№ 252
1798 г. февраля 12 — 1800 г. февраля 14. — Дневник Г. С. Лебедева за период пребывания в Африке и Англии на возвратном пути из Индии в Россию
(л. 1 об.) 12-го числа февраля, я перебрался в город Кяп и ввечеру ходил в губернаторской дом к секретарю господину Максвель зделать почтение и просил, чтоб позволено было видеть лорд Макартней зделать ему жалобу на первого (мет) афицера от корабля «Лорд Торло».
За перевоз с корабля в город Кяп каждая персона платит два английския шилинка (4 голанских) в один конец. Но когда продержан лодошник долго или нагружена полно лодка, платится 10 и 12 английских шилинков. За квартиру, за завтрак, за обед и за ужин платится гишпанской талер (сего года ему цена 6 англинских шилинков или 12 голанских) во обыкновенных домах, он в лутчих платится вдвое.
(л. 2) 13-го числа февраля 1798. За 2 дни, за квартеру и кушанье заплачено 2 шпанския талеры (маты), за провоз с корабля 1 талер.
Видел губернатора лорда Макартней и зделал ему жалобу. Он принял меня хорошо и больше для того, что я уверил ево свидетельством, данным мне в Колкоте от разных персон о поведени моем.
14-го. После обеда перешол в другую квартеру, в дом имянуемаго Диль (Mr. Dell) Кастел Стрит, где в первой раз ужинал и начевал.
15-го. Лорд Макартней дал повеление сообщенной англинской купеческой почтенной кампани агенту (Mr. Pringell) господину Прингелю приказать капитану Вилиам Томсон отдать мне мои сундуки и другая вещи. [466]
16-го. Я ездил на корабли. Заплатил 75 рупей сикка за кушанье получил сундуки, но добро разных кусков было мне не отдано.
(л. 2 об.) 17-го числа февраля дано другое приказанье о отдаче моего добра в свяске.
Воскресенье, 18-го Поверенной (porser Mr. Bally) Бэли по второму приказанию отдал свяску моего добра, которую 22-го числа развязал осмотреть, и нашол все 50 кусков перепорчены морского водою, и которое добро в закладе им было взято для сохранения. 23-го числа я зделал опять письменную жалобу.
__________________________
Сия прозьба писана 23-го числа февраля 1798, и сообщена персонально после письма с корабля, первая прозыба.
(л. 4 об.) (Перевод: Достопочтенному лорду Макартнею К. Б., главнокомандующему войсками мыса Доброй Надежды, генерал-губернатору, и т. д. и т. п.
Милорд.
Надеясь на вашу светлость и, особенно, будучи чужеземным, на ту решительность, которой требует справедливость, я вынужден сейчас подробно изложить свои неудачи и осмелиться просить, ваша светлость, вашего покровительства и защиты.
Приняв решение вернуться в Европу, я был обманут с согласия мистера Максвелла, третьего помощника капитана корабля Ост-Индской компании «Роз», и вынужден был обратиться к Уильяму Томсону, капитану корабля «Лорд Терлоу», с вопросом, удобно ли ему будет отвезти меня на своем судне в Англию. Он ответил мне, что если генерал-губернатор даст ему приказ, он не будет возражать против принятия меня.
23 ноября я прошу милости достопочтенного сэра Джона Шора, баронета, генерал-губернатора, и 24-го я отдаю капитану Уильяму Томсону приказ, который он вручил своему корабельному казначею, мистеру Джону Болли, немедленно попросившем меня уплатить 120 рупий, по его словам, в качестве оплаты, но, увидев мой тюк с имуществом (который он мне в воскресенье 18-го здесь, в Капштадте, отдал полностью испорченным мистером Принглом), вместо 120 запросил 300 и для уверенности в том, что я заплачу ему в Лондоне, 1 декабря 1797 года на борту «Лорда Терлоу», стоявшего в тот момент на рейде в Сагаре, взял к себе вышеупомянутый тюк в качестве залога.
25 ноября корабельный казначей мистер Болли спросил меня, собираюсь ли я столоваться с капитаном. И услышав, что я собираюсь столоваться с третьим помощником, он сказал мне, что капитаны не желают иметь меня на борту и что лучше бы мне приискать другое судно, поскольку он уверен, что проезд на «Лорд Терлоу» будет для меня неприятен. Для подтверждения сказанного казначеем я переговорил с капитаном Томсоном, и он мне сообщил, что не может отказаться взять меня на борт и что он отдаст приказ хорошо обращаться со мной за столом его слуг.
Прожив свыше 12 лет в Индии, в Мадрасе и в Калькутте, и будучи почтен покровительством и дружбой многих высокопоставленных семейств, я попросил капитана Томсона извинить меня и отказался от подобного блестящего и доброго предложения и заявил, что я предпочитаю столоваться с боцманами, которым здесь, в Капской колонии, я заплатил (половину денег) за мой проезд.
10 декабря мы продолжали наш путь.
11, 17 и 19-го 2-й, 3-й и 5-й офицеры пригласили меня провести вечер, наслаждаясь музыкой.
21 декабря вечером между 7 и 8 часами я спросил корабельного казначея мистера Болли, ходившего по юту, на какой широте мы находимся. Услышав это, первый помощник капитана спросил с презрением, что побуждает меня задавать такой глупый вопрос, и начал меня ругать. Поскольку я говорил не с ним, я не ответил и опять обратился к казначею: надеюсь, что я не обидел его своим вопросом; он ответил: «нет», и еще, что «Я удивлен, что первый помощник с самого моего появления обращается со мной грубо и нахально». В это мгновение мистер Уилсон свалил меня ударом, и стоящие вокруг люди помешали мне должным образом защититься. Он потащил меня по юту и чуть не убил, и вместо милосердия ужасное чудовище угрожало заковать меня в кандалы и заткнуть мне рот куском дерева, как он заявил, за бунт.
Хотя капитан Томсон помешал ему это сделать, ему не понравилось, когда я пожаловался, и только ответил, что меня стоит повесить, не сказав мне за что; он запретил мне показываться на юте. Я не в состоянии описать, как плохо с того времени со мной обращались.
27 декабря, в 8 часов вечера, когда я по юту возвращался с запада в каюту, мистер Уилсон незаметно подошел сзади и, ни слова не говоря, так сильно ударил меня несколько раз в спину, что я несколько дней не мог ходить, и даже по сию пору от этого тиранства я не могу восстановить свое здоровье.
Я засвидетельствовал это также и написал капитану. Он получил мое письмо, но, ко всеобщему удивлению, не дал мне ни ответа, ни удовлетворения.
11 февраля мы приплыли к Мысу Доброй Надежды.
11-го утром капитан Уильям Томсон собирался отправиться с некоторыми пассажирами в город, когда мне несколько человек сказало, что через несколько дней мы покинем этот порт и, если я не попрошу позволения у капитана сойти на берег, никто другой не сможет мне этого разрешить. Поэтому я отправился искать капитана на ют, но тут мистер Уилсон немедленно подошел ко мне и в присутствии многих оттолкнул меня назад о отвратительной руганью, и никто не снизошел передать мою просьбу капитану. Тем временем капитан сам вышел на ют и, заметив, что я хочу говорить с ним, собирался удалиться, но я неожиданно подошел к нему и спросил, могу ли я сойти на берег. Он ответил: «Можешь идти, забирай свои вещи и не возвращайся, ты заслуживаешь, чтобы тебя повесили. Забирай свои вещи и убирайся, но не в корабельном боте, а я не думаю, что ты достанешь портовую лодку».
Думая, что мне не позволят сойти на берег, и подавленный боязнью лишиться жизни, отчаявшись найти способ ее спасти, я был вынужден попробовать смягчить их жестокость смирением. Поэтому я подошел к трапу, спущенному в лодку, и, увидев, что три генерала (с одним из них я имел честь быть знакомым), полковник, начальник гавани мистер Кэмбелл, доктор Капштадта, офицеры, военные и морские, и многие лица разного сословия стояли на палубе, я опустился на колени и попросил капитана Томсона сказать мне, за что со мной обращаются так жестоко и бесчеловечно, и, если он может указать мне на мои подлинные недостатки, я охотно попрошу прощения и подчинюсь любому наказанию, которого я заслуживаю.
Подумав с минуту, капитан Томсон сказал мне: «Не говори больше со мной, уходи, ты заслуживаешь, чтобы тебя повесили». Произнеся эту полную доброты и человечности фразу, он уехал с некоторыми пассажирами в город.
В тот же день, 11 февраля, я имел честь дважды писать вашей светлости; и за спасение моей жизни я навсегда обязан вам, ваша светлость, искренней благодарностью.
В воскресенье 18-го корабельный казначей мистер Болли, получив второе приказание, передал мне мой тюк с имуществом, совсем попорченным, а это было для меня единственным средством заплатить свои долги; и теперь я понятия не имею, как мне оплатить мои расходы здесь. То, что я вам сообщил, достаточно убедит вас, я надеюсь, ваша светлость, как жестоко со мной обошлись, и, как чужеземец и проезжий, я полностью доверяюсь и полагаюсь на справедливость вашей светлости. Я убедительнейше прошу вас обеспечить мне возмещение, покровительство и защиту.
С чувством полнейшего уважения я имею честь быть, милорд, покорнейшим и смиреннейшим слугой вашей светлости.
Г[ерасим] Л[ебедев]
Капштадт.
23 февраля 1798) The Right Honourable Lord Macartney К. В.
Commander in Chief of the Forces in Cape of good Hope Governor General &, &.
My Lord,
Relying on your Lordship, and Particulary as a Stranger for that Determination which Justice may require, I am reduced of now presenting my very unfortunate Specification and presume to solicit your Lordship Patronage and Protection.
After my Determination return to Europe, I was disapointed by Agreement of Mr. Maxwell the third mate of the Honorable East India United Company’s Ship Rose, and was obliged to wait on Capt. William Thomson of the Lord Thurlow to inquire whether is Convinient for him to carry me on his ship to England. He told me, that if Governor General sent him order, than he would have no objection to receive me. [467]
(л. 5 об.) On 23th Novembre I solicit the Indolgence of the Honorable Sir John Shore Baronet General Governor in Concil, and on 24th 1 deliver to Capt. W-m Thomson the order which he gave to his porser, Mr. John Bally, who immediately asked me to pay 120 rupees he said honorary, but on seeying my Parcel of goods (which last Sunday the 18th here in Cape Town he deliver me Intirely of Mr. Pringell Spolied) Instead of 120 demanded 300, and to be sure of receiving it in London, on the 1st of Decembre 1797 on board the lord Thurlow than lying at Sagur road took of me the mentioned Parcel under his care as a mortgage.
On 25th, Nov[embe]r Mr. Bally purser asked me if I am to mess at Captains Table? And on hearing that I wish to be at the Third officer mess, he told that it is not Cap-ts wish to receive me on board and that it will be better for me to look for another ship as he is sure that on board the lord Thurlow I shall have Disagreeable Passage. To confirme the truth of pursers (л. 6 об.) saying, I waited on Cap. Thomson; and by him I was told that he cannot refuce of receiving me on board and that he will give order to treat me well at the table of his Servants.
Above 12 years Standing in India, at Madras and in Calcutta being honoured of manl respectful Families with Protection and friendship — I beg the Capt. W-m. Thomson to excuse of Acceptance of such bright & so kind an offer, & that I do prefer to settle with inferior officers at bossons mess; to whom here at Cape I did pay mony for (half of my passage).
On 10th of Dec. we proceed upon our Voyage.
On the 11th, 17th & 19th I was invited by the 2d, 3d, 4th, & 5th officers to spent the Evening with Delight of music. [468]
On 21th of December in the Evening between 7 & 8 O’clock I ask Mr Ballj the purser walking on quarter Deck, what latitude we were in, on hearing this the first mate said with Disdain, what makes me to give them such a fullish question and abused me. As I had not spoke to him (л. 7 об.) I Did not answer, but again ask the purser: I hope that I Did not offend him by my question, he said no; and that I do Surprice, that the first mate since my arrival treated me with a rudness and impertinance. At that instant I was by Mr. Wilson knoked down, and by the Sorronding people I was prevented of making the due Deffence.
I was dragged by him upon the quarter Deck, and very near was morthered: and insteed of mercy the horrid monster treatened me to put in Irons and to gag me with bold he said for muttony.
Capt. W-m. Thomson though prevented him of doing it yet he were not pleased to hear my Complaint, and only said that I deserve to be hanged, and without telling what for forbid me to appear on quarter Deck. How badly I was used from that time I am not Capable to Discribe.
On 27th of December at 8 O’Clock in the Evening when I cross the quarter Deck on my return from (л. 8 об.) the west into my Cabin, Mr Wilson came unpersewedly behind me, and without any Declaration whatsoever gave me such sevir several Strokes on the back, that disabled me for many Days to walk, and till now from tyranical use I cannot recover my health.
I did witness it likways, and wrote to the Capt. which letter he receive but to Surprice of all, he never give any answer nor redress.
On the 10th of February 1798 we arrived at Port of Cape of good Hope.
On the 11th, before noon Capt. W-m Thomson was prepered to go with some Passangers to Cape Town when I was told by the Several Persons, that in few Days we shall left this port; and if I would not ask the [469] leave of Capt. to go no Shore, no other Person could let me go, I therefore Came to see the Capt. on quarter Deck, a which time Mr. Wilson instantly aproched me and in presence of many Persons pushed me back with scandalous abuses. No body Condesent to deliver (л. 9 об.) my message to the Capt. In the mean time the Capt. himself came out upon quarter Deck and observing that I wish speak to him, indevored to retire, but I sudenly approche him and ask whether I may go on shore. He answered: you may go, take your things and don’t return again in the ship; you deserve to be hanged. — Carry your things away, but not in the ship’s bot, and of the town boats I do think you never shall have them.
Thinking that shall be not permitted to go on Shore, and being mortifyed by Dread of loosing my live, and by Dispare of having no remedy to save it I was compelled to try to tender their firceness by meanness. I therefore came near the lader which leads into boat, and when I saw that three General’s (with one I had the honor to be acquainted) — a Colonel Mr. Campbell Harbor master, and Doctor of Cape Town, Millitary, and the ship’s officers, and many of different ranks Persons was on the Deck in presence of the Ship (л. 10 об.) Dominion: I did kneel down; and ask the Capt. Thomson to tell me what for so cruelly & inhumanly I am used by them, and if he can tell of my real foults I willingly shall beg Pardon and submit to any Censure I may merit.
After a pouse of a minute Capt. Thomson tell me, Don’t Speak more & go away; you deserve to be hanged.
After this generous & human Sentence he gon with some of his Passangers to Town.
On that Day the Ilth of February I had the honour of writing to your Lordship twice; and for Saving my live, it is to you My Lord 1 am forever indebted with a sincer gratitude.
On Sunday last (the 18th) Mr Bally purser, by second order delivered to me my Pareell of goods all spolied which was my only resorse to pay the Debt; and now I am at loss to know how shall I discharge by Expences here. My information I hope will sufficiently Evince your Lordship how far I was cruelly used. And as (л. 12 об.) a Stranger and Passanger, in the fullest Confidence and reliance in your Lordship’s Justice I most earnestly request redress Patronage and Protection.
With sentiments of the highest respect I have the honour to be My Lord Pour Lordship’s most obedient & most humble Servant.
G. L.
Cape Town
23th February 1798.
(л. 12) После вышеписаннаго письма лорд Макартней приказал соединенный компани аглицких купцов камисару, называемому Приятель, осведомиться: справедлива ли есть моя жалоба о напрасной, вредной и несносной зделанной мне обиде. Комисару было донесено о сем. Тот, который был определен посторонне узнать от людей, сам он (камисарской помощник) мне сказал: по отъезде корабля «Лорд Торло», а не прежде, честен или бесчестен, собранием (о котором никем не дано было мне знать) зделан был расмотр моего письма, и исполнение их объявить.
(л. 13) 11-го числа февраля 1798 в четыре часа пополудни, с корабля переехал я в город Кап и в вечеру ходил в губернаторский дом видеть секретаря господина Максвеля и расказал ему о обиде.
12-го числа я говорил с губернатором лордом Макартнеем.
(л. 14 об.) (In Cape of good Hope).
27 февраля 1798. В Капе Доброй Надежды. [470]
При намерении показать непорченые кисеи (музлины) и уведомить, что все 53 куска испорчены, в 9 часов поутру я пришол в дом господина камисара (Agent) Прингеля, котораго увидевши, я хотел ему показать, чтоб он видел, сколько много оне испорчены, и чтоб помог он взыскать с порсера (Mr. John Bally) Бэл и, которой оное добро как заклад взял от меня под его присмотр. Но камисар, не выслушан моих слов, сказал, что он ничего на жалобу не может сказать, а что другие как на сие, таки и на другое показанное в жалобе моей, расмотря, скажут что делать, и требовал меня дожидаться неизвестных мне персон, которые созваны были от кампанейских кораблей (что оне все были собраны от кампанейских караблей, а не от королевских, я узнал о сем по окончани распросов, а не прежде) (л. 15 об.) и о пришестви их в этот день в комисарской дом мне никем не дано было знать и что для изеледования назначено собрание.
Чрез полчаса я увидел аглинской соединенной кампани двух капитанов: Годсона от карабля «Готтон», Криста от «Альбион», двух афицеров от кампанейских кораблей, но от которых, — мне неизвестно, и писца (кларк) от лорда Макартней, которыя, затворившись, чрез несколько минут позвали перваго мет (афицера) господина Вильсон и потом звали меня вотти. Севши мы вокруг стола, кларк им начал по приказанию лорда Макартней читать мое письмо и, по прочтени, спросили меня, имею ль я свидетелей. Я отвечал — имею, сообщил их имяна. И оне обещались за ними послать и назначили на другой день в 10 часов поутру 28-го числа всем собраться.
(л. 16 об.) 28-го числа февраля 1797. В Капе Доброй Надежды.
Годсон и Кристи 2 капитана, 2 тех же афицера; порсер Бели, Вильсон и я пришли в 10 часов в назначенное время, но свидетели, которых я назначил и которые требованы явиться в 10 часов, пришли после 12 часов, 2 квартерместера явились и один 1 называемой (J-me Johnson) Ченсаон был пьян, 2 потом чойнер (Mitchel) пьян, 3 потом (Mr. Jone) слуга генерала Чонс.
По прошестви двух часов пополудни (Comity) собрание вышло из камисарова дома, господина Прингеля, и как свидетель Иван (John Croker) Крукер не пришол в тот день, то назначено было собраться в будущей день, 1-го числа марта 1797.
Надлежит знать, что никоторой свидетель собранием (Comity) не был заставлен взять присягу, для того чтоб говорить только правду, (л. 17 об.) и когда видят, что говорит которой правду и ради страху замешиваются, так удаляли от справедливаго изъяснения и наставляли, как говорить, может быть против его желания иногда.
Я желал иметь от распросов копию, только собрание не позволило мне писать.
Я уведомил их, что многия, опасаясь (Вильсонова) гонения, не могут сказать правду. 2 помянутые квартерместера были возвращены и уведомлены, что мне сказали на корабле оне боязни ради не могут говорить правду, и когда им сказано, что не надобно бояться и что как честным мореплавателям должно говорить правду, оне отвечали — мы не этова человека, не нашева афицера не боимся, и как господа говорим правду, причем господин Бэли их ободрил — следующи: «так, люди молодцы, вы, конечно, как господа, говорите правду, вы справедливы, говорите правду». И я должен сказать: при таком случая я надеялся, что собранием не было бы позволено утешать их ласкательством и приятством.
(л. 19 об.) 1-е число марта 1798. В Капе мысе Доброй Надежды.
В 8 часов поутру опять в доме камисара Прингеля сошлось [471] собранье, и когда сели мы все по местам, позван был свидетель имянуемой (John Croker) Иван Крукер, которому г. Прингеля секретарь или (dark) канцелярист прочитал следующие слова: «Ты должен говорить правду и зделать свидетельство о том, что видел и слышал между господином Вильсоном и Лебедевым».
При сем я просил собрание позволить мне напомянуть им нижеследующее, и оне с затруднением, однако позволили сообщить:
«Gentlemen.
If You are directed to inquire into my pitiable Case, I expect that you will have goodness to keep in view the Costom and the law, and not to admit any information of the witness without taking first of every one an oath. The Person in Liquour (л. 20 об.) ought not to be admitted and if so or without binding themselves in an outh.
do protest my Coase an will request again the Protection».
Перевод
«Господа.
Когда вы определены (разыскать) изследовать о моем нещастном деле, я надеялся, что вы согласоваться будите со обыкновением и законом и не примите уведомления от свидетелей, не зделавши сперва каждому свидетелю присяги.
Человек хмельной не должен быть допущен делать свидетельство или без обязательства присягою. Я протестую мое дело и буду просить опять покровительства».
По выслушани сего капитан Годсон мне отвечал — оне думали: один был пьян; но де как сего матроса афицер (господин Вильсон) им сказал, что он не есть пьян, то оне его пьяным не признают: в разсуждени же присяги (л. 21 об.) оне не зделали для того, что этим не окончается еще мое дело, а только служит начальным доказательством, и что предисловие, сказанное свидетелю, служит вместо присяги.
Когда так, то весь распрос есть несправедлив и зделан только для того, чтоб знать, чем меня напрасно обвинить. На сие зделал я им примечание, что значение слов: вместо (like) и точная присяга (certain oath) имеет над совестью весьма разное действо. Только сие их не переменило, и оне, без зделания присяги, стали разспрашивать свидетеля, имянуемого Иван Крукер, и, разспрося нас, ему позволили утти.
Капитан Годсон и Крист зделали мне распрос о моем добре и старались натти, что он не принадлежит мне, которым хоша и неоднократно доказывал, что оное есть мое имение и что адрисовал я на священника господина Смирнова, находящегося в Лондоне при посольстве, в случае смерти или другой известности, чему, наконец, с трудностию поверили, и сказали, что как я взял оной с корабля, то должен я заплатить здесь в Капе капитану Вилиам Томсону за посаж, за которой по силе губернаторства ордера мне было сказано, что он не должен взять, но которому, однакож, желал я заплатить по приезде в Лондон и для сего как заклад был порсером Бэли под его присмотр, (л. 22 об.) На вопрос, было ли несколько заплачено капитану Томсону денег, хоша было многократно мною отвечаемо им, что свяска взята была в заклад для того, чтобы по уговору заплатить в Лондоне, только капитан Крист с сердцем принуждал меня сказать, заплатил ли я что-нибудь деньгами, я сказал — нет.
Я требовал опять позволить мне списать копия с распросов, но оне не позволили. [472]
J-on Robbins (Boatsman), № 10 Royall Raw, Lambeth. London. Stuart of Capt. Thomson Edwd. Morgan — «Red Lion», read Cross Street Southwark, London (Перевод: Джон Роббинс (боцман), № 10 Ройял Ров, Ламбет, Лондон. Стюард капитана Томсона Эдурад Морган — «Красный Лев», дорога Гросс Стрит. Южный Йорк, Лондон).
Свидетель, капитана Виллам Томсона слуга.
Peter Mountain, N 12 Lancundet Str(ett) — «Red Lion», Square. James Allens. N 3, Porter Street new Portmarket. London (Перевод: Петер Монтайн, № 12 Лайку идет Стрит. «Красный Лев», Сквер, Джемс Адлере, № 13, Портер Стрит, Новый Портмаркет, Лондон).
Он мне сказал, что (коннер) пушкарь, называемой Шмит (John Smith), назначен был -посажен в тюрьму на 6 месяцов и от грусти утопился, но в Санкт-Гелене мне сказано оставшим от корабля «Лорд Торло» матросом, что Шмит повесился, не стерпя мучительное гонение, (л. 23) и о чем уверил меня Ботсвейн Роббинс того же корабля.
(л. 23 об.) Сие письмо послано через слугу 2-е число марта 1798 (Cape Town) в городе Доброй Надежде.
(Перевод: Достопочтенному лорду Макартнею К. Б., главнокомандующему войсками Мыса Доброй Надежды, генерал-губернатору и т. д. и т. п.
Милорд,
К сожалению, я вынужден опять беспокоить вас. Защита и покровительство вашей светлости меня весьма удовлетворили, поскольку я надеялся получить какое-то возмещение за нанесенный мне ущерб и за мои достойные сожаления страдания. Однако, как бы мне не было нежелательно помышлять о возражении против комиссии, созванной и состоящей из офицеров, собратьев моего противника (дело не в том, что я желаю возражать против этого, но против их методов ведения дела), как бы мало, милорд, я ни был осведомлен о законах и обычаях, все же я обязан из уважения к своим собственным чувствам возражать против метода опроса свидетелей без требования от них присяги, что они будут давать беспристрастные показания. Другим препятствием является то, что корабельный казначей мистер Болли и первый помощник капитана мистер Уилсон заранее обучают свидетелей, что им следует говорить, а вся комиссия принимает показания от пьяных.
В мучительных условиях, в которых я нахожусь, лишенный средств, на которые я рассчитывал (поскольку мои вещи испорчены), обиженный и чужеземец, принужденный наблюдать, как мне таким образом отказывают в возмещении, я покорно прошу вашу светлость заступиться за меня.
Я имею честь быть, милорд, благодарный и уважающий вас ваш нижайший и покорнейший слуга
Г[ерасим] Л[ебедев]
Капштадт.
2 марта 1798.) The Right Honourable Lord Macartney, К. В., Commander in Chief of the Forces in Cape of Good Hope & Governor General &&.
My Lord,
With regret am I obliged again to be troublesome. Your Lordship’s Patronage & protection afforded me much Satisfaction in the hope of receiving some Compensation for my injuries & pitiable Sufferings — but sorry am I to entertain a thought Contrary by the proceedings of a Committee Assembled & Composed of Brother Officers to my Opponent: not that I wish to create an objection in that respect but in the manner of their proceedings — little My Lord that my knowledge of the Custom & Law afford — yet I must in justice to my own feelings reject the mode of Examining Witnesses without putting each on Oath to speak impartially — another obstacle that Mr. Bailey purser and Mr. Wilson first mate (of Honble Company’s ship Lord Thurlow Should instruct the witnesses in their favor in what manner to speak & for the whole Committee to admitt Such Disquised in liquor.
(л. 24 об.) Painfully situated as I am — deprivate of my Dependant Support (my goods spoiled) ill treated, & a Stranger — and to view myself [473] thus shunned from receiving retribution — I humbly and submissively implore Your Lordship’s intercession in my behalf.
I have the honour to be with every Sentiment of gratitude and respect My Lord Your most obedient and most humble Servant
G. L.
Cape Town
2d March 1798.
(л. 24 об.)
(Перевод: Максуэллу, эсквайру, секретарю лорда Макартнея.
Сэр,
Прошу вас, передайте, пожалуйста, вложенное сюда письмо генерал-губернатору и помогите мне своей благожелательностью.
Я имею честь быть благодарный вам, ваш нижайший и покорнейший слуга 2 марта 1798 г.
Г. Л.)
Maxwell Esq. Secretary Earl Macartney’s.
Sir! I beg the favour of you to present the Enclosed letter to the Governor General and to assiste me with Your good Offices.
I have the honour to be with Every Sentiment of gratitute Your most obedient humble Ser[van]t.
G. L.
2d March 1798.
__________________________
(л. 25 об.) Сие письмо послано:
Ваше высокопревосходительство, милостивой государь, Сергей Иванович (Плещеев).
Сколько в моих чувствиях хранится утешительное вашего высокопревосходительства вспомоществование и благоприятство, восприявшее от вас, во отечестве и в чужих краях, и е. и. в., всемилостивейшаго нашего государя Павла Петровича милосердь, сияющее спасительное благопризрение и дар ободря в Момпиляре, в разных частях света до сего времяни путеводствует мне. Уверить в возблагодарение нетерпеливо желаю иметь только скорой случай, дабы мог доказать, что, преодолевая трудности, изнурив здоровье и ради пользы для Российскаго государства в Восточной Инди на разныя приобретения в 12 лет по небходимости издержал более 50000 сика рупей, платя учителям за учение восточных языков и, чтоб совершеннея узнать оныя, истратил деньги на постройку собственного моего театра, на украшения онаго и одежды и не заплату актрисам и актерам и другим служителям, по приведени всего в порядок, по совершени по желанию моему сколько мог и по удачливом в два раза камеди (Disguise) Притворство представлени. И по исполнени по желанию, не жалея о потере денег, из города Кал коты со славою надеялся по заезде в Африку возиметь некоторое сведение о сей земле, и для сего не пропустил я оказию быть на корабле, имянуемом «Лорд Торло» (Lord Thurlow), и со умножением знания уповал щастливо возвратиться в Россию. Но увы, о! увы!! милостивый государь, увы! я неизъяснимо обижен, ваше высокопревосходительство, я обещещен, был почти убит, да еще и за ничто.
(л. 26) По отправлени из великолепнаго устья реки (Ганка) Ганчам (Ganjam), проплывая морями к мысу Капу Доброй Надежде, в 2 месяца нашего путешествия как дурно капитан W-m Tho[mson] и порсер John Bally меня уживали только за то, что противу воли их принуждены были меня взять, и как варварски был безвинно я мучен первым афицером (the first mate Henry Wilson) Генри Вильсоном, ваше высокопревосходительство, изволите удостовериться из приложенных писем, писанных мною в городе Капе к лорду Макартней. [474]
За такую вредную и несносную обиду, зделанную мне торговцев слугами, предпочел бы я конечно смерть, как бы не случилось; естли б разсудок не истолковал, что все изобретения и издания мои, без сообщения и объяснения моего (не принесут ожидаемой пользы и опять помрачатся неизвестностию), не откроют о той пользе, которая многими давно весьма ожидаема, (л. 26 об.) Помянуты ненавистники иностранцев не воровством, а подлейшим мошенничеством лишили меня 51 кусков разного лутчаго Индейской земли добра, держа оное на верхней деке нарошно без покрышки и перемоча, не сказав мне о сем никогда, допустили все перешить, не уважая то, что за оное добро заплатил я пошлины и что позволено мне вывести порсерча (расходчик) и которое было взято под его хранение как заклад за 300 рупей сика, которые деньги за провоз противу губернаторскаго повеления принудили обязаться заплатить им в Лондоне; и 150 сика рупей заплатить нижнего класу афицерам за кушанье и последним я был принужден заплатить 75 рупей в городе Капе. Но на мою жалобу до сего дня я не получил еще от лорда Макартней никакого ответу и буду ли иметь здесь правосудие, никто не знает.
Капитан Вилиам Томсон по данному приказанию от бенгальского губернатора (Sir John Shore) господина Шор довести меня в Лондон на его корабле отказался; и просить здешнего губернатора принудить его меня взять есть для меня весьма опасно. Теперешней флот отправится чрез 4 или 5 дней. (л. 27) Я болен и не знаю, сколько долго должен буду я в Капе оставаться, но знаю то, что в короткое время оставшее имение мое я прожить должен.
Свету известно, ваше высокопревосходительство есть любитель наук, и как ради отечественной пользы издержал я мои деньги, я предуверен изволите защищить и скоро мне помочь возвратиться в Россию, и я предуверен благоволишь без потери времяни е.и.в., нашему государю Пав[лу] Петровичу донести о несносной обиде, причиненной россианину, исходатайствовать его верноподданного воспокровительствовать за усердные труды для отечественной пользы и за издержки моих денег и имения, надеюсь позволите требовать вашего благоволения, уповаю не напрасно ожидаю, благоволено будет определить такое жалованье, какое позволит мне опять ни в чем не унизиться пред глупогорделивым англичанином и тем вновь допустить от таковых себя отличить.
До постройки моего театра я в Калкоте получал 3600 сика рупей в год, иногда (in the benefis) за концерты мои больше, иногда меньше
(л. 27 об.) (л. 27 об. начинается с зачеркнутого текста: Чтоб в Африке видеть разные места, я желал бы для сего на несколько времени в ней остаться, если бы ко мне переслал кто хоша 15000 рублев, и кому бы в России точно б с процентами заплатил чрез ввезенные гиндостанские и африканские уведомления, и, особливо, — для (комерцы) торговли. И если угодно только вашему высокопревосходительству во оном мне помочь, вы можете скоро уведомить меня о сем.
За неимением времени, от Капа в отдаленных местах еще не был и сего ради о них таперь не могу ничего сказать, как также и о тех и о видимых великолепным и страшных горах, между которыми построен город Кап и которые точно есть такою защитою от неприятеля, что 5000 под добрым и верным полководцем лехко победят 50 000 к морской стороне) Я имел честь в Калкоте познакомиться с морским российским афицером господином Крузенштерн, которой по возвращени засвидетельствует о потере моих денег по векселям и что судом должники не были принужены мне заплатить.
Здесь в Капе имел удовольствие натти другого морского афицера господина Лисенскаго, (л. 28) которой несколько недель был болен, но начинает таперь выздоравливать. [475]
От 1-го числа сего месяца марта, в которой день не давши мне знать, собрали от компанейских караблей в дом компанейскаго камисара господина Прингеля для разобрания по моей жалобе, куда я пришол объявить камисару мое непорченое добро и которой мне сказал, что он таперь не имеет со мной никакого дела и что другие афицеры все расмотрят, и требовал меня их дождаться. Я хотел ево спросить, зачем не дано было мне знать о сем прежде, но он от меня ушел, не дав ответу.
От лорда Макартней не получая никакого ответа до 8-го числа сего месяца и услышав, что корабль «Лорд Торло», на котором я прибыл в Кап, во флоте индейских кораблей через 2 дни отправляется в Англию, желая узнать, окончает ли здесь суд, я ходил лорда Макартнея к секретарю господину Максвель, которого несколько дней прежде просил вручить лорду Макартней письмо, приложенное в его письме. Господин Максвел мне сказал, что он письмо губернатору вручил, на которое, однако ж, некакова ответу лорд Макартней недал, и советовал притти на другой день, но да как я ему сказал, что карабли отправляются чрез 2 дни, то после некоторого упорства должен он был лорду Макартней о мне доложить.
Я представился пред губернатора, и он мне сказал: господин Лебедев, в моей силе есть только послать жалобу твою и оправдание к штатским (Secretary of States) секретарям в Лондон, зделать ничего с ними здесь я не могу, оне кампанейския, а я королевской афицер. (л. 28 об.) Кроме сего многия говорили противу тебя, и афицеры компанейских караблей, собранные для разобрания, подписались на распросе, что капитан Вилиам Томсон (карабля «Лорд Торло») дурно зделал, но не привез меня сюда в железах.
Лорду Макартней я отвечал, что после распросу на другой день мною он был уведомлен, что свидетели без присяги были спрашиваны и что были из них некоторые пьяны и что я уведомлен, от таковых свидетельства не принимается. На сие милорд мне отвечал: распрос делан был по обыкновенной форме и что о решении заключение зделать ни ему, не мне не можно и для сего переслал он в Лондон.
Я лорда Макартней просил приказать на другом карабле отвести меня в Лондон он (his Lordship), и мне сказал: приказу некому от компанейских кораблей дать он не может, это зделать могут только бенгальской губернатор и бомбейской, и что оставляет мне сыскать для себя посаж, но о взыскали за мое испорченое добро он ничего мне не изволил сказать.
По причине скорого отправления сего флота караблей я не имел времяни сыскать место отправиться в Лондон, да и оказывается желание есть не допустить меня быть скоро в Лондоне, дабы свидетели имели время по приезде (л. 29), оставя карабли, разоттися, которых после не лехко будет сыскать, хоша и имею я их имяна. Сие письмо стараюсь я переслать чрез дацкого капитана, за которым уже прислано, и всепокорно вашего высокопревосходительства прошу при желани не пропустить случая мое нещастное уведомление переслать; вашего высокопревосходительства вcепокорно прошу меня извинить за непереписку, короткое время не позволило мне сего зделать, и печальные суеты не допустили лутче написать. Снеся безвинно нестерпимую обиду, я, российской верноподданной, за долг почитаю обрести от ва[шего] высокопревосходительства покровительство и просить россиан защиты и не допустить нас, россиан, барышничьева общества слуг так тирански нас обижать. [476]
Всенижайше ваш[е] в[ысокопревосходительство] прошу также донести о сем его сиятельству князю Александр Борисовичу Куракину и сообщить, что за неимением времяни не мог успеть к нему писать.
При ожидани обновления, покровительства и благапризрения с глубочайшим моим высокопочитанием и преданностию имею щасти называться вашего высокопревосходительства, милостиваго государя, всенаипокорны и всеусердны слуга
Г[ерасим] Л[ебедев]
Мыс Кап Доброй Надежды.
8-го числа марта 1798.
__________________________
(л. 29 об.) К господину Смирнову. Точная копия. Послано чрез лейтенанта Nuelle Нюэль от фрегаты «Кресент».
Ваше священство, милостивой государь Яков Иванович. Вы изволите припомнить, некто стретившимся был спрошен: куда идешь? Отвечал: не знаю. Где же будешь? Сказал: не ведаю. Сколько спраредливы разумнаго того человека ответы, я засвидетельствую сим письмом и таким моим нещастием, о котором несколько больше двух месяцов назад не мог я не почему вообразить.
По изследовани о разных гиндостанских языках и по успехе по приведени в порядок моего театра по возможности, и по удачливом в 2 раза камеди («Disguise») «Притворства» представлени, надеялся из города Калкоты со славою, заехав в Африку, и в дополнение снабдившися сколько бы мог сведением о земли оной, возвратиться в Россию. Только увы. О, увы, милостивой государь, увы!!! Я неизъяснимо обижен, я не обворован, но мошеннически лишон моего имения, которое в гостинец (50 кусков разных музлинов, платков и пр.) я вез разным персонам с позволением, заплатя пошлины. Был почти убит. Да и за что же? За то, что противу воли капитан (W-m Thomson) Вилиам Томсон и расходчик (purser John Bally) Джон Бели должны были по ордеру губернатора господина (Sir John Shore) Шор взять меня на их корабль и довести в Лондон как пассажира, и за которой провоз обязался я заплатить им в Лондоне по получении моего добра.
(л. 30) По отправлени из великолепнаго устья реки (Ganiam) Ганчам, проплывая морями и к мысу (Кап) Доброй Надежде, равно в 2 месяца нашего путешествия как дурно капитан и порсер уживали меня, и как варварски был безвинно я мучен первым (by the first mate Henry Wilson) афицером Генри Вильсоном, вы изволите увериться из приложенных писем, писанных мною в Капе к лорду Макартней.
За такую несносную обиду, зделанную мне, российскому верноподданному, торговцев слугами, при необходимом защищени предпочел бы я конечно окончать мою жизнь, естьли б разсудок удержав не истолковал, что все приобретения и издания мои без сообщения и изъяснения моего не откроют о той точной пользе, которая многими давно весьма ожидаема, и что вам таперь конечно покажется невероятным.
Мою свяску (Parcell № 19) лутчаго индейского добра помянутые ненавистники иностранцов держали на верхней деке нарошно без покрышки и, утаивая от меня, перемоча, допустили почти все перегнить. Не уважая то, что после заплаты пошлин позволено мне в гостинцы вывесть и которое письменно им приказано хранить и отдать мне или твоему священству (о сем из манифеста можете узнать в индейском доме) в такой же (л. 30 об.) целости, как и получили от меня. Да и которое добро расходчик (Purser John Bally) Бели взял от меня как заклад за 300 рупей сика, при уговоре чтоб заплатить им оные за провоз [477] в Лондоне, и лотом отдать. Но да, как мне было сказано (и о чем порсер Бели, конечно, знал), что за посаж по силе Губернаторова приказу оне не могут требовать иметь от меня заплаты, которую, однакож, ими я был принужден обязаться обещаться заплатить, так как и 150 рупей сика, нижнего класа афицерам за кушанье (at bossom’s mess) у штурма нова стола, за что в Капе половину договорной цены (75 Rs. sica) я им и заплатил. И ожидал, что по зделанной мною жалобе получу решение и за плату за непорченое мое добро. Только что по суду я здесь сыскал, узнаете из предъидущаго.
Мы прибыли к Капу Доброй Надежде 10-го числа февраля. Капитан Вилиам Томсон от корабля «Лорд Торло» по данному приказанию от бенгальскаго губернатора (Sir John Shore) господина Шор довести меня в Лондон отказался, не уважая приказание, и оставил в Капе (мысе) Доброй Надежде, сумнения нет за тем, чтоб не прибыть вместе в Лондон.
23-го числа февраля со описанием я вручил лорду Макартней персонально мою жалобу, которую он (his Lordship) отдал для изеледования кампанейскому камисару господину Прингель.
(л. 31) 1-го числа сего месяца марта я пришол ему, господину камисару, объявить, мое непорченое добро, которой, отказавшись осмотреть, мне сказал: он не имеет со мной никакова дела, а что другие персоны все разсмотрят, и требовал меня их дожидаться. Я только что начал ево спрашивать, зачем не дано было мне знать о сем прежде, но он, не дав ответу, от меня ушел. Чрез полчаса пришли собранные кампанейских кораблей 2 капитана, Одеон (или Hodson) и Крист; 2 афицера; губернаторской кларк; корабля Лорд порсер и первой мет (афицер) Генри Вильсон. В сей день пред ним кларк прочитал мою жалобу, и в последующие 2 дни окончали оне распрос, ис которого не позволили описать мне копию. Как против обыкновения, закона и чести зделан ими распрос, изволите узнать из приложеннаго письма, писанного мною (2-го числа) на другой день к лорду Макартней.
Не получа никакого ответу в 5 дней (до 6-го числа марта) и услыша, что карабл Лорд Торло, на котором я прибыл в кап, во флоте с другими караблями чрез 2 дни отправляются в Англию, узнать чем окончано, я ходил лорда Макартней к секретарю господину Максвель, чрез коего послал я второе письмо, просить дать мне знать, вручил ли он (л. 32 об.) мое письмо и какой получил ответ. Господин Максвель мне сказал, что письмо губернатору лорду Макартней он вручил, на которое, однакож, не дал ответу, и которой в свободное время не преминет дать, чего ради советовал придти в другой день. Но да как ему я сказал, что карабли отходят чрез 2 дни, то после некоторого упорства должен он был о мне милорду доложить и заставил сим думать — в их терему храме пребывает чистая совесть, борющаяся с нечистотой.
Я представился пред губернатора лорд Макартней, и он мне сказал: «Господин Лебедев, в моей силе есть только послать жалобу твою и оправдание Вильсона к штатским (to the Secretary’s of the State), к правительству секретарям в Лондон. Зделать здесь я ничего не могу, ибо оне есть кампанейские слуги, а я королевской афицер. Кроме сего многие говорили противу тебя и афицеры компанейских караблей, собранные для разобрания, подписали на распросе, что поведение твое весьма было худо, и что капитан Вилиам Томсон (карабля Лорд Торло) дурно зделал, что не привез тебя сюда в железах».
Я при сем хоша и вспомнил, что ворон ворону глаза не выклюнет, только милорду ничего о сем не сказал, но отвечал: он (his Lordship) был на другой день мною уведомлен, что свидетели без присяги были [478] распрашиваны и что некоторые из них были пьяны и что я уведомлен — от таковых свидетельства (л. 33) не приемлется. На сие милорд мне отвечал: распрос делан был по обыкновенной форме, и что о решени для чего он и послал в Лондон зделать заключение. При сем милорду я донес, что не имею таперь денег и что испорченное мое добро продать здесь не могу, сего ради прошу зделать милость приказать отвести меня в Лондон на другом карабле. Он на сие мне изволил cказать: приказу некому от компанейских караблей дать он не может, это зделать могут только бенгальской губернатор и бомбейской, и что оставляет мне сыскать для себя посаж. После сего я распростился с ним.
Мне весьма удивительно показалось, что губернатор, хранящей от землей ключ, как Петр апостол от небес, не имеет власти возобновить приказание бенгальскова губернатора господина Шор. И сие также заставило думать — желание есть не допустить меня быть скоро в Лондоне, дабы свидетели, по прибыти оставив карабль, имели время разоттись. Имяна свидетелей я имею и которые желают в Лондоне правду сказать.
Кто возмется отвести меня в Лондон и сколько долго принужден буду оставаться в Капе, мне таперь неизвестно, знаю, однакож, то, что в сем для всячины дорогом месте (медные деньги (л. 34 об.) здесь не употребляются) скоро должен буду я прожить оставшее мое имение и сносить опять неприятную жизнь, естьли не подадите скоро помощи. Признать, имею ли право требовать российского покровительства, истратив 50000 рупей сика моего имения ради отечественной пользы, полагаюсь, м[илостивый] государь, на вас, и естьли не от тебя единого зависит защитить, помочь, спасти и воспрепятствовать торговщиков барышничья общества слугам так тирански обижать странствующих россиан, и особливо как вояжира, посажира и платящаго за провос деньги, то покорно прошу донести его сиятельству графу Семену Рамановичу Воронцову, нашему посланнику, и с согласием меня призрить так, как вам угодно.
Когда карабль «Лорд Торло» прибудет в реку, тогда, пожалуй, постарайся взять обязательство от капитана, от порсера и от первого афицера, чтоб можно было их натти при требовани к суду, и я думаю, вы можете начать с ним суд и что зачать всепокорно прошу.
«Крезент» фрегата отправляется севодни (адмирал Прингель на ней), сего ради за непереписку пожалуй меня извини. Кроме сего, право, я чувствую себя весьма больным. При первой окази буду к вам писать, и, надеюсь, вы изволите тем же ощастливить меня.
С глубочайшим моим высокопочитанием и преданностию имею честь называться вашего священства, мил[остивого] государя, всенаипокорны слуга
Г. Л.
Cape Town.
Мыс Доброй Надежды.
8 числа марта 1798.
На л. 33 на полях: Сего не вписал в сем письме. По отходе размышления мне объявили, что правых законов сила: злодейства умерщляет во властях, научает и заставляет не токмо рачительных министров, но самых ленивых государей хранить правосудие, и отсоветовали верить, чтоб губернатору не была дана та опробованная власть, которою по необходимости хранятся народные союзы, и чтоб в городе, наполненном жителями разных нацей, странствующего не воспокровительствовал и не зделал рассудка за оскорбление без вины и удовольствия за добро, испорченое по ненависти, и мне весьма удивительно.
(л. 35) Я переехал к господину Рох (Rauch) сегодня 17-го. [479]
17th I have removed from Mr. Dell, into house of Mr. Rauch. 18th — was given 2 Buttles of Wine Entree (Перевод: 17-го я переехал от мистера Делла в дом мистера Роха. 18-го я получил 2 (?) бутылки вина «Ентри»).
Празднество для нового году малайским народом в городе Капе исполнялося 18-гo числа марта 1798 по римскому числению; в-ысходе сего месяца и в апреле, в осеннее сие время, собирается обыкновенной виноград и делается вино, но с горы Конштанской собирается посже. В начале апреля месяца перестает дуть восточный ветер и начинает северной холодной ветер дуть, которой нередко выдувает из морскаго Капскаго заливу на берег корабли и где иногда базбиваются. Чтоб сохраниться от губления сего, карабли отплывают в половине апреля в Симонс Бей, иначе называется (Фалс Бей) Фальшивая пристань, в которой остаются до сентября месяца, иногда доле.
(л. 35 об.) A Concert
(Перевод: Концерт.
Мистер Лебедев приносит свою благодарность лэди и джентльменам, подписавшимся на его концерт, и сообщает им, что концерт состоит в Беседке мистера Луитена, Нуланд стрит, вечером в следующую пятницу 30-го числа и начинается ровно в 7 часов. После концерта для желающих танцевать будет играть оркестр народных танцев.
Подписчик, уплативший 3 рийсдаалера каждый, получит билет на право входа до четверга 29-го числа у мистера Лебедева, Бург страат в [доме] И. А. Раух, у мистеров Тейнант и Ко, Странш стрит, у мистеров Робертсон и Кайзере, (улица) Граф, на их складе.
Деньги у дверей не принимаются, и никто не будет впущен без билета. Мистер Лебедев просит подписчиков любезно прислать за билетами в день, предшествующий концерту.
Капштадт
26 марта 1798)
Mr. Lebedeff presents his grateful Acknowledgements to the Ladies and Gentlemen Subscribers to his Concert and informs them that the Concert will be performed at the Garden house of Mr. Luyten Noeland Street on next Friday Evening the 30th inst. and begins at 7 o’Clock precisely. After which for those of the Audience who wish to Dance, the Band for Playing Country dances etc. will be provided.
A Subscriber at 3 Rrs Ds each will receive a Ticket of admission till thursday the 29th of Br. Lebedeff, Burg Straat at J. A. Rauch (Раухъ); of Mess «Tennant & C°» Strand Street; of Messrs Robertson & Kayzers (Street) Gragh. at their Warehouses.
No money be received at the Door, nor any Person admitted without Ticket. Mr. Ltbtdeff request the Favor of the Subscribers to send for their Tickets on the day previous to performance.
Cape Town.
26th of March 1798.
(л. 37) В Мысе Доброй Надежды (Cape of good hope) 30-го числа марта 1789 году в доме вдовы Льонтен (но таперь мадам Блесер) мною дан был концерт с позволением губернатора лорда Макартней; и с помощию капскаго купца господина Михаила Ки (Mitcel Gie), его брата (Condrad Gie) и французскаго афицера господина Сантанчон (Santanjon), иначе, Сантион, великих любителей музыки. Лорд Макартней зделал мне честь посещением его. В собрали — больше двухсот персон, каждая заплатила 3 рейхсталера (12 аглинских шилингов) за вход.
(л. 37 об.) Из Мыса Доброй Надежды
Милостивой государь, Яков Иванович. [480]
8-го числа марта прошедшаго месяца я к тебе отсюда писал и приложенными двумя копиями с жалобы, зделанной мною лорду Макартней, корабля «Лорд Торло» на капитана Вилиам Томсон, на порсера Чон Бели и на первого мет афицера Генри Вильсона, вас уведомлял, сколько несносно я без вины был ими обижен на корабле в проезде из Калкоты, и что мое добро оне нарошно перепортили, и плутовством подлым заставили меня оное все потерять, и безо всякой со мною разделки уехали из Капа.
Помянутое добро было надписано на тебя в случае смерти моей.
О надписе на свяске № 19 и сколько было добра разных кусков, вы естьли хочите уведомиться, можете в Индейском компанейском доме по присланным из Калкоты реэстрам. Чтоб иметь за потерю и за издержки в городе Капе по суду плату, и удовольствие (л. 38) за стыдную обиду, я опять всепокорно вас прошу по приезде их в Лондон взять с них обязательство, дабы знать, откуда призвать их к суду, когда, где и как сыскать, и которой суд для защиты россиан, я уверен, вы можете начать.
Аглинские законники, я знаю, не поленятся за варварство и за причиненной чести стыд их исправить, уличить и плутовские только провосчиков барыши не преминут разделить за законохранительные труды. Помянутые обидчики, кроме оскорбления и потери, в городе Капе всячески старались меня объявить дурного поведения человеком. Только ложное их плутовское сообщение послужило больше к моему оправданию, и те, которые желали правду узнать, не меньше из сего уверились о невинности моей.
Я со многими в Капе познакомился и 30-го числа минувшаго марта месяца ко удовольствию публики имел уже щастие дать концерт пред многолюдным собранием и надеюсь скоро дать другой. О прошедшем (л. 38 об.) и о будущем я скоро вас уведомлю обстоятельнея, чего теперь зделать не могу по причине севоднишнего отходу корабля. Вручитель, господин афицер, вам скажет, сколько велико было собрание, ибо он сам слышал музыку и танцовал.
Я за долг почитаю несколько вам донести о гишпанце, бывшем несколько месяцов на аглинском купеческом корабле, на котором он был, как говорят здесь в городе, худо уживаем, и по прибыти в пристань, не могши больше сносить оскорбления, возимел случай заколоть ножем капитана и перваго афицера и матроса, которой выстрелил в него пистолетом, весьма опасно тем же ножем ранил. Заколонные были на другой день погребены, и гишпанец вчерась, 31-го числа марта, был повешен, следовательно, оне прекратили жизнь равно нещастно.
Чтоб избавиться губительства сего, я искренне желаю однем иметь больше милосердия, а другим — твердости, с которою хотя многих нередко обида принуждает забывать раставаться противу желания.
(л. 39) Помните, я многократно к вам писал и просил меня защитить и воспокровительствовать, чтоб не потерять той государству пользы, для которой я издержал 50000 рупий. Книги мои и изобретения мною до сего сохранены.
С-ыстинным высокопочитанием пребуду всегда, м[илостивый] г[осударь], покорны слуга
Г. Леб[еде]ф
Воскресенье. 1-го числа апреля 1798.
NB. Сие письмо я не успел послать с кем хотел, а посылаю с нарочно посланным кораблем, о котором я не знал.
Для выздоровления, да и чтоб узнать по возможности о здешней Африке, и намерен 3 или 4 месяца здесь пробыть, но вы пожалуйте, [481] зделайте на капитана жалобу и на других помянутых и возьмите обязательство, чтоб можно было их натти.
4-го числа апреля 1798.
(л. 39 об.) По римскому числению 8-го числа апреля 1798. Воскресение Христово было праздновано в Капе. И в сей день с капским купцом господином Меэром, его хозяйкою и с другими обедали на мызе у господина Бекера, лежащей от Капе растоянием 2 часа (рысью верхом ехавши), не доезжая до Конштанской (Constantion) виноградной горы, которая лежит дале, около четверти часа. Около шести часов в сей день ввечеру начался дуть сильной ветер и продолжался будущаго дня до 12 часов.
(л. 41) 28-го числа апреля, в суботу, в доме Данила де Вал, в улице Странд, дан был мною второй концерт с позволением лорда Макартней. Из Мадраса лорд Гоберт и другия многие посажиры, также и из Калкоты, были в концерте.
(л. 41 об.)
This card was Distributed amongst the Publick, after Secund Concert.
(Перевод: Эта карточка была распространена среди публики после второго концерта.
Мистер Лебедев с большим удовлетворением просит разрешения принести свою искреннюю благодарность леди и джентльменам за то, что они оказали ему большую честь своим посещением его концертов, и глубоко сожалеет, если какое-либо обидное обстоятельство набросило хотя бы легкую тень на общее удовлетворение, но он будет радоваться тому, что ему вскоре будет предоставлена возможность проявить самым недвусмысленным образом то чувство благодарности, которое вызвано их безграничной щедростью и откровенностью, и тем самым в какой-то мере оправдать то благоприятное мнение, которое они себе составили о его стремлении их развлечь. Капштадт. 22 мая 1798
)Mr. Lebedeff, with heart-felt Satisfaction begs leave to express his sincerest thanks to the ladies and Gentlemen of this Settlement for the distinquished honor of their Company at his Concerts, and most deeply lament that any invidious Circumstance should have occured to cast the least allay on the general Satisfaction, but he shall rejoice in being indulged with an early Opportunity of demonstrating in the most unequivocal manner the grateful Sense which their unbounded liberality and Candour have impressed on his mind, thereby to justify in some degree the favorable opinion thy had beed pleased to form of his Disposition to a muse them.
Cape Town.
2d May 1798.
(л. 42 об.) Милостивой государь Яков Иванович (Смирноф),
Чрез сие письмо желаю только вас уведомить, что я в городе Капе нахожусь еще жив и что по желанию имел уже щастие публику позабавить двумя моими канцертами, обретши похвалу и ободрение.
Первый дан был 30-го числа марта, и другой — 28-го минувшаго апреля, от которых после всех заплат получил боле 400 (рублев) талеров и оныя точно после утеснения в море без вины корабля «Лорд Торло» капитаном Вилиам Томсоном, порсером Чжон Бели и первым афицером Генри Вильсоном, преподлою каналиею, несколько облехчили здесь мое огорченное состояние. Жалоба моя и плутовской созванных [482] афицеров распрос лорд Макартней послал, не расмотря, в Лондон к правлению, я думаю, — в парламент, чтоб возвратить мое добро, ими нарочно непорченое (которое адрисовано было на тебя, получить в случае смерти моей). Я тебя просил позвать их к суду и взять с помянутых афицеров обязательство, где их для суда сыскать, по приезде моем, естьли без меня за несносную обид не можете сыскать удовольствия.
4 майя 1798. Cape Town.
Послано чрез на корабле «Лорд Гекебори» J[ame]s Irwin.
(л. 43 об.) Следующее письмо написано по галански моим приятелем господином (Mitchel Gie) Ги, или Ки.
(Перевод: Милостивому государю, уважаемому господину Гендриху Инстинусу, бургомистру г. Лейдена, и господам советникам ратуши этого города.
Милостивые государи.
Нижеподписавшийся господин недавно приехал из Калькутты в этот город, и хотя благодаря великодушной помощи властей и видных горожан получил возможность заниматься своей профессией — музыкой, в то же время пребывание в этом городе...) Aan den Wiledden Heer Hendrik Instinus de wit, President & devendere Heeren Leiden, Uitmakende & Collegie van Bur, gerraaden derer Steede, & &
Welldele Heeren,
Den Ondergetekende eenigen tyd geleden van Calcutta alhier aange- komen, alwaas hy door de Edehnoedige Halp & bystand der Regeering & die der aaanzienlykite Ingezeetenen in Staat is gesteld geweest, Lyneprofessie, de musik, te mogens mogen uitoeffenen, Leeft Lig insgelyks alhier Aanston... (На этом текст письма обрывается)
(Перевод: Мистеру Наркис Иоханнес Капштад, Мыс Доброй Надежды
Калькутта 4 августа 1798 г.
Сэр,
Узнав от мистера Лебедева (джентльмена, с которым Вы, оказывается, хорошо знакомы), что Вы хотели бы завязать здесь торговые связи, и поскольку мы сами охотно желали бы наладить связь с Вашими местами, все это побудило нас обратиться к Вам в уверенности, что, если Вы согласитесь с нашими пожеланиями, это послужит к нашей взаимной выгоде.
В связи с этим планом мы посылаем вам заказ, к которому мы просим отнестись с особым вниманием, поскольку от этой первой попытки зависят наши дальнейшие дела друг с другом. Что касается уплаты, мы можем перевести вам деньги посредством векселя, выписанного здесь для снабжения армии и флота, который, мы полагаем, может легко обращаться в Индии, или же, если это вам будет более удобно, вы можете получить товарами из нашего склада в Лондоне при нашей фирме Эммет и Брэй и вы можете рассчитывать на самое внимательное отношение к вашим заказам. Если вы предложите какой-либо другой, более удовлетворяющий вас способ расплаты, то, если это возможно, мы с удовольствием согласимся на него.
При отправлении товаров сюда из Индии необходимо получить ордер Совета или Торговой палаты в том месте, где их погрузят, и этот ордер должен быть переслан нам, иначе мы не сможем получить разрешения на выгрузку этих товаров.
Будьте любезны застраховать этот ордер при пересылке нам от морских опасностей и пиратства.
Если вы захотите попытаться выступить здесь на рынке от своего собственного имени, мы берем 5% комиссионных по продаже, причем весь риск и затраты на счет нанимателя.
Мы надеемся, что вы соблаговолите нам ответить немедленно по получении этого письма и сообщите свои намерения в отношении наших предложений.
Мы остаемся тем временем, сэр, вашими покорными слугами (Подпись) Брэй и Эммонт)
(л. 44) Копия.
| Mr. Narkis Iohannes Cape Town, Calcutta |
Ceape of Good Hope |
Sir,
Understanding from Mr Lebedeff (a Gentleman with whom we find [483] you are well acquainted) that you are desirous of forming a Commercial Connexion here, and we ourselves being also willing to establish one at your place, we have been indu ed to address ourselves to you not doubting that should you accede to your wishes, that will be to our mutual adventages.
In pursuance of this design we herewith send you an order to which we beg you particular attention, it being on the success of this first essay that our future business with each other depends. With respect to payment we can either remit you in Bill of Exchange draws here for the Subsistance of the Army & navy, and which we suppose are easily negotiaed in India, or if more agreeable to you to receive merchandise from our house in London wich we have (л. 44 об.) there established under the firm of Emmont & Bray, you may depend on having the utmost attention paid to your orders. If any other mode of payment more satisfactory to yourself shall be proposed by you if possible we will with pleasure accede to it.
In shipping Goods for this place from India, it is necessary to obtain an order of the Counsil of board of Trade, at the place where they are shipped, in which order must be transmitted to us, without it we cannot obtain permission to lang them here.
Be pleased to insure this order when shipped on our account from the dangere of the seas and Capture.
Should you be disposed to make a tryal of this market on your own account, our Commission is 5 p[e]r ci[en]t on our account of sales, all risques & expences on the account of our employerce.
We expect you will favour us with an immediate Answer, on receipt of this, to inform us of your intentions in Complying with our proposals. & we remain in the interim
Sir Your mo[st] ob[edien]t Ser [van]t (Signed) Bray & Emmott.
(л. 45) 10-го числа сентября 1798. — В суботу были повешены 2 чорныя человека, родом мозомбицкия, за убивство злого своего хозяина, которой купил их в акцыоне. И когда (знавши о его злости) продающим сказали, что оне лутче желают быть повешены, нежели у него служить, и естьли будут ему отданы, статся может, что хозяин прежде своего времяни увидит другой свет. Оне скоро свое предвещание исполнили и за сие чрез 3 месяца оба были повешены в городе Капе.
Города Кана жителей за тиранство и их правителей за нехранение добрых установлениев ради народа, благочестивым и человеколюбивым надлежит уведомить свет и обличить их деланным ими несносным варварством.
В октябре месяце настают жары.
__________________________
(л. 46) A Concert
(Перевод:
Концерт
Мистер Лебедев почтительно извещает подписчиков на его концерты, что первый концерт состоится в доме мистера Уолла, Готтентот Сквер, сегодня вечером, 15-го числа этого месяца, и начнется точно в 7 часов. Билеты можно получить у мистеров Тенант, Робертсон и К0 и мистеров Елмлнсс и Брэй.
Входные билеты для неподписавшихся стоят 3 рийс-даалера каждый.
Капштадт.)
Mr Lebedeff respectfully informs the Subscribers to his Concerts that the first Concert will be held at Mr Wall’s House Hottentots Square This Evening the 15th Instant. [484]
The Performance to begin Punctually at 7 O’clock.
Tickets will be Delibered at Messss Tennant & Messss Robertson &. Mr Elmslies and Mr Bray.
Admission Tickets to non Subscribers three Ryx Dollars each.
Cape Town, 15 October 1798.
(л. 46 об.) Второй и последней подписной концерт в Капе был дан 19-го числа октября 1798, в пятницу.
Число надлежит быть вписано впереди.
(Перевод: Капштадт. 17 октября 1798.
Сэр.
Капитан Баскет, командующий кораблем «Принц Вильям Генри» (принадлежащим) высокочтимой компании, согласился взять меня пассажиром в Англию. Благодарю пас за ваше постоянное расположение ко мне.
Имею честь быть вашим покорнейшим слугой
Г. Л.
Джону Прииглю, эсквайру, агенту высокочтимой Ост-Индской компании.
Капштадт)
__________________________
Cape Town, 17th October 1798.
Sir!
Captain Baskett Commanding the Honble Companys ship «Prince W-in Henry» hoving agreed to give me a Passage to Englang I will thank you for the usual permit and have the honour to be
Sir your most obed[ien]t humble Serv.
G. L.
John Pringle Esq. Agent to the Honorable East India Company.
Cape Town.
Приказ был от него послан к капитану Баскет в последующий день.
А у него просил копьи с жалобы моей на капитана Томсон, порсера Бели и Вильсона, но он сказал, что жалоба послана в Лондон и что копи в его концеляри он не имеет, и я, как и прежде, должен был быть доволен отказом.
(л. 47) 20-го числа октября начался дуть юго-восточной ветер и по препятствию оного не могло переслано быть войско на корабли до 26-го числа октября 179[8].
25-го числа я видел от Вильда тираническое дурачество, оказанное им без вины его слуге Малеты, и зверство оного заставило меня о сем записать.
Сего 25-го числа октября 1798 умер в Капе поутру калкотской секретарь Эдвард Гей.
(Перевод: Мистер Мордон, офицер фрегата «Лоизроу», командиром которого является капитан Линдсней. Мистер Мордой в Капштадте покинул фрегат) Mr Mordon, Officer афицер (камиссар) of the Fregat «Loisrow», of which Commander is Capt. Lindsay. Mr Mordon in Cape Town left this Fregate.
С ним поехал я 30-го числа октября, уведомление о отъезде моем в Лондон па корабле «Принц Вилиам-Генри». Mr. Mordon обещался разделить со мной его раковины.
(л. 47 об.) К посланнику Воронцову в Лондон.
Ваше сиятельство, милостивый государь, граф Семен Романович.
Снеся в море неожидаемое гонение и бесчестные нападки, по прибытии в Африку из города Капа в Кефари, минувшаго февраля месяца числа, едва я мог от причиненных замешательств в слабости написать при посольстве вашем к священнику Якову Ивановичу Смирнову, [485] моему долговремянному знакомцу, и уведомил его, как по отправлени восточнаго моря из заливу в реку (Ganjam) Ганку Англинской соединенной компани на корабле «Лорд Торло» во время нашего проплыванья до Капа, был я без вины тирански оскорблен, бесчеловечно обижен и раззорен, и что по сходе с корабля в городе Капе губернатор лорд Макартней по прозьбе моей за испорченое добро, взятое ис Калкоты по заплате пошлин по написанному в компанейских конторах позволению, не мог или не хотел приказать заплатить и за стыдное оскорбление не заставил удовольствовать, но с распросом по приказу его зделанным компани англинской с других кораблей слугами, обидчиков моих сообщниками, жалобу мою он, господин губернатор, послал для решения в Лондон.
(л. 49 об.) В Капе порсером Ричард (R. Harding) Гардином дано мне письмо к третьему афицеру, господину Крей:
(Перевод: Просьба мистеру Грею получить сохранение для мистера Лебедева: 2 сундука, 1 чемодан, 1 инструмента в футлярах, 1 ящик с вином) Mr Gray, Please to receive as under for Mr. Lebedeff
2 Trunks
1 Chest
2 Instrument with Cases
1 Liquor Case
R. Harding
31 October 1798
2 ноября 1798. Из города Капа из дому (Му Heer Wildt) господина Вильдт, Сики Стрет, перебрался английской соединенной компани на корабль Принц Вилиам-Генри, под командою капитана Баскет.
4-го числа. В воскресенье пополудни, после первого часа, во флоте, 11 кораблей состоящем, подняли якоря и в 4 часа проплыли Тюлей остров (Robin Iyland), которой лежит в среди моря между Капских берегов и напротив растоянием около 10 верст от обеих стороны. Земля скоро стала невидима.
Ветер дул весьма хорошей до Сант Гилены.
(л. 50) 17-то числа ноября прибыли пред Сант Гелену и дожидались фрегаты «Стетлей» для канвою.
3-го числа декабря 1798. Я в театре играл концерт на виолончеле, за которой заплатили мне (50 багодов) 150 рублей. На другой день поутру я был представлен доктором Дзон губернатору господину Брук, которой весьма учтиво меня принял
4-го числа прибыл лорд Макартней, как посажир, во фрегате «Стетлей».
6-го числа (четверг) пополудни в один час отправились от Сант Гелены в Англию.
15-го числа в ночи и 16-го поутру проплыли эквиноксальную линию и до оной от Сант Гелены, как и от Капа до Санкт Гелены, дул прохладной хорошей ветер.
17, 18, 19, 20-го — в оныя дни был великой жар, переменился ветер и зделался кальм.
(л. 50 об.) 21-го числа декабря 1798 поутру между 10 и 11 часами был сильный дождь, которова ис туч ветер отнес от места, где почти всегда бывает кальм. [486]
По проплыти после двух с половиною градусов, в северо-западной ширине, встретил нас всегда дующей 5 и 6 ноте вольной довольно сильной ветер (которой называют ист-норд тред-винд).
28-го числа мы были в северной долготе 14 градусов ширины.
(л. 53) 1799-й год начался во вторник.
1-го числа генваря месяца. В сей день из Сент Гилены Африки плывучи в Европу, мы с 21 кораблями находились в... долготе 16 градусов ширины.
Поутру встретились с нами 2 малые корабля из Англи, идущие в запад, и командующие нам сказали, что оне отправились в числе 160 кораблей с конвоем.
13-го числа при ужине я слышал от третьяго (афицера) мет, имянуемаго Грей, и от 5-го, называемого Мартин, что лорд Макартней имеет в Капе лавку.
16-го числа генваря при вечере капитан Макензи 71-го полку, лейтенант Макензи 72-го полку и лейтенант Диксон ссорились с посажиром Мерьли и бились. Мерьли потерял свой корабль.
(л. 53 об.) 3-го числа февраля 1799 года. Вплыли поутру в пристань, называемую Даунс, лежащую у города Диль. После полудни я перебрался в город и, переначевавши, 4-го числа в 10 часов поутру в стет-коч (в дележанс) отправился в Лондон, в которой город прибыли 5-го числа поутру в 7 часов, в ин (отель), называемую Леонвуд (Деревянная улица) Стрит, находящуюся в Сити оф Лондон.
В сей день прежде всех нашол и видел в его великолепном доме священника, господина Смирнова, которой взялся о мне доложить и представить российскому посланнику графу Воронцову, но великое затруднение зделано видеть сего бога.
Оставя г. С[мирно]ва, навестил господина Берксторфа, которой после учтивого приему на время позволил в доме его поместить мои вещи.
Сего 5-го числа, как и в последующие 2 дни, начевал в трактире Гульден (д) Чаринк Крое.
(л. 54) 6-го числа видел господина Лизакевича, российскаго шаржа дафер.
Пополудни в 5 часов был в Кензанктон и говорил с консулом господином Бакстер.
7-го числа г. Бакстер был у господина Смирнова и после нашего разговору о моей жаложе на капитана, порсера и перваго мет Бакстер взялся распросить у Вильтдена о обиде и ссоре.
8-го числа перебрался в наемную квартеру Бродстрит Кенеби Мар кет, или Гульден сквер.
9-го числа порукмахер зачал чесать, уговорился платить 4 шилинга в неделю.
10, 11, 12, 13-го не был представлен к посланнику.
15-го числа я сам представился к посланнику (Сбоку приписано: барон Аленберх) его сия[тельству] графу Се[ме]ну Ром[анови]чу Воронцову, и при первом свидани просил обедать в воскресенье 15-го числа. При входе посланник поздравил меня сим ипостасием: «Здравствуй, батюшка, г[осподин] Лебедеф, я рад тебя видеть. Пожалуй, садись, садись, пожалуй. Жалею весьма слышеть, что вы весьма обижены». «Но я таперь надеюсь, ваше сиятельство, мне поможешь отыскать за всю несносную обиду?». «Естьли могу и переговори о сем с господином Смирновым», Чрез полчаса я с послом растался. [487]
17-го числа обедал в кампани господ: вице-адмирала Макарова, контр-адмирала Тет, господина Лизакевича, господина Смирнова, графини девицы Воронцовой и ее губернаторши, господина Николая и молодова графа Воронцова.
18-го числа видел господина полковника Николая Николаевича Новасильцова.
__________________________
(л. 54 об.) 13-го числа февраля 1799. Лондон. М[илостивый] государь,
Я весьма жалею, что назначенной скорой отъезд злодеев, расзорителей моих, опять в Восточную Индию меня необходимо заставляет ваше священство беспокоить и всепокорно просить дать мне знать, могу ли я прежде их отъезду здесь, в правосудной земле, на них жаловаться, и что нашли ли вы хотя малое справедливое средство мне помочь, как и о сем — позволит или не позволит российской полномочны посланник граф Семен Романович россианину иметь щастие засвидетельствовать ему высокопочитание мое и, увидевши его сиятельнейшее лице, возиметь случай вручить ему письмо, данное мне в Момпильяре, (л. 55) чего сподобиться я точно верноусердной доброжелатель своему отечеству после издержек большой суммы денег, обретенной потокровавыми трудами, на познание гиндостанских языков, оставил Калкоту, земной рай, и с собранными плодами продрался сюда при надежде, по известному уверению, что россиан спасителя и призрителя найду храм в вас и сей край. И, вы знаете, Росия ничего не истратила на меня.
При ожидани ответа с должным высокопочитанием имею честь называться, м[илостивый] г[осударь], всепокорны слуга.
20-го числа февраля 1799. Навестили меня российские купцы господин Орлов и господин Бухальц, последней есть курландской уроженец. В Лондоне находятся другие купцы руския: Ситнеф, Акулов, Сазонов, Орлов. Об них было посланником представлено государю, будто оне дурнова поведения, и за что повелено их из Лондона выслать. Гистория их священнику делает стыд, а обиду и бесчестье не токмо помянутым купцам, но и всем тем российским, которые с аглинскими торгуют.
__________________________
(л. 55 об.) Копия с точного письма, данного мне князем Александр Борисовичем Куракиным в Этюбе.
Естюб, близь Монбельяра. Августа 18/29 числа 1782.
Милостивой государь мой, граф Семен Романович,
Письмо сие будет вручено вашему сиятельству г. Лебедевым, российским музыкантом, на виолончелле с искуством и приятством играющим. Во время нашего пребывания здесь имел он частые случаи пред их императорскими высочествами играть и высочайшее благоволение их заслужить. Похвальное желание знания свои в музыке распространить и в оной учинить себя способнея, было причиною, что он отечество наше покинул. 4 годы уже употребил он в достижени до сего предмета в некоторых городах Немецкой земли, и в Лондоне, а теперь намерен он еще год употребить в Итальи. Я осмеливаюсь препоручить его в милость вашего сиятельства как соотчича нашего, ободрения и покровительства заслуживающего, и за одолжение себе сочту, естьли вы в том городе, где пребывание свое иметь изволите, (л. 56) не откажетесь быть ему способствующим, в доставлени для ево науки им желаемых способов. [488]
В протчем пребываю я с совершенным почтением.
Подписано князя собственною рукою и написано им нижеследующее:
Вашего сиятельства всепокорны слуга князь А. Куракин.
Р. S. Почтение мое прошу засвидетельствовать м[илостивой] г[осударыне] м[оей] графине Катерине Алексеевне.
__________________________
Вышеписанное письмо его сиятельству г[рафу] Воронцову я вручил 15-го числа февраля 1799 года в Лондоне (в Гарлей Стрит) в Гарлей улице, по возвращении из Восточной Индии и из Африки.
__________________________
(л. 56 об.) Ввечеру 13 февраля 1799. Ответ от господина Смирнова получен.
Точная копия.
Милостивый государь мой, Герасим Стефанович,
Третьяго дня говорил я графу Семену Романовичу о вашем деле, и его сиятельство обещать изволил поговорить об том с лордом Макартней при первом свидани, но токмо сказал, что он не думает, чтобы увиделся с ним на сей неделе. Для свидания с вами хотя граф дня еще и не назначил, но естьли завтра поутру после одиннадцатого часу изволите пойти к нему в дом, то я думаю, что его можно будет видеть, ибо он знает о намерени вашем у него побывать. Кажется, я вам еще третьяго дня сказал, что гос[подин] Бакстер обедал в прошедшее воскресенье у графа, сказывал Василью Григорьевичу г. Лизакевичу, что он о вас говорил с г. Велденом, (л. 57) но что разговор его никак не клонился в вашу пользу, а напротив того, он еще обвинял поступок ваш на корабле, яко неблагопристойной.
Прилагаю при сем письмо к господину советнику (Counseller) Dallas, человеку весьма искусному в законах здешних и весьма честному. Естли вы релишись начать судиться с кап[итаном] Томсоном, то я советую вам объяснить все во всей откровенности господину Далласу, показать ваши письма, писанные к лорду Макартней, и распросить у него, как начинать сне дело, естьли он начать оное посоветует. Здесь, я чаю, обыкновенно за таковой совет дают людям его чину и звания по пяти или по шести гиней, что и вам предложить ему нужно будет, и как он посоветует, так и поступать. Он также может вам рекомендовать лутче меня искуснаго (Attorney) стряпчаго, которого вам иметь нужно будет при самом начати дела.
Я с моей строны уверяю вас о крайней моей охоте и готовности к вашим услугам во всякое время.
Остаюсь вашим покорным слугою. (Написал) С. Я. Смирнов.
(л. 58 об.) (Перевод: Брод стрит № 24, Голден сквер.
Мистер Л. приносит свои заверения мистеру Далласу и хотел бы знать, в какое время он смог бы иметь удовольствие видеть его, поскольку у него есть рекомендательное письмо от священника мистера С. с просьбой оказать ему содействие по делу о весьма плохом обращении с ним где он желает прибегнуть к защите по английским законам.
Вторник утром 4-го.
№ 3 Линкольн Инн) Broad Street № 24, Golden Square.
Mr. L. presents his best respects to Mr. Dallas & will be happy to know at what hour he can have the pleasure of seeing him as he has a [489] letter from the Rev[eren]d Mr. S. recomending him to Mr. D. protection in a case that he has been very ill used in — and wishes to seek protection of the Laws of this Country.
Thursday Morning 4th.
№ 3 Lincoln’s Inn.
(Перевод: 14 февраля 1799 г.
Дорогой сэр,
Податель сего мистер Лебедев, который будет иметь честь передать Вам эго, является моим соотечественником и старым знакомым. Возвращаясь из Ост-Индии, он столкнулся с весьма неприятными обстоятельствами на борту корабля Компании пол, командой капитана Томсона, подробности которых он сможет лучше сам Вам рассказать. Он намерен искать защиты английских законов ввиду плохого обращения, которому он подвергся, и я потому, по совету князя Воронцова и всех русских с Харлей стрит, осмеливаюсь свести его с Вами с просьбой оказать ему дружескую помощь и защиту в его деле; мне хочется, чтобы он воспользовался Вашим советом, познаниями и опытом, так как я уверен, что если он не получит совета от опытного и честного человека, то он навлечет на себя большие неприятности, чем он может сейчас предполагать.
Остаюсь весьма уважающий Вас, дорогой сэр, ваш нижайший и покорнейший слуга.
(Подпись) Джемс Смирнов
Роберту Далласу эсквайру и т. д. и т. п.
№ 3 Линкольн Инн)
February 14 1799.
Dear Sir.
The Bearer Mr Lebedeff, who will have the honor to present this to you is a Countryman and an old acquaintance of mine. On his return from the East Indies he has met with some very unpleasant Circumstances on Board of the Company’s Ship commanded by Capt Thomson, the particularly of which he will be better able himself to explain (л. 59) to you. He has an intention to seek for a protection for the ill Treatment he has Suffered, in the Laws of this Country, I have therefore by the advice of Count Woronzow & all the Russians of Harley Street taken the Liberty to introduce him to your friendly assistance and protection in his Business; I have desired him to avail himself of Your advice, Knowledge and Experience. For well I know that unless he be adviced by an experienced honest man, he may involve himself into greater difficulties that he is at present aware of.
remain with great respect, Dear Sir, Your most obedient h[umb]le
Servant (Signed) J — s Smirnove.
Rob-t Dallas Esq. & & № 3 Lincol’s Inn.
(л. 59 об.) Ответ господина Даллас на мое письмо. Точная копия.
(Перевод: Мистер Даллас передает свои приветы мистеру Лебедеву — он занят все утро, но будет дома вечером с полвосьмого до десяти.
Линкольн-Инн.
14 февраля 99) Mr. Dallas presents his Compliments to Mr. Lebedeff. he is engaged al) the morning, but will be at home in the Evening from half past Seven till Ten.
Lincoln’s Inn. 14th February 99.
__________________________
Я ездил к нему ввечеру, был принят хорошо, и он признал, что я справедлив и что капитан и (порсер) расходчик должны меня удовольствовать, естьли я только не устану от сыску. Ему я отвечал: «Мне неможно устать, когда я неисцельно ранен». Г. Смирнов: «Письмо, [490] тобой врученное, мне объявляет, что ты уже от хлопот и таперь скучаешь». И сказавши сие, показал написанное, — в продолжении сказал: «Сожалею, что не могу взяться ходить за твоим делом», — и отказался.
(л. 60) На другой день я ходил к господину Смирнову. Переска[за]л ему о сказанном мне господином Далласом и благодарил за ево пастырскую рекомендацию, которою он заставил Далласа отказаться ходить по моей жалобе. Во оправдание себя мне он сказал, что о усталости в письме написал ошипкою. Но после сего сколько и каких вредных ошибок он мне наделал персонально и советом, и заставил меня наделать чрез некоторые, удостоверю сею памятную, но о многих неописанных его мерзостях честь и совесть здесь не позволяет делать записку, чтоб оным не заразить равных ему тиранов.
По неоднократным справедливым моим уведомлениям видел я — мне не делали никакой доверенности ни господин Смирнов, ни Бакстер, следовательно, я должен был начать просить г. Смирнова посмотреть привезенные из Индии мои манускрипты и дать мне случай (л. 60 об.) показать оные господину посланнику и его просить, чтоб обо мне и о них он представил государю нашему императору.
Господин Яков Иванович Смирнов к удивлению моему меня спросил: «Кем, думаешь ты, признаются оные быть полезны для государства?»
Запросом своим он истинно чувства мои пошевелил, и в замешательстве едва мог ему сказать: «Государем и правительством».
С усмешкою он ответил: «До государя далеко, а правительство глубоко, и имеют больше нужных дел. Твое вношение не может много добра зделать, но естьли и зделало малому числу из жителей, то для сего непристойно твоим вношением беспокоить все общества».
«Для чего ж, ваше священство, научаете нас учиться добрым делам и обретать полезный для умножительнаго благосостояния, чтоб хранить мира благосостояние?»
«Я не скажу, что мнение твое было худо».
«Но для этова-то, батюшко, я и вывез».
«Но почему мог ты ожидать, что бес прибыли многия определятся разуметь, что ты написал?»
«Почтенны отец, — сказал я ему, — я уверен — при начатии читания окажется прибыль и, приласкавши хорошо, согласить читателя ради лутчей пользы все выразуметь».
(л. 61) «Хорошо, хорошо, принеси, я посмотрю».
«Позволением твоим ты, батюшка, меня обрадовал, и я завтра словарь и грамматику тебе принесу и примечу проникание твое».
«Принеси, братец, только я уверен, что найду их неисправными».
«Для чего сударь?»
«Для того, что я приметил, вы говорите без штилю, таперь употребляемаго в России».
«Какой таперь штиль, пожалуй, скажи».
«Сей — вместо ты, у нас говорят — вы; вместо твое — ваше; вместо тебе — вам и пр. и пр. И к чиновным персонам иначе не могут люди говорить. По крайности я это приметил в Адмиралтействе, от котораго я членя.
«Что ты член, я, право, этова не знал и прошу извинить. Однакож, позволь спросить — неужели у нас граматика не в употреблени и которой, думаю, мы не имеем еще совершенно?».
«Довольно у нас граматик таперь, только я любопытен видеть твою, пожалуй, принеси, и я скажу свое мнение». [491]
(л. 61 об.) 20 майя месяца в третей раз я видел опять посланника г[рафа] Воронцова ради узнания, получил ли он от лорда Гринвеля ответ, и на спрос, он мне сказал: «Письма о деле своем пересланы Индейской компании к директорам, и ты можешь сам о всем стараться, мне вступатца не надлежит в твое дело». И мы после сего растались.
(л. 62) Что я справедливо почитал от англичан за несносную обиду, в проезде из Индии причиненную, и (надеелся, по приезде в Лондон, при покровительстве российскаго посланника г[рафа] Воронцова сыскать удовольствие), то священник Яков Смирнов, по природной ево подлости, согласил защитника признать правосудием, и сего ради я не мог сыскать суда на обитчиков. Моего добра и издержек им точно я заставлен лишиться. Кроме сего, он всячески старался меня дурно обнести и для потери жизни моей точно так же крушил, как и безвинных российских купцов.
(л. 62 об.) 21-го числа в первой раз я видел (аторнея) стряпчаго господина (Mr. Mainstone) Мойнстона, которой живет № 37 Эссек (Essex Street) улица Странд In Robbins, № 6 Field Gate Street White Chapele (Перевод: ...в Роббинсе, № 6, Филд-Гейд стрит в Уайтчепел).
23-го числа июля 1799. Граф Семен Романович Воронцов отказался переслать к государю императору мое вторичное письмо по причине священника Смирнова зависти.
16-го числа августа [17]99. Заняты 100 фунтов денег.
(Перевод: № 488. 21 Ломбард стрит 20 сентября 1799.
Сэр Джемс Эсдейл, Гаммет Эсдейл и Гаммет. Уплатите мистеру Герасиму Лебедеву иди подателю сего 50 фунтов стерлингов.
Подпись: Семен Сиднев) № 488. 21 Lombart Street 20th September 1799.
Sir James Esdaile, Hammet Esdaile & Hammet. Pay to Mr. Lebedeff or Bearer Fifty Pounds L 50.
(Signed) Simeon Sidneff.
(л. 64 об.) 11-ro числа февраля 1800. Пропозиция (Prospectus) ради публикацы моих в Восточной Индии собраниев взята от меня была священником Я. И. Смирновым для вручения графу С. Р. Воронцову, российскому в Лондоне посланнику, и, продержавши он 3 дни, возвратил оную мне назад, которую с нижеписанным письмом к графу послал я чрез слугу 14-го числа.
Сиятельнейший граф, милостивый г[осударь].
При надежде, что долговремянныя в Восточной Индии мною собрания ради общей пользы зделают хоша немногим, но, может быть, желаемое удовольствие, из знакомых моих знатоки пользу наук присоветовали мне оные по подписке публиковать. И при уповании, что такое мое упражнение возпокровительствуется больше моими соотечественниками, я возымел смелость ваше сиятельство, всенижайше просить удостоить меня на подносимой при сем пропазицы подпискою высокопочтеннаго вашего сиятельства имяни, за что навсегда останусь благодарным.
С истинным высокопочитанием и с глубочайшею преданностию есть вашего сиятельства и пр. и пр.
14 февраля 1800. Лондон.
Институт русской литературы АН СССР (Пушкинский Дом), ф. редакции журн. «Русская старина», д. без № . лл. 1-64 об.
Подлинник (автограф Г. С. Лебедева).