Извлечение из рапорта командира корвета «Посадник» от 28 августа, из Нагасаки.

Работы по машине вверенного мне корвета идут гораздо медленнее, чем я ожидал; японские котельщики, занимаясь этим ремеслом в первый раз, делают весьма часто ошибки, что останавливает значительно работу; два листа, уже пригнанные, они испортили: один при просверливании дыр, а другой при сгибании, так что в настоящее время из 9-ти листов, которые надлежит сделать, мы имеем на месте [37] только три, так что к величайшему моему огорчению, ранее первых чисел октября, я не в состоянии быть готовым, не смотря, что почти все время работы производятся днем и ночью. За спайкою трубок, деланием винтов и заклепок работы не стоят, все они почти можно сказать готовы, но остановка в неумении обращаться с листами железа, маленькая ошибка в просверливании дыр, задерживает очень много работу; 20 раз, по крайней мере, привезут лист и снова увезут на завод, прежде чем он придется; потом наметят дырки, просверливают неделю, и все таки большая часть дыр не совсем верна, что принуждает подрубать железо в ручную на листе; японцы очень усердны, но не опытны; голландские надсмотрщики, хотя и видели дело, но все горчайшие пьяницы; г. Гардес — начальник завода, человек деятельный и вполне хороший, но он 6 рабочих часов сидит в колоколе под водою, а без него европейцы пьянствуют, отдавая все в руки японцев; по договору, который сделал с японским правительством, он требовал, чтобы командиры судов не присылали своих рабочих на завод, и всегда всем в этом наотрез отказывает; сам не в силах усмотреть за работами, а самолюбив и требует осторожности в обращении с собою. Японские же власти на заводе менее нуля. Со всяким казенным заводом неприятно иметь дело, а с японским того более. Могу сказать положительно, что Гардес для наших работ оставляет все другие и почти всем отказывает даже в мелочах, но все таки работы идут хотя как кажется и хорошо, но невыразимо медленно.

В добавок к храму Гоасенде я вытребовал у японского правительства другой храм Комиоан; оба эти храма совершенно рядом; местоположение сего последнего еще гораздо лучше первого, он не так обширен как первый, но сады шире, и воздух еще чище; он дает помещения на 50 кроватей, но я еще медлю в него помещать больных, во первых, что имеющимся 60-ти человекам больных не тесно в одном храме, еще и потому, что Камиоан так чист, так хорош, что я его берегу исключительно для трудно-больных..

19 августа, я получил в госпиталь 57 человек больных с эскадры, привезенных клипером «Наездник»; из числа [38] их матрос Дмитрий Некрасов, команды клипера «Опричник» — 22 числа скончался от воспаления в кишках. Остальные больные слава Богу хороши, и никого трудно больных нет. Сифилитические последней доставки далеко не имеют тех застарелых ран, которые я видел у взятых мною в Вусунге; многие из них еще и теперь не выздоровели, тогда как эти подают надежду к скорому излечению; к тому же жары кажется уже миновали, а лечение ран при температуре +26° R. очень затруднительно.

5 августа здешний губернатор Око-бе, отдавал мне визит; он приехал с огромною свитою, и я ему сделал обед на 51 человека. Он был в таком восторге, что пробыл на корвете 5 1/2 часов; при отъезде я ему салютовал 17-ю выстрелами, т. е. столько же, сколько и «Аскольд ему салютовал. Японцы так хороши к русским, что я не видал никогда отказа, но вижу всегда предупредительность.

Я выгрузил совершенно весь трюм, для проветривания, и как имел несчастие в Сингапуре получить с провизиею тараканов, которые страшно расплодились, да из Кронштадта еще вывез не малое количество крыс, то желая освободиться от этих неприятных сожителей, я решился выкурить их серою. Расставивши в 15-ти жаровнях горячий уголь в разных местах в палубе, я в два выкуривания сжег 5 пудов серы, и совершенно освободился от животных: 124 крысы выброшены за борт, и много ведер тараканов; теперь слава Богу нет ни одного таракана.

Пороховые погреба у японцев так дурно устроены, и они с ними обращаются так невежественно, что я для выгрузки пороха потребовал у губернатора стоящую здесь без мачт, бывшую нашу шкуну Хеда, и получил ее; она сюда пришла для исправлений, но еще к работе не приступали. Вчера пришел сюда голландский винтовой корвет Rooningen, под контр-адмиральским флагом; на нем пришел их поверенный в делах г. Донкер (Donker Curtios.); он имеет адмиральскую форму и право носить адмиральский флаг, и потому хотя он гражданский чиновник, я с ним обошелся в отношении [39] салютов и визитов как с адмиралом. Он мне сообщил, что в Иедо и Хакодате, туземцы нехорошо расположены к европейцам, так что они всегда при оружии, а вечером никто не оставляет своих домов окруженных стражею; — здесь же совершенно противное, — европейцы в большом уважении и почтении у японцев.

Американский и английский посланники имели аудиенцию у японского императора, и после долгих переговоров получили право говорить с ним, но разговор этот был непродолжителен. Император молод и очень хорош собою.

В Хакодате Донкер застал наш пароход «Америка» под флагом контр-адмирала Козакевича, который отправился четыре недели тому назад, в один из наших южных портов.

Последнее время в моей команде стали появляться признаки легкой лихорадки; она хотя очень скоро проходит, но всегда возвышает цифру больных, так что я имею теперь больных 12 человек, но все они совершенно на ногах; причина этим лихорадкам, я думаю, бывшие жаркие погоды; также некоторые из венерических больных получили лихорадки. Я надеюсь, что с наступлением более прохладных дней, эта болезнь совершенно исчезнет.

В настоящее время я имею всего необходимого для больных — на 55 кроватей, и более уже не буду увеличивать лазарета, в надежде, что не будет очень много больных, так как самое опасное время в Печели миновалось.

ВЕДОМОСТЬ О ЧИСЛЕ БОЛЬНЫХ, ПОЛЬЗУЕМЫХ ПРИ НАГАСАКСКОЙ ВРЕМЕННОЙ ГОСПИТАЛИ, ЗА АВГУСТ МЕСЯЦ 1860 ГОДА.

Текст воспроизведен по изданию: Извлечение из рапорта командира корвета «Посадник» от 28 августа, из Нагасаки // Морской сборник, № 1. 1861

© текст - ??. 1861
© сетевая версия - Тhietmar. 2019
© OCR - Иванов А. 2019
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Морской сборник. 1861