ТИЗЕНГАУЗЕН А. Е

КРАТКИЙ ВОЕННО-СТАТИСТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК

ЯПОНСКОЙ ИМПЕРИИ

(Статья пятая)

(См. «Военный Сборник», 1889 г., № 1-й.).

VI. Обрабатывающая промышленность.

(Этот отдел составлен по сочинению J. J. Rein, Japan nach Reisen und Studien II Band, Leipzig 1886, а также по статьям, помещенным в журналах и газетах Mittheilungen der deutschen Gesellschaft fuer Natur-und Voelkerkunde Ostasiens, London und China Telegraph, Japan Weekly Mail и другим материалам.)

В предыдущем отделе было уже упомянуто, что Япония страна земледельческая, и этой промышленности посвящено наибольшее количество рабочих рук. Однако, и обрабатывающей промышленности уделено также довольно почтенное место в общей производительной или экономической деятельности японского народа. Припоминая историю этого государства крайнего востока, становятся понятными направление, характер и последовательный ход развития туземных производств.

Япония, как было высказано раньше, заимствовала свою цивилизацию от Китая, отчасти путем прямых сношений, но главным образом при посредничестве Кореи, которая неоднократно служила объектом ее завоевательных стремлений и делалась жертвой морских набегов. Познакомившись здесь с изделиями Китая, японцы скоро оценили их значение и, воспользовавшись китайцами и корейцами, как учителями, создали те же виды промышленности у себя дома. Сходство естественных произведений северного Китая с туземными дало возможность японцам сделаться полными подражателями китайцев. Вот причины, почему в Японии водворились те же отрасли промышленности, что и в [326] Китае, а производство шелковых и фарфоровых изделий стало во главе промышленной деятельности населения. Природные дарования и трудолюбие японского народа, с своей стороны, способствовали укоренению перенесенных из Китая производств, а вместе с врожденным национальным вкусом — придали им своеобразный характер.

До открытия страны для европейцев в начале второй половины нынешнего столетия, японская обрабатывающая промышленность, взятая в целом, не успела еще выйти из состояния сельской или кустарной промышленности, на которую работник смотрит как на побочное занятие, уделяя большую часть своих сил и трудов на земледелие — главный источник пропитания. Такое состояние промышленности объяснялось отсутствием внешней торговли, совершенно уничтоженной законами Гогенсамы (сиогуна Гейяса), и затрудненным внутренним обменом, вследствие феодальной разъединенности страны. Понятно, при таких стеснениях промышленность не находила достаточного простора для широкого развития и держалась простых орудий и первобытных приемов, передававшихся без изменений из поколения в поколение. Большая часть изделий приготовлялась в семье для собственного потребления, и только избытки, накапливавшиеся случайно, шли в продажу.

До высшей ступени обрабатывающая промышленность поднялась в императорской столице Киото и других городах, обстроившихся вокруг замков, — резиденций сиогуна и феодальных князей или даймио. Эти последние со своими многочисленными дворами оказали для японской промышленности ту же услугу, как мелкие княжеские, герцогские, графские и проч. дворы феодальной Германии. Стремясь к роскоши и блеску, соперничая в этом друг с другом, даймио явились покровителями ремесл и в особенности способствовали возвышению их в художественном отношении. Городские ремесленники, наделяемые различными льготами и правами от своих покровителей, постепенно сплотились в тесные сообщества и образовали нечто в роде европейских средневековых цехов, так же, как и те, ревностно охранявших приобретенные преимущества. Групируясь по ремеслам, они занимали отдельные кварталы в городах и не посвящали посторонних в тайну своего искусства. Трудам и открытиям этих цехов Япония обязана своим успехом во многих художественных производствах, по своему изяществу вызывающих удивление [327] европейцев. В некоторых из них японцы даже опередили европейскую промышленность, не взирая на несовершенство своих инструментов и крайнюю простоту техники. Японские художественные изделия, с коими европейская публика познакомилась на всемирных выставках, приобрели целую массу поклонников и породили оживленный заграничный спрос, подействовавший ободрительно на промышленников и давший новый толчок туземным производствам. Даже техника японской промышленности подверглась внимательному изучению, а затем было основано в Европе несколько мануфактур для подражания и подделки ее изделий. Продолжающаяся мода на японское художественное изделие дает Японии до сих пор возможность выгодно сбывать часть своего производства за границу.

С открытием Японии, для европейцев, обрабатывающая промышленность принуждена была постепенно вступить в новый фазис и искать других путей для осуществления своих задач. Европейские товары машинного производства появились на японских рынках и, благодаря то дешевизне, то лучшим качествам, стали с успехом конкурировать с туземными произведениями. Ручное производство японцев оказалось не в силах бороться с иностранными машинными изделиями, а вместе с тем необходимость постановки промышленности в новые условия стала ощущаться большинством промышленников. Очевидно, для поднятия обрабатывающей промышленности и во многих случаях даже для ее спасения требовалось введение в нее капитала, машин и рационального разделения труда, — тех современных факторов, которым европейская промышленность обязана своим громадным результатом. В привлечении этих факторов к промышленности, как и во всех реформах новейшего времени, инициатива принадлежала правительству. Только после основательного изучения европейской промышленности на месте и многостороннего обсуждения, оно приступило к соответствующим мероприятиям. Сначала были изданы законы, обеспечивающие правильную деятельность акционерных промышленных предприятий и устанавливающие над ними действительный контроль. Затем правительство стало устраивать акционерные фабрики и заводы, стараясь привлекать в эти предприятия капиталы богатой местной аристократии, образовавшейся из медиатизированных даймио. Сам император и члены его семейства дали большие деньги из своих личных средств под акции различных новых промышленных обществ. На составившиеся складочные [328] капиталы начата была покупка машин за границею и изготовление их, по мере возможности, внутри страны. Для ознакомления промышленников правительство открыло машинные музеи. Этими мерами подготовлен переход, совершающийся на наших глазах, от прежней городской и сельской промышленности с ручным производством к современной фабрично-машинной промышленности в том виде, как она уже существует в Европе. Вместе с тем японцы успели перенести на свою почву некоторые европейские производства, до тех пор вовсе незнакомые, и достигли в них быстрых и благоприятных результатов. Блестящий пример в этом отношении представляет производство спичек, еще недавно совсем ничтожное, а в настоящее время дающее огромный вывоз (более чем на 350,000 иен) в Китай, Корею и нашу Приморскую область. Три древнейших промышленных центра Японии: Токио, Киото и Осака, в коих жили прежде самые искусные ремесленные цехи, принимают в настоящее время мало по малу вид фабричных городов.

Одновременно с созданием промышленных капиталов правительство уничтожило почти все цеховые ограничения, и свободный выбор ремесла предоставляется теперь каждому японскому подданному. Законодательство заботится ныне только об ограждении публики от обмана и требует в некоторых ремеслах соответствующее образование.

Для изучения и обсуждения вопросов, касающихся промышленности, в Японии учреждены промышленные советы, состоящие из купцов и промышленников. Их задача — заботиться об интересах промышленности, делая необходимые представления правительству, сообщая ему статистические данные о различных производствах и распространяя полезные технические сведения. Эти промышленные советы, соединенные по большей части с торговыми палатами, имеются в настоящее время во всех важнейших промышленных и торговых городах. Высшее наблюдение за промышленностью и руководство ею в интересах народа сосредоточивается в министерстве земледелия и торговли.

В правительственных статистических изданиях Японии данных о положении отдельных отраслей обрабатывающей промышленности еще, за малыми исключениями, не обнародовано, в виду недостатка достоверных сведений. Не смотря однако на отсутствие цифр, эта промышленность уже хорошо известна, благодаря отчетам иностранных консулов, и потому приводимые ниже краткие [329] сведения об ее отдельных отраслях вероятно найдут со временем только подтверждение в оффициальной статистике.

Хлопчатобумажное и пеньковое производство. Из растительных волокнистых веществ в производстве туземных пряж и тканей участвуют главным образом хлопок, пенька и бемерия. Одежду японского простонародья с древнейших времен составляли пеньковые ткани, обыкновенного домашнего изделья, и производство их распространено еще до сих пор по всей стране. Более тонкие пряжи шли на летние ткани, а грубые, окрашенные в синий цвет, доставляют толстые плотные материи, защищающие японцев от зимних холодов. Японские пеньковые ткани вообще отличаются своей прочностью, а в некоторых местностях выделку их доводят до замечательной тонкости и изящества. Лучшие тонкие сорта этих тканей приготовляются с давних пор в Наре, древней столице Японии, лежащей к югу от Киото.

Изготовление тканей из бемерии сравнительно гораздо более ограничено. Важнейший район производства тканей из этого материала лежит по нижнему течению рек Шинано и Ага-гаве. Дешевые легкие ткани, здесь выделываемые, окрашиваются в синюю краску и идут на летние одежды.

Оба вышеупомянутые производства, не вышедшие из области побочных сельских промыслов, значительно опередила хлопчатобумажная промышленность. Она возникла гораздо позже их обоих, только в начале XVII столетия, но зато развивалась более быстрыми шагами. Ко времени открытия Японии для европейцев, городские жители и все зажиточные классы общества уже одевались летом в бумажные ткани. Выделка этих пряж и тканей производилась наручных станках, так же точно, как пеньковых и из бемерии. Появление в стране манчестерских бумажных пряж и тканей, вслед за открытием торговых портов, остановило однако развитие туземной хлопчатобумажной промышленности, создав ей трудноодолимую конкуренцию.

В виду экономической важности для государства этой промышленности, приготовляющей главнейший материал для одежды народа, правительство приняло, для ослабления иностранной конкуренции, покровительственные меры, клонящиеся к замене ручного производства машинным и к общему улучшению хлопчатобумажных изделий. В настоящее время ручное прядение бумаги почти вытеснено машинным. По сведениям, относящимся к 1885 году, Япония имела в эту эпоху 21 бумогопрядильный завод, построенные и [330] работавшие на акционерные капиталы. Эти заводы групировались преимущественно в трех главных промышленных центрах: Токио, Киото, Осаке и их ближайшем соседстве. Сбыт произведений этих фабрик дал такую прибыль, что на следующий год составилось несколько новых акционерных бумагопрядильных обществ. В 1886 году ожидалось по этой причине открытие еще 15 бумагопрядилен, а общее число механических прялок, вследствие учреждения новых и расширения старых заводов, должно было возрасти до 150,000. При таком развитии этой отрасли промышленности она в скором времени не только будет удовлетворять увеличивающемуся внутреннему спросу, но и низведет до ничтожных размеров заграничный привоз бумажных пряж. Изготовление тканей осталось, наоборот, ручным производством, составляющим одно из важнейших домашних занятий сельского и городского населения. Наиболее обширное производство туземных хлопчатобумажных тканей сосредоточено: в окрестностях Осака, близ которого известен своими ткацкими мастерскими город Сакаи, в городе Химедьи, лежащем в юго-западном Нипоне, недалеко от залива Арима-нада, городе Нагойя и его окрестностях, и наконец в городе Мориока, на северном Нипоне.

Для выделки тканей, служащих одеждой населения Ликейских островов, разводится там особый вид банана, дающий прочное волокно. Из него ткут легкую материю, окрашиваемую обыкновенно в коричневый цвет. Вследствие своей дешевизны эта материя также очень распространена на юге Киу-Сиу, где служит одеянием сельского населения.

Как необходимое дополнение вышеприведенных производств является приготовление красок. Для выработки и составления их японцы пользовались в прежнее время исключительно растительными продуктами, которые подвергали весьма простым процессам. Недостаток чистоты и низкие качества туземных красок, происходившие от несовершенства приготовления, открыли в стране широкое поле европейскому химическому производству. Тем не менее оно не устранило окончательно туземные краски, приготовляемые населением для удовлетворения собственной домашней потребности.

Производство шелковых тканей. При всей давности и успешности обработки растительных волокнистых веществ, японцы достигли гораздо большого совершенства в выделке шелковых тканей. Первые сведения об этом производстве они заимствовали [331] от китайнев, а затем народный вкус и искусство выработало множество чисто туземных образцов материй, которые не были известны европейцам до знакомства с Японией. К этим материям относятся: хабутаи, несколько напоминающий гладкий белый бархат, разноцветный чиримен или шелковый крен, и, наконец, различные узорчатые ткани; из них многие с вотканными золотыми и серебряными нитями, похожи на парчу.

Главнейшим центром производства шелковых тканей в течение нескольких прошедших веков был бесспорно город Киото, резиденция микадо, и в настоящее время он сохранил за собой первенство над другими городами но изяществу и богатству рисунков своих тканей. В двух последних отношениях киотские ткани не встречают конкурентов внутри страны. Все шелковые ткацкие и красильные мастерские Киото находятся в западном квартале города, называемом Ниши-джин. В конце 70-х годов там работало на 6,000 ткацких станках до 18,000 ткачей, происходивших из древних наследственных цехов. Общая ценность годового производства шелковых материй в Киото в это время определялась в 20.000,000 иен. За эпоху правления страной сиогунов из рода Токугавы производство шелковых материй распространилось в верхнем басейне реки Тоне-гавы. Здесь возникло несколько центров производства в городах Кириу, Маебаши, Такасаки, Иошиу и Изесаки, из коих первый известен своим шелковым атласом. Кроме того, шелковые материи выделываются еще во многих городах Японии, разбросанных по разным концам страны. Производство этих последних однако в итоге незначительно.

Описываемая промышленность, вообще процветавшая до открытия страны, сравнительно упала со времени появления на рынке европейских тканей. В продаже появились шерстяные и бумажные материи, по своей доброте и красоте превосходившие низшие сорта шелковых, а потому понравившиеся населению. Одновременно мода на иностранное, принятие европейского платья для служащих на государственной службе уменьшили также, в свою очередь, внутренний спрос на шелковые ткани. Сбыт японских шелковых материй за границу не принял больших размеров, вследствие их сравнительной дороговизны и в особенности малой ширины. Другая причина упадка шелковой промышленности произошла вследствие усиленного вывоза заграницу неразмотанных коконов и шелковичных яиц, давшего оживляющий толчен [332] шелководству, но за то возвысившего цены на шелк-сырец для местных ткачей. Понятно, что при таких условиях они не могли думать об удешевлении своих тканей, в особенности оставаясь при старом ручном производстве. Вообще на изготовлении шелковых материй в Японии подтверждается наглядно тот экономический факт, что ручное производство не может конкурировать с машинным, работающим при участии больших капиталов. Сознавая это, японская промышленность в настоящее время делает свои первые шаги для перехода к фабричному шелковому производству и к уширению полотнищ своих материй, согласно заграничным требованиям.

В прошлом 1888 году составилось два акционерных общества: одно в городе Отсу с капиталом в 600,000 иен, другое в Оми, с капиталом в 1.000,000 иен для устройства муслиновых фабрик (Эти фабрики будут выделывать также и бумажный муслин.).

Производство бумаги. Это производство весьма распространено в Японии вследствие особого значения, которое имеет бумага в народном хозяйстве. Применение бумаги здесь, на крайнем востоке, гораздо обширнее и многостороннее, нежели у европейских народов. Она не только служит писчей, книжной и оклеечной бумагой, но также является в роли кожи, клеенки, стекла, а в некоторых случаях даже заменяет дерево и жесть. Многие из разнообразных бумажных изделий, встречаемых в Японии, возникли вследствие недостатка в стране более соответствующих и дешевых материалов. Бедность в скоте и вытекающая отсюда дороговизна кож, вместе с буддистскими религиозными предрассудками, были главными причинами замены их бумагою. Точно также отсутствием стеклянного производства и неимением непромокаемых материй объясняется, с одной стороны, употребление промасленной бумаги в оконных рамах и фонарях, а с другой стороны — в дождевой одежде, зонтиках и шляпах.

Если однако японская бумага достигла обширного применения в народном хозяйстве, то это произошло вследствие особых выдающихся качеств, приобретаемых при самом способе приготовления и ставящих ее во многих отношениях выше европейской бумаги. Она изготовляется из плотного и гибкого луба 3-6 туземных древесных растений, волокна которого не разрушаются в обработке, а только размягчаются при помощи колотушек. [333] Вследствие сохранения целости волокон и искусного расположения их паралельными рядами, японская бумага представляет нечто среднее между европейской машинной бумагой и тканью. Отсюда ее чрезвычайная прочность и гибкость, которых не достает нашей.

Материал для изготовления туземной бумаги доставляют преимущественно следующие растения: бумажная шелковица (Brousonettia papyrifera), белая шелковица (Morus alba) и два кустарника из семейства ягодковых (Thymeloea) (Низшие и грубые сорта бумаги приготовляются из волокон конопли, бемерии, хлопчатника, а также из соломы и старой бумаги, бывшей уже в употреблении.). Первое из вышеупомянутых растений имеет самое важное значение для бумажного производства, так как из его коры приготовляется большая часть японской бумаги, и притом лучших сортов. Оно занесено в Японию из Китая и разводится везде к югу от Сангарского пролива: в горных долинах, по краям дорог, на валиках, разграничивающих рисовые поля, и по речных плотинам. Главная масса коры бумажной шелковицы добывается на острове С и коке, откуда свозится для продажи на Осакский рынок. Кора этого растения снимается следующим способом. После опадения листьев в ноябре или в декабре срезываются молодые побеги, не толще 1 дюйма, и разрубаются на прутья, длиною в 3 фута, связываемые в пучки. Эти пучки складываются в закрытые котлы, где вывариваются в воде с примесью золы. Вследствие подобного распаривания кора свободно отделяется от, древесины, после чего идет сначала в сортировку, затем в сушку, а иногда еще подвергается белению на воздухе. Плотная кора с комлевых частей прутьев дает лучшую бумагу и потому ценится выше остальной.

Приготовление бумаги производится в ручную, при содействии самых простых приборов и без машин. Окончательно разваренная на медленном огне, кора разминается на досках при помощи деревянных колотушек, пока не превратится в густую волокнистую массу. Для уплотнения к ней прибавляется рисовый крахмал и клейкий настой, приготовляемый из корня особого растения (Hibiscus manihot), после чего полученная масса раскатывается в листы и сушится. Приемы для приготовления бумаги из коры других растений весьма похожи на вышеописанные.

По причине чрезвычайного разнообразия материалов, участвующих в бумажном производстве, в Япония весьма много [334] различных сортов бумаги, имеющих каждый свое отдельное название. Приготовление туземной бумаги составляло прежде и составляет теперь одно из побочных занятий сельского населения, в коем участвуют тысячи рабочих рук. Наиболее обширные размеры эта промышленность приняла на южном берегу Киу-сиу и во внутренних провинциях среднего Нипона.

К туземному производству бумаги относятся также: приготовление панки, шпалер, бумаги-кожи, промасленной и непромокаемой бумаги, креповой бумаги и бумаги-ткани (Производство бумаги-ткани в настоящее время почти исчезло.). Папка имеет большое применение в изготовлении мелких, довольно изящных изделий, отличающихся своей легкостью и прочностью, как-то чайниц, ящиков, футляров, чашек и т. д., покрываемых лаком и хорошо уже известных в Европе. Этим вещам, при помощи лакировки, придают вид, как будто бы они сделаны из дерева или жести.

Бумага-кожа восполняет в Японии недостаток животной кожи и заменяет ее во многих изделиях, на которые в Европе берется этот последний материал. По своему внешнему виду, красоте рисунков и прочности она не только близко подходит к европейским обработанным и художественным кожам, но превосходит их в последнем отношении. Вообще бумага-кожа принадлежит к интересным образцам японской промышленности. Промасленная и непромокаемая бумага замечательна по обширности своего применения и следовательно по большим размерам ее производства.

С открытием страны для европейской торговли туземная бумажная промышленность остановилась в своем развитии и даже начала падать в отношении бумажных изделий, так как в Японию стали доставляться более соответствующие дешевые материалы и готовые фабрикаты. Для примера можно заметить, что бумажные зонтики, столь распространенные прежде, становятся ныне редкостью.

Из туземных бумажных произведений для внешней вывозной торговли Японии имеют только значение веера и ширмы, которые по своей дешевизне и красоте находят хороший сбыт в Европе и Соединенных штатах. В течение долгого времени внутренний спрос на веера покрывался производством Киото, Токио и Осаки, к коим можно еще присоединить города Нагойю [335] и Фушими. С тех же пор, как заграничный спрос благоприятно повлиял на это производство, оно значительно распространилось и приняло большие размеры.

Японцы успели уже ввести в производство вееров разделение труда, благодаря которому достигается дешевизна и красота, устраняющие пока конкуренцию. За десятилетний период, с 1874 по 1884 год, вывоз их достиг своего апогея в 1881 году, когда было отправлено за границу из портов Иокогама и Хиого всего 13,707,185 вееров, ценностью на 265,657 иен.

В новейшее время возникли европейские бумажные фабрики, которых уже насчитывалось до 12-ти в 1885 году. Они вызваны развитием книгопечатания, для коего туземная бумага малопригодна. Первые по времени основания бумажные фабрики находятся в Оджи, близ Токио, и в Киото.

Производство лакированных изделий. Японская промышленность в этом производстве достигла бесспорного превосходства над всеми прочими народами земного шара. Прочность и красота туземных лакированных изделий происходит главным образом от высоких качеств японского лака, представляющего, как было упомянуто выше, естественный продукт природы, тогда как все европейские лаки — искусственные смешения смолистых веществ с жирными и терпентинным маслами. К отличительным свойствам японского лака относятся: замечательная твердость, без всякой наклонности к растрескиванию; яркий блеск, который долго сохраняется при самых невыгодных атмосферных условиях, и наконец прочность в отношении многих влияний, действующих разрушительно не европейские лаки. Японский лак, в противоположность нашим, не сходит от кипятка или прикосновения горящей сигары, а также не растворяется в жидкостях, содержащих алкоголь.

Как уже известно, этот лак ни что иное, как растительный сок, вытекающий из надрезов, делаемых в коре дерева уруси, принадлежащего к особому виду сумаха. Сбор лака производится начиная с апреля и кончая октябрем, причем лучший получается среди лета. Для вызова растительного сока на поверхность подчищается сначала верхняя кора, а затем делается полукруглый надрез, достигающий до древесины. Через полчаса в надрезе накопляется густая беловато-серая жидкость, представляющая добываемый лак. Отделение сока в уруси вообще весьма скудное, вследствие чего одно дерево дает не более 3-х-4-х [336] чарок (Одна чарка равняется 1/100 ведра.) или 5-ти-10-ти золотников сырого лака. Вероятное общее количество неочищенного лака, добываемого в Японии, руководствуясь исчислениями Рейна, колеблется между 2,928 и 3,660 пудами в год. Если принять, что средняя добыча лака с каждого дерева равняется 7,5 золотника, а средний годовой сбор его во всей стране достигает 3,294 пудов, то оказывается, что ежегодно эксплуатируется 1.686,528 деревьев. 100 деревьев уруси, продаваемых для сбора лака, стоют теперь от 60-ти до 72-х иен. Около трех четвертей всего количества лака добывается в северной части Нипона, между Сангарским проливом и 36° сев. широты.

Перед употреблением в дело лак подвергается очистке от механических примесей частиц коры, посредством пропускания сквозь пеньковую ткань. В повторении таких пропусканий ограничивается вся обработка лака. Для приготовления из этого очищенного лака цветных он предварительно несколько выпаривается, а затем смешивается с гумигутом и киноварью в светлых и с железистыми соединениями в черных лаках. Эти примеси прибавляются в виде порошка. Число составных японских лаков совсем незначительно и между ними встречаются одни лишь темные оттенки. Белого, желтого, синего, красного и светло-зеленого лаков вовсе не существует.

Лакированию подвергаются всякие предметы, сделанные из самых разнообразных материалов, как-то: деревянные, пайковые, из бумаги-кожи, роговые, черепаховые, железные и медные, а также глиняная и фарфоровая посуда, не покрытая глазурью. Для ясного представления о лакировальной промышленности не мешает знать вкратце главнейшие процесы этого производства. Работы по лакированию распадаются собственно на грунтование изделий и на покрытие их лаком. Первый процес заключается в выравнивании поверхности предмета посредством замазки, состоящей из рисового клея, ваты и измельченной пеньки, в оклейке его пеньковой тканью или туземной бумагой, вторичном сглаживании поверхности замазкой, наложении избранной краски и в окончательной полировке углем. Этим грунтованием совершенно маскируется материал изделия, достигается замечательная прочность, так как оклейка предупреждает растрескивание, и наконец поверхностям и их пересечениям придается необходимая [337] гладкость и закругленная форма, на которой так поразительно ровно ложится лак. Самое же лакирование заключается в наложении кистью тонкого слоя лака и в просушке вещей в темных и сырых помещениях.

Главными центрами лакировальной промышленности служит Токио, Киото и Осака, в которых существуют все ее отрасли. Кроме этих центров, на севере Нипона находится город Хиросака, лакированные изделия которого имеют вид мрамора. Похожие по лакировке вещи приготовляются еще к местечке Обаме на берегу залива Суруга-ван. На северном Нипоне эта промышленность еще основалась в городах Нигата, Носиро, Ионезава и Вакаматсу. В среднем же Нипоне приготовляются преимущественно дешевые лакированные изделия, идущие на удовлетворение местной потребности. В юго-западной части этого острова лакировальная промышленность, кроме Осаки, достигает значительных размеров еще в городе Вакаяме, посылающем свои изделия в вышеупомянутый порт и в Хиого. В Нагойе покрываются лаком фарфоровые и глиняные вещи, а в Киото лакировщики занимаются также лакированием бронзовых и медных изделий.

Изготовление лакированных вещей представляет исключительно ручное производство, распавшееся на целую массу специальностей. Японских лакировщиков можно разделить на две группы: ремесленников и художников. Первые занимаются собственно лакированием, тогда как вторые украшают лакируемые предметы узорами и рисунками, набрасывая их преимущественно золотой или серебряной пылью.

В идее этих рисунков они обнаруживают не мало врожденного оригинального вкуса, а в выполнении большой запас трудолюбия, почему их произведениями совершенно справедливо гордится японский народ. Рисунки бывают двух родов: плоские и выпуклые, — последние в особенности художественны.

Производство лакированных изделий развилось до своей настоящей высокой ступени совершенства в конце XVII века, в спокойную эпоху правления сиогунов рода Токугавы. В двухлетний промежуток 1868-70 годов, вследствие охватившего всех обаяния, произведенного европейскими товарами, лакированные художественные вещи стали продаваться за бесценок, и только спрос, возникший на них за границей, снова поднял упавшую промышленность. Число любителей японских лакированных вещей с [338] каждым годом увеличивается, и до какой цены они могут доходить, достаточно указать на лакированные складные ширмы, удостоенные золотой медали на парижской выставке, которые были проданы за 60,000 франков.

Производство деревянных и резных изделий. В деревянных изделиях внимание и искусство японских ремесленников направлено на лакирование, а потому между этими произведениями не встречается ничего выдающегося. Токарное и столярное ремесла были только недавно введены в страну европейцами. Между туземными деревянными изделиями достойны только упоминания небольшие вещицы с инкрустациями, выделкой которых занимается население нескольких местечек в горах Никко и Хаконе, а также в городе Шидзуока.

Резьбой японцы украшают лишь мелкие галантерейные товары, выделываемые из дерева, слоновой кости, черепахи и перламутра. Многие из этих произведений отличаются художественностью. Из дерева вырезываются также идолы и различные украшения для буддистских храмов. Наиболее распространенны резные деревянные пуговицы (нетсуке), служащие при национальном костюме для пристегивания к поясу мешочка с табаком, и черепаховые шпильки, составляющие необходимую принадлежность женской прически.

Гончарное и фарфоровое производство. Эта промышленность делится на множество отраслей, начиная от выделки простых глиняных сосудов и кончая высоко-художественными фаянсами и фарфорами. Изготовление первых представляет распространенную сельскую промышленность, доставляющую населению необходимую домашнюю утварь. Она приготовляется самыми первобытными способами и не отличается достоинством работы, хотя тем не менее составляет важный предмет внутренней торговли.

Производство же эмальированного фаянса или маиолики, тонкого фаянса или полуфарфора и наконец дорогого, прозрачного фарфора, наоборот, достигло значительной степени совершенства и отличается разнообразием изделий. С одной стороны, в Японии выделываются маленькие чашки и рюмки, поражающие тонкостью и чистотой фарфора, а с другой стороны — огромные вазы, которым трудно найти равных в Европе. Знакомство заграницей с японскими фарфоровыми изделиями вызвало на них оживленный спрос, вследствие чего это производство заслуживает особого рассмотрения.

Фарфоровая промышленность в Японии берет начало с эпохи [339] вторжения японцев в Корею, под предводительством сиогуна Хидеиоси в 1592-1598 г.г. после Р. X. Увидев здесь фарфоровые изделия, феодальные князья Киу-сиу и юго-западного Нипона переселили к себе во владения корейских мастеров и заставили их учить своих подданных. Этим переселением мастеров было положено основание нескольких центров фарфорового производства, частью существующих и поныне, каковы: город Арита, лежащий на полуострове Хицене в Киу-сиу, поселение Нойеширогава и город Кагосима, находящиеся на юге того же острова. Несколько позднее фарфоровое производство утвердилось в городах: Киото, Сето и Каназаве. Произведения каждого из упомянутых центров носят свой собственный отпечаток, теперь уже хорошо известный знатокам.

В сравнении с обширными европейскими фарфоровыми и фаянсовыми заводами японские фабрики отличаются небольшими размерами. В самых крупных насчитывается не более 40-50-ти работников. Простые орудия производства и крайне несложное устройство печей напоминают положение этой промышленности в Европе 100 лет тому назад.

Обращаясь к описанию отличительных черт изделий каждого из упомянутых центров производства, следует сначала остановиться на городе Аргете. Он расположен среди холмов, в 52-х верстах к востоку от Нагасаки, не в далеком расстоянии от берега залива Симабара-нада. Окружающая местность рассекается ручьями, силой которых жители пользуются для приведение в действие мельниц, необходимых для размельчения каолина, добываемого под самым городом из одной гряды. Изделия Ариты крайне разнообразны, от самых тонких и прозрачных до крупных и массивных: все они носят отпечаток одного оригинального стиля, поддающегося весьма трудно описанию. Около Ариты разбросано 36 селений, занимающихся также фарфоровым производством и образующих с ним один промышленный округ. Изделия аритских мастеров и художников вывозятся в Европу уже два столетия.

Нойеширогава с окрестными деревнями и город Кагосима выделывают фарфор, отличающийся от прочих желтоватой глазурью с искусственными трещинами и яркими рисунками, изображающими цветы. Этот фарфор известен под названием сатцумского и, в особенности старый, ценится очень высоко. По [340] соседству с Киу-сиу фаянсовое и фарфоровое производства процветают еще на острове Амакузе.

Фарфоровая промышленность Киото обосновалась в восточных кварталах этого города, в то время, как шелковая и металическая сосредоточилась в его западных окраинах. Отличительную черту киотского фарфора, а также произведений города Сето, составляют рисунки, набрасываемые художественно, синей (кобальтовой) краской. Изделия Каназавы характерны своими живописными украшениями и картинами, поражающими яркостью своих оттенков. Для воспроизведения их каназавские художники употребляют три краски — золотую, красную и зеленую.

В 1872 году открыт большой фарфоровый завод в Оте, близ Токио, в изделиях которого японцы хотели соединить свое искусство с европейской техникой. Из Оты выходят произведения, подражающие всем существующим в Японии стилям: аритскому, киотскому, каназавскому и друг. Они уже успели заслужить золотые медали на венской и парижской выставках и выгодно продаются за границей.

Металические производства. В обработке металов японцы достигли таких же выдающихся результатов, как и в производствах фарфора и лакированных предметов. Труды и искусство японцев направлены преимущественно на железные и медные изделия, до других же металов туземная промышленность почти не коснулась. Различные отрасли металичееких производств существуют в Японии с давних пор, а развитие и совершенствование их началось с VI века нашей эры. Успехам этой промышленности способствовала воинственность японского народа, нуждавшегося постоянно в оружии и стремившегося неуклонно к улучшению его. Точно также буддистский культ привлек ее к украшению своих храмов идолами, вазами, курильницами и другими предметами. Ко времени открытия страны японцам уже были известны все способы художественного украшения металических вещей, за исключением гальванического. Образцы многих чугунных и бронзовых изделий не имеют себе подобных на целом свете и потому заслужили подражание в Европе.

Железная промышленность Японии, не смотря на свою древность, ни по размерам, ни по значению не может сравниться с европейской. Только разве в художественном отношении она стоит на одном уровне с последней. Вся прежняя туземная железная промышленность сосредоточивалась главным образом в [341] выделке сабельных стальных клинков, железных и чугунных чайников и сосудов. Теперь же постепенно совершающийся переход от ручной к машинной промышленности, постройка железных дорог — значительно увеличили потребность в железе, стали, чугуне и вызвали в жизнь новые производства. Число машин, заказываемых в Англии, с каждым годом уменьшается, по мере того, как соответствующие производства возникают в самой Японии. В настоящее время в империи уже имеются рельсопрокатные заводы, вагонные и машинные мастерские и обширный арсенал в Осаке, с ружейной и пушечной фабриками. Многие мелкие изделия, несгораемые шкапы и проч. тоже изготовляются внутри страны.

В художественном украшении железных и чугунных вещей японцы дошли до такого совершенства и оригинальности, что на долгое время обеспечили себе сбыт между многочисленными любителями. При помощи ковки, накладки разных металов, дамаскирования и резьбы японские мастера воспроизводят на железных и чугунных вещах целые живописные картины, пользуясь, кроме самых простых инструментов, одним лишь искусством своим рук. Отдельные образцы их произведений продавались за большие деньги в европейские промышленные музеи.

Медная промышленность Японии, до открытия доступа европейцам, весьма мало уступала по своим размерам железной промышленности. В домашнем обиходе медная посуда имеет здесь гораздо большее распространение, нежели в Европе. В каждом зажиточном японском семействе бронзовые цветочные вазы, курильницы, жаровни и зеркала не составляют редкости, а бронзовые идолы, сосуды и колокола — необходимая принадлежность буддистских храмов.

В виду непригодности чистой меди, идущей в обработку только в листах и проволоке, для отливки, в Японии с давних времен найдено несколько составов художественной бронзы. Они состоят из сплавов меди, или с одним оловом и цинком, или с оловом, цинком и свинцом, вместе взятыми. Ценные бронзы делаются из сплавов меди, с серебром (6-32%), а также меди с золотом (2-5%) Все медные и бронзовые изделия снабжаются художественными украшениями, а в более дорогих образцах — рисунками, подобно железным. В особенно же японцы искусны в придании бронзе желаемой внешней окраски, составляющую одну из их ремесленных тайн. Чтобы судить о развитии [342] литейного исскуства у японцев, нельзя не упомянуть о двух колосальных бронзовых статуях Дай-Будды и великого Будды, представляющие вместе с тем замечательные памятники прошлого. Самый большой из них, находящийся в городе Наре, имеет 53 1/2 фута высоты и представляет божество сидящим на распустившемся цветке лотуса. Вес его достигает до 456 тонн. Другой Дай-Б?дда, находящийся в Камакуре, несколько меньшие предыдущего, высотою в 49 1/2 фут, поражает своим художественным выполнением.

Драгоценные металы только недавно стали идти, по примеру европейцев, на изготовление различных женских украшений и предметов роскоши. В прежнее время эти изделия делались из бронзы, в составе которых находилось золото или серебро. Ценность подобных украшений зависела более от тщательности работы, чем от присутствия драгоценных металов.

Производство эмальированных изделий. Под эмалью подразумевается стекловидная масса, окрашенная различными металическими окислами и служащая для украшения изделий из металов, глины и стекла. Помощью окислов эмали предается разнообразная окраска — как прозрачная, так и мутная. Работы по эмальированию заключаются в прикреплении к предмету состава и в обжигании его, вследствие чего состав плавится и образует однородную массу эмали. Для исполнения эмалевых рисунков, к предмету или предварительно прикрепляются металические перегородки (email cloisonnee), или в нем делаются врезы и борозды (email champ levе), ограничивающие контуры и препятствующие при обжигании сплавлению разноцветной эмали. При одноцветной эмали или при несоприкасающихся контурах рисунков она прикрепляется к предмету без всяких перегородок (email de peintre). Вот три важнейших вида эмалевого производства в Японии.

Центром его с XVI столетия сделался город Нагойя, откуда эта промышленность постепенно распространилась на окрестные поселения. Другим центром эмалевой промышленности стал впоследствии город Каназава. По художественности работы и качеству эмали произведения Нагойи уступают изделиям наших фирм Сазикова, Хлебникова и Овчинникова, хотя тем не менее нашли себе сбыт в Европе, благодаря своей оригинальности и удачно завоеванной моде. Японская эмаль грубее нашей, а пузырьки и трещины в ней встречаются гораздо чаще.

Производство рисовой водки или саке. Рисовая водка или саке [343] принадлежит к числу любимых алкоголических напитков как японцев, так и ближайших их западных соседей — китайцев и корейцев. По этой причине саке является предметом весьма обширного производства, которое, будучи обложено акцизом, дает государству значительный доход. В саке различается несколько сортов, происходящих вследствие различия в приготовлении. В большинстве из них содержится от 12 до 14% алкоголя, почему саке является напитком более слабым, нежели наша хлебная водка. Для иностранцев саке имеет неприятный вкус, к которому трудно привыкнуть. С точки зрения государственного дохода приготовление саке разделяется на два вида: производство для продажи и производство для домашнего потребления. Об обоих производствах имеются довольно точные статистические данные. Вот результаты производства саке за три фискальных года:

 

Производство для продажи.

Домашнее производство.

Число заводов.

Годовое количество саке в русских ведрах.

1883-1884 г.

21,824

46.650,685

7.287,643

1884-1885 »

18,387

45.633,004

7.838,878

1885-1886 »

16,425

39.402,630

8.423,027

Приведенные цифры указывают, что общее количество добычи саке за три года, помещенные в таблице, сильно упало, вследствие значительного сокращения производства для продажи, не смотря на возрастание производства для домашнего потребления. В 1885-1886 фискальном году приходилось только по 1,24 ведра. (15,55 литр) на каждого жителя, в то время, как в 1883-1884 году было по 1,41 ведра (17,63 литра). Надо заметить вообще, что количество добываемого саке в последнее десятилетие колебалось значительно в зависимости от величины акцизного сбора, и в упомянутое трехлетие так упало, вследствие увеличения акциза с 2-х иен на 4-х иена с каждого коку (Коку равняется 14,6 наших ведер.). Приготовление саке не отличается сложностью и не требует особых приспособлении, кроме бочек и чанов. Оно заключается сначала в добывании коджи или рисового фермента, приготовляемого посредством смешения очищенного риса с теплой водой и зародышами особого плесневого грибка. При содействии коджи, имеющего вид теста, [344] прибавляемого к рису и воде, смешиваемым между собой по нескольку раз в различных пропорциях, вызывается процес брожения, вследствие которого получается алкоголическая жидкость. Эту жидкость выдавливают из густой массы, которую она образует с распавшимися зернами риса, подвергают отстаиванию и после осаждения твердых частиц — легкому нагреванию. Таким путем саке готов для потребления.

Производство сои. Соя составляет, как было уже указано, необходимую приправу к ежедневной пище японского народа, состоящей из безвкусного отварного риса. Она употребляется внутри страны в огромном количестве, так как японец к ней привык одинаково, как к чаю и табаку. Производством ее занято большое число рук. Материалами для приготовления этой приправы служат светложелтые сойевые бобы, пшеница, соль, вода и рисовый фермент, или коджи. Посредством последовательного смешения этих материалов и искусственно замедляемого процеса брожения, продолжающегося, в зависимости от избранного способа приготовления, от 20-ти месяцев до пяти лет, получаются различные по ценности и вкусу сорта сои. По сведениям, относящимся к 1885-1884 фискальному году, в Японии находилось 13,682 фабрик и заведений, занимавшихся приготовлением сои для продажи, а общее количество добычи ее в том же году равнялось 8.386.277 русских ведер.

Производство растительного клея. Кантен или японский растительный клей имеет вид желатина и приготовляется из нескольких видов водорослей. В последнее время он нашел хороший сбыт в Китай и даже стал проникать в Европу. Применение он находит как в домашнем хозяйстве, так и в различных производствах, в особенности в выделке тканей. Для получения кантена высушенные водоросли вывариваются в котлах до тех пор, пока не обращаются в густую массу, которая после охлаждения переходит в твердое состояние. Остывающей массе, придают вид призматических палочек, и в такой форме растительный клей поступает в продажу.

Барон А. Тизенгаузен.

(Продолжение следует).

Текст воспроизведен по изданию: Краткий военно-статистический очерк Японской империи // Военный сборник, № 8. 1889

© текст - Тизенгаузен А. Е. 1889
© сетевая версия - Thietmar. 2017
© OCR - Иванов А. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Вестник Европы. 1889