СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ГАСПАРО КОНТАРИНИ

О МАГИСТРАТАХ И УСТРОЙСТВЕ ВЕНЕЦИАНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

КНИГА ТРЕТЬЯ

Все человеческие учреждения, которые необходимо правильно устроить, должны подражать природе, благой праматери всех вещей, которая так распорядилась относительно вселенской силы и разума, что вещи, не обладающие чувством и рассудком, подчинены тем, которые умом наделены. Такой же порядок должен соблюдаться в том людском сообществе, каковое мы называем городом (civitatem, città, citic): старики превосходят младших благоразумием, они менее подвержены душевным волнениям и благодаря опыту долгих лет наделены знанием множества вещей. Мудрейший Аристотель говорит по этому поводу в «Политике» ⁵⁹: «В каждой республике, которая пожелает подражать изобретательности и мудрости природы, во главе должны стоять старцы, а долг юношей — выполнять то, что прикажут старшие. И поскольку этот обычай целиком продиктован природой, молодые люди не могут осуждать владычество старцев или восставать против таких порядков, ибо эта разница в их положении, происходящая от возраста, не оставляет места для зависти или распрей, потому что младшие [99] твердо могут рассчитывать на то, что в свое время наверстают упущенное».

Это суждение Аристотеля подтверждают все республики, достигшие маломальской известности. В них управление городом и всеми государственными делами поручалось совету старейшин, называемому Сенатом, от слова «сениор» — «старший». Здесь я мог бы сослаться на законы и учреждения римлян, а также афинян, лакедемонян, карфагенян и многих других городов, если бы эта общеизвестная вещь нуждалась в подтверждении. Из этих же соображений и в нашей республике были учреждены Сенат и Совет десяти мужей, которые представляют в Венеции (как я уже говорил, имеющей смешанное правление царя, народа и оптиматов) власть оптиматов и осуществляют некое посредничество, благодаря которому крайности, то есть народ в лице Большого совета и принцепс, воплощающий царскую особу, связываются воедино. Как говорит Платон в «Тимее», крайние стихии, земля и огонь, соединяются с помощью средних ⁶⁰, и в музыкальной октаве для достижения благозвучия крайние голоса уравновешиваются средними — квартой и квинтой.

Итак, двинемся дальше и скажем, что венецианский Сенат ⁶¹ состоит из ста двадцати полноправных членов, однако и многие другие магистраты получают сенаторские полномочия, так что в наше время право голосования в Сенате имеют более двухсот двадцати человек. Полноправных сенаторов каждый год избирают все граждане (повторим, что их [100] собрание чаще называют Большим советом). Однако эта должность, в отличие от всех прочих магистратов, не требует отставки, и если выпадет жребий и будет угодно Большому совету, как чаще всего и бывает, одни и те же люди могут занимать ее каждый год. Способ и процедура выборов были изложены нами выше, когда мы описывали порядок проведения комициев. Таким образом, во время выборов в августе и сентябре на отдельных собраниях избираются шесть сенаторов, и после повторения этой процедуры за десять раз набирается шестьдесят человек. Остальные шестьдесят прибавляются или приписываются к ним, и все они выбираются одновременно на своих собраниях. В третьи календы октября ⁶² созывается Сенат, и каждый из сенаторов, а также всякий, кто имеет право голоса, называет одну кандидатуру в Сенат. На следующий день рано утром, в третьем часу ⁶³, все граждане собираются в комиции; главный секретарь зачитывает имена всех граждан, которые накануне были названы сенаторами, все эти имена вносятся в урну и затем вынимаются по жребию. Затем по каждому проводится голосование, и те шестьдесят кандидатов, кто набрал больше голосов, но не менее половины, становятся сенаторами на этот год, однако при том условии, чтобы из одного рода среди них было не более двух человек. Так, среди полноправных сенаторов может быть лишь три представителя одной семьи. Этот закон следует считать чрезвычайно полезным для республики, ибо нет более опасной заразы для государства, чем преобладание одной его части над другой. Ведь там, где нет равных прав, не бывает единодушия между гражданами. А это и случается, если кто-то один соединяет множество должностей. Так разрушаются смешанные тела, если какое-то из начал, из которых они составлены, превосходит другие; так нарушается и созвучие, если одна струна или голос звучит громче положенного. Если хочешь сохранить город или [101] республику, не следует соблюдать в ней неравенство, дабы ни одна из частей не возвышалась над другой, но все, насколько возможно, принимали участие в отправлении государственной власти. Поэтому наши предки не зря установили навечно такой порядок, чтобы не только в Сенате, но и в других магистратурах было не больше родственников, чем требуется для соблюдения равенства. Не менее благоразумен и обычай выбора Сената, чтобы шестьдесят сенаторов избирались путем обычных выборов, в котором смешаны воля жребия и суждение, а дополнительные шестьдесят — другим способом, где ничто не предоставлено случаю. Ведь если во всем положиться на жребий, может оказаться, что в какой-то раз выдающиеся граждане не попадут в число избранных в Сенат и будут обойдены к превеликому ущербу для государства. Поэтому шестьдесят отцов-сенаторов избираются ежегодно и не по жребию. Сенат же состоит прежде всего из этих ста двадцати человек, шестьдесят из которых называются собственно сенаторами, а остальные — причисленными (adiuncti, aggiunti, adiuncts) ⁶⁴, на их выборы уходит целый день; а кроме ста двадцати полноправных сенаторов, наравне с ними в Сенате заседают (не говоря о доже и советниках) десять мужей, сорок мужей — судьи по уголовным и особо важным делам, начальники по снабжению хлебными запасами и солью ⁶⁵, прокураторы божественного Марка и многие другие должностные лица, так что в наше время их общее число превышает двести двадцать человек. Все они обладают сенаторскими правами. Что решается властью Сената, почитается установленным и нерушимым. Он рассматривает и решает вопросы объявления войны и заключения мира, сбора денег и траты средств республики. Если необходимо, по решению Сената вводятся и взимаются с граждан новые налоги и десятины. Если в интересах государства требуется учредить на время какую-то новую должность, то на нее назначает Сенат. Кроме того, Сенат имеет право в любое [102] время назначать послов республики к иностранным государям и формировать совет, который полномочен созывать Сенат и докладывать ему. Аристотель называет этих людей преконсульторами ⁶⁶ (praeconsultores, proconsultori, praeconsultores), а у нас их зовут более высокопарным именем мудрецов (sapientes, savi, sages), каковое и мы решили иногда употреблять, дабы не удалиться вовсе от принятого в обиходе наименования. Выборы Сената, а также послов и преконсульторов менее зависят от жребия, чем те, что я описал выше, и поручаются Большому совету и всем гражданам. Каждый из них называет сенатором того, кого хочет, а затем по каждой кандидатуре проводится голосование. Кто соберет больше голосов, чем другие, и притом более половины всего количества, объявляется избранным. Если необходимость и интересы республики требуют, чтобы кого-то избрали на должность против его воли, каждый из сенаторов тайно помечает на бумажке имя того, кого он считает самым подходящим, затем бросает ее в специально приготовленную урну, откуда записки извлекает секретарь. Он зачитывает все имена во всеуслышание, и по каждой кандидатуре проводится голосование. Избранным считается тот, кто набрал больше всех голосов, и притом больше половины. Этот обычай внесения записок был придуман для того, чтобы никто не боялся навлечь на себя вражду или ненависть того, кого он предложит на тот или иной пост, который этому человеку подходит, но ему не хотелось бы его занимать, и чтобы в таких случаях граждане не воздерживались от участия в выборах, при этом республике наносился бы ущерб в интересах частных лиц.

Теперь нам следует рассмотреть, как проходят обсуждения в Сенате, как он принимает и одобряет те или иные решения и как принимаются сенатские постановления. От наших предков не укрылось, что если каждый сенатор сможет делать доклады и принимать решения и эти обязанности не будут [103] закреплены ни за кем в особенности, от этого в Сенате произойдет великий беспорядок. Кроме того, по опыту известно, что то, за что все отвечают в равной мере, находится во всеобщем небрежении. Поэтому в наших законах установлено выбирать в Сенате шестнадцать граждан, которых в народе называют мудрецами ⁶⁷ за то, что они все знают. Мы же в подражание Аристотелю можем называть их преконсульторами, потому что они предварительно консультируют по тем вопросам, относительно которых Сенат должен принять решение. Они имеют право созыва и доклада Сенату. Эту должность занимают полгода. Далее эти мудрецы делятся на три категории, сильно отличающиеся друг от друга. В первую категорию входят шесть сенаторов, первейшие из граждан, которые превосходят других как опытом, так и авторитетом и достоинством. Их задача — разбирать вопросы управления государством, войны и мира и другие дела особой важности и давать по ним рекомендации Сенату. Во второй категории находятся пять граждан, которые тоже имеют право докладывать обо всем Сенату, как и те, кто принадлежит к первой категории, но они значительно уступают им по достоинству и авторитету. На них возложена прежде всего забота о воинах, которые получают государственное жалование и служат под началом главнокомандующего венецианских сил. К третьей категории принадлежат также пять человек, коим поручена забота о морском деле, и они не имеют права докладывать Сенату ни о чем другом. Эти люди были в большом почете у наших предков, когда венецианское мореплавание находилось в зените ⁶⁸. Когда же его значение уменьшилось, и старания наших сограждан [104] обратились на приращение сухопутных владений, роль этого магистрата также ослабла, так что в наше время на эти должности избираются юноши, едва достигшие зрелости. Итак, упомянутые шестнадцать граждан, собрание которых в Венеции именуется обычно Коллегией, рано утром встречаются с принцепсом и советниками; сначала они до третьего часа дня выслушивают частных лиц, имеющих дела к республике или ее учреждениям. Эти дела они решают на месте или, если потребуется, докладывают о них Сенату. С третьего часа дня все частные лица покидают дворец, и один из писцов, исполняющий обязанности секретаря республики, зачитывает все письма, адресованные Сенату. Затем, если их не задерживает какой-нибудь посол другого государя, желающий получить аудиенцию у дожа и коллегии, или важное дело, не терпящее отлагательства, мудрецы, или преконсульторы, удаляются в уединенное место для обсуждения государственных вопросов. Собравшись там, они усаживаются, и главный из них (каждый из этих людей по очереди руководит ими в течение семи дней) сообщает, о чем пойдет речь. После этого он спрашивает мнение каждого в таком порядке, что сперва высказываются преконсульторы первого класса, первейшие граждане, а затем пятеро тех, кого мы отнесли ко второй категории. Последними, если дело касается мореплавания, высказывают свое мнение преконсульторы третьего класса, которые отвечают за него. Если же рассматриваемый вопрос не имеет отношения к мореплаванию, то они в обсуждении не участвуют. В каждом классе первым выступает тот, кто возглавлял его последние семь дней, затем старший по годам и так далее в соответствии с возрастом. После всех высказывает мнение тот, кто избран главой на эти семь дней; он опрашивает других и выносит вопрос на обсуждение. После обсуждения в Коллегии, независимо от того, принято ли единое решение или мнения разделились, ибо люди судят по-разному, перед созывом Сената проводится встреча с принцепсом и советниками. Здесь приводятся все суждения, и вопрос снова рассматривается, но соглашаются ли принцепс и советники с одним из решений и [105] поддерживают его своим авторитетом или находят новое, все мнения заносятся на бумагу. Это делают секретари, которые приписаны к каждой из трех названных категорий. После того как вопросы, подлежащие вынесению на рассмотрение Сената, обсуждены, созывается Сенат. Когда сенаторы собираются во дворце, сначала зачитываются все письма, которые были получены принцепсом и преконсульторами после роспуска предыдущего Сената и имеют какое-либо значение. Затем оглашаются решения относительно тех вопросов, которые рассматривались коллегией преконсульторов, будь они единодушными или различными, примерно так же, как, по описанию Платона, у афинян проводились опросы (rogationes, preghiere, requestes) мнения народа. Но никто, кроме тех, кого, как я уже сказал, венецианцы называют мудрецами, не имеет права докладывать Сенату и подкреплять свое мнение авторитетом этой коллегии, за исключением дожа, его советников и начальников сорока мужей, о которых речь пойдет ниже. После оглашения в Сенате всех мнений глава первой категории мудрецов на эту неделю, если пожелает, берет слово. В противном случае с согласия прочих выступает старший по возрасту или тот, кто желает говорить. Он поднимается на специальный высокий помост и обращается к Сенату, приводя различные доводы в пользу своего мнения и против несогласных с ним; он ведет речь скромно и серьезно, как подобает мужу сенаторского звания. После окончания его речи встает другой преконсультор, который придерживается другого мнения и обосновывает его, а первое мнение опровергает, как и все прочие, если они есть и расходятся с его суждением. Затем поднимается третий, если у него есть свое мнение, и высказывается о том, что необходимо предпринять, и так продолжается обсуждение, пока не останется желающих взять слово, но никому из сенаторов оно не предоставляется, пока не закончат говорить все преконсульторы, которые пожелают. Когда же они обменяются в достаточной степени аргументами и высказываниями «за» и «против», дается возможность говорить и другим сенаторам. Каждый из них может опровергать любое предложение, или [106] поддерживать его, или внести новое, как ему угодно. Однако никто из сенаторов не имеет права вносить в Сенат то предложение, автором которого он является; чаще всего бывает так, что если оно представляется полезным для государства, то один из коллегии, или советник, или начальник сорока мужей, докладывает о нем Сенату. После того как предмет будет как следует рассмотрен и обсужден, Сенат решает, какое мнение одобрить, путем общего голосования. Однако здесь не голосуют «ногами», то есть переходя на другую сторону, как было, насколько известно, у римлян, но и не высказывают свое мнение открыто, а решают с помощью урн и подачи голосов, как на описанных выше выборах. Приданные Сенату секретари вносят несколько урн в зависимости от количества решений, принимаемых Сенатом. Одна из них зеленая, в нее подают голоса те, кто отвергает все решения. Другая — красная, с ее помощью голосуют те сенаторы, кто еще колеблется. Каждый из сенаторов подает голос через ту урну, которая соответствует одобряемому им решению. Если же он против всех, то использует зеленую урну, а если сомневается и не склонился еще ни к одному, то красную. Советники подсчитывают голоса. Решение считается принятым, если за него проголосовали более половины сенаторов. Если ни за одно мнение не подано более половины голосов, то сперва отвергается то, с которым согласно меньше всего голосующих. Затем голосование относительно оставшихся повторяется, пока все мнения не будут отвергнуты, кроме двух. Тут уже одно из них должно набрать более половины голосов, после чего объявляется о принятии Сенатом решения. Покончив с одним вопросом, переходят к другому, если позволяет время дня, и такой порядок сохраняется во всем.

Если же в Венецианскую республику прибыл посол какого-либо государя, он получает аудиенцию у принцепса, советников и у всей коллегии, после чего они просят время для рассмотрения его речей. Посла отпускают, преконсульторы обсуждают вопрос в том порядке, который мы описали выше, и собирается Сенат. Сначала принцепс рассказывает [107] сенаторам, с чем прибыл посол. Затем выслушиваются мнения всех, кто имеет право доклада Сенату. Решение Сената о том, что ответить послу, принимается таким же образом. Последнего приглашают, зачитывают для него указ Сената и отпускают. Вот почти и все, что относится к решениям Сената и к процедуре и порядку его совещаний. Теперь мы рассказали обо всем, что касается Большого совета, который в Венеции представляет форму народовластия; о доже, представляющем в республике царскую власть, а также о порядке заседаний Сената. Далее нам предстоит говорить о десяти мужах.

Коллегия децемвиров ⁶⁹ обладает в Венеции наивысшим авторитетом, и можно сказать, от нее главным образом зависит целостность республики; мы должны подробно сообщить о происхождении этого учреждения, дабы всякому было легко понять его назначение. Благодаря своей поистине божественной прозорливости наши предки заметили, что как в человеческом теле вследствие наличия неких гнилостных жидкостей возникают бесчисленные опасные болезни, которые часто приводят даже к смерти, так и в республиках иногда появляются негодные граждане, которые доставляют им беспокойство, ибо предпочитают повелевать на свой лад, вместо того чтобы повиноваться законам, либо из честолюбия и жажды власти, либо вследствие долгов или из-за боязни понести наказание за свои преступления. В Риме, как мы знаем из истории, таковыми были Каталина, Сулла, Марий и наконец Юлий Цезарь, который установил тиранию и уничтожил республику. Как сообщают, и в греческих республиках, в том числе в самых знаменитых, были такого рода граждане. В наше же время, как мы видели, почти все города Италии, где была власть народа [108] или оптиматов, попали под тиранию кого-то из граждан ⁷⁰. Поэтому наши предки решили всеми силами воспрепятствовать тому, чтобы наша прекрасно учрежденная республика, располагающая превосходными законами, стала жертвой подобного чудовища. Они полагали, что нет ничего страшнее, чем внутренний враг и соперничество между гражданами. И так как они знали, что в республике лакедемонян высшей властью располагали эфоры, в Афинах — ареопагиты, в Риме — децемвиры, которые издавали законы ⁷¹, то решили последовать их примеру, но по другому поводу, и учредили в нашем городе орган высшей власти, в чьи обязанности входит следить, дабы среди граждан не зародились распри, угрожающие беспорядками, или какая-либо партия или опасный гражданин не затеяли заговора против республики. Если же, к несчастью, подобная зараза незаметно заведется в городе, по своим полномочиям этот орган должен ее обнаружить и принять меры, чтобы республике не был нанесен ущерб. Но столь великую власть нельзя безопасно доверить слишком малому числу лиц, а если доверить ее многим, она станет беззубой. И чтобы избежать обоих неудобств, была учреждена Коллегия десяти мужей. В ней заседают в течение года, а права занимать эту должность таковы, что если некто пробыл в ней хотя бы один день, то не только на этот год, но и на будущий лишается возможности претендовать на нее, и он исключается из числа кандидатов на соответствующих выборах. К децемвирам [109] присоединяются принцепс и советники, так что вся коллегия состоит из семнадцати человек, наделенных указанной высшей властью. Из децемвиров на каждые три месяца избираются по жребию три первых лица коллегии, которых на нашем языке обычно называли главами десяти мужей (итал. capi de dieci; венецианский вариант саі). Они имеют право созыва своей коллегии и доклада ей в неком закрытом помещении, куда главы приходят ежедневно. Также у них есть служители, привратники, помощники и телохранители, так что нет других таких магистратов, к которым относились бы с равным почтением. Обращаются к ним все, у кого есть дело до децемвиров. Они прочитывают письма, адресованные в коллегию, и докладывают ей об этих письмах. Дабы кто-то из них не давал Сенату необдуманных советов, право доклада имеет не только один из глав децемвиров, но требуется, чтобы об одном и том же докладывали двое или четверо советников. По той же причине, чтобы несколько безрассудных граждан не могли осуществить какие-либо перемены, было установлено, что если кто-то захочет отменить то, что уже решено, это можно будет сделать по закону только при большинстве голосов — двух третях голосов коллегии. Соблюдается также обычай не допускать в коллегию ни обвиняемого, в отношении которого будет выноситься решение, ни его защитника или представителя, который ведет дело, хотя такое право дается обвиняемым при рассмотрении исков в других инстанциях. Порядок же обсуждения дел таков: обвиняемого выслушивают главы коллегии, и его слова записываются. Когда дело докладывают коллегии, сами ее главы и присутствующие там другие судьи выступают по очереди и от имени обвинителя, и от имени подсудимого, и решение выносится с предельной взвешенностью. Сначала децемвиры заботились лишь о том, чтобы ничто не наносило вреда гражданскому и политическому согласию. Затем этому суровому и строгому суду были поручены некоторые тяжкие преступления и чрезвычайные проступки, например по обвинениям в чеканке фальшивых монет или в прелюбодеяниях между мужчинами. В наше же время этим судам было дополнительно [110] вменено в обязанность назначать штрафы и выносить приговоры некоторым испорченным людям, кои изрыгают проклятия против всеблагого Бога или пресвятой Девы ⁷². Было также установлено, что некоторые дела, касающиеся государственных тайн, будут передаваться децемвирам, которые, однако, не могут принимать никаких важных решений без приговора всего Сената ⁷³. Еще они заведуют большинством финансовых дел. Поэтому, дабы власть принимать решения по такому количеству важных дел не вверялась слишком малому числу граждан, в эту коллегию введены мудрецы первой и второй категорий, а также авогадоры и прокураторы святого Марка, которые пользуются высочайшим уважением; кроме того, к ней приписаны пятнадцать сенаторов, называемых адъюнктами, но все они лишены права голоса, за исключением семнадцати приоров и пятнадцати упомянутых адъюнктов, так что всего насчитывается тридцать два голосующих. Остальные присутствуют на слушании дел, но этого права лишены. Пятнадцать адъюнктов ранее не назначались Сенатом и не избирались в комициях Большого совета; их выбирали в коллегию сами децемвиры из числа сенаторов, хотя они не могли призвать своих родственников или близких. Теперь же этих пятнадцать адъюнктов избирают в комициях Большого совета ⁷⁴.

Как показал опыт, наставник во всех вещах, коллегия децемвиров сослужила Венецианской республике великую [111] пользу, когда двести десять лет назад дож Марино Фальер ⁷⁵ (Marinus Phaletrus, Marino Phalerio, Marino Faliero), замысливший установить тиранию и поднять мятеж против Республики, был немедленно свергнут властью децемвиров благодаря их бдительности и понес наказание за свое безрассудное преступление, ибо по решению этой коллегии он поплатился головой вместе со многими знатнейшими гражданами, которые участвовали в его заговоре против свободы, и был предан вечному позору.

В той части дворца, где находятся портреты всех принцепсов с восхвалениями дел, которые они совершили ради республики, на месте, которое должен был бы занимать портрет Марино Фальеро, помещены несколько строк, извещающие о том, что этот дож был обезглавлен за свои преступления (сказано именно так) ⁷⁶. Упомянутый заговор был крайне опасен и мог погубить республику, если бы он не был подавлен в зародыше властью коллегии децемвиров. Еще несколько граждан, которые из честолюбия предлагали некие законы, чтобы привлечь на свою сторону народ, были незамедлительно и строго наказаны децемвирами и поплатились перед государством за свое безрассудство и неумеренное тщеславие ⁷⁷. Таким образом, с Божьей помощью и благодаря авторитету коллегии децемвиров наш город ни разу не поразила подобная чума.

Итак, мы рассказали почти обо всех органах общего управления Венецианской республики. Теперь, чтобы придать нашему труду всестороннюю полноту, мы скажем о прочих [112] должностных лицах, которые вершат правосудие, управляют государственными финансами, а также о правителях городов, подчиняющихся Венеции, и о командующих флотом и войском. Затем я опишу некоторые учреждения, которые были очень разумно, по моему мнению, задуманы для того, чтобы народ и низший плебс не чувствовали себя обойденными из-за того, что они не участвуют в управлении республикой. Далее мы сообщим о государственной подготовке молодых людей к военному делу, которая, вопреки мнению многих, не была у нас забыта.

Прежде чем перейти к этим учреждениям, я полагаю нелишним напомнить читателю тот факт, что описанный нами выше порядок совещаний Сената и той же коллегии децемвиров явно свидетельствует о соединении обычаев народной власти с властью оптиматов. Ибо если Сенат не может ничего решить без предварительного доклада преконсульторов, то это свидетельствует о влиянии оптиматов. А то, что преконсульторы не имеют никакой власти без согласования с Сенатом, который подтверждает своим авторитетом их решения, очевидно, относится к обычаям народовластия. Следовательно, не только в общем устройстве нашей республики, но и во всех ее частях тот, кто поразмыслит как следует, обнаружит это смешение и пропорцию, в которой сливаются упомянутые правильные способы управления нашей республикой. Однако вернемся к тому, от чего отклонилось наше повествование.

Итак, прежде всего нам необходимо рассказать о том, что касается судопроизводства. Система правосудия, которое вершат должностные лица, делится на две части. Оно относится либо к наказаниям преступников, которые нанесли значительный ущерб отчизне или кому-либо из граждан или проявили нечестие в отношении бессмертных богов; либо затрагивает разбор гражданских (forensibus) споров. Поэтому в Венеции есть два вида судей, одни занимаются гражданскими, а другие — уголовными делами. Сначала мы расскажем об уголовных судьях, а затем о гражданских. Преступления делятся на менее опасные по характеру или положению совершившего [113] прегрешение и на более серьезные и опасные по характеру проступка и по степени знатности грешников. Поэтому были учреждены суды по уголовным делам двух видов. Одни из них ведают более важными делами и разбирают наиболее значимые преступления, а другие — менее значимые. В Венецианской республике по указанной нами причине все судебные разбирательства поделены весьма совершенным образом. Скажем сперва о важнейших, затем о прочих.

Кроме тех преступлений, которые, как мы уже говорили выше, вверены рассмотрению децемвиров, тяжкие проступки рассматривает Коллегия сорока мужей по докладам авогадоров и принимает по ним решения. В зависимости от преступления они же назначают наказание тому, кто был в нем уличен. Эти сорок мужей, которые отвечают за уголовные дела, на народном языке называются криминальными (i quaranta giudici criminali). Нам следует рассказать о них, но сперва скажем об авогадорах ⁷⁸.

В былые времена магистрат авогадоров имел большой вес и пользовался неслыханным уважением. Его главная задача — следить за соблюдением законов, то есть за тем, чтобы законы ни в чем не нарушались. Посему всякий из тех, кто принадлежит к этой должности, имеет такое же право вето, которое имели народные трибуны у римлян, но те защищали свободу римского плебса, а наши защищают силу законов, поэтому их можно по праву назвать трибунами законов. Впрочем, чтобы не отступать от ясности изложения, каковая является нашей первейшей заботой, мы будем придерживаться общепринятого названия. Трибуны обращались к народу, или плебсу, наши же авогадоры докладывают сорока мужам о менее значительных делах, Сенату — о более важных и в наиболее серьезных случаях, если они считают их таковыми, — Большому совету, [114] поэтому в старину авторитет этого магистрата был очень велик. Ныне же, поскольку власть децемвиров значительно расширилась, авторитет авогадоров, соответственно, уменьшился, как и их почитание в городе. Впрочем, так как этот орган располагает столь большими полномочиями и на него в основном возложена забота о соблюдении законов, то поскольку именно те, кто совершает преступления, нарушают законы, — особенно это относится к выдающимся гражданам, которые больше всего должны заботиться о сохранении государства, — поэтому такого рода проступки считаются самыми главными с точки зрения суда авогадоров, хотя сами они не имеют права выносить приговоры обвиняемым, кроме как по самым незначительным делам. Прочие же решения выносятся советом. Здесь, мне кажется, имеет смысл рассказать о процедуре уголовного суда в целом, которая поручена авогадорам, ибо нигде, насколько мне известно, подобного порядка не существует. Также мы объясним, как я надеюсь, каковы именно полномочия этих должностных лиц.

Когда авогадорам доносят о совершении какого-либо преступления, то, если они посчитают дело достойным рассмотрения, тотчас же все они либо один из них (поскольку у них имеется трое начальников) объявляют того, чье имя было названо, обвиняемым. Затем занимающийся этим делом авогадор докладывает о нем тому совету, которому считает нужным, но обычно это бывает Коллегия сорока мужей, отвечающая за уголовное судопроизводство. После изложения существа дела совет решает, следует ли заключить обвиняемого под стражу и подвергнуть допросу, или он может защищаться, оставаясь на свободе. Затем по решению совета обвиняемого вызывают в суд или задерживают служители авогадоров. Он отвечает суду, либо оставаясь на свободе, либо будучи в заключении. Его спрашивают о преступлении, он отвечает; призывают свидетелей защиты и обвинения. Все, что говорит обвиняемый по собственной воле или под пыткой, а также то, что сообщают свидетели, приведенные в коллегию, в пользу или против обвиняемого, заносится в протокол. [115] После записи всех показаний копия протокола передается обвиняемому и устанавливается время, в течение которого он может изложить дело адвокатам и посредникам, которых он пригласит, а те смогут тщательно взвесить все обстоятельства в пользу подсудимого и обдумать, как опровергнуть факт преступления и неблагоприятные свидетельства. Наконец, начинается слушание дела. Здесь нельзя умолчать о том обычае, который дошел до наших дней от предков. Если подсудимый столь беден, что не может позволить себе расходы на адвокатов, которые представляли бы его интересы, то за счет республики защита поручается двум поверенным, выступающим от имени этого бедняка. Таким образом, закон предписывает, чтобы никто не мог быть наказан без рассмотрения дела. Когда защита интересов обвиняемого обеспечена и для нее больше ничего не требуется, авогадоры созывают совет и назначают день, когда обвиняемый должен предстать перед судом. Перед собравшимся советом Коллегия авогадоров выступает в роли обвинителей, и носителям этой должности надлежит обвинять по всей строгости, как Цицерон обвинял Верреса и Марка Антония ⁷⁹ (если только им удастся подражать Цицерону); однако обвинители должны избегать злословия и при этом придерживаться обстоятельств дела. Ведь тот, кто опускается до брани, уподобляется дурным и злобным людям, а это не подобает государственному обвинителю. Здесь венецианцы, в отличие от римлян, придерживаются совершенно другого образа действий. В Риме некогда каждый гражданин мог вызвать другого в суд в назначенный им день и яростно обвинять его там. В Венеции же такое право не дано никому из частных лиц, и, по закону республики, эта обязанность возложена на Коллегию авогадоров. Следует сказать, что при этом наши предки были более близки к природе вещей и лучше [116] позаботились о согласии среди граждан, нежели римляне. Ведь тот, кто совершил некий проступок, нарушил законы и нанес ущерб государству, поэтому он и должен понести наказание главным образом перед государством, а орган, который отвечает за соблюдение законов, по праву должен подвергнуть этого человека наказанию, употребив для этого все старания. Долг частного лица состоит в том, чтобы забывать нанесенные ему обиды и уступать своему оппоненту. Кроме того, ни одно частное лицо не в состоянии выступить в роли обвинителя, не вызвав огромную зависть и ненависть того, кого он призвал к суду, а от этого среди граждан легко возникают смуты. Наши предки предотвратили эту опасность, поручив все обвинения специальному органу, который не руководствуется побуждениями соперничества, а действует по указанию закона. Благодаря этому никогда не было слышно, чтобы кого-то из авогадоров упрекали, что он слишком рьяно нападал на обвиняемого или был чрезмерно суров. Более того, чем старательнее он обвиняет, тем больше похвалы получает от всех сограждан. Но вернемся к судебной процедуре. Итак, авогадор выступает перед советом в роли обвинителя и выдвигает все возможные доводы против подсудимого. Сначала он излагает обстоятельства преступлений и проступков, затем подтверждает показания свидетелей и подкрепляет их правдоподобными предположениями. Когда он закончит говорить, обстоятельства дела излагаются защитником, которого избрал обвиняемый. Затем, если до того как будет запрошено мнение судей, кто-то из авогадоров снова пожелает выступить против подсудимого, ему дается слово; точно так же и его защитники имеют право ответить и опровергнуть предъявленные обвинения. Так они обмениваются доводами, пока один из них, подсудимый или авогадор, которому будет предоставлено слово, не заявит, что больше не желает говорить. По завершении слушания обвиняемый и его защитники выходят из Дворца правосудия. Судьи удаляются вместе с авогадорами и их секретарями в закрытое помещение. Сперва авогадоры докладывают судьям о необходимости наказать обвиняемого и [117] испрашивают их мнение о том, заслуживает ли он наказания, не говоря, однако, об определенной мере. Похожего обычая придерживались афиняне. В Афинах судьи выносили приговор дважды, сначала они оправдывали или осуждали подсудимого, затем устанавливали меру наказания, если он перед этим был осужден. В этом можно убедиться по «Апологии Сократа» Платона. Примерно такая же судебная процедура установлена и у нас. Итак, сначала авогадоры докладывают о необходимости покарать преступника, затем судьи приступают к голосованию. Ведь у венецианцев все советы решают дела путем подачи голосов. Вносятся три урны, одна — для голосов в пользу осуждения преступника, вторая — в пользу полного оправдания и отказа от штрафа, и третья для тех, кто не принял решения в пользу той или другой стороны. Первая урна, с голосами за осуждение, — белого цвета, вторая, за оправдание, — зеленого, а третья — красного. Независимо от того, подлежит ли дело рассмотрению сорока мужей, как бывает чаще всего, или решается Сенатом, что случается редко и только в отношении более серьезных преступлений, или же докладывается авогадорами Большому совету — в исключительных случаях, в связи с тяжкими проступками, — каждый из судей кладет в одну из урн льняной шарик, так чтобы никто не видел его выбора. Затем голоса подсчитываются старшими в совете. Если больше половины голосов подано за оправдание подсудимого, то он немедленно объявляется оправданным, если больше половины его осудили, то сразу объявляют виновным. Если же больше половины судей нейтральны, то есть еще не приняли решения, то объявляют об отсрочке и о необходимости более тщательного обсуждения дела судьями. Если обвиняемый оправдан, то больше ничего не требуется и его тотчас же освобождают. Если решение отсрочено, то для судей и подсудимого назначается день нового рассмотрения дела, когда авогадоры будут выступать с обвинением, а защитники — с его опровержением. После слушания дела и всех выступлений голосование судей проводится повторно. Если же снова ничего не будет решено и нейтральные голоса [118] превышают половину всех голосов ⁸⁰, тогда еще раз принятие решения переносится и назначается третье слушание. В назначенный день, когда все повторяется снова, опять проводится голосование, но нейтральные голоса уже не принимаются во внимание. Поэтому, если голоса не разделились пополам, подсудимый будет либо осужден, либо оправдан. Если его оправдывают, дальнейших действий не требуется, как я уже сказал. Если же осуждают, то принимается решение, какое ему положено наказание. На этот счет высказываются как авогадоры, так и начальники Коллегии судей. По обычаю авогадоры предлагают самое суровое для преступления данного рода наказание, ибо их должность предполагает такое поведение. Другие же, советники и начальники сорока мужей, которые имеют право выступать перед судебной коллегией, обычно предлагают более мягкие кары, если преступление не настолько тяжкое, что не оставляет места для снисхождения, или если авогадоры не запросили более мягкого наказания, чем того требует их долг. После того как они высказали свои мнения, принимается решение относительно наказания, полагающегося подсудимому, таким же образом, как выносятся решения Сената в тех случаях, когда мнения преконсульторов расходятся, что мы описали выше. Если бы я захотел повторить это описание здесь, то тем самым доставил бы читателю неудобство и заслужил бы упрек в глупости. Достаточно сказать, что выносится такой приговор, за который, в отличие от прочих, подано более половины голосов.

Здесь мне кажется уместным отметить два обычая, очень мудро установленных нашими предками. Во-первых, они не захотели, чтобы какой-либо магистрат или кто-то из граждан судил о чем-то как судья последней инстанции, и поручили [119] эту обязанность советам или коллегиям. Во-вторых, не менее важно, чем предыдущее, то, что они постановили, чтобы судьи выносили свои решения не публично и устно, а тайным голосованием. И то и другое, на мой взгляд, весьма благоразумно, ибо очень правильно, что высшая власть не доверена одному магистрату. Ведь, помимо того что окончательное решение о чем бы то ни было опасно доверять немногим гражданам, следует избегать и того, чтобы город был вынужден предъявлять претензии к этим немногим, если решение окажется неудачным. Не менее мудро было установлено, чтобы решения и приговоры выносились тайно, ибо при голосовании такого рода судьи чувствуют себя свободнее, чем когда объявляют о своем мнении устно и во всеуслышание. При этом они не отклоняются от справедливого суждения из честолюбия, или из опасений обидеть своих друзей и благодетелей, или из страха вызвать гнев влиятельных людей. Также здесь обеспечивается вынесение каждым судьей собственного решения и независимость от авторитета других; ведь нередко бывает, что тот, кто первым высказался, считается самым мудрым и ученым. Поэтому такой способ вынесения решений не был обойден и величайшими философами.

Однако вернемся к нашему предмету. Я рассказал о том, как проходит судебный процесс, и теперь вернусь, как и планировал, к ХХХХ судьям по уголовным делам. Эта коллегия, которой авогадоры докладывают о таких делах, была учреждена в нашем городе для принятия решений о наказании преступников ⁸¹. Поэтому лишь если речь идет о тягчайших преступлениях, затрагивающих интересы государства, они передаются в высшие инстанции: очень редко авогадоры докладывают о них Сенату, и еще реже — Большому совету. Обычно все уголовные преступления рассматриваются Коллегией сорока мужей, решение которой является окончательным и не подлежит дальнейшему обжалованию. Эту [120] должность занимают восемь месяцев, после того как проработают шестнадцать месяцев в гражданском суде. В Венецианской республике имеется три коллегии, каждая из которых состоит из сорока судей ⁸². Две из них занимаются гражданскими делами (forensibus causis), а третья, о которой и идет речь, — уголовными (capitalibus). Порядок их работы таков, что уголовные судьи, срок пребывания в должности которых истек, отстраняются от нее ⁸³, и на выборах в Большом совете назначаются новые сорок мужей. Однако они не приступают сразу к рассмотрению уголовных дел, но на место уголовных судей, оставивших должность, заступает Коллегия ХХХХ мужей, до этого на протяжении восьми месяцев разбиравшая городские дела (causis urbanis, cause civili di dentro). А на место гражданских городских судей (forensibus atque urbanis, civili) приходит третья Коллегия ХХХХ мужей, которая до этого восемь месяцев рассматривала внешние дела (exterorum causas, cause civili di fuori); вместо нее же назначаются только что избранные судьи. Таким образом, одни и те же судьи по очереди занимаются гражданскими городскими и внешними делами, а затем уголовными, и так они проводят в этих судах два года. Эти три судебные коллегии имеют собственные названия. Первая, которая рассматривает внешние дела, называется новой. Вторая, по городским делам, — старой. Третья, имеющая право выносить смертные приговоры, носит имя криминальной от слова crimen, «преступление». Эти сорок мужей криминального суда допускаются и в Сенат и имеют в нем право голоса, поскольку они представляют высшую инстанцию по уголовным [121] делам и выносят смертные приговоры. Кроме того, из их числа по жребию каждые два месяца избираются триумвиры, которые по очереди заседают вместе с дожем и его советниками и имеют равное с ними право докладывать Сенату и Большому совету то, о чем им будет угодно, а процедура при этом такова, как я описывал выше. Эти более молодые ХХХХ мужей не случайно прибавляются к сенаторам, как правило, людям пожилого возраста, ибо таким образом естественная холодность сенаторов уравновешивается молодой горячностью. Молодых в Сенате гораздо меньше, чем стариков, но их достаточно, чтобы в его решениях чувствовалось присутствие их пыла, ибо это бывает необходимо при ведении дел. Следует прибавить и то, что благодаря наделению этих ХХХХ мужей сенаторскими полномочиями доступ к государственному управлению получают граждане более низкого разряда, которые, как правило, становятся судьями, потому что наши предки придерживались законов народоправства. Ведь члены этих коллегий ХХХХ мужей получают из казны жалование за те дни, когда они собираются. Поэтому богатые граждане редко претендуют на названные должности и часто получают отказ, зато нуждающимся, но достойным людям достигнуть их нетрудно. Таким образом, и бедным, но честным гражданам оказывается некоторая помощь, и государственное управление доверяется не только богатым и именитым людям, представляющим сословие оптиматов и власть немногих, но и отчасти, в небольшой степени, гражданам низшего разряда, которые получают доступ к государственным должностям и представляют народ. Отсюда всякий может уяснить, что все устройство Венецианской республики сохраняет ту пропорцию, о которой особенно заботились наши предки, как мы говорили в начальной части нашего сочинения; а именно смешение народовластия с властью оптиматов. Однако эта пропорция такова, что больше полномочий находится у оптиматов. Итак, я полагаю, что об авогадорах и ХХХХ мужах, которые являются уголовными судьями и разбирают более тяжкие или совершенные заметными людьми преступления, нами сказано достаточно. [122]

Теперь нам требуется вкратце обозреть то, что относится к некоторым низшим судебным должностям, связанным с разбором менее важных как по характеру, так и по положению обвиняемых проступков и злодеяний. Эти должностные лица бывают двоякого рода: одни имеют право казнить, другие — нет. Полномочия последних допускают только наказание лиц самого низкого звания и продажных женщин, которых велят выпороть розгами или заключить в тюрьму, смотря по званию того, кто провинился. Далее тот магистрат, который может выносить смертные приговоры, также делится на две части, ибо не одни и те же судьи расследуют преступление, подвергают обвиняемого допросу и выносят вердикт. Первые из них, а именно начальники ночной стражи ⁸⁴ (noctis praefecti, і capi de i signori di notte, heades of the officers by night), возбуждают дела и составляют протоколы, куда заносятся показания свидетелей, данные ими добровольно или под пыткой; затем они передают дело судьям по правам собственности (judices proprietatum, giudici del proprio, iudges of the properties). Их должность отличается от первой, они выносят решения по важнейшим уголовным делам. Поэтому если преступление не тяжкое и для наказания подсудимого достаточно подвергнуть его порке или приговорить к нескольким месяцам заключения, все решают начальники ночной стражи. Также не требуется обращения к Коллегии сорока мужей, чтобы решить, бросить ли кого-либо в тюрьму или подвергнуть допросу. Такого права нет у авогадоров, которые обязаны испрашивать разрешения у коллегии и опираться на авторитет этой коллегии. Описанный порядок был установлен отнюдь не случайно, ибо если бы нужно было обращаться к Совету по поводу всякого преступления и по поводу преступников ничтожного звания, это доставило бы республике слишком много хлопот, а преступникам — больше свободы для прегрешений в надежде на [123] бóльшую безнаказанность. Для того чтобы такие разбирательства были более скорыми и короткими, начальники ночной стражи были наделены полномочиями, которых нет у авогадоров. Этих начальников всего шесть, шесть человек также составляют младший орган, в полномочия которого входит решение дел в отношении лиц низшего разряда и неопасным преступлениям. Те, кто занимают эти должности, называются главами городских триб (capita tribuum civitatis, capi de sestieri della città, heades of the tribes of the city), ибо как они, так и начальники ночной стражи избираются от каждой трибы, а всего в городе шесть триб. Порядок выборов тот же, что и для советников, выше мы его подробно описали. Кроме того, в обязанности обоих магистратов входит поочередное несение ночной стражи ⁸⁵, поэтому то начальник стражи, то глава трибы вместе с вооруженными телохранителями и помощниками обходят свой квартал вплоть до рассвета и следят, чтобы под покровом ночи, который споспешествует злонамеренным людям, никто не понес ущерба, чтобы воры не проникали в дома и разбойники не нападали на прохожих на улицах. В старые времена оба этих магистрата пользовались большим уважением в Венеции, но затем, когда по мере необходимости добавлялись новые органы управления, их авторитет и значение снизились; высшие полномочия перешли к новым магистратам, и в ведении старых остались мелкие и незначительные дела, почти отбросы. Теперь о магистратах, рассматривающих уголовные дела, сказано достаточно, а о гражданских мы будем говорить в следующей книге.

Комментарии

59. Ср.: Аристотель. Политика. 7.13.3. 1332b: «Сама природа установила это различие: она сделала одно и то же по своему происхождению существо более молодым и более зрелым. Одним из них подобает быть в подчинении, другим — властвовать. Никто, считаясь с соответствующим возрастом, не станет негодовать на то, что он находится в подчинении, и не будет считать себя лучшим, раз он знает, что и он при других условиях получит свою долю в пиршестве, именно когда достигнет надлежащего возраста».

60. Платон. Тимей. 31с: «Бог, приступая к составлению тела Вселенной, сотворил его из огня и земли. Однако два члена сами по себе не могут быть хорошо сопряжены без третьего, ибо необходимо, чтобы между одним и другим родилась некая объединяющая с их связь» (пер. С. С. Аверинцева).

61. Венецианский Сенат был учрежден в 1229 г. и первоначально назывался Советом приглашенных, или испрошенных (Consiglio dei Pregadi, или Rogadi), поскольку их приглашали высказать свое мнение дожу. Сенаторы носили красную тогу (венецианскую тогу с рукавами). Кроме 60 основных членов, в состав Сената входили дополнительные (Дзонта, о которой речь идет ниже), а также Светлейшая синьория (Serenissima Signoria) — дож, шесть его советников и трое глав Совета сорока — верховный орган исполнительной власти. В Сенате заседали таже Совет сорока, Совет десяти и авогадоры коммуны, а с начала XIV в. — прокураторы святого Марка.

62. 29 сентября. В итальянском тексте — «29 settembre», в английском — «nine & twentieth day of September».

63. Скорее всего, имеется в виду третий час после восхода, при делении времени от восхода до заката на 12 часов.

64. По-венециански Дзонта (Zonta), число 60 было окончательно установлено в 1506 г.

65. В итальянском тексте: «preposti al sale, et alla grassa delle biade».

66. Аристотель в кн. IV «Политики», 1298b, упоминает о пробулах (πρόβουλοι); автор приводит латинский вариант термина.

67. Коллегия мудрецов подготавливала решения Сената (откуда название «преконсульторы», к ней также относится название «Коллегия» как имя собственное); она была учреждена в 1380 г. в составе 6 человек, по одному от сестьеры, — мудрецов Совета приглашенных. В начале XV в. к ним прибавились пять мудрецов Террафермы и пять мудрецов по уставам (ai Regolamenti). Вместе с Синьорией мудрецы составляли Полную коллегию (Pieno Collegio).

68. Расцвет морского могущества Венеции приходится на ХIII-ХV вв., с начала XVI в. оно оказалось подорванным вследствие перемещения путей восточной торговли и ряда войн с европейскими державами и Турцией.

69. Совет десяти мужей был временно учрежден в 1310 г. и постоянно в 1335 г. как особый орган государственной безопасности. В дальнейшем его функции значительно расширились. Граждане могли подавать туда доносы, как правило не анонимные, с помощью установленных в разных местах почтовых ящиков, получивших название «львиный зев», так как отверстием иногда служило изображение пасти льва, символа святого Марка. На красных сенаторских тогах членов Совета (с 1318 г. они входили в состав Сената) была черная полоса. Их возраст превышал 40 лет. Контарини избирался в состав Совета десяти и одним из его глав.

70. На протяжении ХІV-ХV вв. в Италии действительно наблюдался общий процесс смены политических режимов в городах-государствах, ранее добившихся политической независимости. Современники объясняли этот процесс, получивший название перехода от коммуны к синьории, цикличностью политического развития и потребностями в сильной руке для устранения внутренних и внешних конфликтов.

71. Коллегия 5 эфоров, избиравшихся всеми гражданами на год, высший административный и судебный орган в Спарте; Ареопаг в Афинах комплектовался из бывших архонтов, высших должностных лиц, как совет старейшин, сначала он располагал контрольными, а затем только некоторыми судебными полномочиями. Децемвирами в Риме называли коллегии из 10 членов, выполнявшие различные функции. В данном случае речь идет о децемвирах с консульской властью (Decemviri Legibus Scribundis Consulari Imperio), избранных в 451 г. до н. э. и составивших законы XII таблиц. Децемвиры 450 г. отказались сложить полномочия, и в 449 г. коллегия была упразднена.

72. С1537 г., то есть после написания трактата, эти функции были поручены специальному органу экзекуторов по делам богохульства (Esecutori contro la Bestemmia), которым подчинялись специальные ответственные по сестьерам города.

73. С 1539 г. на постоянной основе был учрежден специальный орган для охраны государственной тайны — Верховный трибунал в составе трех государственных инквизиторов, имевший право смертной казни, как и Совет десяти.

74. Эти адъюнкты, или Дзонта Совета десяти, впервые были назначены в количестве 20 человек во время процесса над Марино Фальеро в 1355 г. В 1529 г. их число было сокращено до 15, следовательно, эта подробность была внесена в трактат уже после указанной даты. В 1582 г. ни один из кандидатов в члены Дзонты не был утвержден Сенатом вследствие протеста против усиления высшей олигархии, затем Дзонта была официально упразднена.

75. Марино Фальер, или Фальеро (ок. 1285-1355) — 55-й венецианский дож с 11 сентября 1354 г. по 17 апреля 1355 г., казнен по обвинению в заговоре против республики. Указание даты в тексте явно неточное.

76. В 1366 г. вместо портрета Фальеро в зале Большого совета была вывешена надпись «Hic fuit Locus ser Marini Faletri, decapitati pro crimine proditionis» («Здесь было место сера Марино Фальера, обезглавленного за преступную измену»). Позднее, в 1577 г., после пожара во Дворце дожей, она была заменена другой: «Hic est locus Marini Faletri, decapitati pro criminibus» («Это место Марино Фальера, обезглавленного за его преступления»).

77. Совет десяти был учрежден в 1310 г. после заговора Тьеполо. В 1457 г. Совет настоял на отставке дожа Франческо Фоскари (ср. с. 107, примеч. 69).

78. Должностные лица, выполнявшие функции государственных обвинителей (прокуроров) и следившие в первую очередь за исполнением законов. Этот институт был учрежден в 1180 г. и носил название Avogadoria de Comùn, поскольку Венецианское государство с 1143 по 1423 г. носило официальный титул коммуны (а с 1423 г. — синьории). Авогадоры назначались на 16 месяцев.

79. Речи 70 г. до н. э. против Гая Лициния Верреса, претора Сицилии, обвиненного в коррупции, единственные речи Цицерона, произнесенные в уголовном процессе. Против Марка Антония, преемника Цезаря, Цицерон выступал в Сенате в 44-43 гг. до н. э. с «Филиппиками» (в подражание Демосфену), это стало одной из причин его гибели.

80. В тексте наоборот или двойное отрицание: «Quod si etiam tum nihil decernatur, quod sufftagia, quae neutram in partem venerint, dimidium summae non excedant…». Итальянский вариант: «...se co'l numеro delle ballotte non passano la metà della somma di coloro, сhe ne per l'una, ne per l'altra parte haveano ballottato...». Английский вариант: «...if then neyther there bee any thing concluded in regard that the greater part of the lots be found in the pot, that agreeth the doubtfulnesse & irresolution of the iudges...» (p. 91).

81. Совет сорока, или Кваранти́я, учрежденный в 1179 г., первоначально участвовал в выборах дожа, а затем, по мере специализации правительственных учреждений, стал выполнять функции верховного суда республики.

82. Вторая Кварантия (Старая), по гражданским делам, была учреждена в 1441 г., а третья Кварантия Чивиль Нуова (Новая), — в 1491 г. Старая Кварантия занималась делами не только самой Венеции, но и прилежащих к ней земель (Догадо), а также морских владений (Стато да Мар), а Новая — территорий на итальянском материке, Террафермы (Стато да Тера). О порядке их заседаний говорится далее, в четвертой книге.

83. В итальянском переводе добавлено: «senza maggioranza degli altri» («не имея большинства над другими, или других»; может быть, по смыслу — «не имея преимущества перед другими»?), в английском переводе и в издании 1543 г. этой вставки нет.

84. Должность шести начальников ночной стражи (Синьори делла Нотте) была учреждена в 1260 г.; в 1544 г., уже после смерти Контарини, этот орган был поделен на два — по уголовным (криминаль) и гражданским делам; в обоих было по шесть человек.

85. Здесь на полях английского экземпляра перевода Льюкенора из библиотеки Horace Howard Furness Memorial (Shakespeare) Library (JN5266 C66 1599) имеется пометка «Othello». Вероятно, читатель отметил упоминание стражников («some special officers of night») в I сцене трагедии Шекспира.