити, дабы имети [30] покои, такожде и привлеши сию Фамилию, сею им уступкою в защищение Христианства, сей отказ возъяри сих двух сынов старейших и сия распря произыде между ими и Иезуитами, во время егда Президент коварствоваше с прилежностию чрезвычайною во своем намерении, и возыме известие о их распре, и понеже он был великий прелестник, разуме яко возжещи в разуме сих двух господ презелную ненависть, и не токмо противу Иезуитов но и противу обще всех Португалцев, давши им оную умыслителную епистолию.

Сии два господина были любимичи Императору и в великой милости у него, совокупили пользу государственную к своему особливому интерессу и принесли жалобу во дворе с суровостию презельною, сказующе яко несть надежды пожиткам владычним, ни покою государственного жизни государя, ежели не истребят в Японии всех Португалцев и [31] самих Японцев, иже напоены их заблуждениями, для оправдания ж сих явных знамений их ненависти, явили Императору список с оные вымышленные епистолии и повергая его самого в такое силное смятенье и все государство, что не возмог исслушати оправдания.

Некие из господ благодетели Португалцам, молили они изъяснитися им в истинне, прежде нежели вступити в крайнюю пагубу противу всего их народа, и противу своих подданных, но не бысть умолимо по их прошению, и даде тайные указы комисарам ехати во все Империи провинции истребити Португалцов и Христиан своих природных: и понеже они имеяху особ [людей] страну их держащих в тайне при дворе и по всюду, и были от них уводомлены от всех стран о таком немилосердом соизволении, но не имеяху они таковых вернейших и ревнителнейших, [32] яко сии два господина из Ксимо Францискуса и Карлуса, Христиане же собрашася к ним для совету общего их спасения, и потом покусилися туне оправдатися от такой презлой клеветы и положили поставити себя к защищению, и умрети всем во исповедании веры и в их невинности противу сих, иже придут на них напасти. Сии два господина восприяли себе велие мужество из двух у воинства Хритианского, старший убо служил, и зело знаяше войну, младший же увещавал протчих защищатися силно по примеру Маккавийскому, паче надеятися на защищение силы божия, как уповати на самую свою храбрость. Все побуждахуся на такое истинное защищение, и работаше непрестанно к снабдению оружия и снаряду противу нападения силного.

Комисары имеющии известие о собрании, еже Христиане творили в острове Ксимо, уведомили Императора без подлинного известия о их [33] силе и намерении, езуиты и Августиняне сказоваху мне в Гоа, яко войско Христианское тогда было сочинено вящшее 40000, не счисляя тех, иже притекаху прежде и после бою.

Император не мнев, чтоб оное войско тако было силно, и абие посла толко противу их от дватцати пяти и до тритцати тысяч человек, под повелением младшего из оных двух господ из Ксимо, иже при нем; но сие войско лише двигнулось в путь, то он набрал новое и сочинил другое войско в 40000 под управлением того господина, ему же Президент даде вымышленную епистолию.

Христиане имевше сии новизны, что сии два великие войска нападут на них, приуготовишася для их восприятия, избраша себе угодное место для окопу, и посадили на некоем неприступном месте и откровенном к полю всех престарелых жен [34] и детей, дабы не дати ни единого человека в кару им. Первое войско явилось вскоре в виде от Христиан. Расположение их лагера таково было, что Императорское войско не могло толко видети едину часть, и устроишася к бою в изрядной порядок, дваже началницы увещаху их, дабы билися крепко, младший рече, что он склонен послать к брату своему началнику войска Императорского просити мира, и молити его о заступлении их Императора с подтверждением, что он готов итти и поврещи себя к ногам его, для оправдания своея невинности; зане вера Христианская заповедует всеконечно подданным воставати противо своего истинного государя; а умысл, им же их обвиниша, не имеет ни малого основания, и написа ему писмо сими словесы, именем всего войска с засвидетельствованием, да положиши ружье, ежели Император соблаговолит [35] милостиво их выслушать, из началнейших же един обещася итти отнести оную грамоту Генералу Идолопоклонническому, юже он не хотя прияти; той иже пренесе ю пропят бысть по указу на кресте в виду всех Христиан, и того ж часа войско Императорское нападе на них с тремя лением. Тогда битва продолжися близ трех часов с равным убытком, глава войска Императорского искаше по всюду свою братию, братия же его укрывахуся всюду, дабы не вдатися битве поединочно противу его; и даша убо сей день с обоих сторон знамении храбрости чреззвычайные; видевше же Христиане по образу их, яко их спасение зависит в победе, и не имеют ни единые надежды прощения, бишася с таким сердцем, что Императорское войско принуждено было уступити. Генерал их убиен был на месте и страх же объят их; Христиане же распростроша свое войско направо и налево, [36] и охватиша своих неприятелей, и все Идолопоклонническое войско посечено бысть в части, и прогнано даже до краев морских, где некие спаслися лодками и поидоша принести ведомость о их побеждении второму войску Императорскому, которое шествовало с великим поспешением, для совокупления с первым.

Сей победе воспоследствовало многое обращение Идолопоклонников в Христианство; Христиане же по благодарении богу в тридневных непрестанных молитвах во своем стану приуготовишася, ко второй баталии не мыслили совершенно, что второе войско нападет на них тогда, когда они еще утруждены и слабы от первыя битвы; но сей Генерал искуснее нежели первой, соизволил лагерь поставить на ином месте, где Христиане не могут прийти ко изгнанию оных, и написав ко двору обстоятелствы побеждения первого войска, на что он и ожидал от Императора [37] указов.

Между сим войско Христианское умножашеся каждый день, как Идолопоклонниками навращенными на веру, так и Христианами родившимися в той стране, которые прихождаху из многих месте и в малое время обретеся оное воинство в силе близ 50000. Император хотяще погасити сие смятение в его начатке, посла указы во всю свою Империю для нового набору; людие же держащие страну Президентскую, возъяряху ежедевно Императора противу Христиан и не допуская, дабы протчие придворные господа не доказали ему ясно о таком неправдивом гонении, побеждение его в виде [бешенства] исступления. Но хотя бы оные оба главные правители воинства Христианского, могла исходатайствовати чрез их друзей себе прощение, и оправдатися от клеветы содержащие в вымышленой оной епистолии, но не бе возможно их слышати. [38]

Собра же Император советников своих, искусные советовали прияти покорение [повиновение] Христианское, которое обещают положити ружье, давши им в забвение общее и отправление воленое их веры, но претолкование [коварство] Президента преуспело над сею благосклонностию. Император бе возъярен чрез его коварная сплетения, восприя наихуждшую сторону; постановление советников было, чтоб набрати в скорости великое воинство и совокупить оное к другому, дабы утеснили множеством вдруг всех Христиан; тогда советоваху о делах государственных с Даири, который похвали сие намерение. Все господа страны той обязаны были давати войско Императору, приведоша подвижне на назначенное место, еже было показано квартирам, которое занимало второе войско, егда же бысть сие соединено, и оное взошло во 150000 брат убитого Генерала в [39] первом бою возымел повеление над сим войском под Императором, который присутствовал сам за главу у всего своего войска.

Но прежде походу на неприятелей, объявил он указ в лагерах, в котором запрещает не щадити ни единому Христианину, кроме двух Генералов, их же он хотяше умертвити чрез мучении, и тии иже уступят з битвы прежде истребления всех бунтовщиков; по тому ж умертвити их и их сродников наилютейшею мукою, какую возможно вымыслить, наипротивнож что он пожалует милостиво тех, кои принесут ему едину или многие главы Христиан, смотря по числу елико их принесут, списки сего немилосердого указа, были рассыпаны во многие лагеры Христианские, и сии ведомости неслужиша яко к препосанию их силою противу Идолопоклонников, видевше яко несть ни единые надежды в прощении, младший [40] началник обещася итти припасти к ногам Императорским, молити его милосердие во имя всего воинства, сказав что будет он [благополучен] щастлив, еже пострадати за невинность их; обаче они все воззопита, что не попустят ему сего во веки, но упросил у них толико, еже бы написати паки грамоту к Императору исполнену почтения и покорности и раскаяния о последнем бою: глаголя что они готовы положити оружие, ежели Император по жалует их прощением и отправлением вольным их религии [веры], обещаются под потерянием живота их объяснити оное оболщение во всех причинах в оных же их оклеветали.

Сия грамота принесеся от Идолопоклонника единому господину, которой благодействоваше тайно Христианом, Император не прочтя передра ее и рече яко он невозвратится во двор свой, дондеже все мятежники не [41] будут погублены; воинство же Христианское известися о сем Императорском намерении не смысля иное, еже зелно защищатися место ж где они были ополчены, бе угодно за их малейшеством, но Императорских воев было, яко трое на единого, и все Идолопоклонники страны тоя, иже прежде приложишася Христианом, явишася абие неприателми по усмотрении воинства Императорского, которое и прииде конечно брати свои станы в присутствии воинства Христианского, а Император подвижеся в своих приступаниях распростерши свое воинство, и дати велии вопль ко устрашению Христиан. Оба сии воинства не быша на долзе друг от друга в близости еже бы не было между ими нападок [набегов] зело жарких, во время которых главнейшие повелители воинства Христианского устроишася к брани, и засташа все места, еже могли препятствием им быти от оных в [42] обхвачении и по сотворении молитвы укрепили друг друга твердо себя защитити завещавшееся: яко бог защитит их как и первее, или паче да умрут все имуще оружие в руках для защищения их веры; и тако удостоится мученического венца с первых натеченеи, яко то бывает обычайно, доходит до бою общего. Абие же Христиане низложиша Идолопоклонников, младший повелитель войска гоняше их с великою силою, и в тот день знатен он бысть по своему одеянию; но явили себя еще знатнее по своей храбрости, земля же вся покрыта была мертвыми, а Идолопоклонницы восприимаху ужас. Все смятошася, все утекаху от лица его, но забывши еже ему его брат приказа, и отдалися весьма от корпуса воинства, и бысть окружен и ранен и влеком бяше по земле от многого числа неприятелей, и привлечен в сем образе к Императору, брат же его бяше искуснее в воинстве одержа [43] и воззва оных, которые быша с его братом, и даже до нощи одержа сию победу над войском Императорским, который ему представлял всегда свежее войско, егда же Христиане их посикаху.

В сем первом дни победа ясно явилася Христианом, но славу юже они в том приобрели, заплатиша ценою, зане присутствие Императора, и указ его же он даде, содеяше тако, яко ниедины от обоих войск не твориша пощады, брань же бе велия, а воинство Христианское весьма ослабело: обаче же в наступивший третий день бой паки начася; и тако сей второй день был благополучен Христианом, но паче кровавее нежели прежний день.

По таких ранах и трудностях, Христиане иже остахуся в состоянии битися Неумолкоша представляти себе к брани от начатка дни, Император же прогневися таковому противостоянию, сотвори на них [44] нападение со многих стран вдруг, Генерал же воинства Христианского хождаше по шеренгам утверждая тех, иже устрашишася, возбуждая салдат своими словесы и образом, на конец избоден многими ранами, и удручен множеством неприятелей, иже нападоша на него все, воинство его погуби из виду, и не имеюще к тому кто бы ими повелевал, но сие не бе более битв по сечба, и побегоша яко безумнии сквозь Идолопоклонников и убишася; сих стан [табор] пленен бысть, где старые жены, дети и сами раненые, которые приношены были еже претедших дней, все мечем погибоша, кроме некоторых Христиан страны тоя, иже сокрышася в горах, которые сказоваху оттуду сию повесть [историю] от них же я слышал.

Таковый бо бяше оплакуемый конец Христианов [или паче рещи Христианства в Японии,] еже Президент Голландский им [45] исходатайствовал чрез свои любочестии и обольщении. Уведомихомся же в трех произысканиях подлинных, которые быша сочинены, что Христиан умерщвлено тако в бою, как в мучении вящшее шестидесяти тысящеи, младший их повелитель претерпе прелютое мучение во время седми дней, и какое либо ему обещание Император для почтения его братеи и за его храбрость ни чинил, но он никогда не хотел отрещися от веры ИИСУС ХРИСТА, а старший ему брат обретен бысть между трупами мертвых, послежде же учиниша во всей Империи розыскание, которое продолжалося многие лета, и которые быша непоколебимы в вере, тех предаваху на мучении престрашные.

Известие же учиненное о сем от вероятного в сих делех историка Голландского Варена, не может быти читаема без садержания и сожаления в шести бо надесяти летех от [46] лета 1993. Даже до лета 1629 Христиане тако умножишася в Японии, яко их имеяшеся вящше четырех сот тысящеи. В лето ж 1649 тоижде Голланец сказует яко тии, иже возвратишася на караблях компанейских из Японии в Амстердам [подтвердиша] засвидетельствоваша, яко Христианство тамо всеконечно истреблено.

Между сим немилосердым гонением Голандцы тамо пребываху. И егда они обязаны подписывать форму о вере яже возобновляется каждого лета, тогда они подписуются, яко они Голандцы не объявляя того, что они Христиане и за множеством подарков творят то, что розыщики у них о том более и не вопрошают.

Егда я был в Оглу, которой ныне не есть яко великая весь где приливается наивеличайший рукав ГАНЖИ, во оной случился с едиными от купцов Голандских, [47] иже служаше компании Индейской в Японии от многих лет, куды он сотворил многие путешествия, приплы в помянутую весь со двумя караблями нагруженными крицами серебреными и медными, которые он выменял на шелк, его же Голандцы покупают в Бангеле, купец сей ведая, яко ту есмь и прииде видети мя и просити мене в некоем случае помощи к его купле, аз же изобрет его человека простодушна и зело сведуща о делах Японских, а особливо о последнем гонении на Христиан сочинихом с ним дружество и разговоры и просих почасту его ясти со мною в беседе нашей, сказоваше мне довольно особливого [о установлении] о населении Голанцов в оной Империи, от случая до случая по обыкновению моему хотел выведати от него, кто бе творец таковому великому убиению, он же сказа мне все тии околичности написанные от меня, и много другух [48] их же аз запамятствовах или неположих, зане они неважны к моей потребе, или написаны быша от других, известился бо от Христиан страны тоя, которые сокрышася от брани и от многих купцов идолопоклонцов, о чем они имеют свежую память простосердечием же он все сказал мне совокупя с теми их же я знал из других мест, не недопускает мя не верити о сей истинне, еже содержит сие известие; зане он иногда неможаше воздержатися от слез и прервати свою повесть рыданием с проклинанием на Президента вещающи что он удивляется, еже Бог попустил сего на земле монстра, и что компания его у потребляла такое долгое время. Но боже сохрани и неостави его от наказания! Сей нечестивый человек влечаше [якобы рещи по себе грызение] обличение своих осуждений, и подвергаше заклятие и нещастие во всех делех, еже он ни начинал, [49] погибе бедне в видении у пристани Лизбонские безо всякие бури все же тии, иже быта на его карабле спасошася, един же он возвратися на него, для взятия скрыни, где быта его бисеры, карабль же тогда разрушися, а Португалцы имели веселие видети того погрязнувша в море, иже им сотвори быти побиенным немилосердо в Японе, и егда токмо услышаху вскоре о его потоплении, тогда бысть звон во вся колокола града, во свидетелство явного веселия о его смерти.

В последнем моем Индийском путешествии бывшу ми в Гомероне, егоже называют иначе Бандарабазии, где Голландцы имеют кантору, когда приплыша из Японии два карабля, для приятия шелку, которой Голландцы покупают у Короля Персидского, для отсылки в оную Империю. Един из капитанов оных караблей сказал мне, яко вовремя многих путешествии, их же он творил [50] в Японию, Император указал тамо произыскивати дважды Христиан. В первом бо сыскании обретоша 247 человеке, иже быша умучены страшными муками; в последнем же сыскании не имелося более 63, между которыми беша 17 отроков, а имянно дванадесять девушек и пять юношей, старейший их не бе тринадесяти лет.

Во всех гонениях еже церковь претерпела, не обретается ни единого, еже бы было соравненно сим в жестокости мучения, и можно сказати, что Японяне весьма замысловатые люди в свете на мучение, и твердейшие в мучении обреталися детища от 10 до двунадесяти лет претерпеваху мучения время 60 дней телесам их привязаным ко кресту Элле несожженные и раздробленные на части; мучишели ж их принуждаху подкреплятися пищею, да бы тем мучити их долее, но они не отрскошася веры Иисусе Христа. Сей [51] варварский розыск не толико распростирашеся над Христианы, но над всеми их сродственниками и самими соседми. А ежели священник будет взят в доме, то все того дома и ближние соседи бывают отводимы на мучение за их недоношение.

Не желаю бо вступити в подробные сих родов мучении, зане о чем имеются многие нарочные особливые ведомости, и может быти, что сии списатели причитают честь к своему чину вложиша многие невероятные обстоятелства; но ежели не остановившися на некиих особных известиях. Еже писали сами Голландцы, то по правде можно рещи, что церковь никогда не претерпела в такое малое время такого великого гонения.

Возобновляется же сей розыске в начале каждого года. И повелевают подписывати всем тем, иже имеют писати, или дому владыка подписывает за всех протчих, [52] нетокмо что они не Христиане, но еще и то, что они не имеют знания ни о едином Христианин, ненавидя тех и гнушаются Христианства, яко веры пагубные государству. Поселенные тамо Голландцы избывают сего чрез помянутой от нас способ. Они же тщатся весьма известити своих капитанов карабелных, дабы они отнюдь не привозили ни единые монеты, яже бы имела на себе изображение креста, а паче всего не творити ни единого действа веры, яже может их учинити подозрителными, яко они суть Христиане.

Португалцы не могоша отважится на сие преступление, хотя они зело быша прилеплены к прибытку, его же обретаху в купечестве Японском. От время ни егда гонение мало преста покушахуся они возвратитися туда многократно; но Президент оный всегда им препятствовал, яко бдителный неприятель, который не щадил ничего, для отъятия им [53] в том надежды. Господин Иоанн де Бреганс взыде на престол Португалский, сие незапное пременение похитило во един день Корону Португалскую от Короля Гишпанского, без пролияния крови и без всякого смятения в город Лизбоне, сочинися тоежде и в граде ГОА, все Партугалцы Индийские, едва не все во едино время признаша своего нового Короля, Вицероа ту бе Гишпанец, бысть возвращен во Гишпанию с первыми караблями, которые туда поидоша, а господин Филипп Маскаренос Португалец [губернатор] управитель в остров Цейлан прииде восприяти место Вицероа в ГОА.

Первое его мнение было в сем чине, покуситися восставити купечество Португалское в Японии, егда они быша изгнани, получаху каждое лето прибытка три милиона Пардосов, Пардос состоит в цене двадесять седмь солдов нашей [54] монеты, [французских] надежда ж о вступлении в такое великое богатство принудило его в конце 1642 года восприяти намерение, дабы послати к Императору Японскому славное посолство с великими дарами избра подарки оные самые дивные и вседостаточные во угождение сему государю, и всем его придворным велможам, дражайший же из сих подарков была часть древа Алойного, его же иначе называют, древо Каламбур, оное имело 4 фута долготы и два фута толстоты, никогда же видима была во Индии такая великая часть, которое стоило 43000 Пардосов, к которому присовокупя множество преизрядного королка зернами, чрезвычайной величины. И сей дар есть наиприятнейший, им же можно дарити господ Японских, зане они налагают его на шнур их сумок к завязанию оной, ежели бы можно сыскати штуку величеством в куриное яйцо, и которая бы была не [55] нозреватая, яко то обычайно есть; их же купцы заливают сургучем для обману тех, его же кто купит; то мочно такую одное штуку продати в Японии даже до 40000 нардосов; зане Японцы не носят никогда алмазов ни других драгих камениев и не почитают оных. Но они нагрузиша карабли великим множеством коврами золотыми серебряными и шелковыми, которые делаются во Индии и в Персии со множеством парчей золотых и серебряных; сказоваху же мне многократно, яко сие посолство с сими дарами, стало городу Гоа более осми сот тысящеи пардосов, еже учинит на нашу монету един милион восемдесят тысяч ливров. Сверх сего сии два карабля, един в 50 пушек, а другий в 35, были нагружены товарами, которые имеют великий росход в Японии, еже все еще стоило более милиона ливров, снаряд был наибогатейший, корма у карабля была [56] вызолочена; а знамена быша из пребогатых парчей, Вицероа несоблагоизволил, дабы Иезуиты были в сем путешествии, боящеся да не како их ревность учинит его намерению препону, но надлежит имети на караблях священников, чего ради он и назначил четырех Августиниян адмиралу Рау, четырех Яковитов протчему, всех мужей умных в смысленных. Во время ж егда был в Гое, в лето 1648, беседовал я с некоими из оных отцов, иже быша наимянованные в оное путешествие, сказовали мне с подлинностию все поступки сего посолства.

Плавание сих караблей туда было благополучно, егда же карабль приплывет в Японию, обычай бо сей Империи есть, не позволяти спускати с карабля людей на землю, дондеже управитель того места пришлет изветитися о них, дабы о том дати знать Императору и уведомляется от него к их приятию, вход же [57] пристани пред которою они стояху на якоре, зело страшен, в которой невозможно въехати без беды разбития карабля Оскалы, без лоцманов тоя страны.

Управитель града Нангасаки удивися известием от посылных своих, что пришедшие суть Португальцы, о которых написа со тщанием ко Императору; Президент же Голландский всегда бдителен о известиях приходящих с моря, не можаше сему верити, но яко имеяше при дворе много друзей, которые ему сказоваху о сей новизне отвсюду, в чем он более не усумнелся, тогда имелося тех козней [пронырств] их же бы он не творил, и всякии ухищрении всеми силами, дабы помешати предуспеяние сего посолства, и погубити карабли и посла с его дарами, обрете же способ к растлению куриэра, которому поручены быта указы Императорские, и вместо двадесяти дней его путешествия, употребил он более [58] двух месяцов, во время же оное карабли претерпеша великую нужду при бреге, на конец же прииде указе к управителю места дабы не испустил из карабля токмо единого посла со двумя капитанами и двумя лоцманами для известия вины их путешествия. Посол же изшед на землю, сказал что он прииде поздравити Императора во имя своего Короля и Государя, и уведомити подлинно, что уже они не к тому под державою Короля Гишпанского, и тому неболее года; яко наследник подлинный Королевства Португалского взыде на престол своих предков, который престол восхитили было Гишпанцы, яко сей новый Король бе праведен и щедр, и увдомившися, что его некоторые подданы изыдоша из Япони не оплативши своих долгов, того для прислал его удовлесотворити всем, но паче в начале по должности учтивства ею же обязан Самодержец дать знать о своем восшествии на престол тем [59] Государем, от них же он желает любви.

Управитель же места извести о сем о всем Императора, а президент уведомившися о сих, повелел господам держащим его сторону сказати Императору, что оные суть мятежники, приидоша от конец запада принести даже до Япона новизну и образ их бунтования; и яко неспокойство придворное сего народа причинствовало между ими частые нестроении, и не допускает их быти долговремянно в тишине, и оставити протчих; по том что ему самому учинилося, что он не мог паче взяти предосторожности для сохранения своея особы и упокоения Государству, и тако Император во Империи погибли б со всем, ежели бы когда нибудь сии люди вступили в сию землю, сии словеса подтверждены быта его лестным истолкованием не имело затруднения вообразитися в разум сего Государю от природы Варвара [60] и неприятеля Христианом.

И тако посла указ к управителю, дабы выпустити на землю всех людей белых и потчивати их как возможно со удоволствием чрез осмь дней, в осмой день приказал им взыти на свои карабли; и в то же время дарствовал послу и ближним по нем его сотоварищества вещи наилучших работ, иже делаются в Японии, сей дар состоялся шестию кабинетами великими, и шестию великими скрынями вернисоваными черными с фигурами обронными помешанными местами бляшками золотыми, и весь убор около их был из самого золота, и еще ж с оными было шесть кабинетов и шесть скрыны покрыты вернисом красным с бляхами серебряными и убором таким же.

Бывшу ми в Гое, Вицероа господин Филипп Маскаренас, показал мне сии два кабинета и две от оных скрыни и стол, исповедаюся, что я никогда лушчее и пригожее из сей [61] работы не видывал, удивлялся искусству сим рукоделникам Японским, и сказал я ему, яко наши работы Европейские, их же мы называем фасоном [подобием] хинским не суть, яко списки грубые от сих, сверх щепеткости работы дар был преславен и являл себя, что он прииде от Великого Государя. Но следствие в приеме, его же принял посол почти не соответствовал таковому славному начинанию; посол же по приятии оных даров возымел указ, его же бы все товары из другого карабля преносити на карабль адмиралский; но посол хотя учинить от себя оному управителю великие дары, но были не приняты, и сказал что он получил чрезвычайный указ не приимати и объявити послу, ежели он не отъедет вскоре, то он его потопит; зане Император государь его чинит новое запрещение всем Португалцам и Гишпанцам никогда не приставати в [62] его земле, под каким бы видом тое ни было, хотя бы и под видом посолства; под наказанием быти распяту того часу, не слышавши от них оправдания. Чтож касается о долгах Португалцев, он восприемлет на себя их заимодавцам заплатити, и сей есть дар еже хощет Император Королю его сотворити за благодарствие посолства. Посол едва лише переносил товары из другого карабля потопиша оный в присутствии его, и сей обиды еще управитель не удоволился сотворити; повел ссадити на землю всех чернородных с карабля адмиралского и посече им главы воскраи моря сказуючи, что они Индийцы. Того для не надлежало было им быти неизвестным о запрещениях жестоких, их же Император объявил противу всех чюжестранных, могут которые приставати к Японю, а наипаче противу всех тех, которые будут служити Португалцам, Гишпанцам [63] и всем во обще Христианом выключая Голландцам.

Таково бяше нещастливое успеяние сего посолства карабль же Адмиральский, которой остатки привезе в Гою, тако был утружден бурею, что во многие дни приведен был затопитися многократно; но и вящшая часть народа помре от утруждения, зане черных коих посекоша были матрозы, оставшиеся же не быша обыкновенны к работ, товары и подарки были попорчены водою морскою, а карабль почти розбися; егда прииде в пристань в Гое, я видел во Испагани часть древа алоевого, о котором я упоминал; отец Иосиф Августинянин хотел сказати Королю Персидскому Шаху Аббасу второму, [которой тогда царствоваше] сей Государь был зело любопытный, и купил бы его ежели бы вода морская его не потратила до самого сердца, и воистинну егда его полагаху в огнь, тогда усмотрялося что [64] оное древо погубило уже вящшую часть своего благоухания.

Уведомился же я от многих купцов Голландских, иже быша из Японии после оного посолства, что президент даде тогда четыреста тысящ ефимков, да бы воспрепятствовати, чтоб оный не был принят, такожде и усоветовал управителю к потоплению обеих караблеи, его же не може получити, виною же бысть и в посечении черных, мнивши, что Адмирал погибнет о после занеимуществом оных матрозов. На конец же приведе Португалцев в такую мерзость в земли той, что Император повелел разорити все домы их же они пристроили, и искоренити винограды и всякие зелия Европейские, которые они велели вывести, яко для потребности к житию, тако и ко украшению огородов их же они имели доволное число окрест Макао, Иеддо и Нангасаки, дабы не осталося ни единого знака в поселении сего народа в Японии. [65]

Примечено же, яко непроиде ниедино лето сих последних гоненей на Христиан, еже бы компания Голландская во Индии восточной, не потеряла некоих караблей в оном море; лотсманы и матрозы рассуждают быти сему нещастию виною их Президента; но началники их не держат сего мнения и сказуют, что ежели бы все карабли, их же посылают в Японию, приходили со всем их грузом без всякого благо случая, то бы компания была зело пребогата.

По отослании же сего посолства таким варварским обычаем, даде о том знати Генералу Батавии, моливши его прилежно сотворити намерение соделанное; еже бы осадити Макао представляючи, яко имелся такой вид, что Голландцы и Португалцы вступят вскоре в союзе противу Гишпании; обаче же всегда потребно зарань, чтоб отъяти Макао, яко они сочинили тако со многими местами во Индии, во время егда [66] Португалия была под властию Гишпанцев; зане новый Король зело был бы щастлив оную оставить, дабы имети защищение от их республики [волности] во Европе. Сей генерал употребивши сие известие от президента, в готовности отплыти, для сего предприятия; егда посланник Португальский, принесе ему ведомость о примирении заключенном между Португалиею и Голандиею, к тому ж и о воинств морском, еже Статы послали на помощь Португалцам в Лисбону, абие же претвори себе быти невероятно, хотя он о том и был уведомлен за долгое время пред сим, и посадил посланника в жестокую темницу. Обачеж отложил на некие дни отшествие его флота, в которое время и получил себе указ они своих вышних принимати Поргаугалцев, яко друзей и союзников, так что принужден был обратити все свои силы противу островов Мулюков [67] владеющими тогда Гишпанцами.

Президенте зело опечалися о сей новизне того для, что Генерал и они сочинили великие проэкты [предложении] о побеждении сего места, и обеща компанию чрез сей способ учинити самовластною госпожою купли Хинейские и купечества всего Востока. Подлинно что Макао расположен зело уютно, для владычеств анад всеми сими морями, и в начал над берегами Квантунга и Фоксена который суть провинции, куда привозят все товары из сей Империи; оный град Макао стоит при устье заливы Кантон, противо Квантеу столицы сей провинции на малинком полуострове [луке] прирослом к великому острову, и построен якобы на приморской горе, окруженной с трех стороне морем, где карабли не могут приближатися за оскудением грунта кроме стороны пристанища, которое защищено изрядною крепостию; оный град тогда получил себе с одной [68] ярмонки Квантеу 1300 ящиков всяких шелковых парчей, каждой ящик им 150 штук и 2500 криц или слитков золота, не щитая сырого шелку, золота цевочного и протчих товаров. Посему мочно рассуждать, какой прибыток получали себе Португалцы, и какую зависть имел президент их выгнати. Но намерении оных быша смущены, не токмо о смятении Португалии, но еще и от потеряния еже Голландцы погубиша остров Формоз, которой остров Хинские островожители от них отняли, по совету единого от салдат Французских, которому управитель Таиована отказал многократно ему отпуск, поизшествии его службы, - и дабы лутче уразумети сей случай, надлежит знать, яко Голландцы поселены были в Японии, выключая все протчие народы, кроме Хинцев. Император же соизволил сим возвратитися; от времяни жестокого избиения, сотворенного от [69] Японцев во едином граде Хинском, которой они хотели восхитити, еже и учини престание купечеству в сих обеих Империах, что и принудило Хинского Императора положити в цену все головы Японцев. которые ему принесут. Голландцы же не забыша творити к произведению в том некоего нового прервания между сими обеими народы, или бы им похитили кое либо место удобное к разорению купли Хинские в Японии. Президент написал к побуждению своей компании для сего восприятия, уверяя от того богатства получити пять милионов на год, сказуючи, что хотя они и не могоша взяти Макао ради примирения между Голландиею и Португалиею, но подобало было покушатися всячески к разорению купечества.

Понеже не смея вручитися Португалцам обтекаше все моря окружающий острова близ лежащие, и взимаше карабли Хинские идущие к [70] купле деянию в Макао, и творяше не слыханные жестокости, народам укрывшимся в сих островах от натечения татар в Хину. Коксинга сын Хинхилюнга славнейшего хищника морского, иже спасе все острова, остатки разоренони сей Империи, повелеваше ими, и сотворися силнейшим противу самих татар, для отмщения ж набегателей Голландских поморю, восприя осаду Таиована, куда они спасалися обычайно, и по взятии оного места изгна их из всего острова Формоза.

Сей остров зело велик, оный лежит на конце островов Филиппинских, долгота его протязается от Севера к Югу, от западной же страны, зрит он к провинциям Фоккиену и Квантунгу, Хинцы называют сей остров Талионио, Видно что Гишпанцы дали имя Формоза ради его пригожества и его плодоносия. От всех народов европейских, которые его обрели, живяху в нем [71] первые жители, и построиша на единой от приморских гор, от страны северные крепость Килюг. Природные жители того острова обитают едва не все в горах и в лесах и не питаются, яко ловлею еленей и кабанов, которых и продают сухие мяса. Також кожи и роги с Англеисном, которые приносят им протчие вещи, в них же они имеют потребу. Малый ж остров Тарован [проименовася крепость, которую построили Агличане противу большого острова; зело бо нужден Голландцам, из которого они берут довольно скота, кож, рогов елениих, и буйловых, их же Японцы и Хинцы употребляют в своих рукоделиях] на котором тогда они повелевая работати в рудокопстве золота, которое они тамо обрели, и мнили что такову быти богату руду, яко их служители уведомляли котпанию, что будет довольно для творения всего купечества во [72] Индии без присылки денег из Галландии, на прибыток явный, которой они получали с того острова, [состоял в кладовых анбарах всяких провиантских припасов] из Батавии в Японь; зане сей был путь обычайно их караблям, отъезжаючи и возвращающися оттуду, где пребываху худое время с отдыханием их людей, и нагружаху довольно товаров Хинских, их же их хищники отнимаху от Хинцев, или Сангленцы им привожаху, которые суть купцы уроженцы Хинские поселившиеся в Филиппинских островах, которые творят, без подданства Гишпанцам, наивеличайшую куплю из тоя страны.

Коксинга же по изгнании Голландцев из сего острова, хотя он ево и взял поволно, но не поступал он с ними так жестоко, яко они поступали с Агличанами; егда Голландцы взяли его от Агличан чрез хитрость той измены, о которой [73] скажу вам ниже сего. Зане они всех Агличан до единого перекололи. Сей властелин, и идолопоклонник и морской хищник изгнанный из своего отечества, и возъярен от Голландцев возымел милосердие дать знати Генералу в Батавии, дабы прислал карабли для взятия своих людей, которых он всех отдал не соизволяя им учинити ни единого зла; имел он и людей держащих его сторону при двор Императора Японского, понеже он был явный неприятель татарам, которых соседства Японцы не любят. Сие такое скорое приобретение толиких провинцей и толико покоренного народа в седми летех, почти сказать в виде их брегов, устрашило их зело; хотя они весьма и ведали, что сии победоносцы не быша мореплаватели и не дерзнут никогда преехати для учинения с ними войны, обаче же они не преставали в тайне ласкати Коксингу. Известил же он чрез своих друзей Императору о действах [74] враждебных, еже Голландцы учинили над купцами Хинскими, сказуючн, что они повелели сокровенно чинити предложении о союзе с их неприятелем общим, и что оные суть такожде народ северный, рожденный для разорения протчих земель, и удобны похищати Империи, и не населишася в островах Восточных, как чрез измену и насилие, и уже от некоих лет не престают плавати сюду и сюду по морям между Японом и Хиною, дабы учинитися господами самовластными купечеству, и ежели он не учинит вскоре порядка, оный народ учинит ему в его государстве вскоре тожде что и татары учинили в Хин.

Президент тогда имел великую трудность к отвращению сей бури, зане сильнейшие господа при дворе, хотя они и были его питомцы и друзи, начинали отверзати очи, и взяли некако страну Коксингову, рекше яко Хинцы были и без того зело [75] нещастливы от разорения татарского кроме гонения от Голландцев; бывшим им изгнанным из их земли не остася более им кроме их жен, для всего их обиталища и неколико скал, [вертепов] где они сокрывахуся весьма бы было бесчеловечно, чтоб им беспокоитися паки в сем последнем прибежище, и отъяти у них волность моря и купечество в Японии, откуду сей изгнанный народ стяжает себе началнейшее содержание. Бонзы купцы, и подлый народ все за Хинцев. Император же призва Президента и рече ему, уведомляюсь я, что твоя компания во зло употребляет мое защищение, и ее карабли вместо того, что бы ей доволствоватися купечеством, еже аз позволил, мешается разбивати Хинцев, и возмущати всеми морями ближними моей Империи, ежели о том еже услышу жалобы; то тя распну и всех тех твоея природы. И не мог аз боле уведомитися, како сей ухищренный [76] Президент умягчил гнев Императорский, но толко уведомился я в обществе, что Голландцы соделаша тайный союзе с татары противу Коксинга народи же провинции Фоккиен, призваша его на их помощь.

И собрашася числом до 200000 человек поиде им в помощь с сильным морским воинством; по многих же битвах дадеся и бой генералный, где началник татарский постави на засаду свою лутчую конницу, и даде указ своим людем уступати помалу; дабы вманити Хинцев влесть, и внидоша с таким напущением, что татара обыдоша их со всех стран при бреге реки Ханг, и убиша их 80000 на мосте, которое воинство морское под повелением Коксинга не могло помощи.

Во время сей войны Голландцы восприяли время, и сотворишася господами [властителми] острова Пешор, между Формаса и брега Фоккиена [77] Коксинга же умре спустя по сем малое время, а Савиа дядя его наибогатейший купец Хинский, который един толко он сподоблял от своего иждивения едва не всем издержкам сей войны, прискучися оную сордержати, и возжела сотворити мир с татары; един же от сынов Коксинга о том известися, поима своего дядю и заключи его в преисподнюю темницу, где он от возбешения и убися. Голландцы возвеселишася о смерти Савиа, который всегда им препятствовал деяти куплю в области Фоккиен, послаша воинство мореплавательное противу племянника его, ко услужению татарскому, иже творил им войну по берегам морским, имелося довольно битв между жонками островскими и караблями Голландскими в виду от Татар, которые доволствовалися быти позорищники; вся же добыч, юже Голландцы тогда собраша и прибытки выигрышу над островитяны было токмо, чтоб подвергнуть во власть [78] Татарскую грады Бемос и Киесмоа, и все окрестные места, коими участники Коксинговы прежде владеша. Что же они, итти не могоша упросити, дабы им Татарове помогли взяти Тауован, и тако они удоволствовалися построити крепости в некоторых малых островах, иже суть около Формоза. И по отшествии моем из Индии не мог я подлинно известитися о воспоследствии сего предприятия.

Голландцы не быша довольны жилищем своим в Фирандо; сей остров гораздо пустоват и в мале плодотворен, расположен в пролив, яже разделяет мыс земли Кореи с Японом. Сие место недоволно для отправления их великого намерения, его же они прообразовали; еже бы им владычествовати всею куплею Японскою и Хинского, зане оное от себя весма неудобно и зело далече от Нангасаки, ветры севера и Юга зело жестокие по брегам противу лежащим [79] и надмевают тако сей пролив, что едва мощно пристати ко брегу, егда оный дует на сих морях; нерачением же Агличан во всех их канторах Индийских и слабость [бессилие] Гишпанцев в Филиппинах помышляху многократно оставити, зане они уверяются, что оный привлекает в Хину все злато и сребро; и из Индии западной весьма похлебствовали предприятие Голландцам. Купечество же Португалское еще держашеся в провинции Киантунг, ради изрядного положения Макао, и богатства городового и древнего поселения; но Президент по изгнании их из Япона неотчаявашеся изгнати Оных и из Хины.

Уже тому неколико лет егда Голландцы нападоша на крепость Таиован в остров Формоза, иже тогда принадлежал Агличанам, которые изгнали Гишпанцев из сего острова гварнизон Аглинский стрежаше его слабо, и препровождаху свое время [80] в ловитве, зане остров наполнен еленями, кабанами, куропатками и протчею всякою дичиною: генерал же Батавский посылаше для познания оного острова многократно поверенных Индийцев; уже ведавший худой порядок оного места, снарядил два карабля со всем припасом нужным ко исшествию на берег. Сии карабли дождавше силного времени к пристанию сего острова, и подраша свои парусы и прерваша снасти, и претвориша все поступки людей, якобы они быта умучены бурею, и вдашася ветру во еже приближитися к Таровану на выстрел пушечный; и дали знак ко испрошению помощи, губернатор посла к ним малые лодии для познания их, капитан сказа: яко они были купцы Галландские зело умучены от бури, и просят его о позволении в итти на брег, для починки караблей своих; губернатор позволил им внити в пристань, и выбрати на землю, то еже они [81] рассудят за благо, такожде и даде пищу назвавшимся купцам, их навклирам [лоцмонам,] гварнизон такуюжде почесть учинил матрозам, которые были все салдаты вооружены долгими ножами под их платием, купцы же реша яко они имеют довольно изрядных вин Гишпанского, Французского и Ренского, которым они желают подчивать губернатора, и как он восприятую почесть, уже купцы ж повелели своим рабом потом принести многое число бутылок из карабля; матрозы принесоша их довольно каждой шеренг, и яко кордегардия имела свое собинное, все принято было изрядно, и тако бутыля по бутыле и матроз по матрозу пиша тако, а число Галландцев умножилося зело велико вместе так, что поданному знаку всех перепоили пьяных Агличан, многие протчие из гарнизону, иже были на ловле, и возвратилися возымели тоижде рок; и чрез сию и несказанную измену Голланцы учинишася [82] владыками острова Формоза, его же они оттуду населиша и насадиша, во многих протчих местах, егда его сызнова взя Коксинга.

Но яко мы рехом, что компания Голландская не бысть довольна рвоим поселением в Фирандо; Президент тако успеял во изгнании Португалцов из Япона, что он надеялся испросити от Императора маленкий остров Кисма, который был пустым, от того времяни егда в нем разорили их жилищи, и не испросил токмо, что позволение на оном построити малую хижину деревянную, для прикрытия своих прикащиков; от сего острова до Нангасаки имеется расстояния морем, яко един перестрел мушкетом, и просил Губернатора, дабы ему позволил ту сочинити мост на судах для весьма свободного сообщения к пристани и городу, Губернатор же ухлебствован подарками великими, позволил сочинити оный мост; но [83] видевши потом, яко Голландцы зле употребляют и что они часто приходят во град, повел соделати две редуты по обеим концам моста, где и поставил салдат для дозирателства тех, иже ходят и объявил указ Голландцам, что которые приходят в Нангасаки днем, дабы они возвращалися под вечер в свои жилища под потерянием живота; сей указ и малое жилище его же они тамо имяху утесняло зело; Президент же сотвори новые ходатайствы при дворе, и получи позволение построити в Кизма болшую кантору, и анбары для сохронения товаров.

Губернатор посла Голландцам человека для назначения земли, юже Император даде им, сей человек был одарен щедро, дабы получить им нарочитую меру; обаче же они не удоволишася, и нощию прснесоша граничение весьма далее для начертания их жилищ, губернатор [84] известися о злопагубной хитрости оных, зело прогневася на них; они же сыскали себе иной способ к его утолению, первее чрез щедроты мзды воздаяния тайные; а потом предложили ему, яко они имеют нужду во многих великих анбарах, для сокровения их всех таваров: рекше и непотребно бы было таких великих строеней, ежели бы они имели в Японе такияжде привилегии, как и в протчих землях, еже оставляти в их караблях товары; которые не могут положитися в анбары. Но в Японии они обязаны выгружати все на землю из караблей, прежде нежели зачаши торговати, и яко их такожде принуждают отплывати для отсылки их караблей, так скоро, как они получат указ от губернатора. Он же удоволися их доказателствами, и повелел строити им строение по их манеру; и хотя они не употребляли к сему строению, кроме Голландцев, обаче же оное [85] построися в малое время; ограда сего строения сочинена была извне, яко жилищи обычайные, но внутри была истинная крепость, преизрядно защитна и одета, с которые разоривши ограду, может тако защитите их мост, что способно запретити вход к пристани у Нанга Саки.

Имели они великую прилежность не впускати ни единого человека, в сей редут кроме Голландцев, дабы тем не открыти их намерения. Егда сие дело совершилося, тогда президент подал известие генералу в Батавию, и просил его прислать с первыми караблями в Кизму восемь пушек чугунных штуками, которых штуки свертываются вместе винтом, и стреляют как обычайные пушки: и приказал ему чтоб он их вложил в бочки скрытно. Яко бы и протчие тавары; и вместо, обычайных матрозов, чтоб посадил на карабль наилутчих салдат одеянных по матрозску, для караулу [86] канторы, или паче сказать ради крепости, которая оканчалася; однакож хитрость его не имела успеха, яко он надеялся; за не в то время Император прислал в Нангасаки, другого губернатора, а карабль который вез оные пушки прийде, как можно видеть к пристани, и послаша о нем проведати: и когда указ пришел от двора оный впустить. Новые служители паче осторожнее живут нежели протчие; Голландцы не имели время их подкупити, повелели им выгрузить их тавары на землю, для весу и щету по обыкновению, и обретоша в тайном каюте [в корме] оные бочки, которые не можно подвигнути за их тягостию, и когда же разломали их, и обрели, что оные были штуки разборных пушек, из которых легкие части понесли к губернатору; и того часа послал он их в Иеддо, и тогда сущу там президенту, который не оставлен был известием от своих за [87] кормщиков, сей придумчивый человек к сочинению коварств, вымыслил того часа лукавство, и отыде к Императору, сказуя, яко он получил указ от своих вышних командиров, вручити Его Величеству пушки новые работы, изобретенные в их земле, которых употребление свободно, что можно преносити огненное ружье в места на неприступные, [трудные ] и тако он рассудил, что он не мог учинити наиприятнейшего и потребнейшего подарка яко сей, дабы тем учинитися победителем над своими неприятелми; Император показался ему за то дело вело удоволствован, и повелел губернатору Нангасаки прислати оные пушки, и не творити никакие изневаги (Т. е. насилие. - OCR) Голландцам ни в их канторе, ни в продаже их товаров.

Исшедшу же ему щастливо из сей злой поступки сотворяет убо другое намерение, и просит генерала Батавии, такогож беспокойного и во [88] все вступающего человека, и оному снарядити два карабля, чтоб познати чрез оного все брега Японские, и в начал те, иже близь рудокопства золота, дабы усмотрити, что невозможно ли обрести изрядных пристаней для убежища караблям от такого волнующегося моря, и мест удобных для своего укрепления, дабы не присутствовать более сумнительством двора Японского, который не менее постоянством яко его моря, Генерал снадобил сие два карабля искусными навклирами [лоцманами] и храбрыми салдаты, и изрядными матрозы и нагрузил харчевыми припасы на два года, с протчими потребными орудиями к копанию земли и строению. Един из седми от совета генералного был избран за главу сего дола. Повествуют же, яко сии два карабля протекоша брег Япона от востока к полудню, и от полудня к северу, творя окружения островов даже до 47 градусов широты южной к земле [89] Иессо, и обретоша остров его же и назваху остров Статов. По сем приближишася к другой земле юже нарекоша земля компанийская, населенная людми белыми долговласыми, и носящими одеяние по Японску, которую и признали за кряж Ниульган и Кореи. И по сем семо и овамо хождаху по морям оным без другого намерения, кроме что учинити новые откровении, и проидоша сквозь залив Сангар, который разделяет землю Иессо с землею Японом, и приплыша возле брегов оного к востоку, дабы познати заливы Эзю и Ксенде, где суть рудокопцы золота, в сем месте объя их силная буря в виде гор, где оное рудокопство, которая продолжалася пять дней целые, другой карабль отнесе ко брегу и утопе, и ниедин они сего потопа не избысть. Первый же удержался долее, но плававши близ брегов земли, откуду видети Сатак, буря прийде так силная, что навклир [лоцман] не [90] мог более держати противу ветра, карабль разбися о Скалу. От сего второго утопления не спаслися, яко Адмирал и с ним 13 человек, которые приплыли на землю, овии на досках, а инии в плавь, надежные Японцы стекашася от всех стран видети оных, и зряху со удивлением людей языка их неведущих; обаче они собраша их с милосердием и советовавши, что бы подобало творити с сими чужестранцами; зане имеется запрещение всемственное во всей Империи, дабы ни единого от чуждестранных не приимати под каким бы видом оное нибыло; осмелшийся некто между ими рече, яко довлеет их отвести к Императору. К сему предложению склонися народ, и наутрее поведоша их в Иеддо, который грая расстоит от них около ста миль.

Известившися Император о их пришествии, повелел дабы они были угощены изрядно, и сказал им, что [91] он их увидит со времянем, и по осми днях, послал по них, и вопросил: которые бы земли они были, и с каким намерением плаваша в его морях? [Адмирал был человеке умный, яко он послежде показал,] Отвещал, что он Голланец, и всю свою жизнь употребил в войне за свое отечество, и имел под властию тысящу конницы, и две тысящи войска сухопутного, егда его щастие, или паче попечение собственные чести изгнало его, был, рече, он един от первых войска, и мои службы приобрели неколикую славу, Государь же которой повелевал нами, имел, надежду на меня, един же из его сродников, восприял зависть, и недоволствовашеся в поношении на меня, искал во всякие случай поносити мя, могу сказать, ежели бы не ради свойства оного Государя, которого я почитал для его, то бы я не претерпел такое долгое время, на конец так они отверз мое терпение, [92] обесчестил меня, так чювствително, что я принужден был взяти оружие противу его, нещастие же его и мое судило, что я его заколол первым разом, другии мои помогли мне ко спасению, и сокрываху меня неколико дней, дабы избавитися мне от гнева княжеского. Гнев же бысть тако неутолим, что они советоваша отлучитися мне на неколико лет, дабы тем учинити заточение мое нетако печално, и служить отчизне моей в чем ниесть, я просил моих родителей о снаряжении мне двух караблей, для поражения морских разбойников, которые возмущают нашу куплю в Индии, и гнав их во время целого года, и тому имеется некоторое время, яко буря унесла нас, с таким стремлением что мы не могли держатися известного путя, и мои навклиры [лоцманы] не были искуснии на морях восточных не ведали взятии ни единого знания о месте, где мы обреталися. Новое [93] беспокойство [мучение] паче силнее, нежели первое паки объяло нас. Пустишася они на волю ветра, который нас на конец прибил ко брегам твоей Империи, где мы утопли, и не спаслося от 400 человек, которые все ли со мною, яко 14 человек, блажен в таком нещастии? иже пристал в государство единого из Государей силного и щедрого, иже возымеет милосердие о нашем нещастии.

Егда же претолкователь изъяснил сию повесть Императору, сей Государь и все господа придворные сожалешася о сем, и смотрели с удивлением бодрость и красоту сего иноплеменника; Император же дал ему великие дары и всем его присущим, и даде указ, дабы его отвезли в Кизму в кантору Голландскую, и учредили бы его изрядно в пути, который расстоит в 25, или в 30 днях, где они пребыли ожидаючи караблеи, которые приходят ежелетно в [94] четыре месяца, и Адмирал имел свободу забавлятися, при том же случае в разговорех, Президенту о землях, которые он россказывал познал и о всех случаях о его потоплении. Во един день сказал он слово, еже он держал к Императору; а Президент увеселяшеся о искусстве разума Адмиральского, что он вымыслил тако вскоре следствие такой повести изрядно изображенной, слуга Японянин, который служил Президенту, слуша беседу их так, что его хозяине о том и не ощутил.

Сей есть обычай купцов Голландских в Японе, еже брати при приезде младых детищей Японских в службу к себе, для научения их по Фламанску, что бы они им служили за толмача в их куплетворении, Президент же и Адмирал не имели той день таковые воздержности; юже надлежит имети в чужестранных землях и для осторожности имели выслати тогда [95] своих людей. По неколиких месяцех, оный юноша был зело побит от Президента, который имел обычай суровой; Японцы бо и самый народ есть гордый и мстителный. Сей возжелал отмстити злые побои своему хозяину отыде к Губернатору Нангасаки и поведал ему все еже он слышал от сей беседы, Губернатор судил быти сему доносу весьма важному, и дал о сем ведомость ко двору; Император возъярися тако о сем подлоге, что повелел Губернатору взяти под караул Адмирала и всех его присутствующих, и прислати его с крепким караулом в Иеддо: запрещая впускати в пристань ни единого карабля в Голландского, дондеже он уведомится о истинне.

Сей указ не мог быти тако утаен, однакоже друзья Президентские не дали ему о сем известия, и хотя они не могли поняти истинные причины сей отмены, но они дали так [96] к случаю ему известие, отослати Адмирала чтоб он отплыл тогда в Батавию. Егда же прииде указ в Нангасаки восемь дней спустя пришли три карабля в Кизма, тогда Губернатор посла запрещение, дабы не высаживати им людей на землю. Президент претворился быти смутителный о сем запрещении отыде вопрошати вины о сей причине у Губернатора, он же сказал ему, что Император знает ваши пронырства, вы возымеете от меня ни единого учтивства, я отправил ко двору новизны о пришествии ваших трех караблей, и исполню указ мой, который дан мне. Президент не усумнелся, что вымысл сотворенный от Адмирала был объявлен, но не мог они догадатися, каким бы то способом сделалось, Японец же его тогда сокрылся от него и воспомянул, яко они зело наказал его ведуща творцом его зла, а привезенный указ от двора [97] объяснил его подлинно, который указ содержал, чтобы Губернаторе отослал вспять того часа оные три карабля Голландские без позволения им выгрузки в кантору, как людей, так и товаров, и сказал бы Президенту, яко Император известился, что его Адмирал был пронырщик и прелыгатый, и желает сотворити суд, а ежели его не пришлют в Японь первым способным ветром, то он умертвит всех его народа, а товары их повержет в море.

Адмиралу возвратившуся в Батавию всяк рассуждал порознь о ползе его путешествия, Генерал бысть печален о погибели его караблей, а наипаче что он не мог вылести на землю в заливе Ксандаии узнати наиближше рудокопство златое, так изобилное, которое творит наивеличайше богатство в Японии. Искуснейшие в совете боялися, дабы умышление адмиралское не было [98] откровенно, и в то время Император возъярен противу их и сей прелести, не сотворил бы им напоследок такожде, яко и Португалцам; и по истинне их страх обретеся збыточен; зане они уведомишася возвращением оных трех караблей, погибель где была все тии их народа в оной земле, ежели они замедлят отослати адмирала, совет собрася чрезвычайно для решения такого важного дела. Егда служители, компании бывают гражданами Батавии, то они уже к тому не входят в советы; но преступиша сие учреждение, не толико что старые служители, но и началнейшие граждане града были званы для сей причины. Все быша согласны еже послании адмирала, и рекоша что в сем случае подобает умрети единому за весь народ.

Адмирал был уведомлен о сем установлении, и засвидетелствовал явно о насилстве неправосудия, еже хотят ему сотворити, сказуючи [99] что он не есть их подданником, и яко он родился подлинно в республике Голландской, которая толко едина имеет мощь в животе и смерти над ним. Ежели бы для услуги оной, то он не пощадит никогда живота своего; но ежели за особливых интересентов в купечестве, он не обязан тако себя принести, и ити на известную смерть. Пасторы взяша его сторону и сотворили артикул веры. Подлый же народ подвижеся на генерала, и возмущение началось быти; тогда служители морские сущие при бреге, вышли на брег с войском, и устроишася к должности отогнати народ, и удержали началнейших возмутителей и дело обратилося в договор. Поспешеством же [старанием] некоторого пастора, который увещавал своим красноречием адмирала, дабы престал от сего смятения, с договором по поставлению совета; он же обещал возвратишися в Японь, лише бы ему [100] дали для сего путешествия все, что он ни запросит, не токмо за его воздаяние, но такожде и на содержание новой игры, юже он хощет показати.

И вскоре вопросил от них два карабля пребогато снаряженых свиты 50 человек избранных, и чтоб они имели каждый три платия разных наизбогатейших парчей, каких возможно сыскати, и возжелал имети 50000 ефимков на свое путешествие. Убор столовой златой и серебряный, протчий же прибор по пропорции, и все те, которые воспоследствуют ему, почитали бы его, яко благородную особую. Все что ему обещано; и каждый даде ему некие сосуды на оный столовый убор, дабы оным учинить наиславнейший сервис.

Адмирал же отплыл из Батавии, и прииде щастливо в Нангасаки, губернатор удивился изрядству оных караблей, которые приплыли, рассуждая за благо, что они не суть купецкие, и послал осведомитися о оных; [101] но его удивление было наипаче егда он известился, что сей есть Адмирал, и того часа отправил он в Иеддо с ведомостию к Императору, и объявити ему с каким богатейшим убором Адмирал приехал, Президент послал такожде туда с своей стороны для исходатайствования милостивого ему приема, и спросити своих друзей представити Императору яко оный Адмирал из первого шляхетства; что его честное действо удалило от его отчизны. И так скоро, как он уведомился о причинах, которыми его обвинили пред ним; то того часа возвратился он вспять оправдати свою неповинность.

Ожидавши указа от двора Губернатор по обычаю повелел принести к себе все парусы и руры караблей оных, не позволяя, чтоб ни един человек не сошел на землю, и тако указ прииде, который содержал, чтоб Адмирал с присутствующими ему и нужными вещьми его людем [102] был принят в город, и привезен в Иеддо, и во всех местех где они проезжати будут, дабы их угощали изрядно. Президент спутешествовал Адмиралу, чтобы присутствовати в близости в советех его и благоприятствии друзей его. Въезд их был преузорочный, а богатство их одежд, тако учинило, что от всех стран сей народ, который весьма любезен к новизнам стекался; Слава о сем проиде и до дворца; обаче Император не соизволил допустите к слушанию в тот день, в который они требовали.

По исшествии двух месяцев во время, которым Адмирал держал стол отверстый и роскладывал показоваше свое богатство пред Японяны, он имел ум острый и достаточный научитися всему, и обучашеся языка Японского; хотя он и весьма труден, и уже начал разумевати довольно слов; тогда его позвали к Императору, и в тот день [103] надел на себя платье наибогатейшее нежели в его въезде, и все его присутствующие сотворили такожде, и в первых Император показался ему зело гневен, слышу, рече ему Государь, что ты прелестник и изменник, яко твое рождение есть неизвестное, и что ты пришел прелагатаем в мои государства, а ежели таков еси, и того для приуготовляется тебе мучение по твоему достоинству.

Егда же истолкователь объясни оные речи Императорские, Адмирал не явися боязливым, но отвеща Государю, такая власть яко ваша, должен всегда утешати нещастливых, а не крушити их щастие, мое нещастие еже мя гонит, не подвигло противу меня ничего важнейшего паче немилосердие, яко оклеветание, которым меня хотели обвинити в вашем разуме, оное могло меня изгнати из моей земли и повергнути на оном конце света на неведомых брегах; но оно не может вдохнути мне мнении [104] непотребные моей природы: Се во второй раз, яко я вступаю во твое Государство. первое, от потопления, а второе, для моей тебе покорности; в первом обвиняю ветры, во втором оправдаю мою невинность; ежели бы я был виновен о преступлениях им же меня оклеветают, я бы не возвратился, из такой долготы вдатися во твою власть. Но господине мои оклеветатели имели выигрыш, его же я не имел, они говорят твоим языком, которого я невем, и не могу вам изъяснити мое защищение; даждь мне осмь месяцов сроку для обучения, и по том времяни, ежели вы мне сотворите милость выслушайте меня, тогда будет свободно победити сих оклеветателей; и тебе удовлесотворити во всех вещах.

Император почудился и сожалися о его ответе, а наипаче о том, что он не просил более сроку, яко на восмь месяцев для научения языка Японского, рече ему Император, [105] поистинне, всякий бы оболганный знал бы себя оправдании зная языке, как не зная, того ради не токмо хощу тебе дати все сие время, но еще, что бы тя угощали, [принимали] честно везде, куда бы ты ни возжелал итти. Адмирал употребил сие позволение премудре, и сотворился любезен всем господам придворным за свои обычаи шляхетные и за свои щедроты, и научился языку с легкостию неудобоверимою. По том часто Император призываше его для вопрошения о нашей Европе, еже касается о качестве земли, обычаях, разных образов правлений, простертие Королевств, их богатства их силу, и в начале обычаи делати войну. Адмирал отвещал ему на все так изрядно, что сей Государь приимал за великое веселие его беседовании [забавы,] на конец он так знал вверитися его милости, не токмо что он загладил все злые наветы их же на него хотели дати, но еще сочинил [106] и осуждение на смерть, яко лжесвидетеля и оклеветателя оного Японянина которой его обвинил.

По щастливых таких выкрутках, помыслил Адмирал, что уже время по его искусству удалитися, [отъехати] со всею целою славою, и тако взял отпуск от Императора, который угобзил (Удобрить (почву), одарить. - OCR) его почтениями и дарами, все при дворе сущии его ласкатели сожалели, и был провожден и потчиван преславно даже до Нангасаки, откуду он отплыл в малые дни; и возвратился благополучно в Батавию. Весь народ стечеся со утеснением на пристань видети его исходяща на землю, и сказал краткими словами преуспеяние его путешествия, едини похваляху его разум и бодрость, друзии же возношаху услугу, юже он воздал компании, и всему народу. Самый совет восприял его с похвалою и оставиша ему в самый дар все сребреные вещи, их же он привез [107] вспять. По малом времяни отыде он в Амстердам, и как скоро он приехал в Гагу, подал Генералным статам челобитную противо компании Индийской, что бы получити возмездие о насилии, еже ее офицеры [служители] ему учинили в посылке в Японь. Дело сие было долго следовано и компания была осуждена платити бесчестие, его протори и убытки, ежели бы Генералные статы восприяли более знания о поступке сей компании, и воспрепятствовала бы, дабы она не восставила исподтиха самодержавствия, не подсутственного им, и избежали бы превеликих зол; а правителство их республики в Европе можно предложить за образец преискусной политики [благоповедения] не обесславлена выбыла яко оная, ныне в Индиях от беспорядков чинимых от ее офицеров. Президент надокучил с своея страны присутствием всегдашним в канторе; хотя он и преизрядно [108] отправлял свои дела; но любочестие влечаше его инуду и мысляше, что он показал довольно заслуги, дабы ему быти повышенну честию; его присутствие не было более потребно в Японе, купечество бо там уставлено на степени, яко он желал, и подлинно Голландцы тогда творяху едва не всю куплю на Востоце, и имела на морях оных бесчисленное количество купеческих караблей, ибо сверх того, еже мы уже упомянули, они похитили у Агличан остров Амбоан, чрез лукавство подобное взятия острова Формаза. Амбоан в то время изобиловал даянием гвоздикою едва не во весь свет, и чтоб оную учинить дороже во Индии и в Европе, они искоренили все гвоздичные древеса в тернат, и владели островами Банда, где ростет мушкат и масис, они же изгнали Агличан из Пулерон, а Гишпанцев и Португалцев из Мулюк; и населишася в Илогло, для окончания [109] разорения торговли в Манилг, и восхитили Батон обманом, под видом дати помощь Королю сего острова. Жители островов Целебес, Тернат и Тидор, быша им данники; а Король и Помакасар сочинивши союз с ними сотворися им, яко неволник, и изгна Португалцев из своего Королевства, держали же они гварнизон и Втимор, и по томуж изгнал Португалцев, Короли Матаран и Бентан, объявиша войну между собою, дабы имети помощь от Голландцев посылали на задор, друг пред другом пшена срацынского в Батавию, а канторою, кая есть в остров Суиматра, творяху едини куплю перца во всей стране западной оного острова. А подданые Короля в Ахен приношаху им злато слитками, где офицеры [служители] компании довольно приобретали оного, хотя оное золото и делное. По истинне яко воздух сего брега, тако нездравый, что они не могут жити [110] долгое время, еще они ж восхитили у Португалцев Малака, который творил их владыками всего полуострова и купечества Тенацерин. Разбойничество, еже они отправляли, на брегах Королевства Сиамского для препятствия сему народу купли в Японе, и во всех протчих островах, сотворило их ненавистными, и восхотеша построити крепость в Лигор, для устроения рудокопства оловянного, и отъяти у Агличан прибыль оную юже они привождаху из Англии; зане во Индии нигде инде оного не обретается. Но Ража изгна их оттуду за первый раз, и сотвори их второе намерение суетно потоплением земли. Обаче же начали населятися тако, яко в Тункин, Асанглеиес разорены от морских разбойников Голландских принуждены были согласитися с ними для купечества в Филиппин; зане пряное зелие, ими же они овладели, сочиняют всегда, что сии народы [111] будут произыскивати их приятства; у творяху по брегам Хоромандель и в Королевствах Пегу и Бонгала близ трех милионов купечества полотен и протчих товаров ежегодно. Пять началнейших мест, которые они взяли у Португалцев в остров Цеилан, творят им наипотребнейшее население; и понеже противустояние Короля сего острова хотя он и силен, препятствовало проникнути внутрь тоя страны, но они овладели всеми берегами, дабы препятствовати протчим народам там торговати. И собирают они едини едва не всю корицу; таким образом, что сей Государь, с которым они имели войну долгое время, для стражи и собирания сего пряного зелия, не имеяше на них более нападати, по брегам Малабар, где земля приятна и плодотворна, отнята у Португалцов славный град Кохин, и три другие грады; который мешают весьма купечеству Гои. Сотворили [112] договор, в котором обязалися жители тоя земли, не продавать перцу кроме компании, зане насилное желание, еже совершити разорение всему населению оставшемуся у Португалцев на востоце. Гснералная таможня Сюрата и канторы Амадпбат и Агра получаху великие прибытки; из внутри Индустан и Гусерат, в Персии. Покупка шелку не приносила такой силной прибыли таможне Генералной в Гомероне, и в Испагане; зане Король принуждал их покупать по положенной цене, от чего они не обретали великого барыша, и оставити, якобы в запустении некое время таможни в Мока и в Бассара, но их изрядно устроили в Калдеибон Эсперанс; и хотя по откровениям, которые они покушалися творити в стране той, но они не обрели, яко пещаную землю, из которые они получают пылное злато и скот торговлею с дикими людми, где не неприятно там получати великие [113] угодствия для прибежища и отдыху их снаряду, которой в сем месте так нужен, что без него почти невозможно уставити купечество долго держимое из Европы во Индии.

Тогда компания содержала 140 караблей снаряженых иногда в войне, а иногда в купечестве преизрядно запасены огненным оружием и всякими припасами, на которых она имела более 6000 человек, как салдат, так и матрозов, дабы сочинить сию силу страшною всем народам восточным, с товарищи быша 38 лет без разделения никоего прибытка собравши положенное число денег впредь, дондеже она сочинит свои твердые основании: на которых основана Батавия бысть яко душа всем сим побеждениям сочиненным на останках Португальских. Оные бы могли сочинити великую Империю, ежели бы части не были тако рассеянны, и ежели бы [114] из иждивенеи снарядов и вооруженеи и гварнизонов не ущербляли доходов. Может быть что из сей компании наидет един свое разорение во своем величестве и в таком пространнейшем распростертии стран, их же она соблаговолила оселити. Един наискуснейший из ее Генералов часто соблаговолил мне говорити: Мы имеем весьма много крепостей, и не подобало бы их толико имети, кроме как Дебон Эсперанс и Батавия Канторыс изрядно уставленные и хорошие корабли и изрядных людей к нашему услужению, и по истинне ее офицеры похищают бесстудно, и творят ненавидиму свою куплю, и господство имеют во Индии чрез свою скупость и жестокость; но сего довлеет паче боятися, сие есть, колебание их еже они имеют в вере Иисусе Христа, и бесчеловечие, еже они творят противу [115] невольников, которыми они торгуют: акибы несмысленными скотами, не размышляя своих научений, следуючи о сем по Варварскому мнению Гишпанцев, ЯКО БОГ НЕ ИСКУПИЛ СВОЕЮ КРОВИЮ ДУШИ ИНДЕЙЦЕВ, И НЕ ПОДОБАЕТ ИМЕТИ ОТМЕНЫ МЕЖДУ ИМИ И СКОТОМ НЕЧИСТЫМ, ибо сей поступок скверный во Христианех, еже приводили Христианство в ненависть за свою лютость, потомуж и истребляти для своего поселенния на оном разорении о местах, где оное христианство начася раждатися и творити явное исповедание, еже не имети протчие веры яко прибыток. Президент о котором часто упоминано в сем известии давал примеры весьма достопамятные, о чем его компания почувствует в некие дни збытии; и удивляюся. Яко Индия западная сочинила великие утраты в Бресилии и инде, [116] которые толико дали ей зависти, не могут ей довольно показании истинны; ибо известно яко суровость и морское разбойничество, еже они чинили, приведе в падение такого цветущего состояния яко сие.

Уведомился я яко в 1664 году протори Голландцев, восходили ежегод близ десяти милионов, нещисляя потопления погибели караблей и утраты товаров, и что их наисильнеишее нагружение товаров в Эвропу и Азию не превосходило 12 милионов, имеются годы так малые и так слабы самые, что издержки превосходят паче приему, но оная компания утаевает с таким попечением от народа ту утрату и своих товарыщей, и часто не дает она их притяжания, яко житом, которого имеет великие житницы собраные от многих лет, где и налагает цену такую, какую соизволяет для увеселения [117] кажущегося сей прибыли, обаче ее постоянство и храбрость достойны удивления! Ибо что есть предивнее? яко видиши малое число купцов собранных вскоре в виде простые купли, имела смелость прежде сего творити войну в таких далечайших краях и напасти на толиких государей и народов, населити переведенцов и осадити толико градов и крепостей, и конечно содержати сильные войска, с такими великими проторями, что и наисильнейший Самодержец едва с нуждою может содержати.

Компания Голандская во Индии восточной пребывание тогда в таком великом благоденствии по истинне весьма великом, что бы мощи содержати такое долгое время чрез простых человек, да весьма завистное имелося быти всегда в тягости едва несносной, хотя она какую помощь и получает в нужде государства; ибо сие тело отделенное и [118] неподчиненное, кое изобразилося в теле Государства самовластного тела сила может быть ей и подозрительна, и может оную иногда разорити, яко компания Святого Георгия разорила републику Генуйскую, обаче Голандия не приникала еще умом и не токмо что она попускала сии предприятия, но и видела яко ее самые подданные давали ей законы, и хвалилися предавати всем на родам в купечестве восточном, еже было в сем состоянии, егда Президент, иже был начальнейшею виною сего известия, воззван был из Япони в Батавию, для отправления должности начальнейшего директора, куда он привез великое богатство, и построил многие преизрядные домы во граде, где его власть была велика; но он ее отправлял жестоко по своему обыкновению, и бысть ненавидим от служителей компании, и от граждан; обаче же он держался, [119] яко известный чина Генеральского. Егда бы случилося месту быти праздну, но его надежда была суетна, ибо другой занял оное место; печаль объят его и возвратился в Амстердаме, где жил в покое некоторое время, рещи тако, ум его был неспокоен и любочестив, сотвори ему учинити новые ковы, для отмщения полученного бесчестия сказуемого им или бо делати согласно со своими вышними, для опровержения намерении, еже им дает помешательство. Буди тако, восприя бо службу вне своего отечества, и возвратися во Индию, но его предвзятие не было щастливо тем кому он служил и достоин был лутчего услужения, похищал бо много, причинствовал великие беспорядки в их делах; а на конец погибе [яко рехом] с своим серебром и камениями драгоценными в реке Лисбоне, идеже весь народ даде знамении веселия о смерти его.

© текст - Коровин С. М. 1734
© сетевая версия - Тhietmar. 2019
© OCR - Иванов А. 2019
© дизайн - Войтехович А. 2001