-

ДЕ ВОЛЛАН Г.

ПРАЗДНИКИ В НАГАСАКИ

8-го апреля н. ст. в Нагасаки празднуется "Компира Сама". Происхождение этого празднества следующее. Очень давно, в XII столетии, на горе покрытой лесом, названной Кото-Хира-Яма (Яма — гора.), в Сануки (на острове Сикоку), существовал маленький храм посвященный первоначальному божеству Охо-Куни-Нусино-ками. Трудно было выбрать лучшее место для посвящения богу, господину земли, отцу богов, пищи и жатвы.

В это время жил уже в течение восьми лет в Сануки император Сутоку-ин отрекшийся от престола в пользу своего сына. Проведя в частной жизни двадцать три года император умер в местечке Сиди той же провинции. Так как для кенотафов императоров избирают возвышенное место, то выбор остановился на горе Кото-Хира, и ему стали молиться наравне с другими Ками.

Храм Кото-Хира, или Компира, сделался таким образом святилищем для божества Охо-Куни-Нуси, Ками и для Сутоку-ина, и благодаря своей святости и красоте своего положения сделался одним из самых известных в Японии. После этого и в других местах Японии стали строить храмы посвященные Компиру-Сам, и празднование этого дня сделалось любимым праздником Японцев.

В этот день в Нагасаки на гору Компира-Сам которая находится за городом, на северной стороне, собирается громадная толпа народа. Девушки в нарядных халатах, наделенные, с цветами на голове, дети с трещетками и куклами, взрослые люди с бумажными змеями в руках, бонзы с бритою головой, масса иностранцев, -все это с трудом поднимается в гору. [102]

На пути расставлены разные японские лакомства: печенья, кушания, игрушки самых разнобразных видов, куклы, лодки, маски, шары. Но больше всего продается бумажных змеев, так как это день когда и стар, и млад забавляется этим зрелищем. Изнемогая от жары, толкая друг друга толпа поднимается все выше и выше.

У храмика который не представляет ничего особенного всегда — толпа нищих и калек которые надоедают своим, назойливым приставанием.

Выше храма находится холм весь испещренный палатками, шалашами, навесами. Там кутят Японцы, закусывают и пьют саке (Саке — рисовая водка.) и поют свои песни. У поставщика Кихе есть также палатка в которую он и приглашает всех Русских. Но пойдемте дальше. На открытых местах толпа народа с напряженным вниманием следит за тем что делается в воздухе. Там, на фоне ясного голубого неба, летает масса бумажных змеев. Весь интерес состоит не в пускании змея, а в борьбе одного змея с другим. Змей держится на веревке густо смазанной столярным клеем и осыпанной мелкоистолченным стеклом. Весь шик состоит в том чтобы веревкой вашего змея перерезать веревку другого который поднялся уже высоко на воздух. Зрители принимают самое горячее участие в борьбе, держат пари за того или другого змея, при этом выигрывают и проигрывают большие суммы. Интересно также смотреть как две веревки встретились в воздухе и как подрезанный змей летит кувырком вниз. Срезанный змей уже делается общим достоянием, вся толпа бежит туда где он упал и все вырывают этого злосчастного змея друг у друга.

Как ни интересна эта игра, но она скоро утомляет. Я говорю о себе. Я знал таких любителей которые по целым часам пускали змеев и следили за их полетом и вообще посвящали много времени на то чтобы постигнуть эту науку.

Праздник в самом разгаре. В воздухе стоит неумолкаемый гул от радостных криков толпы, трещеток, тамтамов среди которых выделяется пение гейш (Гейша — японская певица.) и струнные звуки самсинов. Из какой-нибудь палатки выскакивает красный и пьяный Японец и предлагает вам выпить с ним [103] саке. Еще немного — и праздничное настроение этой пестрой и веселой толпы перейдет через край... Не пора ли домой?

______________________________________

В конце августа 27-31-го (н. с.) у Японцев происходит Моран-бон-Мацури, или просто Бон-Мацури. У Японцев существует поверие что души мертвых возвращаются к семейству на 28-й день 8-го месяца и остаются до 31-го. В это время зажигают на высоте огни (окурньи) для того чтобы показать мертвым как вернуться назад. В эти дни Японцы ограничиваются только растительною нищей; рыбы и мяса не употребляют. Как только стемнеет, все кладбища на высоте Нагасаки освещены a giorno. Целые аллеи из разноцветных фонарей, пирамиды, фестоны, арки спускаются с одной горы на другую, и зрелище это очень эффектно. У каждого семейства есть свой участок на кладбище, и все стараются иллюминовать его как можно красивее. Тут же происходят поминки: едят, пьют, угощают соседей, ходят в гости к другим, пускают фейерверки, одним словом, несмотря на грустную память, здесь веселятся напропалую.

Все население на ногах, улицы и склоны горы переполнены народом. Под звуки музыки, барабана, там-тама идут целые процессии; другие на длинном шесте несут большущий фонарь; поминутно слышен треск пущенной ракеты, и толпа гудит от восторга если ракета рассыпалась и зажгла небо разноцветными огнями.

У пристани также густая толпа. Все готовятся спустить кораблик сделанный из соломы, бамбука или бумаги. Кораблик этот смотря по средствам бывает разных размеров, с мачтами и парусами, украшенный разноцветными лентами, пестрыми бумажными фонарями. Бывают суда в несколько саженей обильно украшенные фонарями. В кораблик кладут рис и мелкую монету. Все кораблики должны быть спущены в воду в полночь последнего дня. По этому случаю все фуне (Фуне — японская лодка с домиком.) собрались у самого берега и стали рядами так что из одной фуне можно перейти в другую, видеть своего знакомого, поговорить с ним и идти дальше.

Полночь — и начинается спуск иллюминованных корабликов. Некоторые лезут в воду чтобы лучше спустить свое [104] судно. Легкий ветер загнул в сторону утлое суденышко — и загорелись бумажные паруса, отчего зажглись другие. В это время полиция длинными шестами ловит и топит их. Молодежь бросается в воду, спасает свои суда, зажигает чужие — в воде начинается борьба. Многие чтобы спастись от искр ныряют в воду и опять появляются над водой. "Ах, посмотрите, вот молодец! Ай, что это, неужели потонул? Ой, как красиво!" слышится в перемежку с веселым смехом, громкими криками и все это сливается в один общий гул похожий на рокот моря.

______________________________________

На том холме где расположен общественный сад с его вековыми камфорными деревьями находится и храм Сува или О-Сува. Иностранцы обыкновенно называют его храмом бронзового коня, потому что во дворе стоит бронзовый конь. К этому храму ведет бесконечная монументальная лестница. Храма О-Сувы я описывать не буду. Это — большое деревянное здание с соломенною крышей и со всеми аксессуарами которые встречаются в храмах Синто (Синто — национальная религия Японцев, культ предков и великих людей.). Скажу лучше как празднуют память этого святого.

Празднество это начинается с 1632 года. Правительство воздвигло тогда гонение против христиан, и жители Нагасаки чтобы доказать свою верность религии предков устроили празднество которое состояло в том что пред храмом давали представления исторического характера. После этого празднество повторялось каждый год на 9-11 день 10 месяца и потому оно названо Куничи-Мацури (девятидневного мацури). Сначала в этом празднестве участвовали все жители окрестных деревень, а потом было решено что известные кварталы города будут принимать участие по очереди. Только квартал Маруяма Мачи (квартал проституток) имел право являться каждый год.

Празднество состоит в том что О-Сува в торжественной процессии отправляется в Охата. Там он остается всю ночь и только на другой день возвращается к себе. С утра в этот день все улицы украшаются разными материями, бамбуком и цветами. [105]

Благодаря любезности председателя суда я мог хорошо видеть с его балкона всю церковную процессию. Впереди показались люди несущие громадные пики. После них шли дети разодетые в парадные старинные придворные костюмы, со знаменами в руках. Дети эти просто изнемогают от тяжелой ноши; рядом с ними идут их родители или опекуны и помогают им нести знамена. Но есть дети которым никто не помогает, и надо видеть с каким отчаянием они оглядываются по сторонам ожидая помощи. Затем следует другая процессия детей несущих сабли, стрелы, луки, футляры.

Одним словом все имущество храма выносится на показ. У детей на голове шапки из шелковой материи похожие на тиару. За детьми идут жрецы (Я называю их жрецами в отличие от буддийских бонз.) в белом одеянии и с шапкою из шелковой материи имеющей форму рога изобилия. От солнца они прикрываются веером. Затем следует громадная толпа с золочеными носилками с маленькою шелковою занавеской. В эти носилки как в ящик толпа бросает деньги. Потом идут барабанщики и целый отряд музыкантов наигрывающих очень жалобно на флейте. Музыка самая раздирательная, но костюмы музыкантов очень интересны. После того опять дети с остальным имуществом храма и еще один маленький храм, весь золоченый, на носилках. Когда показывается храм в котором пребывает божество, вся толпа хлопает в ладоши призывая таким образом внимание божества и кидает монеты в храм. Шествие замыкают жрецы верхом и в белых костюмах. Этим кончается церковная церемония, и затем начинаются уже разные "одори" или фигуры приготовленные по этому случаю разными кварталами города Нагасаки. Надо сказать что каждая улица старается приготовить к этому дню какую-нибудь фигуру (колоссального слона, льва, громадную джонку и т.п.) и кроме того дать какое-нибудь мимическое представление. Все это обходится довольно дорого, но там где существует соревнование уже не смотрят на издержки.

Покинем теперь гостеприимного хозяина балкона и отправимся в храм О-Сувы или соседний с ним Гвион куда все процессии или одори должны явиться.

В этот день храм неузнаваем. Там где царствовали тишина и спокойствие теперь гудит тысячная толпа. Большой лестницы храма не видно. Ступени ее преобразились в ложи [106] для зрителей. С обеих сторон площади устроены также деревянные помосты для публики, и только в середине оставлено свободное место для театральных представлений. Пред вами нечто похожее на древний амфитеатр. Все эти места законтрактованы заранее; тем не менее любители зрелищ забрались сюда уже с восходом солнца и тогда была здесь уже большая толпа. Интересно также видеть как громадная толпа с криком и гиком втаскивает в гору дракона гигантских размеров или большую колесницу. Просто страшно смотреть на детей сидящих на этой колеснице в то время когда ее втаскивают на ступени. Но вот она на площадке, ее обвезли кругом три раза, и затем начинается представление. Из двух помостов и из маленького домика импровизуется сцена. Являются актеры — иногда дети, иногда взрослые — и представляют что-нибудь комическое, или бытовую сценку. Когда они кончили, то является громадная джонка с настоящими парусами и с китайскими матросами и затем дается какое-нибудь историческое представление. Исполинский шлем, громадное животное следуют одно за другим непрерывною вереницей и каждый раз при этом дается какое-нибудь представление.

Для примера назовем улицу Сакура-Мачи. Касахоку или главный предмет выставленный улицею — вишневое дерево. При каждом касахоку имеется таре (материя которая висит в виде бахромы из сукна с вышитою надписью названия улицы).

Являются дети с ветвями вишневого дерева в цвету и ведут следующее разговоры:

"Когда цветут вишни, то наступают счастливые дни. Нам приказано убрать храм, пойдем на ярко цветущую сцену".

После этого начинается церковный танец Утагакура (только в Синтосских храмах) со священными колокольчиками. Танец кончается припевом: медетаси, медетаси (поздравляем).

На второй день дети являются в красивых костюмах, с белым гербом на спине. В руках у них игрушечная лошадь, так как они празднуют день весеннего коня. Они танцуют священный танец, припевая при этом: мы очарованы музыкой... поздравляем (медетаси).

Исе-Мачи выставила двух птиц и растение.

Сцена представляет: водопад и недалеко от него лодка.

Действующие лица: Санемори одетый в японский фрак, Хидасаемон в высокой шляпе. [107]

Хидасаемон. Посмотрите, г. Санемори, Исиями видна внизу. Какой прелестный вид!

Санемори. Да, лучше трудно найти.

Хидасаемон. Зачем вы пришли сюда?

Санемори. Я пришел по приказанию Каемори чтобы вместе с Сенодзиро отыскать кого-нибудь из рода Гендри.

Хидасаемон. Сегодня праздничный день. Прошу откушать саке за здоровье моего господина.

Санемори. Не смею отказаться.

Хидасаемон (дает ему чашку, музыка играет и гейши поют). Посмотрите, г. Санемори, около Сетасского мыса Херасаки видны факелы. Не драка ли там, или, пожалуй, разбойники?

Санемори. Посмотрите туда, там плывет женщина. Она тонет, спасите ее. (Он молится О-Суве и вталкивает в лодку женщину).

Коман. Кто вы такие? Бог или Будда? Не знаю как благодарит вас.

Санемори. Полно. Ты, впрочем, счастливо отделалась. Знай что ты спасена благодаря помощи Мунемори (старшего сына дома Гейко).

Коман услышав эти слова, хочет убежать, но ее удерживают.

Хидасаемон. Отчего ты хочешь убежать? Ты какая-то странная. Отчего ты плаваешь так далеко?

Коман. Есть причина.

Хидасаемон и Санемори просят ее сказать какая причина, но она вместо ответа бросается в воду говоря при этом: "я думала что избавилась от опасности, а вышло наоборот".

Санемори. Смотри, у нее белый флаг.

Хидасаемон. Дружнее на весла навались... Возьмем у нее этот флаг.

Коман и другие в костюме жрецов. Этот флаг и ее хвалят за верность господину. Коман благодарит их и обещает наградить их когда Кумакамар выростет.

Хидасаемон и Санемори. Слава его будет греметь во всей стране.

Коман. Я в этом не сомневаюсь.

Хидасаемон и Санемори. Итак прощай. Свидимся когда прославится.

Кумакамар. Медетаси, медетаси. [108]

И так целый день. Такое разнообразие представлений даже утомительно. Да и обстановка тоже неприятна. Как нарочно, на ярко голубом небе ни одного облачка, и солнечные лучи так и обжигают вас. Беда если вы вдруг откроете зонтик. Вся толпа заорет как один человек: кассатори (убери зонтик), и вы должны уступить ей. Я уже говорил что часть лестницы занята для публики. Эти места бесплатные и предназначены рабочим и носильщикам. На чистую публику в этот день не обращают никакого внимания. Настоящими господами считаются беспокойные горланы занимающие лестницу. Все их капризы исполняются беспрекословно. Старшины улицы у них заискивают, и им первым отвешиваются поклоны когда процессия является на площадку. В толпе преобладает голубой цвет. Местами в этом голубом море видны черные сюртуки оевропеившихся Японцев или желтые одежды Китайцев. Как интересны для художника все эти группы! Вот посмотрите на ту старую коргу широко открывающую свой черный рот или эту кокетливо одетую мусуме, или этих голых, точно бронзовых кули, или, наконец, представителя юной японской интеллигенции в каске европейского образца!

Покончив обход храма одори идет по всем улицам, заходит к именитым людям города; там им очень рады, их угощают на славу, а как довольны дети и прислуга, которую по какому-нибудь случаю нельзя было отпустить из дома! И так в течение трех дней только и слышно громыханье громадных колесниц, звук привешенных к ним бубенчиков и непрерывный гомон и крик толпы которая никогда не устает смотреть на это зрелище. Когда, наконец, водворится тишина, то вы говорите: "слава Богу, кажется кончено".

Григорий де-Воллан.

Текст воспроизведен по изданию: Праздники в Нагасаки // Русский вестник, № 6. 1898