№ 48
1727 г. января 15 — апреля 21. — Из записной книги приговоров Астраханской губернской канцелярии — записи об индийцах, живущих в Астрахани, об их судебных и тяжебных делах
(л. 14) 1727 году генваря в 15 день. По указу ея и. в. генерал-маэор и Астраханской губернии губернатор Иван Алексеевич фон Менгден с товарыщи, слушав поданные челобитные и заемные письма индейцов Кивалрама Лячирамова, Карамчана Васуева, Жирамдаса Дамдарова, Хошала Мулаева да Перу Жадумова и допросных речей Бухарского двора жителей Асана да Усеина Инакбаевых детей, приказал вышеписанных челобитчиков-индейцов оправить, а ответчиков Асана да Кусеина Инакбаевых детей обвинить, и жемчюжные 52 серьги оценить, и по оценке вышеписанным челобитчиком в-ыск их в 600 в 22 рубли в 75 копеек и в прибыльные деньги по расположению отдать им, челобитчиком, с роспискою, для того — в поданных трех челобитных вышеписанных челобитчиков написано: В прошлых 724 и 725 годех в разных месяцах и числех заняли де у них вышереченные бухаряня обще денег 622 рубли 75 копеек, и в тех де заемных деньгах оные бухаряня дали им, челобитчиком, в Астрахани от крепостных дел заемные письма, в которых де написали, чтоб им, заимщиком, заплатить вышереченные заемные деньги назначенным заимодавцем Кивалраму Лячирамову, Хошалу Мулаеву да Перу Жадумову в прошлом же 725 году, как приедут из Москвы артабазарные татара, а Карамчану Васуеву да Жирамдасу Дамдарову в том же году апреля 2 дня, о чем и в заемных кабалах показано имяно ж, и чтобы по тем их челобитным решение учинить.
И против (л. 14 об.) вышеписанных челобитен и заемных кабал ответчики бухаряня Асан да Усеин Инакбаевы дети допрашиваны, а в допросах про заем вышеписанных заемных денег не запирались, и заемных кабал ничем не спорили, и показали, что де они, заимщики, ременным заимодавцам помянутых долговых денег на показанные термины не заплатили и в Астрахань в артабазарной станице не прибыли, для того что де покупные свои лошади продали они в Москве в великой наклад, и из Москвы де, поехав, были для собрания долгу в калмыцких улусех, и торговали с нагайцы, и купили у них 57 серег одинаких, жемчюжных, кольцы золотые калмыцкой руки, которые де у них грабежом взяли донские казаки, ис которых у тех казаков отыскано 52 серьги, а 5 серег еще не отыскано, о которых ныне оными грабители по сему делу следуется. Того ради, по вышеписанным заемным кабалам означенных ответчиков бухарян Асана да Усеина Инакбаевых детей обвинить, а челобитчиков индейцов Кивалрама Лячирамова с товарыщи оправить. И приказали о присылке ценовщиков иностранных разных купецких людей для оценки вышеписанных жемчюжных серег, которые б могли ведать тем серьгам надлежащую цену, послать в Астраханской магистрат промеморию, и как те жемчюжные серьги оценены будут, тогда их по оценке отдать в платеж за вышеписанные долговые деньги челобитчиком индейцом Кивалраму Лячирамову с товарыщи по расположению с росписками. А ежели за оценкою (л. 15) тех серег в-ысцов иск и по расположению в прибыльные деньги и в платеж пошлин чего недостанет, и тот иск и пошлины править на ответчиках Асане да Усеине Инакбаевых детях. А ежели они, ответчики, достального иску и пошлин платить не будут, и за тот [75] недоплатной иск и за пошлины их, ответчиков, сослать для заработывания в галерную работу по указу, А с сего приговору в повытье дать копию.
Иван фон Менгден
Андрей Остафьев
___________________________________
(л. 15 об.) 1727 году генваря в 15 день. По указу ея и. в. генерал-маэор и Астраханской губерни губернатор Иван Алексеевич фон Менгден с товарищи, слушав челобитья индейца Чандырбана Копичандова и роспросных речей тевлиского армянина Асатура Агасыева, приказали вышепомянутого челобитчика Чандырбана оправить, а ответчика Асатура обвинить, и иск ево 600 рублев и с-ыску пошлины и за труды на канцелярию гривенные взять на нем, Асатуре, а правые алтыны взять на челобитчике Чандырбане, для того — в челобитье вышеписанной челобитчик Чандырбан написал: 1) в прошлом де 723 году, будучи в Персиде в городе Тевризе, тефлиской житель армянин Мелкун Багыев занял у индейца у Марвари Ражарамова персидских денег 600 Рублев, и в займе де помянутых денег дал он, Мелкун, по тамошнему обыкновению своеручное письмо, а в том де письме написал он, Мелкун, что заплатить те деньги в Астрахани ему, челобитному Чандырбану, российскими деньгами с наддачею, как даетца в купечестве, и, не заплатя де оных денег, он, Мелкун, умре; 2) и в прошлом же де 723 году ис Тифлизя прислан из ево Мелкунова дому вышеписанной армянин Асатур для розобрания после помянутого умершаго всяких пожитков и товаров и для щету других умершаго прикащиков. И по прибытии в Астрахань он, Асатур, ево де (л. 16). Мелкуновы оставшие товары и всякие пожитки взял к себе; 3) и как де он, Асатур, ево, Мелкуновы, товары взял себе, и он де, челобитчик Чандырбан, к нему, Асатуру, приходил неоднократно и вышепоказанных долговых денег за умершаго Мелкуна у него, Асатура, требовал, которые деньги он, Асатур, за него, Мелкуна, обещал ему, челобитчику, заплатить и, не заплатя де тех денег, уехал в Гилян. И из Гиляни де по челобитью вышеупомянутого заимодавца, родственника ево, индейца Чандраина, он, Асатур, прислан в Астрахань, и из Астрахани де в прошлом же 723 году в-ыюне месяце паки он, Асатур, не розделовся с ним, челобитчиком, утаясь, уехал же за моря. И по словесному ево, челобитчикову, челобитью из Ярковской пристани возвращен вторично в Астрахань, и чтоб по тому ево челобитью решение учинить.
И против вышеписанного челобитья он, Асатур, в допросе сказал: умершай де армянин Мелкун у индейца Марвария Ражарамова денег 600 рублев занимал ли, и о платеже российскими деньгами своеручное письмо он, Мелкун, ему, Марварию, дал ли, того де он, Асатур бутто не ведает. А челобитчик Чандырбан ево, Асатура, уликою изобличал, подлинно де он, Асатур, про заем денег и про заемное письмо ведает, ибо де он, Асатур, в Гиляне в допросе сказал, что заимодавцову прикащику Диялу отдавал денег 300 рублев, которых де денег он, Дияла, у него не принял, а просил всех штисот рублев. А ежели б де он, Асатур, про означенное письмо был не сведом, тоб ему помянутого числа денег и отдавать не надлежало.
(л. 16 об.) А ответчик Асатур против той улики во оправдание сказал: хотя де вышеписанной индеец Дияла у него, ответчика, денег и просил, и он, Асатур, ему, Диялу, денег 300 рублев и отдавал, токмо тех денег не отдал для того, что он, Дияла, ево Мелкуновой руки бутто никакого письма не предъявил, Да он же, Асатур, в допросе своем [76] показал, что после умершего шурина своего Мелкуна товары и пожитки из Астраханской таможни он, Асатур, принял, и по приеме ис тех товаров и пожитков продал он на 500 рублев, и за умершаго Мелкуна уплатил в таможню пошлин и долгу разных чинов людем 498 рублев со излишеством и потому показал он себя наследника ево Мелкуновым пожиткам. И за тою де уплатою достальные товары и всякие пожитки и записные книги, приехав из Грузи в Астрахань, царя Вахтанга Леоновича сын ево Бакар взял у него, Асатура, силою, а сколько де каких товаров порознь взял, того бутто он, Асатур, не упомнит. И во взятье того товару он, царевич Бакар, дал де ему, Асатуру, на грузинском языке за своею печатью письмо, которое значит при деле, в котором по справке по переводу написано тако: пожаловал сие письмо Бакар-хан крестьянину своему Тифлиского уезду Асатуру Агасееву, — крестьянин мой Мелкун Белеев умре бездетен, и пожитки ево спрашивал, и долгов на нем было много, и долгодавцы пожитки по паям розделили было. А что пожитков после ево осталось, все я взял, понеже наследников не было, а до Асатура никому дела нет. А где на Мелкуне долги будут, то б при мне брали. А чьих с ним щету есть или на нем долгов будет, то б при нем просили.
А челобитчик Чандырбан в том оного Асатура изобличал: ежели де у него, Асатура, (л. 17) царевич Бакар оставшие Мелкуновы пожитки взял, и в то де число для чего он, Асатур, в том нигде не бил челом и ево, Чандырбана, утаил и с собою к царевичю для объявления не водил, также де и в Гиляне в допросе он, Асатур, сказал, что книги у него остались в Астрахани, а в данном де письме от царевича Бакара об оных книгах не написано. А ответчик Асатур против той улики во оправдание сказал: о взятье де умершаго Мелкуна пожитков царевичем Бакором явочного челобитья он, Асатур, нигде не записал, для того что де он, Асатур, под державою отца ево, царя Вахтанга Леоновича, да и человек де он иностранной и росийского обыкновения не знает. А челобитчика де Чандырбана к царевичю Бакару не предъявил и об нем не доносил, для того что де он, Асатур, ево, челобитчика, в то время и доныне не знает и ни про какие долговые деньги ему, Асатуру, он, Чандырбан, бутто не говаривал. А про записные книги сказал, что подлинно взял он, царевич, и в том слался на него, царевича. И то ему, ответчику, не в оправдание ж, что после умершаго Мелкуна царевич Бакар оставшие товары забрал, и в том дал ему, Асатуру, за печатью своею письмо, для того надлежало б ему, Асатуру, вышеписанного заимодавца прикащиком ево Диялу или Чиману по требованию их до отдачи тех Мелкуновых товаров царевичю Бакару за долговые деньги отдать им. А он, Асатур, по требованию их и до отдачи царевичу Бакару Мелкуновых товаров за те долговые деньги им, Диялу и Чиману, не отдал, о чем в допросе своем он, Асатур, показал именно. И то знатно, он, Асатур, хотел теми деньгами сам быть корыстен.
Также он, ответчик, показал, якобы челобитчик Чандырбан в Астраханской гварнизонной канцеляри в словесном своем (л. 17 об.) челобитье написал, что бутто он, Асатур, у него, челобитчика, будучи в Персиде, занел на вексель 600 рублев, а он де, ответчик Асатур, никаких денег у него, челобитчика, в Персиде и нигде на вексель денег 600 рублев не займывал и тем словесным челобитьем бутто он, челобитчик, росписался. И то ему, Асатуру, не во оправдание ж, понеже оной Чандырбан бил челом словесно в гварнизонной канцеляри для скорости о возврате ево, Асатура, из Ярковской пристани, а не о правеже денег, и написал в словесном своем челобитье, что бутто он, Асатур, занел у него, челобитчика Чандырбана, денег 600 рублев, для того что он, [77] ответчик Асатур, по письму умершаго армянина Мелкуна ему, челобитчику, в вышеписанных деньгах должен, о чем в допросе он, Асатур, показал имянно ж, и того в росписку предложить невозможно, ибо он, челобитчик Чандырбан, ищет по вексельному письму прямого, а не подложного. И о имени ево, Чардырбанове, что ево, Чардырбана, по-персицки называют Чантуем, а по-индейски Чандырбаном, индеские компанейщики подписались имянно. Також в скаске он, Асатур, осмотря и выслушав умершаго армянина Мелкуново письмо, показал, якобы писание руки умершаго армянина Мелкуна не знает, и ево ль Мелкуново имя в том письме написано, бутто не ведает же. И то он, Асатур, показал явную ж неправду, хотя отбыть платежа иску и пошлин, понеже в допросе он, Асатур, как в Гиляни, так и в Астраханской губернской канцеляри показал, что вышеписанным индейцом Диялу и Чиману за умершаго армянина Мелкуна долговые деньги 380 рублев отдавал, и по тому видно, что он, Асатур, подлинно руки умершаго армянина Мелконова письмо присмотрил, что ево Мелькунова рука, и деньги отдавал, (л. 18) А ежели б он, Асатур, ево Мелькуновой руки в данном вексельном письме не признал, то б он, Асатур, и с начала вышеписанным индейцом Диялу и Чиману долговых денег платить не обещал.
Того ради ево, Асатура, по вышеписанным ево неправым отговоркам обвинить, а челобитчика Чандырбана оправить. И приказал иск доправить на нем, Асатуре, и с того иску преже пошлины, с кого надлежит, взять по указу и записать в приход, а иск отдать челобитчику с роспискою. А о взятье оных после умершаго армянина Мелкуна товаров и о протчих пожитках, которые взяты царевичем Бакаром, ведатца ему, Асатуру, с ним, Бакором, самому. А с сего приговору в повытье дать копию.
Иван фон Менгден
Андрей Остафьев
____________________________________
(л. 52) 1727 году февраля в 21 день. По указу ея и. в. генерал-маэор и Астраханской губерни губернатор Иван Алексеевич фон Менгден с товарыщи, слушав челобитья индейца Марвари Бараева и допросных речей татарина Сухана Токтагулова, приказал утаенной ево другой двор с каменным строением и 2 лавки на Татарском базаре в-ыск ево челобитчиков отдать ему, челобитчику, с роспискою для того, — в челобитье вышеписанной индеец Марвари Бараев показал: бил челом де он, челобитчик, на помянутого татарина в неплатеже заемных по кабале денег 57 рублев с полтиною, и против де того ево, Марвариева, челобитья он, Сухан, в платеж того иску показал токмо один двор. А ныне де он, челобитчик, уведомился, что у него, Сухана, имеется в татарских юртах другой ево двор, да на Татарском базаре 2 лавки, про которое де он, Сухан, в прежнем своем допросе утаил, и чтоб по тому ево прошению решение учинить.
И по вышеписанному челобитью оной заимщик Сухан в допросе сказал: в Астрахани де в юртах другой двор с каменным строением да торговые 2 лавки на Татарском базаре у него, Сухана, имелись. И как де по челобитью помянутого индейца Марвария в неплатеже денег он, Сухан, содержался под караулом, и в то де число вышеписанные (л. 52 об.) лавки продал он, Сухан, одну — рускому человеку, а как зовут — бутто не знает, а другую — Агрыжанского двора жителю Андалу, за которые бутто взял 7 рублев. А крепостей де никаких им, купцам, он, [78] продавец, не дал. А двор с каменным строением и поныне никому не продан. И то он, Сухан, допросом своим явно неправду свою изобличил, якобы за челобитьем помянутые ево лавки проданы, а хотя б и подлинно были проданы и тое продажу он, Сухан, чинил подлогом за челобитьем, хотя отбыть платежа иску.
И того ради, по неправым ево Сухановым отговоркам вышеписанные лавки по вышеписанной цене, а двор — по оценке помянутому челобитчику индейцу Марварию в-ыск ево отдать с розпискою и приказал. А с сего приговору в повытье дать копию.
Иван фон Менгден
_________________________________
(л. 62 об.) 1727 году февраля в 28 день. По указу ея и. в. генерал-маэор и Астраханской губерни губернатор Иван Алексеевич фон Менгден с товарыщи, слушав челобитья индейца Карамчана Васуева и допросных речей Гилянского двора жителя Стоимам Кули Ауэзева, приказал по Уложенью десятой главы 254-й статьи челобитчика Карамчана Васуева отравить, а ответчика Стоимам Кули Ауэзева обвинить, и закладной двор, которой он, Стонам Кули, просрочил, отдать челобитчику Карамчану Васуеву во владенье, для того, — в челобитье реченного индейца Карамчана написано: в 726 году марта 28 дня вышеписанной ответчик Стоимом Кули с сыном своим Ниязом заняли у него, челобитчика, денег вобще 62 рубли до сроку оного ж 726 году июля до 9-го числа, и в тех де заемных денег они, заимщики, заложили ему двор свой на Гилянском дворе, и в том де дали ему, челобитчику, в Астрахани от крепостных дел заемное письмо в такой силе: ежели они, заимщики, на вышеписанной срок тех денег не заплатят, и тем закладным двором владеть ему, челобитчику, о чем и в закладной о том написано имянно. И по тому челобитью вышеписанной ответчик Стоимам Кули Ауэзев в допросе про заем реченных денег не запирался и заемного и закладного письма ни в чем не спорил и показал, что де он, ответчик, вышеписанной закладной свой двор на срок не выкупил, токмо по заемному и закладному письму он, ответчик, с сыном своим уплатили ему, челобитчику, 26 (л. 63) рублев при свидетелях, при индейском компанейщике Гулабре да Гилянского двора при жителе Абдулвайте. И тех ево ответчиковых свидетелей отставить для того, — в Уложенье в 10-й главе во 154-й статье напечатано: кто по заемной кабале учнет на ком искати заемных денег или иного чего, а заимщик в ответе скажет, что он по той кабале заемные деньги или иное что-нибудь исцу платил, а на кабале того платежу будет не подписано, и отписи в том платеже не положит, или положит, да руки исцовы у той отписии не будет, им в том не верити, и по заемным кабалам деньги и иные долги велети на них правити и отдавати исцом против заемных кабал сполна. А оной ответчик в платеж денег ко оправданию письменного виду никакого не предъявил.
Того ради, по силе Уложенья вышеписанной статьи, челобитчика Карамчана оправить, а ответчика Стоимам Кули обвинить и закладной двор ему, челобитчику, отдать. И приказал ис того иску взять прежде пошлины с праваго правые, с виноватаго виноватые, и записати в приход, и, по отдаче, челобитчику Карамчану на закладной двор дать владеную выпись. А с сего приговору в повытье дать копию.
Иван фон Менгден [79]
_______________________________
(л. 89 об.) 1727 году марта в 17 день. По указу ея и. в. генерал-маэор и Астраханской губерни губернатор Иван Алексеевич фон Менгден с товарыщи, слушав колодничей росписи и челобитья индейца Карамчана Васуева и роспросных речей бухаренина Акмамбетя Мамеделиева, приказал, ево, челобитчика, оправить, а вышеписанного ответчика обвинить, и за предерзостные ево ответчиковы слова учинить ему наказание, бить плетьми, и по наказани отдать ево на добрые поруки в том, чтоб ему впредь таких предерзостных слов не говорить и не похвалятца. И помянутому челобитчику и дворам ево, которые имеются у него [в] татарских юртах никакого дурна не учинить, для того, — в челобитье вышеписанной челобитчик Карамчан Васуев написал: вышеписанной де ответчик занял у него, челобитчика, денег 15 рублей, и как де он, челобитчик, вышсписанных заемных денег у него, ответчика, стал по кабале требовать, и он де, ответчик, тех денег ему не отдал, токмо де при тех разговорах он, ответчик, похвалялся ево, челобитчика, зарезать и двор ево и з запасом, которой имеется у него в татарских юртах, зжечь и збежать на Кубань, при свидетелях, и чтоб но тому ево челобитью решение учинить. А вышеписанной ответчик бухаренин Акмамбеть в роспросе своем во оных похвальных словах запирался, а после допросу он, Акмамбеть, принес повинную, что де он, Акмамбеть, вышеписанного челобитчика ножем зарезать, також и двор ево з запасом зжечь и бежать (л. 90) на Кубань, во пьянстве похвалялся. Того ради за показанные ево вины против вышеписанного учинить и приказал. А с сего приговору в повытье дать копию.
Иван фон Менгден
Андрей Остафьев
_____________________________________
(л. 92 об.) 1727 году марта в 22 день. По указу ея и. в. генерал-маэор и Астраханской губерни губернатор Иван Алексеевич фон Менгден с товарыщи, слушав индейца Ардиала Аржанова челобитья и выписки, приказал: понеже в челобитье ево, Аридиала, написано — индеец де Вишнат при смерти своей приказал ему, Ардиалу, пожитки свои, которые б отвесть в-Ындию и отдать отцу ево, Вишнатову, и сродником, а по определению Индейского двора компанейщиков-индейцов оные пожитки ему отданы, в которых он и росписался, а ныне де индеец Нараин бил челом на него в Астраханском магистрате, чтоб ево из Астрахани в-Ындию для отдачи помянутых Вишнатовых пожитков отцу ево и сродником не отпускать и чтоб оные пожитки, отобрав у него, отдать ему, Нараину, против которого де ево челобитья в Астраханской магистрат он, Ардиал, и сыскан и содержался под караулом, и президент Афонасей Крашенинников приказал было те Вишнатовы на Индейском гостине дворе товары и ево, Ардиалову, лавку с пожитками ж и с товары запечатать, токмо не запечатал и отдал ево на поруки на 7 дней, чтоб ему никуда из Астрахани не съехать. А понеже в прошлом 722 году ноября 6 дня в ведени тайного дествительного советника и ковалера Петра Андреевича Толстова в Астраханскую губернскую канцелярию написано: октября де в 31 день 722 году блаженные и вечнодостойные памяти е. и. в., в бытность высокою особою своею в Астрахани в квартире генерала (л. 93) адмирала графа Федора Матвеевича Апраксина при присудстви ево, генерала-адмирала, також и преждебывшаго астраханского губернатора Волынского указал: во оставшихся после умерших индейцев пожитков астраханскому губернатору и протчим управителем не вступать, и никакова расположения об оных не чинить, а делать об [80] оных решение и распорядок самим им, индейцом, по их обыкновению и закону и правам, о чем им, индейцом, дан с прочетом имянной е. и. в. указ. И по оному имянному указу из Астраханской губернской канцелярии о исполнении до состояни Астраханского магистрата в бывшую Астраханскую земскую ратушу к бурмистру Крылову и в Астраханскую таможню посланы указы.
Того ради послать ныне в Астраханской магистрат промеморию, в которой написать, чтоб в Астраханскую губернскую канцелярию ответствовали промемориею, чего ради в Астраханском магистрате, презирая вышеписанной имянной указ, о таких после умерших индейцов пожитках челобитные принимают и следствия производят, и в их дела вступаютца, и чинят противно вышеписанному имянному е. и. в. указу. А с сего приговору в повытье дать копию.
Иван фон Менгден
Андрей Остафьев
___________________________________________
(л. 102 об.) 1727 году марта в 30 день. По указу ея и. в. генерал-маэор и Астраханской губерни губернатор Иван Алексеевич фон Мангден с товарыщи, слушав индейца Нараина Чанчамалова челобитья, приказал: понеже в челобитье ево, Нараинова, написано — умершей де индеец Вишнат Нармалдасов поехал из Астрахани, умре близ Красного Яру, а при отъезде своем у него, Нараина, он, Вишнат, оставил за своею рукою товару и долговым деньгам книги, а в помянутом пути при смерти своей пожитки, которые он, Вишнат, имел при себе в караване, приказал словесно индейцу Ардиалу, и в приеме им, Ардиалом, тех пожитков написано письмо, которое он, Ардиал, заручил и засвидетельствовал одним свидетелем, а другой и по се число того письма не засвидетельствует, и оного письма или оставшего имения и поныне он, Ардиал, не отдает и хочет ныне отъехать из Астрахани. И за оным ево отъездом он, Нараин, опасен, чтобы в приказных Вишнатовых пожитках не было от наследников по данной от него, Вишната, книги напрасного раззорения, в чем он просил словесно о определении прежнего компанейщика Небагу и у нынешнего Гулябры, которые и по се время не учинили, в чем он на оного (л. 103) Ардиала и на главных компанейщиков в надлежащем по купечеству суде бил челом в Астраханском магистрате. И по присланной из Астраханской губернской канцеляри против челобитья ево, Ардиала, промемори по имянному блаженные и вечнодостойные памяти е и. в. указу, состоявшемся в прошлом 722 году ноября 6 дня (в котором показано, чтоб о оставшихся после умерших индейцов пожитках иметь определение самим индейцом по своему закону и обыкновению, а в их дела губернатору и протчим правителем не вступать), в Астраханском магистрате по челобитью ево суда не производят. А понеже де прошлого 726 году ноября 22 дня по другому делу новокрещена индейца Федора Федорова во оставших пожитках после ж умершаго индейца Ругната из Высокого Сената прислан ея и. в. указ, в котором написано, чтоб по вышеписанному имянному указу индейских компанейщиков принудить, чтоб они по силе оного имянного указу о тех Ругнатовых пожитках немедленное определение учинили по их обыкновению и закону, чтоб впредь от оного Федорова о том челобитья не было. По которому бы указу от Астраханской губернской канцеляри во оных же Вишнатовых пожитках индейских компанейщиков принудить же, чтоб они учинили определение.
Того ради, по оному ж указу хотя оной прислан не по ево, [81] Нараинова, челобитью и не об оных Вишнатовых пожитках, токмо следует к понуждению их, компанейщиков, чтобы они, компанейщики, оставшихся после умерших индейцов пожитках чинили определение немедленное, чтобы за неучинением от них определения оставшие при тех пожитках индейцы ея и. в. как губерни, и в Высоком Сенате не били челом и тем не трудили, и как челобитчики, тако и ответчик не претерпевали обит и излишных напрасных волокит и помешательства в своих промыслах, и от того убытков не возимели, сказать индейским компанейщиком и всем индейцам, чтоб о Вишнатовых пожитках между индейцов Нараина и Ардиала учинили они определение по данному им имянному указу по своему обыкновению и закону в 3 недели. А по учинении подать им в Астраханскую губернскую канцелярию за руками для известия ведения, что они против реченного имянного указу по своему закону и правам определение меж оными челобитчиком и ответчиком учинили, в чем велеть им подписатца. А ежели определения они не учинят, то вышеписанная челобитная послана будет в Высоки Сенат. А индейцу Ардиалу велеть подписатца, чтобы до вершения их компани о таких пожитках определения из Астрахани никуда б не отлучатца. И для известия, дабы неведением ис канторы нат портом, взяв пашпорт, с пожитками оными до решения дела не уехал в-Ындию, в кантору нат портом послать промеморию. А с сего приговору в повытье дать копию.
Иван фон Менгден
________________________________
(л. 129 об.) 1727 году апреля в 21 день. По указу ея и. в генерал-маэор и Астраханской губернии губернатор Иван Алексеевич фон Менгден с товарыщи, слушав ис подлинного дела о пожитках умершего индейца Ругната выписки, приказал: понеже в прошлом 722 году ноября 6 дня в ведени тайного действительного советника и ковалера графа Петра Андреевича Толстова написано: октября де 31 дня 722 году блаженные и вечнодостойныя памяти е. и. в., высокою особою своею в Астрахани в квартере генерала-адмирала и ковалера графа Федора Матвеевича Апраксина при присудствии ево, генерала-адмирала, також и астраханского преждебывшаго губернатора Волынского, указал пожитки по смерти индейца Ругната, которой умре, за спором в наследстви от брегадира Эваницкого и капитана от гвардии Богдана Скорнякова-Писарева запечатаны, роспечатав, отдать индейцом Амбураму Мулину с товарыщи, и об оных, кому они надлежат, учинить им самим определение по их обыкновению, о чем ему, Амбураму с товарыщии, дан же с прочетом указ. И по оному имянному указу по помете преждебывшаго генерала-аудитора и воеводы Ивана Кикина реченные пожитки отданы из Астраханской губернской канцеляри ему, Амбураму. А что он, Амбурам с товарыщии, по вышеписанному указу, какое о тех пожитках определение учинили, о том от него Амбурама, в Губернскую канцелярию не показано и по делу не явствует.
А прошедшато 725 году ноября 22 дня по указу ж ея и. в., присланному из Высокого Сената, а по челобитью новокрещенного (л. 130) индейца Федора Федорова велено: по вышеписанному имянному е. и. в. указу индейских компанейщиков принудить, чтоб они о тех Ругнатовых пожитках по силе помянутого имянного указу немедленное определение учинили по их обыкновению и закону, чтоб впредь от новокрещеного индейца Федора Федорова о том челобитья не было. И по силе оного ж указу Индейского гостиного двора индейским компанейщиком оной указ всем сказан и как в слышани, так и о учинени им определения [82] подписались, которые, разделясь на 3 компани, учинили определение ни единосогласное. А именно: первой Тарачан Байсирамов с товарищи 39 человек написали: вышеписанному де новокрещену Федору Федорову пожитки Ругнатовы не определяют, для того что он, Федор, ему, Ругнату, не в родстве, также и прикащику Ругнатову индейцу Винидасу (которому хотя Ругнат при смерти пожитки на сохранения до брата своего родного Бамбу, который в-Ынди, приказал отдать) за непорядочное житье и за безумие не определяют же, а определяют быть в сохранени до приезду помянутого Бамбы Амбурамову племяннику Небагу. Второй компани Джударам Барва с товарыщи 49 человек написали: определяют они по сочиненному преждебывшим компанейщиком Амбурамом Мулиным с товарыщии в прошлом 722 году против вышеписанного имянного указу определению (а он, Федор, брат ли ему, Ругнату, был или племяник — не знают), а во оном прежде сочиненном определени о реченных Ругнатовых пожитках какое определение учинено, того не написано, токмо написано: впредь ежели какому индейцу смерть случитца, о тех по тому (л. 130 об.) определению чинить. Третей компани Байсирям Хирбатов с товарыщи 10 человек написали: ныне де надлежит те пожитки помянутому Федору Федорову и прикащику Винидасу отдать. Из оной же компани 2 человека, индейцы Абичант да Тара, показали, что подлинно Федор Федоров был Ругнату двоюродной брат и родился он, Федор, от индейца Лалы, который был Ругнатову отцу Кокую родной брат. Того ради, по силе вышеписанного имянного е. и. в. и присланного из Высокого Сената указом, ныне всех индейцов паки понудить, чтоб они подали за своими руками по своему закону и обыкновению подлинное определение — кому ныне те Ругнатовы пожитки отдать определяют, новокрещену ль Федору Федорову, или индейцу Винидасу, или Амбурамову племяннику Небагу в сохранение до прибытия прямого наследника. А индейцом Нату и Сухананду Дермуевых и Дживану Неалуеву, на которых показал новокрещеной Федор Федоров подозрение (такое, что Нат и Сухананд з бывшим компанейщиком Амбурамом Мулиным имели между собою великую дружбу и согласие и вместо его, Амбурама, в случающих делах ответствовали, понеже Амбурам российского языку немного знал, а оные Нат и Суханд не токмо языку, но и письмо российское знают, а Дживан Неалуев свидетельствовал о приказе Ругнатовом о пожитках одному прикащику Винидасу лживо), для того с ними, индейцами, во оном совете не быть. А с сего приговору в повытье дать копию.
Иван фон Менгден
ГААО ф Астраханская губернская канцелярия, д. 142, лл. 14-18, 52-52 об., 62 об. — 63, 89 об. — 90, 92 об. — 93, 102 об. — 103 об., 129 об. — 130 об. Подлинник.