-

НАЗИМОВ П. Н.

ХАКОДАТЕ

(Лейтенант Назимов, состоящий при нашем консульстве в Хакодате, препровождая эту статью в редакцию М. Сб., между прочим пишет:

В наших морях наступает интересное время, ожидаем военных действий в Китае. Англичане находятся в лихорадочном состоянии, желая смыть пятно на их флаге и опасаясь вместе с тем вторичного поражения; если последнее случится, то вероятно, они не станут и оправдываться, а просто во всех газетах напечатаю и что они сражались не с Китайцами, а с Русскими, что они уже сделали раз, после дела в Пей-хо.

Английский консул в Хакодате, по поручению правительства, закупает для своей Китайской армии лошадей и провизию; вряд ли ему удастся это. Он уже отрапортовал своему генеральному консулу в Иедо, что можно рассчитывать на 300 лошадей, за которыми и просит прислать транспорты. Эти три сотни обещал губернатор Хакодате; но надо знать, чего Японцы не обещают?...

Рапорт этот английский консул показал мне лично.

Недавно пришел на здешний рейд английский военный бриг Camilla; три дня сряду он занимался пальбою в цель из штуцеров и 12 фунтового единорога, в присутствий гостей — Японцев. К несчастно, ни одного рода пальба не удалась, и Японцы не видали, как английские пули и ядра пробивают щиты.

У нас с Англичанами отношения превосходные, объяснения во взаимной приязни Англичан и Русских бывают беспрестанно; Англичане начинают всегда первые. В эту зиму было тысячу тостов Русским, тосты предлагаемы были Англичанами или Американцами.)

Порт Хакодате расположен по подошве северного ската гор Хакодатского полуострова, соединенного с материком острова Иесо, низменным песчаным перешейком; таким [141] положением полуострова, образовался превосходный рейд, закрытый от всех ветров.

Дующие в зимнее время NW ветры бывают весьма крепки с порывами, но волнения большого не разводят, и потому, имея приличное, количество канату, можно быть уверенным в безопасности.

В 1859 году, Августа 28, дул шторм, переходя с той же силой от разных румбов, но не причинил никакого вреда судам стоящим на рейде; наш пароход-корвет «Америка», был в этот день на рейде.

Лучшее якорное место на глубине 5 1/2 сажен; имея алею к губернаторскому дому в растворе.

Грунт черный ил, превосходный.

Вход на рейд удобен как днем, так и ночью в ясную погоду; можно итти по лоту руководствуясь картой составленной офицерами нашего фрегата «Диана»; иностранцы, имеющие эту карту, предпочитают ее всем прочим.

Днем, войдя в залив Хакодате; надо править на N, до бочки красного цвета, поставленной на северной оконечности каменного рифа идущего от каменной крепости, что на берегу; обогнув бочку, надлежит, оставить ее к югу, потом править на SO, в глубину бухты.

Ночью, многие капитаны советуют, войдя в залив Хакодате, править на N, идти до глубины 7 сажен, и удерживаясь на той семисаженной глубине, сдаваться по ней к O и SO; тогда вы минуете риф и обогнете бочку поставленную на 5 саженях.

Ширина входа в залив Хакодате 4 мили, в глубину залив вдается на 5 миль.

При входе судна в залив, выезжают лоцмана — Японцы; за ввод на рейд, без различия величины судов, положено платить 5 мексиканских долларов. Особенных рейдовых правил и поставлений нет. Пресную воду можно брать в речке Камита, собственными средствами, но это сопряжено с повреждением гребных судов, ибо надо перетаскивать их через бар реки. Японцы же [142] поставляют воду за весьма дешевую цену, на своих лодках т в деревянных систернах. Заказывать воду можно при посредничестве таможни или базара или американских коммисионеров, живущих в Хакодате.

С Ноября 18959 года, монополия торговли провизиею, — живностью и зеленью, — снята с японского правительства, по требованию консулов, и потому теперь всякий может приобретать сам где хочет и сколько хочет, без ограничения. Для доставки провизии в большом количестве, в Хакодате есть Американцы, занимающиеся коммисионерством. Впрочем Русские к ним еще не обращались. На рейде Хакодате могут быть исправлены весьма важные повреждения в судне, так как недостатка в материалах не встречается. Лес можно получить какой угодно и больших размерений, но не в большом количестве. Цена леса весьма умеренная и много разнится с китайскими ценами.

Два наших клиперов «Пластун» и «Джигит», приобрели в Хакодате деревья для бри-грота-рея, палубные доски в 22 фута длиной, 6 дюймов толщины и 8 дюймов ширины, а также дубовые кнехты и бук для шкивов.

Можно получить хороших плотников и столяров — Японцев, весьма сметливых и понятливых мастеровых.

Кузнечные японские работы весьма отчетливы; на те же два клипера, сделаны железные бейфуты, с бугелями на мачту. Первый, на «Пластун», был сделан, с небольшим недостатком: Японцы не могли ввести обух в обух на глухо. На «Джигит» же они уже сделали как следует, за ту же самую цену, 83 руб. 50 коп. Работа исполнена в 10 дней.

Литейная, чугунная и медная мастерская по сие время еще не в больших размерах и с малыми средствами; но выполнили некоторые работы для наших судов весьма акуратно. В настоящее время в одной из литейных мастерских, готовы модели для отливки частей пароходных машин.

Купорное мастерство развито в больших размерах; но, [143] по неимению железа в большом количестве, употребляют на обручи бамбук.

Обшивочной меди для больших судов найти нельзя, листы японской меди весьма тоники и малых размеров.

Токарей в Хакодате нет, все делается от руки.

Японские мастеровые исправляют и вновь строят гребные суда по европейским чертежам, весь отчетливо и крепко.

Адмиралтейство в Хакодате состоит из небольшого элинга, на котором строят шкуны, длиною до 100 фут. При адмиралтействе имеются все мастерские, но в весьма малых размерах; в случае надобности, правительство обращается в частные, городские. 9 Июля 1859 года адмиралтейство сгорело от поджога. После адмиралтейства изменен — увеличен более чем в четыре раза и немедленно приступлено к выполнению плана; растянули адмиралтейство на NO вдоль берега по отмели, и уже сделали большую насыпь.

Купеческие суда, приходящие на рейд в Хакодате, должны подчиняться таможенным японским законам, платить пошлины за ввозимые и вывозимые товары. О правах вывоза и ввоза товаров, сведения могут получить от нашего консула.

Город Хакодате расположен по берегу бухты и в гору, на трех террасах; постоянно расширяется по берегу и в гору.

Жителей считают до 6000.

Строения города весьма низки и легки.

Промышленность развита в высшей степени; нет ни одного дома, в котором не было бы лавки или складочного магазина; все торгуют.

Главная промышленность в Хакодате для вывоза — сушеная рыба и морская капуста. Прежде эта отрасль торговли шла через город Матсмай; в настоящее же время сушеную рыбу и морскую капусту со всего Иесо доставляют прямо в Хакодате, откуда эти продукты отправляются на английских судах в Китай. [144]

Через этот оборот, город Матсмай очень пострадал и теперь терпит большую нужду в деньгах. Сельские полевые произведения Хакодате и окрестностей его, суть: картофель, рис, пшеница, греча, но все это в небольшом количестве, только для потребностей обывателей; большие же требования по случаю пребывания иностранцев и иностранных судов, заставили привозить все с острова Нипона.

Японская пакля, не выделанная, покупается за пуд от 13 до 15 рублей.

На острове Иесо находят корень, называемый по японски нин-дзин, по китайски дзин-син, по русски женьшень, по латыни punox. Такой же корень растет в Америке, но качеством уступает японскому, почему последний дорого ценится в Китае. В Хакодате, Американцы платили за фунт корня 5 мексиканских долларов. В Китае на рынках получают средним числом выгоды на фунт 75 долларов.

Из тридцати фунтов корня, можно набрать только один фунт первого сорта, которому цена доходит до 200 долларов за фунт, но это так редко, что Американцы рассказывают только про один пример, где корень в такой высокой цене. В 1860 году вывоз корня из Хакодате остановился вовсе, по случаю большого привоза его на китайские рынки из Нагасаки.

Товары, приводимые из за границы, суть предметы, употребляемые европейцами, живущими в Хакодате; Японцы европейских товаров по сие время еще не покупали; один Американец пытался начать сбыт европейских товаров и привез большой груз в Хакодате, но продал самую малую часть специй, остальной же груз принужден снова взять на судно и везти обратно в Гон-конг.

Нельзя сказать, чтобы Японцы не нуждались в европейских товарах; но их ужасают европейские цены. Всякий Японец в зимнее время, с завистью осматривает суконное платье, но приобрести его не может, потому что один [145] ярд сукна стоит столько, сколько Японец платит в год за квартиру.

Климат в Хакодате весьма умеренный; в зимнее время самое большое понижение термометра было по R -9°. Этой цифрой мало обозначается характер зимы; можно думать, что зима постоянная, ровная, с малой и редкой переменой холода, но это не так; зима в Хакодате действует разрушительно на здоровье, потому что весьма непостоянна; после большого мороза делается оттепель, и земля издает испарения; северо-западные холодные ветры дуют четыре месяца; в зиму с 1859 года на 1860, снег шел ежедневно полтора месяца. Такое количество снегу сделало и весну поздней и еще более вредной, чем предыдущая. Старожилы города не запомнят, чтоб была подобная зима прежде, и о количестве выпавшего снега говорят с ужасом.

Главные правительственные лица в Хакодате — губернаторы; их два, один находится год на месте в Хакодате с Мая по Май, другой с Мая месяца отправляется осматривать Иесо и принадлежащие ему владения на Сахалине, Кунашире и Итурупе; путешествует до Ноября, в Ноябре возвращается в Хакодате, сообщает губернатору о состоянии владений, и потом продолжает путь в Иедо, где заседает в правлении и принимает участие в делах своего города, т.е. Хакодате получая бумаги от настоящего губернатора, он прилагает свое старание к лучшему исполнению их, так как ему же придется в Мае опять прибыть на прежний пост и заменить своего товарища губернатора. Семейства губернаторов живут в Иедо. Два сановника, вторые по губернаторе, названные нами вице-губернаторами, постоянно живут в Хакодате, и имеют свои семейства при себе. Один из вице-губернаторов преимущественно имеет сношения с Европейцами; в случае каких либо недоумений или новых требований, прежде всего обращаются к нему, а он уже докладывает губернатору; иногда же прямо обращаются к губернатору, зная что вице-губернатор разрешить [146] не может. Впрочем весьма в редких случаях дела решаются без сношения с Иедо.

Другой вице-губернатор заседает в правлении губернатора и весьма редко возвышает голос при переговорах с иностранцами; по видимому, наружному параду при несении по улице, оба вице-губернатора в одинаковых чинах.

За сим следуют чиновники, которых всего восемь; различить же их занятия и чины весьма трудно, ибо приходилось видеть каждого из них и в почете и при исполнении самых низких обязанностей: и в должности секретарей и сидящего на полу, сзади губернаторского кресла, в присутствии иностранцев, и записывающего переговоры. Наружных отличий эти чиновники не имеют, а японские звания чиновников хотя и известны, но нисколько не объясняют иностранцу, в чем заключается их обязанность, точно так же как и звание нашего коллежского советника не понятно японцу, а понятно значение слова консула. Потому и не перечисляю японских чинов.

Полиция, основанная на шпионстве, выполняет свое назначение безукоризненно, в пользу своего правительства и против иностранцев; по сие время еще не было примера, чтобы японское правительство выдало японца, виновного в покраже, драке или убийстве, если же иностранец и представит японца, уличенного в какой либо вине, то губернатор и чиновники стараются доказать самыми пустыми отговорками, что представленный японец не виноват.

Полиция особенных отличительных знаков не имеет, Европеец никогда не может заметить полицейского, тогда как он присутствует везде. Если мы заходим в магазины, то непременно туда же является зритель, но кто он, нам трудно сказать, а подозреваем, что это полицейский, потому что хозяин лавки почтительно преклонит перед ним голову до земли и беспрестанно бросает на него взгляды. Кончили вы покупку и это же лицо следит за вами. В помощь полиции, назначаются солдаты, которые в большом числе появляются на улицах; в те дни, когда экипажи [147] иностранных судов гуляют в городе, солдаты ходят по трое, вооруженные каждый двумя саблями, и было уже несколько примеров, что они употребляют свое орудие в дело против иностранных матросов, поссорившихся с Японцами на улице, в нетрезвом виде.

Войско, находящееся в Хакодате, состоит из сотни княжеских солдат, и небольшого числа императорских; последние в большом почете у народа и у княжеских солдат; перед императорским солдатом также изгибаются как и перед офицером или чиновником.

Императорские солдаты занимают почетные места; так например, служат поверенными в таможне, содержат караул в губернском присутственном доме и присматривают за рабочими; при постройке наших консульских зданий три императорских солдата дежурят по очереди. Княжеские солдаты сопровождают губернатора при его посещении иностранных судов.

Солдаты, все вообще, упражняются в фехтовании, ружейных приемах, пальбе в цель из ружей и орудий разного калибра; из орудий палят ядрами и разрывными снарядами. Все что касается артиллерии, Японцы по словам из лабораториста, изучили из одних голландских книг, делают порох и все составы для разрывных снарядов. Желая убедиться в истине слов лабораториста, я предложил ему зайти ко мне, обещая показать лучшие составы пороха и многие другие полезные для него вещи, он обещал зайти, но не пришел. При следующем свидании, я его упрекнул за это, но он отговорился болезнию и потому полагаю, что японцы действительно из гордости не хотят быть учениками, и добиваются всего сами, получив во всем начальные знания.

Японцы недавно стали заниматься военным искусством, и уже далеко ушли в нем, а потому есть надежда, что в самом непродолжительном времени они будут действовать у орудий также как и Европейцы, конечно, на обыкновенных ученьях; в настоящем же деле им еще надо иметь [148] стойкость, которая без урока и учителей не приобретается.

Теперь еще эти ученья считаются у них праздниками, и они забавляются с 8 ч. утра до 5 час. пополудни в присутствии губернатора и всех чиновников без исключения, которые обязаны быть целый день на пальбе.

Город и гавань защищаются каменной осьмигранной крепостью, поставленной на NW мысу полуострова. Крепостные стены выведены из местного весьма слабого гранита: наружная одежда из больших неотесанных камней неправильной фигуры, без смазки; за сим на сажень толщиною — из мелкого булыжника и цоколя, тоже, без смазки; эта камерная стена налегает с внутренней стороны на земной бруствер в 8 сажень толщиной. Крепость еще не кончена, и потому нельзя представить, как будет устроен бруствер и поставлены на нем орудия. Пороховые и бомбовые погреба строятся; они размещены в самом; бруствере и начинаются тотчас после мелкого камня, т. е. одна стена погреба почти прилегает к мелкому камню; стены потреба каменные, блиндаж бревенчатый; сверх погреба, на большой. высоте, будут орудия. Всего предположено поставить пятьдесят два орудия. Со стороны города крепость обнесена, глубоким рвом, постоянно наполненным водой; потому что ров не имеет перемычек; а соединяется с заливом обоими устьями.

Другая крепость строится на перешейке, земляная, в роде бастионного шанца; чертеж получен от Голландцев. Предположено вооружить ее шестидесятые орудиями

Кроме строющихся крепостей, в настоящее время существуют две двухпушечные маскированные батареи, на западной стороне залива; Японцы предполагают, что эти батареи могут защищать вход в залив.

Морские силы состоят из трех паровых корветов, каждый вооружен 10 орудиями малого калибра, — и одной яхты паровой, как наши паровые клипера, только эти четыре судна могут носить артиллерию; шхуны же выстроенные в Японии, на подобие шкуны «Опыт», и [149] двухмачтовые шкуны с реями, по американскому чертежу, назначены собственно для груза, а для орудий не имеют никаких приспособлений.

Средства к получению смелых и отважных моряков Япония имеет огромные: все прибрежные жители, занимающиеся рыбным промыслом, могут быть призваны на службу. В 1859 году, плывя с консулом на пароходе «Америка» в Иедо, мы встретили эскадру рыбаков, состоящую из 75 лодок; на каждой было не менее 14 и 15 человек, значит прямо уже более тысячи смелых моряков на небольших непалубных лодках, в 50 милях от берега. В заливе Иедо, — ежедневно выезжают на рыбный промысел, сотни лодок; весьма искусно управляемых, несмотря на их недостатки. В Хакодате на рейде бывает летом до 200 джонок, и весело иногда смотать как джонка идущая почти боком, управляется искусным рулевым, проходит в самую тесноту и прямо становится фертоинг; столкновений мне не случалось видеть.

Самое большое движение на рейде бывает конечно в летние месяцы с Мая по Сентябрь. В это время город представляет постоянно ярмарочный вид. Днем узкие улицы становятся почти непроходимыми: половина улицы занимается под рыбные сушила, по другой половине тянутся вереницы вьючных лошадей и волов с произведениями окрестностей города: углем, дровами, сеном, зеленью, живностью и проч. К этому еще пешеходы Японцы и иностранцы, постоянно имеющие дело только в лавках, дополняют толкотню на улице. С двух часов пополудни, вереницы лошадей оставляют город, спеша к своему дому, пешеходы мало по малу редеют, начинается новая картина: хозяева домов подметают улицу перед домом, и если пыльно, поливают ее водой, и к 4 часам можно видеть уже гуляющих. С этого часа, проходя по улице, вы видите в открытые двери и окна, или лучше сказать в разобранные передние стены, (стены лицевые состоят из щитов), хозяев занимающихся счетами дневной прибыли; кругом хозяев мальчики-слуги [150] убирают товары и усердно подкладывают древесный уголь в жаровню, стоящую около самого хозяина, на которой он беспрестанно отогревает коченеющие руки. Загляните в следующую комнату, — вы имеете на это право, конечно только с торговых домах, в частном доме примут весьма негостеприимно, или палкой или крепким словом; но вот мы зашли, куда впустили; небольшая комната с большим отверстием сквозь крышу для дыму, пол устлан прекрасными чистыми циновками, мебели никакой нет, все делается на полу, на котором, под дымовым отверстием расположен очаг; на нем разложен большой огонь, над огнем висит чайник с водой, постоянно кипящей. Женское общество сгруппировалось кругом очага, седая старуха бабушка отогревает костлявые руки, мать семейства занята работой, — исправлением старой или шитьем новой одежды многочисленному семейству; взрослые девушки сидят с гитарой и наигрывают заунывную, нескладную, а по их мнению веселую и ладную песню; под час другая идет танцевать, на пространстве 6 фут длины и 3 ширины (размер циновки).

При входе гостя, все приветствуют его наклонением головы, приглашают подойти к очагу, предлагают трубку и табак (все японские женщины курят), заливают немедленно чай и угощают в маленьких чашечках, без сахара. Если были лица, занимавшиеся музыкой, то перестают играть, но при первой просьбе, музыка и пение возобновляются. Вот полная картина семейной жизни, после дневных житейских забот. Войдите в другой, третий дом, вы видите тоже, — не только те же занятия, но даже тоже расположение комнат. Другое дело в чайных домах; там шум и веселье вполне; Японец, решившийся провести время весело, денег не жалеет, требует первого сорта таберу, т. е. ужин, и действительно прекрасный, — мне случилось пробовать; вино и музыка непременно в этом случае играет большую роль, к гитаре прибавляется еще гром барабана, [151] которые Японцы очень любят; а как японские дома все прозрачные, и множество чайных домов расположены очень близко один от другого, то в этом квартале постоянно ужасный шум от музыки, — внутри домов, и от шатающейся толпы около чайных заведений; к этому еще надо прибавить свист слепых, бродящих по улице без проводников. Стемнело. Улица покрывается движущимися огнями, — Японцы в темноте ходят непременно с фонарем; гуляющие без фонарей — люди подозрительного поведения, и их преследуют; однако весьма часто случается встречать идущих без фонарей, мимо полицейских бюро. Раздался крик разнощика, продает горячий ужин за весьма дешевую цену; в подвижной его кухне, на коромысле, найдете горячую воду, готовый рис, вермишель и другие яства; эти разнощики ходят иногда до 11 ч. ночи. В полночь улица пустеет, появляются ночные стражи тишины и спокойства, на самом деле — нарушители того и другого, ибо ходят с барабаном и беспрерывно колотят, а мошенники всегда имеют время и случай укрыться, зная где находится стража; эти стражи бывают взрослые японцы, а обходные на случай пожара, преимущественно мальчики и девочки лет 12, редко можно встретить взрослого. У обходных тоже шумный инструмент, — доска, повешенная на веревке через плечо, к доске привешено до 15 бамбуковых палочек на веревочках, каждая особо; обходной идя, невольно заставляет доску качаться, а на ней и палочки, которые, стуча одна об другую и об доску, издают ужасный треск. В случае пожара обходные поднимают крик, если есть колокол, как например в храмах, то ударяют в набат.

В Иедо, после бывшего большого пожара, устроили каланчи в каждом квартале, высотою сажени три, а так как кварталы весьма малы, то с каланчи могут наблюдать весь квартал. У Японцев средства к потушению пожара самые скудные и не непрактичные.

Порт Хакодате. Марта 17/29 1860 г.

Лейт. П. Назимов.

Текст воспроизведен по изданию: Хакодате // Морской сборник, № 9. 1860