СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

МНЕНИЯ САНОВНИКОВ В ШЕСТИ ПУНКТАХ

КУГЁ ИКЭН РОКУКАДЗЁ

Мнения сановников в шести пунктах ¹⁰⁹
«Кугё икэн рокукадзё» (824 г.) ¹¹⁰.

1. Об отборе достойных чиновников

Правый министр ¹¹¹ [Фудзивара-но Асоми Фуюцугу] почтительно докладывает: «[Ваш] подданный смирено полагает, что возвышение достойных и назначение их на должности — важнейшее проявление [священной] культурности ¹¹². Быть требовательным к чиновникам и поощрять таланты — основное в управлении государством. Однако, если кто-нибудь из управителей провинций вознамерится возродить культурность и вернуть её на должный уровень, [то его действия будут подобны] шуму ветра в кроне деревьев, хотя он будет во всем следовать закону. Ведь нельзя мчаться галопом, когда вся страна пришла в упадок. Поэтому почтительно прошу тщательно отбирать благородных и справедливых мужей, наделенных талантами, и назначать их на должности управителей провинций и их помощников. Новоизбранных управителей и их помощников следует особо отмечать высочайшими аудиенциями, а также оценить их искусство управления страной, для чего жаловать им награды. [Если поступить таким образом], то в скором времени достижения в деле государственного управления станут очевидны. Если усиленно выказывать благосклонность [достойным], жаловать им [более высокие] ранги и незамедлительно принимать на службу на высокие должности, тогда [нам удастся] вновь вернуться к соблюдению непреложных законов и действовать в соответствии с ними. [Такие чиновники] не будут руководствоваться собственной выгодой и, основываясь на своем великодушии, не станут ограничиваться [формальным следованием] законам». [44]

2. Об отправке «дзюнсацуси» ¹¹³

В том же докладе [Фудзивара-но Асоми Фуюцугу] почтительно сказано: «С давних времен во все стороны направляли восемь инспекторов, чтобы они изучали нравы и обычаи народа, проверяли, как исполняют свои обязанности управители провинций, а также выяснили, [каковы] бедствия и тяготы простого народа. Поэтому нравы были достойны, долг исполнялся, добрые [деяния] поощрялись, а зло искоренялось.

Смиренно прошу, чтобы и впредь такие инспектора совершали поездки и осуществляли контроль за делами управления [на местах]».

3. О следовании сезонным установлениям

В том же докладе [Фудзивара-но Асоми Фуюцугу] почтительно сказано: «Когда государь объявляет новый «девиз правления» ¹¹⁴ или вводит в действие указ, он непременно учитывает смену сезонов. Если [правильно] следовать чередованию двенадцати лунных месяцев, [силы] «инь» и «ян» придут в гармонию, установив, [где есть] начало, [а где] конец.

Смиренно прошу, чтобы при управлении государством сезонные установления не нарушались. И хотя появление ветров и дождей еще не означает, что бедствие неминуемо случится, представляю этот доклад».

4. Об отборе талантливых и отвержении недостойных

[Чиновник] второго младшего ранга, старший государственный советник, наставник престолонаследника и глава Ведомства Народных дел Фудзивара-но Асоми Оцугу почтительно докладывает: «В «Шан шу» сказано ¹¹⁵: «Если в провинцию направлять прозорливых [чиновников], то по всей стране будет тишина и спокойствие» ¹¹⁶. Там же сказано: «Назначая [на должность] прозорливых, не следует сомневаться, а изгоняя неверных, не следует сожалеть» ¹¹⁷.

Смиренно прошу, чтобы повсеместно продвигали [по службе] прозорливых и добродетельных, а недостойных и безнравственных изгоняли». [45]

5. Об отборе управителей провинций

[Чиновник] третьего старшего ранга, средний государственный советник, командующий Правой личной государевой охраной и инспектор провинций Муцу и Дэва Ёсиминэ-но Асоми Ясуё почтительно докладывает: «Управители провинций с древности [следили] за исполнением государевых указов, хотя людей, обладающих человеколюбием, [среди них] было не так много.

Смиренно прошу, чтобы один достойный управитель одновременно руководил несколькими провинциями, а большие и малые дела управления по его усмотрению предоставлять одному-двум его подчиненным.

Кроме того, если жалование не будет достаточно щедрым, то люди не будут достаточно усердными. А если люди перестанут быть усердными, тогда порядок в государстве невозможно будет поддерживать.

Смиренно прошу, чтобы из государственных полей провинций выбрали самые урожайные и отдали их в распоряжение двух [достойных] управителей. [На первый раз] следует попробовать подобное на [землях] одной провинции, дабы выяснить, способствует ли это [лучшему] управлению, а уже потом применять в других местах».

6. О том, что все отпрыски знатных родов должны усердно изучать каноническую литературу и исторические сочинения

[Чиновник] третьего младшего ранга и придворный советник Тадзихи-но Махито Имамаро почтительно докладывает: «В далекие времена выискивали канонические сочинения, [чтобы следовать им], а прежние государи управляли государством при помощи талантов, отобранных по всей [стране].

Смиренно прошу, чтобы отпрыски всех родов под руководством Дайгакурё ¹¹⁸ глубоко познавали каноническую литературу и исторические сочинения, а достигших на этом поприще успехов подвергнуть проверке и назначить на должности. Что же касается потомков лиц пятого ранга и выше ¹¹⁹ в возрасте до двадцати лет, то все они должны незамедлительно поступить в распоряжение Дайгакурё».

Вышеизложенный доклад обнародован в соответствии с государевым рескриптом от восьмого дня нынешнего лунного месяца.

Тэнтё, 1-й год, 8-й лунный месяц, 20-й день.

Комментарии

109. Для понимания источниковедческой ценности докладных записок необходимо уяснить, что доклад к какой бы разновидности он не относился — документ конфеденциального содержания, хотя выдержанный в духе высокой словесности, но не предназначенный для широкой публики. Обращенный в сферу не декларируемой, а скорее реальной политики. Докладные записки — памятник не политической теории, но практики. Это своеобразный документ «тайной дипломатии». Несомненно, следует отдавать себе отчет и в том, что, изучая доклады чиновников, мы имеем дело с авторитетным мнением представителей аппарата управления, находящихся на разных уровнях должностной и ранговой иерархии.

110. Руйдзю сандай кяку (Классифицированные нормативные установления трех периодов). Сер. «Кокуси такэй». Т. 1-2. Токио, 1996, Тэнтё, 1-8-20, 824 г. Позднее эта докладная была включена в корпус текстов энциклопедии «Хонтё мондзуй». См.: Хонтё мондзуй (Литературные стили нашей страны). Сер. «Син Нихон котэн бунгаку тайкэй». Под ред. Осонэ Сёсукэ. Токио, 1992, С. 147-148.

111. Правый министр (яп. Удайдзин). В государственной иерархии третий по значимости пост (после Главного и Левого министров), однако иногда в силу вакантности двух высших должностей Правый министр возглавлял Высший политический совет (яп. Гисэйкан).

112. Согласно нарским геополитическим представлениям государь, обладая «священной культурностью» (яп. сэйка), распространял её на всех своих подданных. По мере отдаления от столицы её действие ослабевало, поэтому считалось, что лица, отправляемые двором за пределы японского государства (в составе посольств или по частной инициативе), на время пребывания в соседнем государстве утрачивают связь со «священной культурностью» государя. А потому вернувшихся в Японию из других стран называли «кикадзин» — «человек, вернувшийся к культурности» (перевод термина принадлежит А. Н. Мёщерякову). Об этом см.: Хаякава Сёхати. Хигаси адзиа гайко то нихон рицурёсэй-но суйи (Становление японской системы «рицурё» и внешние контакты с Восточной Азией). / Кодай кокка то Нихон (Древние государства и Япония). Под ред. Киси Тосио. Токио, 1996, С. 78. Примечательно, что в период Хэйан представления о «священной культурности» государя становятся еще более подчеркнутыми. Так, например, считалось, что любой придворный чиновник, длительное время находившийся за пределами центрального региона Кинай, не может явиться во дворец сразу после своего прибытия в столицу, дабы не распространить на государя ритуальную «нечистоту» (яп. кэгарэ). По этой причине, он должен некоторое время осуществлять «очистительные ритуалы» и только после их завершения такой чиновник мог попасть на территорию дворцового комплекса. Подр. об этом см.: Ямамото Кодзи. Кэгарэ то охараэ ([Ритуальная] нечистота и очистительный ритуалы — «охараэ»). Токио, 1992.

113. Дзюнсацуси — так называемые «разъездные инспекторы», направляемые в периферийные регионы для контроля за соблюдением норм общегосударственного законодательства. В период Нара компетенция «дзюнсацуси» была весьма велика: от отстранения «недостойного» чиновника от должности, до его препровождения в столицу для дальнейшего установления степени виновности и определения наказания. Регулярное использование таких инспекторов началось, как это явствует из хроники «Сёку нихонги», в 719 году, но в 809 году управление «дзюнсацуси» было реорганизовано, а сами инспектора были отозваны в столицу. Подр. о «дзюнсацуси» см.: Сакамото Ёситанэ. Ансэтисисэй-но кэнкю (Изучение системы инспекторов). / Хисуториа, № >№ 44-45, 1990.

114. Девизы правления (яп. нэнго) были заимствованы из китайской политической традиции и непосредственно связывались с учением о «благих знамениях». Вера в «счастливые» и «несчастливые предзнаменования» в Японии основывалась на убеждении, что все сущее зависит от взаимодействия двух сил — отрицательной и положительной (инь-ян). Считалось, что «счастливые» или «несчастливые предзнаменования» посылаются свыше и представляют что-то вроде «путеводных нитей», указывающих на «праведность» (или, наоборот, «неправедность») правления или отдельных поступков, и, разумеется, являлись «руководством» к действию, своеобразной «подсказкой» высших сил, что необходимо незамедлительно действовать, дабы избежать нежелательных последствий. Поэтому апеллирование к «небесным знамениям» во всех важных государственных и ритуальных текстах считалось делом обычным. Современные исследователи считают, что уже в VIII в. на основе китайских образцов была разработана «иерархия знамений», но к сожалению самым ранним упоминанием такой «иерархии», дошедшей до нас, является список «счастливых предзнаменований» в «Энгисики» (927 г.). Согласно тексту «Энгисики», все «предзнаменования» (всего более 140) делились не четыре группы: «большие», «крупные», «средние» и «малые» (включали как мифических животных и растения, так и явления природы или отдельные предметы). Многие из упоминаемых в «Энгисики» «счастливых предзнаменований» были непосредственно связаны с китайской мифологией («единорог», «феникс», «красный феникс (жар-птица)», «дракон», «белый тигр», «рогатый лев с головой дракона (байцзе)», «олень-единорог», «белый слон», «лисица с девятью хвостами», «птица-луан», «золотой знак победы», «черный журавль» и т. д.), однако были и традиционно японские («счастливая трава», «священная лошадь», «священная черепаха» и т. д.). Подр. см.: Икэда Он. Тюгоку то Нихон-но гэнгосэй (Система «девизов правления» в Китае и Японии). / Хорицу сэйдо (Законодательство). Под ред. Икэда Он. Токио, 1997, С. 362-410.

115. Одним из важных аспектов текстологического анализа является герменевтика, под которой традиционно понимается истолкование «скрытого смысла» текста, встречающихся в тексте образов, метафор, аллюзий, цитат, т.е. в конечном счете — значения, придаваемого автором своему произведению. Японские чиновники в изобилии оснащали свои сочинения цитатами из китайской классической литературы или трудов авторитетных предшественников. В большинстве случаев, нужно признать, ссылки на источники ограничиваются лишь общими указаниями: «в одной книге сказано...» или «древние говорили...». В других случаях точно указывается источник цитирования. Но очень часто встречаются примеры скрытых цитат, аллюзий на различные выражения. Умение распознавать их предполагает обширную профессиональную эрудицию историка, его хорошую начитанность в области древней и средневековой книжности. При этом, справедливости ради, необходимо констатировать, что не следует увлекаться поисками переносного смысла в тех случаях, когда прямой смысл фразы очевиден. Не должна удивлять и «условная точность цитирования», поскольку авторы древних и средневековых японских произведений зачастую цитировали книги когда-то заученные по памяти во время обучения в школе.

116. Неточная цитата из «Шу цзин». Шан шу (Book of History). Хэнань, 1996, С. 192. «Шу цзин» («Книга истории», другое назавание «Шан шу») — древнекитайский памятник, включающий собрания записей преданий, сказаний, различных версий мифов, исторических событий, наставлений сановникам и т. д. По-всей видимости, текст «Шан шу» оформлялся в течение нескольких веков (V-II вв. до н.э.), что подтверждают археологичекие находки в Мавандуе и Турфа-не. По мнению японских исследователей, «Шан шу» (наравне с «Вэнь сюань» — «Литературный изборник», «Ли цзи» — «Книга ритуалов», «Лунь юй» — «Беседы и суждения», «Хань шу» — «История династии Хань», «Ши цзи» — «Записи историка» и «Ши цзин» — «Канон стихов») один из семи наиболее цитируемых китайских памятников в японской литературе VIII-XII вв. Цунода Бунъэй. Отё бунка сёсо (Различные аспекты придворной культуры). Осака, 1984, С. 278-283. При этом необходимо учитывать общеизвестную трудность понимания текста «Шан шу», а многие ученые отмечают, что с полной уверенностью понимают приблизительно половину текста. См. напр.: Тюгоку отё-но тандзё (Рождение китайской династии). Под ред. Мацумару Митио. Осака, 1993, С. 123-129.

117. Шан шу. Указ. соч., С. 412.

118. Дайгакурё — управление делами столичного школы чиновников (яп. Дайгаку), основанной, предположительно, в 670 году.

119. Т. е. высокоранговых придворных чиновников.