ИЗ ПИСЬМА П. И. БАГРАТИОНА ВОЕННОМУ МИНИСТРУ А. А. АРАКЧЕЕВУ

25 сентября [7 октября] 1809 года.

В лагере под СИЛИСТРИЕЙ.

Два письма приятнейших ваших я имел честь получить, за которые наичувствительнейше благодарю. Я не хочу более ни распространять, ни уверять вас, сколь много вас люблю и почитаю, ибо оно лишнее. Я вашему сиятельству доказывал и всегда докажу мою любовь, уважение и нелицемерную преданность. Я не двуличка. Кого люблю, то прямо; а притом я имею совесть и честь. Мне вас невозможно не любить, во-первых, давно вы сами меня любите, а во-вторых, вы наш хозяин и начальников начальник. Я люблю службу и повинуюсь свято, что прикажут исполню и всегда донесу, как исполняю.

От всего сердца благодарю вас, мой почтенный милостивец, за уведомление со шведами мира. Слава, слава богу! Это важно для нас. Мне приятно и то, что и я также в тех победах участвовал.

Признаюсь в откровенности, как чистой русской и верноподданный нашему монарху: ежели бы умирать старику фельдмаршалу (Прозоровскому), лучше бы он умер 3 месяца прежде, и теперь бы может и я вас поздравил с миром (Миром с Турцией), но поздно, боюсь крепко дурной погоды и подвоз станет; ломка престрашная в подвижных магазейнах.

Я могу быть до ноября месяца на подножном корму, но далее нет возможности иметь на подводах сена, овса и хлеба; а притом Дунай река самая бешеная, ни мосты не удержатся и все можно испортить. Впрочем я доношу обо всем моим всеподданнейшим рапортом. [84]

Я, вашё сиятельство, истинно не дремлю и не трушу и свято пророчество ваше сбылось: Багратион сераскира в пух разбил, Измаил взят; а теперь поздравляю вас с победою также важною: разбил Платов славного и отчаянного Пеглевана (Платов по дороге из Туртукая в Силистрию 24 сентября [6 октября] опрокинул турецкие войска и преследовал их 15 верст).

Теперь обещаюсь поразделаться с Силистрией. Сия крепость еще ни кем не была взята. Я счастлив тем, что уничтожил план великого визиря. Перегнал его на мою сторону. Избавил совсем Большую Валахию и Малую почти и тем я оседлал совершенно Дунай. Но беспокоит меня Браилов; там сильной гарнизон.

Есть у меня план, как и когда с ним поступить; но надо сие препоручить благоразумному генералу. Засс хорошо сделал, я им много доволен; но он также важен для меня по движению его. Естли бы 10 дней прежде сдался Измаил, я бы визиря отрезал с корпусом Засса от Шумли и поставил бы его между двух огней или топиться в Дунай, но поздно сдались и Засс ближе 10-ти дней не может быть в Киостенджи, а там направлю его по обстоятельствам, куда слава потребует.

Правила мои, ваше сиятельство, вот каковы: не дремать никогда и неприятеля не пренебрегать тоже никогда. Я думаю и вы одного мнения со мною...

Прошу иногда простить мне, ваше сиятельство, естли дам какие ошибки. Уверяю вас, что с намерением ничего никогда, а разве от неведения; но за то я человек, надо войти и в мое положение; а притом обширность края и край пустой, степь да горы и, куда не сунусь, души христианской не нахожу.

Цель была моя возбудить армию и сделать храброю. Я вам без хвастовства говорю, что сделано и у меня: ступай один русской против десяти (Багратион цитирует слова Суворова из его «Науки побеждать»). Я сам с ними ничего не жалею. Последнею копейкою моих верных и пою и кормлю и даю им за отличия. Я лучше умру, нежели покажу из суммы экстраординарной (Экстраординарная сумма отпускалась в военное время в распоряжение главнокомандующего на разные расходы. По израсходовании этой суммы отчитывались пред главнокомандующим всеми вооруженными силами или царем)...

Умру честно и голой. Бог знает душу мою, сколь я привержен монарху нашему и за то мне помогает.

Поздравляю вас еще с победою. Я думаю на сих днях [85] будет шибкая баталия, или уйдут. Визирь лукавит, как лисица. Он выслал для избавления Силистрии 15 000 конницы, пехоты и янычаров отборных, из Туртукая против меня; но он такую позицию занял, ни пехотою, ни кавалериею ничего важного предпринимать невозможно.

Вчерась хорошо мы их пощипали. Визирь, я думаю, перегораживает свой отступ в Шумлю своим корпусом.

Чрез несколько дней, естли они не выйдут из той позиции ко мне, то я ухитрюсь к ним итти и напасть, как снег на голову; а притом надо войска оставить много и для Силистрии, ибо гарнизон велик. Признаюсь, хлопот полон рот, а надо успевать и не дремлю никак. Прощайте, дай бог вам всякого блага и здоровья, а мне позвольте остаться всегда с истинным высокопочитанием и преданноетию вашего сиятельства милостивого государя всепокорнейший слуга

князь Петр Багратион.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 2927, л. 145-159.