№ 37, л. 68-68 об.
Париж от 13 майя 1782 году
Любезная сетрица здравстуй –
я ат тебя палучил в два дни семь писим, каторым я несказанна обрадовалса. Ат радасти насила мог прачесть. Иныя писаны бес чисил, то я не знаю давно ли писаны, в катором ты пишиш, что Ливию аддала денги 1135 рублев и за промен еще 5 рублев. Но в другом писме пишете, что оную сумму ат Бычкова хочишь взять. Пажалуй вазми, я для таво нарошна и писал. Да и Багдану Христафоровичу Рудерту писал, чтоб он ат нево еще взял, что пащетнай следует...[далее домашние дела]
пишешь, что медалион палучила, я очинь рад, толка таперь не знаю, как послать бросеты, видна, что в Таможенай атбирают. [431]
Аднако ж я пастараюсь прислать с вернай аказией. В адном писме пишишь, чтоб я исполнил тваи камней. Пажалуй не сумлевайся, все исполнено будит и притом еще, что каманда не можит меня даждатца и са слезами ажидают. Ета знак, что ани таперь видят, каков я. И мае желание не мение, как их ка мне... [далее домашние дела]
ну притом вам скажу, что я, слава богу, очинь здаров и вы не можите себе претставить, какой я щогаль. Хажу в штатцом платье, в кашелке, адним словом, нихто не узнает, да и к вам бы приехал то и вы тоже сказали. Я очинь желал бы перед вами стать в точнасти, как я таперь есть. Федосья Васильевна велела мне послать абросцы маих кафтав [кафтанов?] к вам, чтоб вы посматрели, каторыя и посылаю при сем и по етаму можите судить.
Что ж да нас касаитца, мы приехали в Париж нонишнаго месица 7 числа и прабудим блиска месица. Патом паедим еще в город Брее, а там к матушки Великай кнеини, и патом дамой. И канешна в синтебре будим в Питербурхе. Мы едим даволна хорошо, толка дабог [дай бог?] скарее дамой. Везде там харашо где нас нет. Итак прасти, мая любезная, и желаю вам добрава здоровья и быть веселым и цалую вас 10000 раз Ваш
Василий Марков
писал бы болши но не знаю што.....
[Приписка сбоку: “ат Василья Михалыча Ребиндера я палучил писмо в каторам также пишет а брати. И я к нему писал.”]