№ 74
1736 г. января 23 *. — Из представления начальника Оренбургской экспедиции И. К. Кирилова императрице Анне Ивановне о развитии торговли со среднеазиатскими ханствами, Индией и Китаем
(* — Датировано на основании доношения И. К. Кирилова от 23 января 1736 г. в Кабинет ее и. в. (то же дело, л. 495))
(л. 496) От Оренбурха о дальных предприятиях, во исполнение всемилостивейше от ея и. в. опробованного прожекта и данной инструкции:
Оренбурх, хотя нечаянные препятствии происходили или впредь от воров-башкирцов произойдут, однако ж основан, а какая от него польза, о том довольно описано в других доношениях, из которых одно, касающееся до комерции и к началу дальних предприятей, нижайше изъясню.
Сей город к России и к азиатским купеческим местам весьма способен, так что до Индии ходу только 3 месяца, также до Мунтанов или Далай Ламы и Хины Западной не весьма далеко, а комерции российской, за несысканием прежде пути в те места, не бывало: одни приезжали и приезжают в Астрахань и в Москву чрез Персию и Бухары индейцы, и тех мало, а из Мунтян чрез мунгальцов получают к сибирским границам Рабар-Бар.
В бытность Кирилова и Тевкелева в Уфе и в Оренбурхе нечаянно открывается польза: что знатного в Великой Тартарни купеческого города Ташкента градодержатели (то есть магистрат) присылали нежели проведывать, будет ли построен новой город, но и протекции искать, и обнадежили быть будущим летом с корованом, а иныя (л. 496 об.) [138] на житье в Оренбурх, а притом привесть прошение на письме о принятии в протекцию.
Тот Ташкент от Оренбурга караванного ходу 20 дней; имеет в своем ведомстве купецких же более 70 городов, да н в самом в нем, как многия объявляют, около 100 000 дворов. Еще в близости старинной город Туркестан, х которому принадлежит более 30 городов, и тако всех больши 100 городов, лежат по Сыр-Дарье, впадающей в Аральское море, и имеют в себе жителей сартов, то есть купцов и ремесленых, и бывали под одним владением киргис-кайсацких ханов, но как они киргысцов потеряли и разделением кайсаков на три орды обезсилели, то часто зенгорския калмыки, а недавно ходжанской владелец, подать собирают.
С российской же стороны интерес требует оныя владении, хотя не в прямое подданство, но под каким б ни есть кондициями привлечь к России: во-первых, для комерции тутошней, где никогда из России не торговали; второе, для сыскания чрез Ташкент в-Ындию и в Мунтаны и Хину пути, не будет ли ближе известной Бухарской дороги.
Сверх того ташкентцы объявляли в их владении в вершине речки Чилчике, коя течет к Ташкенту, ловят в воде золото и отвозят на продажу в Бухарцю, не мочно ль оное на мену товаров обратить в Россию, а между тем подлинно разведать о дальности сего места и о золоте, много ль всего доставать возможно.
А понеже по силе 13-го пункта инструкции повелено: (л. 497) увидясь с подданным Абулхаир-ханом казацким, не отлагая вдаль, усмотри способность времяни, отправить малой корован с товарами прямо в Бухарию, и хотя с тем ханом за краткостию времяни не видался, однако ж при самом пачале первой Оренбурской крепости приехавших яицких торговых казаков з девятью верблюжьими вьюками отпустил в Хиву, отдав на руки бывшим кайсзцким старшинам, но оныя торговцы, не доехав Хивы, разторговались у кайсаков и возвратились благополучно.
В будущем лете намерен (ежели нечаянных препятствей не учинитца), увидясь с Абулхаир-ханом, отпустить один малой караван в Хиву и в Бухарию, другой — в Ташкент, а охотники есть из руских и татар. А иттить им надлежит одною дорогою до вершин Орских и, почитай, Аральского моря, где с северную сторону урочище Куланлы Тюбрек, назначенной на пристань, и тут разлучитца и итти бухарскому— по правую сторону Аральского моря, а ташкенскому — по левую сторону к Сыр-Дарье.
В тех караванах, по обычаю азиатскому, должно быть караван-батами по одному, и с ними геодезистов по одному или по два с малыми инструментами и землемерными калясками, обнадежа чрез ранг переменою, назвав их караванными секретарями, а конвой хотя и будет от кайсаков или башкирцов, как помянутом 13-м пункте изображено, однако ж и свои люди надобны, а паче для осмотру и начинания при оном Аральском море пристани, которая, ежели оснуется, то может причесться за ключ азиатской комерции.
(л. 497 об.) В ту посылку, по моему нижайшему мнению, люди годны такия, кои за другия вины сосланы в Сибирь или в ту посылку осуждены, и кои ж здесь, в Москве и в городех по тюрьмам и в военных командах сидят ненадобныя к выпуску или в неоплатных доимках ста два, кои годны явятца для того, что хотя и пропадут таковския и были, а когда всевышний бог поможет им корованы провадить и пристань основать, то они тамошними жителями останутся. А российская польза от времяни до времяни далее распространила, чему пример вся [139] Сибирь, Уфа, казанския пригороды такими ж людьми сперва населены и в совершенное овладение приведены.
Также на самом устье Сыр-Дарьи (где живут нижние кара-калпаки), сказывают, есть пустой каменной город, и в нем полатное здание, но мочно оными посланными осмотреть, подлинно ль имеется, и буде правда тут, таких же ссылочных и винных на житье посадить, хотя сперва малое число человек ста три, а после прибавлять; понеже то место на дороге к Ташкенту и Самарканду, Бухарин, Балху, Бодокшану стало и ко овладению всего Аральского моря не меньши первой пристани нужное.
Правианта в оба те места отпустить не меньши, как на два года, которой прежде надлежит получить из сибирских слобод чрез Верхояицк, да с ними ж лехких пушек и мартирцов чюгунных, кои готовыя имею с прибором, суды малыя разборныя и лотки однодеревныя; между тем могут они способу искать в покупке правианта у кара-калпаков (л. 498) и у аральцов, которыя кайсакам хлеб продают, а на строение судов около Сыр-Дарьи, ибо объявляют, что кара-калпаки, делаючи малыя суднишки, отвозят рыбей жир на продажу в Хиву, к городу Ургеншу, кой есть при реке Аму-Дарье, недалеко от Аральского моря.
Чтоб на проезд и жалованная дача караван-башам и геодезистам имела некоторой возврат, то разсуждается отпустить с ними товаров, на тамошнюю руку годных: сукон, краски канцелей и брусковой, бобров немецких и руских, и кож красных, игол, корольков и иной мелочи, ценою тысячи по две в караване, и ежели сие за потребо приметна, то бы деньги выданы были в Москве, притом обнадежить караван-башей, что они из полученной от сего торгу прибыли наградятца сверх жалованья третьою или четвертою частию, а приказать им менять больши на золото и каменья, нежели на шолковыя товары.
Такожде и с теми ссылочными, которыя имеют остатца у Аральского моря, не разсудится ль оных товаров отпустить тысячи на три для того, что там никакия деньги не ходят, и ежели случай найдетна хлеб или лес на суды доставать, то могут менять на товары, и ласковея покажетца тамошнему народу с такими людьми жить, от которых они могут потребныя товары без отъезду в Бухары и в Хиву получать.
Для индейского торгу находитца способ такой, что в Бухарах бывала Индейская компания около трехсот человек, кои выехали назад в индейской город Кабул и в другия, от частых [в] Бухарах разорениев, ходжанским владельцом и кайсаками чинящихся, (л. 498 об.) А ныне получил я из Астрахани индейского купца Мамвария Бараева, коего сюда привес, прежде бывшаго нарочнтаго капиталиста, но от своей братьи индейцов обобранного, а представляет он обратить в Россию, нежели бывших в Бухарех, но и других индейцов, и установить туг Индейскую компанию.
По моему слабому мнению, чрез таких людей удобнее издали полезное доставать, нежели иными посылками. И тако намерен оного индейца в первом бухарском караване отпустить и с пожалованной Оренбурху привилегии копию дать. А он умеет по-руски писать, то может перевесть на индейской язык, и с тем ехать, а чтоб проехать и возвратитца мог, не пожаловано ль ему будет на товары рублев тысяча здесь с таким обязательством, что по возврате отдать в казну истинныя, а прибыль ему (ибо он теперь собственного ничего не имеет, и содержу на кормовых деньгах), а ежели умрет или пропадет, то б мне в вину не причлось, что новыя дела и пробы без убытку не бывают. [140]
Для ево ж удовольствия ко отысканию собственного капитала в Астрахани, которой отобрали ево братья индейцы, тысяч на пятьдесят рублев, в чем себя объявляет правым, не соизволено ль будет дело из Астрахани взять в Москву в кантору Сенатскую или в Сенат, а отобранной индейцами капитал оставить до разсмотрения в аресте, ибо он же объявляет, что из ево суперников после отъезду двое умерли, дабы не роспрало вовсе, и ежели он прав будет, тогда сим капиталом и, будучи первым предводителем (л. 499) Индейской компании, может нивящщую службу показать.
В протчем, время уже наступило пожалованную Оренбурху привилегию как внутрь государева, так и в чюжия край особливо, или при ведомостях напечатав, публиковать, а паче в азиатския край: в Бухары, в Хиву, в Балх, в Бодокшан и иныя, которую я велел учителю заведенной арапской школы ахуну и переводчику на арапской язык перевесть, дабы, уведав о высочайшей им милости, с надеждою купечество и ремесленыя ехать торговать и селитьца могли, ибо сколько больши туда приезду покажетца, то и в настоящем башкирском замысле страху им прибавитца.
ЦГАДА, ф. Сенат, кн. 1131, лл. 496-499. Подлинник.