№ 192
1777 г. октября 18. — Доношение астраханского губернатора И. Якоби в Сенат о торговле и ссудных операциях индийских купцов в Астрахани и о необходимости ограничивать их пребывание в России тремя годами
(л. 294) Правительствующему Сенату от генерал-майора, кавалера и астраханского губернатора Якобия
Покорное доношение
По данному от ея и. в. всем губернаторам наставлению 1764 года апреля 21 дня, между другим престержением, вновь высочайше повелено по 12-й статье: губернатору иметь о всех до губернии его [365] касающихся делах и обстоятельствах прямыя известия, а ис того, собирая понятия познания и чрез них предусматривая согласно с выгодами торгами и промыслами ея обитателей разные пользы, как к приращению ея и. в. интереса, так и ко общему добру служащие, ея и. в. и Правительствующему Сенату о том представлять, а вкрадшиеся непорядки или и самое упущение и недостаток в узаконениях подобными представлениями исправлять и отвращать.
Еще на основании сего высочайшаго ея и. в. предписания по вступлении во вверенную мне Астраханскую губернию, колико по особо возложенной на меня по высочайшему ея и. в. повелению о устроении Азовской линии комисии, и по оной по неоднократным отъездом моим от настоящаго места доставало мне времяни вступать в порученное престережение, то несколько теперь усмотреть мог, что прежде присланными ея и. в. ис Правительствующаго Сената указами повелено: 1 — от 29 февраля 1744-го: с персидских подданных купцов, которые добровольно пожелают в Россию с имениями своими для торговых промыслов выезжать, принимать Астраханской губернской канцелярии пристойным образом, без разглашения, (л. 294 об.) во времянное подданство, а не вечно; и дворы им покупать или строить, також женитца дозволить токмо в Астрахане, а не при Кизляре; и вместо всех податей брать с них по разсмотрению магистрата, а с товаров — надлежащую пошлину; и кто из них жить в России более не пожелает, таковых, не держав, отпущать, взяв с них положенное вместо податей, буде чего, за бытность их в Астрахане, не взято; 2 — от 17 сентября 1746: ежели из живущих в Астрахане иноземцов кто похочет из России выехать в свое отечество, тех по силе регламента Камор-коллегии и указу 1743 года, со взятьем с капиталов их десятой части, отпускать; 3 — в имянном ея и. в. высочайшем манифесте о выезде в Россию иностранцов 1763-го июля 22 в пунктах — в 1, 2, 5 и 6 изображено: дозволяетца всем иностранным в Российскую империю выезжать и селитца, где кто пожелает, во всех Российской империи губерниях и, учиня по вере и обрядам обыкновенную о подданстве ея и. в. присягу, потом никаких в казну податей платить и ниже чрезвычайных служеб служить они не должны, равно постоев содержать; словом, заключить от всяких налогов и тягостей свободны следующим образом, а имянно: поселившияся многими фамилиями и целыми колониями на праздных местах — 30, а желающие жительствовать в городах, тож в цехи и купечество записыватца в Санкт-Петербурге и в Москве — 5, а в протчих губернских провинциальных и других — 10 лет; и во все время пребывания своего в России ни в военную, ни в гражданскую службу, противу воли их, определены не будут, кроме обыкновенной земской, и то по прошестви предписанных льготных лет, после коих повинны будут все поселившияся в России чужестранные платить обыкновенные, без всякой тягости, подати и службы земские (л. 295) нести, как и протчие здешние подданные. Когда же в 764 году февраля 9 ея и. в. поданными от бывшаго астраханского губернатора господина генерал-порутчика сенатора и кавалера Бекетова докладными пунктами по 8 о распоряжени астраханских азиатцов представлено было, то на оном собственною ея и. в. рукою подписана конфермация тако: держатца точной силы манифеста о выезжих чужестранцах. А после того имянным ея и. в. высочайшим указом 1765 году генваря 13-го чисел предписано, чтоб для армян и магомедан и живущих еще в Астрахане во особливом гостином дворе иноземцов, естьли сии последния сами пожелают, судей совокупить в один дом, к чему ис каждой наци выбрать общими всякой голосами по 2 или по 3 человека, и [366] назвать такой суд общим для всех астраханских азиан. Однако они, индейцы, по призыву их к тому выбору от себя судей не приступили. За всем тем, сколько мне ныне по производимым делам, столько и по пристойному разведанию между азиадцами до сведения дошло, то я и осмеливаюсь Правительствующему Сенату о их состоянии всепокорнейше донесть.
Сей род индейцы выезжают в Астрахань из Индии чрез Персию не только средолетные, но из самых младых лет, и больше малокапиталистые, нежели з довольным своим иждивением или товаром, и живут в Астрахани иностранцами в лавках на гостином казенном каменном Индейском дворе, платя с них в казну оброку по 12 рублев в год, не довольно лет по 10, по 20 и по 30, но и безвыездно; и производят купечество заграницу — в Персию, в Хиву и Бухарию, а притом, немало обогатись, уже здесь роздают в долги деньги руским, армяном (л. 295 об.) И татаром из немалых и необыкновенных процентов, к явному отягощению купечества, в чем им, как не препятствуетца, так они, не удоволившись сим, вступили потом и не в принадлежащую им внутреннюю торговлю, в самую противность новосостоявшегося Торговаго устава 1755 года декабря 1 дня, по слабому смотрению по первой к тому близости астраханской портовой таможни, магистрата и Азиатского суда, и отдают товары и деньги астраханским татаром и армяном во общество, кои тем и торгуют своим имением, отъезжая за границу в Азию, и внутрь — в российские городы, и в самой Астрахани в лавках розничною продажею ис положенной себе от них, индейцов, платы или ис третей части полученной прибыли, также и малоимущих фабрикантов осуждают вперед шелком и бумагою по дорогой а от них зделанной товар принимают по дешевой цене, чрез что и получают себе две прибыли, и затем продолжаютца жительством немало время, а иные — и до самой смерти. И, накопивши многое иждивение, пересылают чрез Персию во отечество свое — Индию, а сами остаютца при том же ухищренном промысле, не записавшись в подданство ея и. в., ни в купечество, ни в азиатское мещанство, в свободности, без всяких в казну с себя податей, и, не снося никаких гражданских тягостей, каковы имеют по указанному обряду живущие в Астрахани домами в российском подданстве азиатцы и платят положенной оброк и, вместо на своих дворах постоя, дают на содержание салдатских казарм по 900 рублев в год и, сверх того, и полицейскую службу с протчими гражданами наряду исправляют. Напротив же сего они, индейцы, ничего онаго с своего звания, яко необязанные, не платят и, кроме того, еще под именем татар имеют (л. 296) в Астрахани домы и сады, и от них, татар, берут жен, и приживают детей, кои хотя и остаютца в звани и законе их магометанском в числе природно российских подданных, но все таковым допущением пользоватца, им, индейцам, иностранцам, противно указом ея и. в. и упомянутому Торговому уставу, чего и велено предостерегать и до того не допускать, однако, видимо, по согласию самих татар, и по общему с ними торгу, сию привольность имеют они беспрепятственно. И сперва об оном о всем известно не было, но напоследок явно открылось по произшедшем между ими о наследствии и о щетах тяжбам и по прозьбам в их Азиатском суде и в Астраханской губернской канцелярии, где, по производимым в том со обоих сторон от тяжущихся против закона спорам, и делаетца в доказательствах немалое затруднение и в решении продолжение.
Притом небезызвестно еще и то: 2) что они, индейцы, имея общественную с российскими подданными торговлю, стараются выменивать на деньги и за товары получать российскую серебреную монету, [367] а особливо тяжеловесную и в серебра лутчей доброты, с портретом блаженные и вечной славы достойные памяти государя императора Петра Великаго, и для того содержут в Москве кореспондентов, кои, таким же способом доставая разную серебреную монету, пересылают к ним в Астрахань, а они оттуда провозют ее потаенно в Персию на морских судах и сухопутно чрез Кизляр, скрывая оную в разных товарах и съестных припасах, на что они, как усматриваетца, или точное поползновение имеют ис пристрастия, или поступают иногда и по слабому смотрению от Астраханской портовой и Кизлярской (л. 296 об.) пограничной таможен, или же и по множеству в Астрахани впадающих в море протоков и усмотреть оного провоза неспособно. И ту серебреную монету в Перси продают с наддачею постановленной на ней цены по 20 и по 30 копеек на рубль и более, как о тех ее провозах по Кизляру и государственной Коллегии иностранных дел из дошедших следствей довольно известно, по коим тайным вывозам ныне в Астрахани оная манета между народа вымениваетца на медные деньги новая. легковесная, с наддачею по 3, а старая тяжеловесная — по 5 копеек за рубль, из чего и происходит высочайшему ея и. в. интересу ущерб и в серебреной манете в России недостаток, а российскому купечеству отягощение от них, неподданных индейцов.
Наконец, 3. Что касаетца до роздачи ими в долги денег ис процентов довольнаго числа, то об оном, кроме других производимых в Астрахани дел, и Правительствующему Сенату известно, откуда, по прошению индийского купца Кансирама Мададасова, по присланным ея и. в. указом в 769, в 770 и в 773 годех взыскано с магистратских судей из несостоятельных должников ево, индейца, руских астраханских купцов и за промедление ими удовольствием, и ему, индейцу, отдано истинных и с процентами более 21 000 рублев, кои и заплачены за них, судей, и за неимущих должников, и за наследников их из общественной купеческой суммы от рыбных промыслов. А инако должно бы все и малое имущество их конфисковать и продать и самих роздать в партикулярную услугу, и в казенную работу, в каковом случае — какое бы приключение последовало астраханскому купечеству, то истинно, всяк здраво разсудить может, точное их раззорение целых (л. 297) фамилей на вечность; естьли б, по щастию их, не вспомоществовала им та прибыльная сумма от рыбных промыслов. Но он, претендатель индеец Мадодасов, и получа столь немалую долговую сумму, однако не покусился из Астрахани выехать за границу, а остался на житье тамо в лавке на гостином дворе, и совершенно пользуется по-прежнему заобыкновению своему общественною со азиадцами внутреннею торговлею, и то, по правам, единственно принадлежит до руских подданных, а не до них, индейцов чужеземцов, и роздает в долги на вексели деньги, как то и по Делу в Армянском суде явствует и всех их, торгующих индейцов, находится ныне в Астрахани, живущих на гостином дворе в лавках, 104 человек.
Итак, я из сего их, индейцов, состояния и продолжения в России, нимало не предусматриваю быть полезности высочайшему ея и. в. интересу и комерци, кроме вреда и в купечестве помешательства, и отягощения, и в торгах подрыва чрез вышеписанные происходимые от них ухищрени. И того ради, разсмотря те обстоятельства и соблюдая пользу высочайшего ея и. в. интереса, а российской комерции — в лутчее установление. Правительствующему Сенату имею честь с почтением представить об них моё мнение, что я, во отвращение всех описанных в комерции их непорядочных и угнетаемых купечество происхожденей, и в самое оного истребление, полагаю — на долговремянное их [368] житие в Астрахани не долущать, а определить им на пребывание для своего купечества только до трех лет, дабы они, имея толь краткое время, не могли здесь в России ни роздачею в долги из больших процентов пользоватца и купечество отягощать, ни во внутреннюю торговлю обществом с русскими подданными вступать и тем делать другим помешательство. А по прошествии сих трех лет (л. 297 об.) высылать их за границу, или повелено будет с ними в приписании их, после такого времени, в цех и купечество и в азиатеческое в Астрахани мещанство чинить распределение по силе оглавленных Правительствующаго Сената 744 и 746 указов и высочайшего ея и. в. о выезде иностранцов 1763 годов июля 22 дня манифеста, да таким же образом поступать и з живущими в Кизляре издавна индейцами и другими впредь выезжающими из-за границы азиатцами. А более все оное предаю в вышнее благоразсмотрение Правительствующаго Сената и всепокорнейше прошу определить меня на сие повелением, о чем и его светлости господину генерал-аншефу, астраханскому государеву наместнику и кавалеру, князь Григорью Александровичу Потемкину от меня донесено.
Иван Якобий.
В 1-й департамент.
Ч[исла] 18 октября 1777 года.
На л. 294 над текстом: 10 числа декабря 1777 года. Под текстом: Слушали 1 марта 1778 года.
ЦГАДА, ф. Сенат, кн. 4107, лл. 294-297 об. Подлинник.