ИЗ ЗАПИСКИ БАГРАТИОНА КОРПУСНЫМ НАЧАЛЬНИКАМ МОЛДАВСКОЙ АРМИИ О ПОЛОЖЕНИИ ДЕЛ В РУССКОЙ И ТУРЕЦКОЙ АРМИЯХ

Март 1810 года.

БУХАРЕСТ.

Наступление ныне времени, в которое военные операции должны паки восприять свое начало, возлагает на меня ту великую обязанность, чтобы основать план кампании, который бы с достоверностию мог довести к достижению предначертанной от государя императора цели. Цель настоящей войны есть двоякая, а именно: первая, всем войнам общая, чтобы окончить ее счастливым миром; а вторая, сей войне особенная, чтобы окончить ее непременно в продолжение наступающей кампании.

Всяк конечно согласится со мною в том, что все постановления человеческие получают и более твердости и более основательности, коль скоро прежде учинения оных подвергнутся совещанию мужей просвещенных и в той части опытных. Важность же предлежащего предмета по [106] вышепомянутому начертанию монаршему требует крайней осторожности и зрелых соображений, дабы принять меры к прочному и непременному исполнению всевысочайшей воли его императорского величества тесно и неразлучно сопряженной с благосостоянием империи и с самыми важнейшими ее интересами.

В таковом положении дел признал я за благо собрать и пригласить к себе г. г. корпусных начальников, дабы в совещании с ними предопределить, поколику то возможно, действия армии его императорского величества, моему предводительству вверенной. Ибо к кому же более могу я в сем случае обратиться, как не к тем сослуживцам моим, которые и службою и трудами приобрели сведение и опытность в военном искусстве, которые и в прошедшую кампанию, начальствуя корпусами и отрядами войск, видели труды их увенчанными благими успехами и которые, наконец, в наступающую кампанию будут преимущественно разделять честь и славу, оружием его императорского величества приобретаемые.

Дабы установить план кампании, надлежит первоначально кинуть взор на прошедшее, рассмотреть настоящее положение и сообразить способы взаимных воюющих сил, а, наконец, все то приноровить к местоположению той земли, в которой военные операции происходить долженствуют.

Происшествия минувшей кампании хотя вам и известны, тем не менее, однако же, нужно мне до оных коснуться, дабы извлечь из того заключения, могущие служить некоторым руководством к установлению правил на нынешнюю кампанию.

Предприятия, учиненные на Журжу и Браилов, нельзя почесть началом кампании, поелику неуспешность оных не дала ходу военным действиям. После того покойный предместник мой, во пополнение неоднократных высочайших повелений государя императора, предположил было перейти с армиею на правую сторону Дуная, но неготовность моста и чрезвычайное возвышение воды положили непреоборимые к тому преграды. При всем том помянутая решительность его основана была на предположении, что верховный визирь в поле не выступит; коль же скоро получил он известие из Константинополя о выступлении верховного визиря с армиею, то намерение его было выждать время, пока обнаружится, куда визирь направит свое шествие, а между тем посылать отряды войск за Дунай единственно для поисков и для занятия, буде можно, укрепленных местечек на правом берегу Дуная, против крепостей Измаила и Браилова лежащих. Предположение его состояло в том, что естьли верховный визирь [107] расположится перейти на левую сторону Дуная, то он намерен был ему в том не препятствовать, а возвратя из-за Дуная отряды войск, атаковать неприятеля здесь. О таковом плане его донес он также государю императору. Между тем первоначальные предприятия на правой стороне Дуная были удачны и сие самое побудило его мало помалу усиливать отряды за Дунаем. В течение всего того времени однако же силы турецкие аз Боснии, Албании и Македонии успели овладеть почти всею Сербиею, а верховный визирь приближался к Рущуку.

В таковом положении принял я в половине августа месяца главное над армиею начальство и, вместе с наречением меня к сему посту, получил я решительное повеление государя императора, чтобы употребить всевозможные напряжения к учинению сильных и быстрых движений противу неприятеля на правой стороне Дуная.

Переход сил верховного визиря в Журжу, вторжения, делаемые турецкими войсками в Малую Валахию, и значущие силы неприятельские, находившиеся в крепостях Измаиле и Браилове, остававшихся у меня в тылу, не позволили мне усилить войск, действовавших за Дунаем, а требовали непременно большого раздробления армий для ограждения всего края от самой Орсовы до Черного моря от вторжений неприятельских. Итак, не оставалось мне ничего иного делать, как стараться быстротою движений изумлять неприятеля и одерживать таким образом над ним те выгоды, которые только можно было одержать в соображении крайней ограниченности сил, в распоряжении моем состоявших. При помощи божией, при содействии подчиненных мне г. г. генералов и при храбрости войск наших, скорым и неожиданным подступлением к Силистрии достигнута главная цель оного, силы турецкие обратились противу меня и таким образом Сербия спасена, а Малая и Большая Валахии освобождены от явной опасности, которою угрожались. Другие выгоды, в общем кругу действий наших чрезвычайно важные, состоят в безкровопролитном покорении крепостей Измаила и Браилова, которые уже впредь не будут требовать войск кроме одних гарнизонов.

Невозможность силами, в распоряжений моем состоявшими, удостовериться в одержании победы над армиею верховного визиря и все неисчислимые затруднения в продовольствии, которые вам известны, принудили меня предпринять обратный переход с армиею на левую сторону Дуная, дабы дать войскам пооправиться, обмундироваться и снабдить себя всеми необходимыми потребностями для приведения армии [108] в состояние раннею весною начать сильные действия противу неприятеля (После перехода Багратиона на левый берег Дуная, на правом был оставлен отряд Каменского, опорным пунктом которого было Гирсово). Завоеванные же нами места остались занятыми значущим корпусом войск.

Сколь ни очевидны все выгоды, приобретенные прошлогоднею поздно начатою в кратковременною кампаниею, тем не менее, однако же, все вышеписанное ясно обнаруживает, что выгоды сии не дали нам достигнуть той цели, о которой я выше упомянул, то есть заключения мира. Ибо неоднократные опыты удостоверили, что к миру Порта не может быть принуждена иначе, как разбитием армии верховного визиря, а к сему не имели мы необходимо нужных способов по развлечении армии на множество частиц, порознь действовавших; для чего самого и действий наших в настоящем смысле кампаниею назвать не можно. Притом же Порта приняла систему и наистрожайше подтвердила верховному визирю всемерно избегать генеральной баталии в поле, а держаться в укрепленных местах или в крепких позициях, что самое чрезвычайно затруднять должно операции наши. Впрочем, приняв начальство армии весьма поздно, не мог уже я Тогда образовать нового плана кампании, а должен был довольствоваться тем, что время и способы позволяли.

Теперь непременная высокомонаршая воля его императорского величества есть, чтобы кампанию начать сколь можно поспешнее переходом за Дунай и напрягать все усилия, к тому, чтобы принудить Порту к скорейшему заключению мира на установленном государем императором основании. А потому самому план кампании должен основан быть на том главном предположении, чтобы цель сия достигнута была, без чего и обратный переход армии на левую сторону Дуная места иметь не может.

Настоящее положение наше в сличений с прошлогодним представляет весьма много выгод. Ибо, во-первых, крепости Измаил и Браилов, находясь ныне в руках наших, вместо опасения, которое наносили, оставаясь в тылу армии, ныне служат ей опорою, а неприятелю оплотом (В подлиннике неразборчиво); во-вторых, Малая Валахия по принятым мною мерам, о которых ниже упомяну, уже не подвержена более той опасности, коею в прошлом году ежечасно угрожалась; в-третьих, мы в состоянии начать кампанию в такое время, когда силы турецкие не приобыкли еще выступать в поле и тем самым в состоянии одержать над ними большой верх; в-четвертых, княжества Молдавии и Валахии не подвержены уже более той [109] опасности, которой подвергались, ибо в руках неприятеля остаётся на левом берегу Дуная одна только крепость Журжа и, несколько мелких укреплений, так что не будет надобности раздроблять армию подобно прежнему на множество частей.

Силы, в распоряжении моем состоящие, вам известны, а потому в описание оных не имею я надобности вступать.

Хотя, с одной стороны, положение наше и представляет нам противу прошлогоднего множество выгод, но, не взирая на то, положение неприятеля еще весьма удалено от того, чтобы он был в необходимости просить мира, для чего самого и усилия и напряжения наши должны быть весьма велики. Неприятель имеет в распоряжении своем всю Болгарию, край чрезвычайно плодородный и довольствующий всегда всю армию турецкую. Не довольно того, Болгария еще снабжает армию турецкую весьма значущим числом храбрых воинов, к войне с младенчества приобыкших и весьма искусных в занятии гор и в защищении оных. Повсюду в Европе и Азии разосланы самые строгие фирманы Порты к собранию и вооружению всех обывателей, по словам их, на защиту веры и прародительского достояния. Сам великий султан намеревается выступить в Адрианополь и лично поощрять воинство свое к подвигам храбрости и мужества...

По всем сим обстоятельствам и должны мы ожидать противу нас гораздо сильнейшую армию неприятельскую, нежели в минувшем году. Нынешние полководцы турецкие также всякого уважения достойны. Верховный визирь Юсуф-паша уже давно известен, яко человек отличившийся воинскими; талантами и даже в новейшие времена в Египте противу войск французских. Пегливан-паша в прошедшую кампанию обнаружил на самом деле, что сведения его в военном искусстве гораздо превосходнее тех, которые мы привыкли видеть в начальниках турецких. Таким же образом в различных местах определены начальниками воины храбрые и известные. Сверх всего того весь край задунайский представляет нам на каждом, так сказать, шагу либо крепость, либо укрепленные места, в которых турки, как известно, чрезвычайно упорно обороняются. Нет местечка, которое бы не имело своих укреплений, и сие произошло от того, что уже более пятнадцати лет частные начальники турецкие в Болгарии и Ромелии привыкли воевать между собою, когда нет внешней войны, а потому делали укрепления для собственной обороны. От сего-то и обыватели все к войне приобыкли. Обстоятельство сие чувствительно умножает затруднения нам предстоящие.

Описание положения нашего докажет вам истину правила, [110] что нам неприятеля опасаться не должно; но картина положения турецкого подтвердит также правило, что неприятелем пренебрегать нельзя и что потому со стороны нашей нужны крайняя осторожность, твердые правила в действиях и благоразумные распоряжения в употреблении сил наших.

Главнейшие пункты, в которых силы турецкие собраться и сосредоточиться могут, суть Шумля и Базарджык. В первом из сих мест имеет ныне верховный визирь, а во втором Пегливан-паша пребывание свое. Нельзя с точностию определить наперед, в котором из сих двух мест будет главнейшее собрание сил неприятельских. В Шумлю собираются войска [не] только из Болгарии, но и приходящие из Константинополя сухим путем чрез город Адрианополь, равно как и из Албании и других владений Порты Оттоманской; а в Базарджык приходят не только сухим путем, но и водою чрез Варну и другие береговые места. И так на оба сии пункта должно быть обращено внимание наше, а не менее того надлежит принять во уважение те крепости, которые имеются впереди; на самом правом берегу Дуная и укрепленные места внутри земли находящияся.

В Сербию отрядил я генерал-майора Исаева с 12-ю баталионами пехоты и 3-мя полками казачьими для совокупного с силами сербскими действия противу неприятеля. Я возложил на него предпринять переход чрез Дунай не позже 1-го марта, стараться тотчас овладеть Неготином, потом обратиться к Бирзо-Паланке и Кладову и таким образом очистить от турков правый берег Дуная вверх от Виддина; по совершении же сего взять позицию на реке Тимоке для пресечения коммуникаций между Виддином и Ниссою -и делать поиски по Большой Константинопольской дороге; но далее с отрядом не итти:, в ожидании новых от меня предписаний.

По дошедшим слухам, что Пегливан-паша намеревается при первом открытии подножного корма выступить из Базарджыка противу корпуса гирсовского, я намерен достаточно усилить теперь же войска, там находящиеся, дабы они могли качать свои действия против неприятеля, буде означенные слухи окажутся справедливыми.

Изобразив вам таким образом во всей подробности настоящее положение дел, я предлагаю каждому из вас представить мне письменно мысли свои о образовании плана будущей кампании, который бы был сообразен описанному здесь положению.

Я должен, однако же, еще здесь упомянуть, что при составлении плана сего два главные правила неотложно наблюдаемы быть долженствуют, и имянно: первое, чтобы [111] кампания была решительная к точному и непременному исполнению высокомонаршей воли государя императора и к охранению благосостояния империи, второе, чтобы начать кампанию сколь можно поспешнее, к чему погода нам толико благоприятствует.

По получении мною мыслей и рассуждений ваших, мы войдем в общие соображения и я сообщу вам также мое мнение.

Генерал от инфантерии князь Багратион.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 2941, л. 106-113.