-

ВЕНЮКОВ М. И.

ОЧЕРКИ ЯПОНИИ

ДОПОЛНЕНИЯ.

А. Важнейшие статьи договоров России с Япониею.

1. Из Симодского трактата 26 января 1855.

Статья 1-я. «Отныне да будет постоянный мир и искренняя дружба между Россией и Японией. Во владениях обоих государств русские и японцы да пользуются покровительством и защитою как относительно их личной безопасности, так и неприкосновенности их собственности».

Cm. 2-я. «Отныне границы между Россией и Японией будут проходить между островами Итурупом и Урупом. Весь остров Итуруп принадлежит Японии, а весь остров Уруп и прочие Курильские острова к северу составляют владение России. Что касается острова Крафто (Сахалина), то он остается неразделенным между Россией и Японией, как было до сего времени (На этом основании Сахалин окрашивается на русских картах весь русским, а на японских — весь японским.)».

Cm. 3-я. «Японское правительство открывает для русских судов три порта: Симоду в княжестве Идзу, Хакодате в области Хакодате и Нагасаки в княжестве Хизен. В этих трех портах русские суда могут отныне исправлять свои повреждения, запасаться водою, дровами, съестными припасами и другими потребностями, даже каменным углем, где его можно иметь, и платить за все золотою или серебряною монетою, а в случае недостатка денег заменять их товарами из своего запаса». [425]

«За исключением упомянутых гаваней русские суда не будут посещать других портов, кроме случаев, когда, по причине крайней нужды, судно не будет в состоянии продолжать свой путь. Сделанные в таких случаях издержки будут уплачиваться в одном из открытых портов».

Cm. 4-я. «Претерпевшим крушение судам и лицам в обоих государствах будет оказываться всякого рода пособие и все спасшиеся будут доставляемы в открытые порты. В продолжение всего их пребывания в чужой земле они пользуются свободою, но подчиняются справедливым законам страны».

Cm. 5-я. «В двух первых из открытых портов позволяется выменивать желаемые товары и имущества на привезенные товары, имущества и деньги».

Cm. 6-я. «Российское правительство назначит консула в один из двух первых упомянутых портов, когда признает это необходимым».

Cm. 7-я. «Если возникнет какой-либо вопрос или дело, требующее обсуждения или решения, то оно будет обстоятельно обсуждено и устроено японским правительством».

Cm. 8-я. «Как русские в Японии, как и японцы в России всегда свободны и не подвергаются ни каким стеснениям. Учинивший преступление может быть арестован, но судится не иначе как по законам своей страны».

Cm. 9-я. «В уважение соседства обоих государств все права и преимущества, какие Япония предоставила ныне или даст в последствии другим нациям, в то же самое время распространяются и на русских подданных».

К статьям 3, 5, 6, и 9-ой Симодского трактата были приложены особые дополнительные статьи, ныне отмененные. Трактат подписан с русской стороны генерал-адъютантом вице-адмиралом Путятиным, а с японской Цуцуем-Хизен-но-ками и Кавадзи-Саймо-но-Дзио. [426]

II. Из договора 7/19 августа 1858 года.

Договор этот заключен между графом Путятиным и японскими уполномоченными: Нагаи-Гемба-но-ками, Иновайе-Синано-но-ками, Хори-Орибено-ками, Ивасе-Хигоно-ками и Тсудо-Хонзабро. Он существенно изменил и расширил смысл многих статей трактата 1855 года, как видно из следующего:

См. 1-я. «Статьи трактата, заключенного между Россией и Японией в Симоде 26 января 1855 года, непротиворечащие постановлениям настоящего трактата, остаются в своей силе. Объяснительные же статьи к Симодскому трактату и дополнительный трактат, подписанный в Нагасаки 12 октября 1857 года, отменяются».

От. 2-я. «Отныне его величество Император Всероссийский будет иметь право назначать дипломатического агента ко двору его величества Тайкуна Японского, и взаимно, е. в. Тайкун Японский может назначать дипломатического агента ко двору е. в. Императора Всероссийского. Дипломатический агент может быть в звании посла, посланника, министра и поверенного в делах. Российский дипломатический агент имеет право постоянного жительства в Иеддо и со вступления своего в должность может свободно посещать все другие места Японского государства. Сим последним правом может также пользоваться русский генеральный консул».

«Японский дипломатический агент и генеральный консул в России имеют те же права, какие предоставляются в Японии российскому дипломатическому агенту и генеральному консулу».

Cm. 3-я. «Сверх ныне уже открытых портов, Хакодате и Нагасаки, и в замен порта Синоды правительство японское открывает еще следующие порты:»

«Канагаву, в бухте Бусиу, с 1 июля нов. ст. 1859 года».

«Хиого, в бухте Сессиу, с 1 января н. с. 1863 года». [427]

«Кроме сих двух портов японское правительство откроет еще с 1 января н. с. 1860 года один удобный порт на западном берегу острова Нипона и известит о том российское правительство прежде означенного времени, как только порт будет избран».

«Порт Симода закроется через шесть месяцев после открытия Канагавы».

Ст. 4-я. «Правительство российское может иметь консулов или консульских агентов во всех или в некоторых из открытых для русской торговли портов Японии».

«Японское правительство, смотря по надобности, отведет приличные места как для домов консула и лиц, состоящих при нем, так и для школ, больниц и т. п.»

Ст. 5-я. «В вышеупомянутых пяти портах русские могут жить временно и постоянно; они имеют право нанимать земли и покупать или нанимать находящиеся на этих землях дома и другие здания, также строить свои церкви, дома и магазины. Под видом жилища и иных построек не должны быть воздвигаемы какие-либо военные укрепления, и для сего японские власти могут иметь наблюдение за постройкою и переделкою зданий».

«Место, где русские могут строиться, и частные правила для соблюдения в каждом порте будут определены русским консулом сообща с местным японским начальством. В случае разногласия их дело разрешается русским дипломатическим агентом и правительством японским».

Ст. 6-я. «В городах Иеддо и Осака русские могут жить только для производства торговли; в первом — с 1 января н. с. 1862 года, а в последнем с 1 же января 1863 года».

«В каждом из сих двух городов, по соглашению российского дипломатического агента с правительством японским отведено будет приличное место, где русским [428] можно будет нанимать дома, и определится пространство, за черту которого они не должны будут удаляться».

Cm. 7-я. «Русские, пребывающие в Японии постоянно или временно, могут жить там с своими семействами и следуя своим законам и обычаям. Они пользуются правом свободного и открытого вероисповедания, и правительство японское прекращает попирание. предметов, служащих знаками их религии ()».

Cm. 8-я. «В открытых портах Японии русские могут ходить, куда пожелают, в следующих пределах».

«В Хакодате — по всем вообще направлениям на десять ри».

«В Нагасаки — по всем прилегающим к оному землям Верховного Повелителя Японии».

«В Канагаве — к стороне Иеддо до реки Локго, впадающей в залив Иеддо между Кавасаки и Синогавою, а по всем другим направлениям на десять ри».

«В Хиого — тоже на десять ри по всем направлениям, не подходя только к городу Киото на расстояние меньше десяти ри. Экипажи судов, приходящих в Хиого, не должны проникать за реку Иногаву, впадающую в бухту Сессиу между городами Хиого и Осака».

«Городовые думы в каждом порте будут служить исходными пунктами всех показанных расстояний, долженствующих быть измеренными по земле, считая одну ри равною 3 верстам 332 саженям, или 14.173 русским футам».

«Границы в порте, который будет открыт на западном берегу острова Нипона, определятся по взаимному соглашению русского дипломатического агента в Японии с правительством японским».

«Правом удаляться из портов на вышеозначенные расстояния не могут пользоваться те из русских, которые подвергались суду за преступление или два раза за проступки. [429] Они не должны отходить от места их жительства внутрь края далее одной ри. Японское начальство может требовать высылки таких лиц из страны (Условий этих нет в английском трактате 14/26 августа 1858 года; в замен того там есть лишние, напр. статья 21-я, по силе которой для дипломатической переписки между Япониею и Англиею принимается исключительно английский язык.): но при этом русский консул имеет право назначать, для окончания им дел приличный срок, который не должен превышать одного года»

«Форты, правительственные дома и все места, обнесенные оградами, могут быть посещаемы не иначе, как по приглашению (Условий этих нет в английском трактате 14/26 августа 1858 года; в замен того там есть лишние, напр. статья 21-я, по силе которой для дипломатической переписки между Япониею и Англиею принимается исключительно английский язык.); храмы же, гостинницы и т. п. открыты для всех».

Cm. 9-я «Торговля русских с японцами будет производиться свободно, по взаимным соглашениям, без всякого вмешательства со стороны властей обоих государств».

«Русские могут нанимать японцев по торговым делам в услужение и для других занятий».

«Японцы всех сословий беспрепятственно могут покупать, перепродовать, иметь у себя и употреблять предметы, привозимые русскими».

«Постановления сии будут обнародованы правительством японским по всему государству в что самое время, когда настоящий трактат получит свою обязательную силу».

«Прилагаемые к трактату сему торговые правила должны иметь ту же силу и действие, как если бы они включены были в самый трактат».

Cm. 10-я «Таможенные сборы с привозимых и вывозимых товаров будут взиматься в пользу японского правительства по прилагаемому к настоящему трактату тарифу, основанному на процентной пошлине с цены товарок».

«Если бы японские таможенные чиновники были [430] несогласны с владельцем относительно объявленной им стоимости товаров, то они могут назначить товарам свою цену и предложить владельцу уступить за оную товар свой. Если владелец не соглашаемся на это предложение, то вносит пошлину по таможенной оценке товара; если же принимает оное, то получает всю сумму сполна и немедленно».

«Товары русских, оплаченные пошлинами в открытых портах и городах Японии, могут перевозиться оттуда японцами во все другие места страны уже без всяких новых на оные, какого бы то ни было рода, налогов».

«Если определенные в тарифе пошлины будут понижены японским правительством для судов японских или других наций, то преимущество это распространяется в то же время и на русские суда».

«Пошлин не взыскивается с морских запасов российского правительства, которое может иметь склады оных в портах Хакодате, Канагава и Нагасаки. Запасы эти должны храниться в особых магазинах под надзором доверенного от русского правительства лица, и если бы из них что-либо было продано, то установленная пошлина уплачивается японскому правительству покупателем».

Cm. 11-я. «Ввоз в Японию опиума воспрещается, и если бы на каком-либо из русских судов, пришедших туда для торговли, оказалось опиуму больше трех катти или 4 фун. 36 зол., то японские власти все излишнее количество могут отобрать и уничтожить».

«Если бы русские оказались виновными в торговле опиумом, то сверх конфискации оного и уплаты японскому правительству пени в 20 руб. сер. с каждого катти, они подвергаются наказанию и по силе русских законов, строго преследующих этот вредный товар».

Cm. 12-я. «Оружие всякого рода может быть продаваемо в Японии только правительству и иностранцам».

«Вывоз из Японии грузов риса и пшеницы не [431] дозволяется, по оные могут быть продаваемы в достаточном количестве как русским, находящимся в Японии для их употребления, так и на приходящие туда русские суда, для надобностей их команд и пассажиров».

«В случаях, когда японское правительство по количеству добытой меди признает продажу оной возможною, продажа эта будет производиться с публичного торга».

Cm. 13-я. «Всякая иностранная монета может обращаться в Японии по сравнительному весу и достоинству оной с японскою монетою того же рода».

«Все уплаты между русскими и японцами могут производиться безразлично иностранными или японскими деньгами».

«В течении года после открытия каждого из вышеозначенных портов правительство японское будет выдавать русским японскую монету в промен на иностранную без каких-либо вычетов».

«Монета всякого рода, за исключением японской медной, также иностранное золото или серебро могут быть вывозимы из Японии».

Cm. 14-я. «Разбирательство всяких дело между русскими и японцами производится русским консулом вместе с японскими властями, и в случае обвинения русских, с них взыскивается по руским законам, а виновные японцы подвергаются наказаниям по законам их страны, как это поставлено в трактате, заключенном в Симоде».

«По требованию русского консула японские власти будут оказывать ему всякое содействие относительно русских, учинивших какое-либо преступление. Издержки, которые могут быть при этом сделаны, уплачиваются консулом».

«В тех портах, где нет русского консула, виновный русский может быть задержан самими японскими властями, по об этом должен быть извещен немедленно русский консул ближайшего из других портов, для зависящих от него распоряжений». [432]

«Все требования по конфискациям и уплате пеней за нарушение постановлений сего трактата или приложенных к оному торговых правил, предъявляются в консульстве, и все, что таким образом будет взыскано, передается японскому начальству».

Ст. 15-я. «Если в последствии окажется нужным изменить или дополнить существующие между государствами трактаты, то каждое из правительств может требовать пересмотра оных, но не прежде 1 июля н. ст. 1862 года и по извещении о том за год вперед».

Ст. 16-я. «Все права и преимущества, которые могут быть даны в последствии другим нациям, распространяются в же время и на русских, без дальнейших переговоров».

«В России японцы имеют те же права и преимущества, какие дарованы в ней всем другим иностранцам».

Ст. 17-я. «Трактат сей получит силу и действие, с 1 июля н. с. 1859 года».

«Настоящий трактат будет ратификован со стороны России собственноручною подписью его величества Императора и контросигнирован его министром иностранных дел, с приложением государственной печати; а со стороны Японии — именем и печатью его величества Тайкуна и контросигнирован его министром иностранных дел».

К трактату этому приложены шесть правил о торговле и тариф, и все это вместе ратификовано со стороны России 17 февраля 1859 года.

III. Из конвенции 11 декабря 1867 года.

Ст. 1-я. «Прилагаемый к настоящей конвенции тариф таможенных пошлин с привозимых и вывозимых товаров, получит свою обязательную силу со дня подписания настоящей конвенции». [433]

«Тариф, приложенный к трактату, заключенному в 1858 году, и все изменения и дополнения, сделанные в оном впоследствии, отменяются».

Cm. 2-я. «Новый тариф будет иметь ту же силу и действие, как если бы он был включен в самый трактат, заключенный в 1858 году и будет подлежать пересмотру с 4 Июля 1872 года. Впрочем каждой из договаривающихся сторон предоставляется, спустя шесть месяцев по подписании настоящей конвенции, требовать изменения пошлин с чая и шелка, приняв в основание пять процентов средней стоимости этих товаров в течении трех предшествовавших лет».

Cm. 3-я. «Определенные в шестой статье правил, приложенных к трактату, заключенному в 1858 году, взносы за выдаваемые таможнями разрешения, сим отменяются. Дозволения на выгрузку и погрузку товаров будут выдаваться по прежнему, но бесплатно».

Cm. 4-я. «Японское правительство обязуется устроить в каждом из открытых портов Японии склады, в которые по просьбе купцов будут приниматься на хранение ввозные товары без взимания с них пошлин. Японское правительство будет ручаться за сохранность товаров во все время нахождения их в складах, но на нем не будет лежать ответственности в случае истребления оных огнем; склады будут впрочем построены таким образом, чтобы они могли быть застрахованы иностранными страховыми от огня обществами».

«Когда купец, привезший товары, или владелец оных, пожелает взять товары из складов, он обязан внести определенные тарифом пошлины; но он будет иметь право вывезти товары обратно из порта без платежа ввозных пошлин за оные. В том и другом случае за хранение товаров будет взиматься при отпуске их из складов плата, размер которой, равно как и порядок [434] приема, хранения и отпуска товаров, будут определены по взаимному соглашению договаривающихся сторон».

Cm. 5-я. «Всякие японские произведения могут быть перевозимы из всех частей Японии в открытые порты, не подвергаясь платежу каких либо транзитных или других пошлин, кроме обыкновенных дорожных сборов, взимаемых одинаково со всех торговцев на содержание дорог и водяных путей».

Cm. 6-я. «Японское правительство, желая устранить существовавшие до сего времени препятствия к свободному обращению в Японии иностранных монет на основании 13-й статьи трактата, заключенного между Россиею и Япониею в 1858-м году, безотлагательно введет необходимые изменения и улучшения в производстве японской монеты, после чего на японском монетном дворе и в особых местах, которые будут назначены в каждом из открытых портов и городов Японии, от иностранцев и японцев всех сословий будет приниматься всякая иностранная монета, а также и золотые и серебрянные слитки, для промена на японскую монету одинакового рода, по сравнительному весу и достоинству, за удержанием лишь известной платы за перечеканку; размер этой платы будет определен по взаимному соглашению между обоими правительствами. Японское правительство приведет эту меру в исполнение не позже одного года по подписании настоящей конвенции, или раньше, если обстоятельства позволят, и своевременно объявит о ней повсеместно в Японии».

Cm. 7-я. «В виду необходимости устранить существующие в открытых портах злоупотребления и стеснения относительно производства дел в таможнях, нагрузки и выгрузки товаров, найма гребных судов, чернорабочих, слуг и проч., губернаторам открытых портов будет поручено безотлагательно условиться с консулами о мерах, необходимых для прекращения этих злоупотреблений и [435] стеснений, и для доставления желаемых удобств и безопасности торговым и частным сношениям между иностранцами и японцами».

«В правила, которые будут составлены с этою целью, будет также включено постановление о постройке на пристанях в каждом из открытых портов, одного или нескольких навесов для предохранения товаров от повреждений при свозе их на суда или на берег».

Cm. 8-я. «Японским подданным разрешается покупать в открытых портах Японии и в чужих краях всякого рода суда, парусные или паровые, транспортные или пассажирские, за исключением военных, которые могут быть приобретаемы ими лишь с дозволения правительства».

«Патенты на поднятие японского флага на русских судах, купленных японскими подданными, будут выдаваться за уплатою пошлины в три бу с тонны для паровых судов, и в один бу с тонны для парусных судов. Число тонн купленного судна будет определяться на основании русских судовых документов, которые по просьбе японских властей будут доставляться им консулом с засвидетельствованием их подлинности».

Cm. 9-я. «Японские купцы всех классов могут торговать непосредственно с русскими купцами без вмешательства каких либо чиновников правительства, не только в открытых портах Японии, но и в России, по получении необходимого разрешения на выезд из Японии, согласно постановленному по сему предмету в 10-й статье настоящей конвенции. Японцы в торговых сношениях своих с русскими подданными не будут подвергаться платежу налогов высших против тех, которыми они облагаются при обыкновенных своих сделках между собою».

«Равным образом и японские князья и находящиеся в их услужении лица могут, под тем же условием, отправляться в Россию, а также и в открытые порта Японии, [436] и торговать там с русскими свободно и без вмешательства японских властей, с тем однако, чтобы они подчинялись существующим полицейским правилам и платежу установленных пошлин».

Cm. 10-я. «Японские подданные могут отправлять свои товары из открытых японских портов, или из русских портов, на всяком судне, принадлежащем японцу или русскому подданному».

«Кроме того им разрешается отправляться в Россию для научных или торговых целей, по получении паспорта от надлежащих властей, согласно тому, что определено по сему предмету в объявлении японского правительства от 14 мая 1866 года. Они могут также наниматься на русские суда для всякого рода занятий».

«Японцы, находящиеся в услужении у русских, могут получать паспорты на выезд за границу от губернатора всякого открытого порта».

Cm. 11-я. «Для безопасности плавания по близости к открытым портам Японии, японским правительством будут поставлены необходимые для этого маяки, буи и вехи.

Cm. 12-я. «Настоящая конвенция получит силу и действие со дня ее подписания. По утверждении ее обоими правительствами, договаривающиеся стороны письменно уведомят об этом друг друга; письменным обменом этим будет заменен формальный размен ратификаций».

К конвенции этой, подписанной русским консулом в Хакодате, Бюцовым, и японским уполномоченным, Эдзуре-Кагано-ками, приложены тарифы, вывозный и ввозный, и пояснительные к ним правила. Товары в тарифах разделяются на четыре категории: платящие определенную пошлину, без различия стоимости самого товара, беспошлинные, запрещенные и платящие пятипроцентную пошлину. К запрещенным отнесены только по ввозу опиум, а по вывозу рис, рожь, пшеница, мука из них и селитра. [437]

Б. Отрывки из опущенной главы: о правительственном устройстве Японии.

...Местная администрация в княжеских провинциях зависит от самих князей, а в императорских городах ее составляют губернаторы, бунио, которых всегда бывает два. Один, по очереди, живет в городе и управляет, а другой находится при дворе и делает доклады по делам, относящимся до города. На следующий год губернаторы меняются ролями, что служит для взаимного контроля и для того, чтобы один губернатор не приобрел перевеса над другим или не сделался опасным правительству В важных случаях оба губернатора проживают вместе в своем городе и действуют сообща. Губернаторам подчинена полиция, состоящая из квартальных, (оттоно) и городовых (кахсиров). Им также подведомственны казначеи и вообще весь состав местной администрации.

В Японии издавна введены почты, но впрочем только легкие, т. е. для пересылки писем и для езды чиновников. С этою целью устроены в городах почтовые конторы, а на дорогах станции, где впрочем содержатся не лошади, а люди. Японский почтарь есть обыкновенно молодой человек из бедного класса, проживающий на станции почти безотлучно. Как только до него доходит очередь отправлять службу, он должен быть готовым каждую минуту. Приходит почта, т. е. прибегает с нею такой же почталион с соседней станции, почтарь принимает от него упакованные ящички, вместе с накладною, помещает их на концы небольшого коромысла, которое перекладывает, по мере надобности, с одного плеча на другое, и отправляется в путь. Если погода хороша, т. е. негрязно и не очень жарко или холодно, он бежит с такою скоростью, что почта делает от 120 до 200 верст в сутки. Летом почтарь почти наг и имеет только сандалии и пояс; [438] зимой и в дождь надевает он соломенный плащ и шляпу. На больших дорогах нередко содержится по нескольку десятков подобных почтарей на каждой станции. В случае прибытия какого-либо чиновника, едущего по службе, они же несут его норимон, получая за то особую поверстную плату. Станции находятся одна от другой в 7, 10 иногда и более верстах. Важнейшие приморские места теперь связаны и пароходными сообщениями; но только иностранцы не пользуются выгодами от этого, а должны бывают ждать отхода собственных пароходов, для которых станциями служат Иокогама, Осака и Нагасаки.

Пути сообщении в Японии, говоря вообще, содержатся в большой исправности, и если нет шоссе, то существующие натуральные дороги мало оставляют желать. Они довольно широки и всегда гладки, потому что по ним почти нет экипажной езды. Конные или воловые подводы, если и едут по дороге, то должны бывают держаться окраин ее, оставляя средину для пешеходов, совершенно противно тому как у нас. Гостиницы, или, точнее, чайные дома, находятся в каждом селении; но некоторые из них пользуются особою известностью и потому чаще других посещаются. Когда по дороге следует князь с большим конвоем, то ему приготовляются особые ночлеги в более обширных домах, причем обычная плата хозяину за постой есть кобанг. Для бедных людей есть постоялые дворы, где за плату менее одной копейки можно напиться чаю; усталый бедняк может кроме того отдохнуть в одной из беседок встречающихся во множестве у дорог, или просто под деревом. На японских дорогах почти нельзя сбиться, зная язык: везде надписи, обозначающие направлении путей и расстояние мест от Иеддо.

...Говоря об военном классе японского общества, мы представили некоторые указания о возможной числительности японских вооруженных сил. Здесь еще заметив, [439] что до последнего времени японские князья обязаны были, в случае войны, выставлять в распоряжение центрального правительства вооруженных людей по следующему расчету. На каждые 9 1/2 тысяч рублей ср. дохода нужно было вооружить 20 пехотинцев и 2 всадников. Но впрочем это предельная норма; обыкновенно же для службы употреблялось людей гораздо менее. Только тайкуны при этом деньги, следовавшие на содержание освобожденых от службы воинов, брали в свою казну. Пока все занятие военных людей состояло в содержании наблюдательных постов по берегам и в отправлении полицейских обязанностей, — ежегодные наряды солдат и офицеров очевидно долженствовали быть незначительными, и потому класс лонинов был весьма многочислен. Конечно, офицеры, по крайней мере способнейшие из них, находили еще занятия по гражданской службе; но положение простых ратников было незавидно. С началом междуусобий и после заведения регулярных войск число лонинов уменьшилось; но они появятся тотчас, как только война окончится. Тогда японскому правительству придется подумать о новом устройстве своих вооруженных сил, при чем немаловажную трудность будет представлять согласование единства в управлении армиею с правом отдельных князей содержать свои войска..

Введение правильного устройства военным сил и снаряжение армии на европейский манер дорого обходится Японии особенно в виду того, что одновременно нужно вооружить и важнейшие пункты берегов страны. Вот почему нужно думать, что микадо и его советники прийдут к системе ландвера или поголовной милиции, с назначением на действительную службу в мирное время только самых малочисленных кадров. Но и тут предстоит не малая трудность. При существующем социальном устройстве придется на первое время ограничиться поголовным обучением [440] не всего населения страны, а только высшего класса людей и, быть может, волонтеров из прочих сословий. Такое условие очевидно ограничит числительность японской армии очень небольшою цифрою даже при крайнем напряжении сил государства. Дать же оружие всему взрослому населению, без различия сословий, японское правительство, по всей вероятности, не решится. Причиною во-первых будет боязнь самого правительства, т. е. микадо и князей, иметь дело с народом, в целой массе обученным военному делу, а во вторых вероятная оппозиция дворянства и теперешних солдат, которые будут видеть в праве каждого японца носить оружие нарушение своих привелегий. Кто знает как в Китае, в Турции и даже в некоторых европейских государствах правительства побаиваются народных ополчений и как ревнивы обыкновенно бывают к своим преимуществам высшие классы общества: тот поймет без труда, что вопрос о военной реорганизации конечно грозит Японии не менее важными затруднениями, чем и теперешняя борьба одной партии даймиосов с другою. Только горячий патриотизм народа подает надежду, что переход от старых военных порядков к новым пройдет без больших раздоров. В этом отношении поучительно вспомнить неприязнь, с которою встречены были японскими меченосцами первые их соратники, обучившиеся европейским уставам и меткой стрельбе издали: после нескольких стычек, вызванных обоюдными насмешками, мирные отношения водворились по прежнему, и меченосцы взялись за изучение европейской тактики и уставов, хорошо сознавая их превосходство...

* * *

Примечание. Ни в настоящих «Очерках», ни в статье г-на Е. Б., о которой упомянуто в «пояснительной заметке», нет ничего о государственном устройстве принятом Япониею с марта месяца 1868 года. Это потому, что сведения относящихся сюда, сбивчивы, да и самое устройство не [441] установилось. Впрочем сущность дела состоит в восстановлении непосредственного владычества микадо, разделяющего власть с собранием князей. Другая совершившаяся важная перемена в устройстве государства состоит в отобрании от фамилии бывших тайкунов тех земель, которые составляли непосредственную ее принадлежность; земли эти розданы новым лицам.

Текст воспроизведен по изданию: Очерки Японии. СПб. 1869