-

Будущее Читрала.

(Кореспонденция, помещенная в газете «The Mail» от 17 июня 1895 г. за № 5415.)

Перевел Генерального Штаба Полковник Десино.

Теперь, когда экспедиция достигла своей непосредственной цели — успокоения Читрала, когда Умра-хан изгнан из этой страны и Шер Авзуль захвачен, является вопрос — что затем должно воспоследовать? Что следует сделать, чтобы воспрепятствовать возникновению в будущем новых смут? Следует ли для этого удалить совершенно из Читрала представителя Индийского правительства? или он должен быть удержан там и положение его упрочено? И если надо принять последнее решение, то как его лучше выполнить? Вот задачи, которые теперь надо решить, а так как разрешение их в значительной степени основывается на стратегическом значении Читрала, то прежде всего это и должно быть выяснено.

В первой серии писем я принял в основание, что стратегическая важность Читрала всеми признана. Но последующие кореспонденции на столбцах «The Times» показывают, что в этом отношении существуют крайне различные взгляды и так как ныне недавний опыт дал более положительные сведения, чем те, на которых раньше основывалось мнение, то я постараюсь выяснить насколько эти новые данные изменяют прежние соображения. Самым поучительным уроком в сказанном смысле является марш отряда полковника Келли (Kelly) из Гильгита в Читрал. Этот отряд (500 человек с орудиями) прошел без задержек 220 миль (330 верст) через середину Читрала, по труднейшим дефиле и через снежный перевал, при самых неблагоприятных условиях, и достиг своего [111] назначения. Трудности пути, затруднения в продовольствии и перевозке не остановили его. Шандурский перевал (Shandur Pass) оказался серьезным препятствием, но был перейден и сильнейшая неприятельская позиция на дне долины была взята или обойдена в один день без замедления. Можно ли после этого сказать, что русские не смогут сделать тоже самое? Есть много более трудных перевалов через Гиндукуш, чем Шандурский, но все таки они летом, когда бесснежны, не будут труднее, чем Шандур в то время, когда он покрыт снегом, что имело место при переходе полковника Белли, и единственная другая дорога, ведущая в Читрал, а именно — с перевала Дора долиною Лутку (Lutku), не труднее, чем дорога вниз по долине р. Читрал, по которой следовал Белли. Через высокие перевалы и пустынные долины Памиров, Гильгитские пустыни и горную полосу в 900 миль (1350 верст) шириною, не вероятно, чтобы русские сделали серьезную демонстрацию в равнины Индии. Но долиною Оксуса, затем равнинами Бадахшана и далее Читралом к пункту, где горный барьер на севере Индии самый узкий, можно ожидать не главную атаку, но важное фланговое движение. В 1878 году генерал Кауфман двинулся из Туркестана с 15 тысячным отрядом на Кабул, а генерал Абрамов с 2500 людей и орудиями был послан через Памир с открытым намерением поднять племена, населяющие Гиндукуш, чтобы тем произвести тревогу на Пешаверской границе и воспрепятствовать движению англичан к Кабулу против генерала Кауфмана. Оба эти отряда в действительности выступили по назначению и были остановлены только вследствие заключения Берлинского трактата. Но когда русские сочтут необходимым пригрозить Индии, то подобные движения следует ожидать, хотя, в будущем, с окончанием железной дороги к Оксусу и с приближением русской границы к Гиндукушу, линия наступления флангового отряда будет направлена не через Памир, а через Бадахшан к Читралу. Кто хорошо изучал этот вопрос, полагает, что две или три тысячи русских могут пройти этой дорогой в Читрал, а тысяча или несколько более — через Барогильский перевал. [112]

Утверждают, однако, что если бы даже это количество русских и прошло бы, то и то нечего бояться, потому что дальнейшее наступление было бы остановлено племенами, которые оказали бы им такое же противодействие, какое они оказывали англичанам. Некоторые пограничные чиновники полагают, что эти племена относятся враждебнее в русским, чем к англичанам, и потому будут сопротивляться первым больше, чем они сопротивлялись последним, и что поэтому правительству Индии не должно быть страшно даже при условии, что русская бригада появится в Читрале. Но большинство военных авторитетов в Индии считает, что было бы очень рискованным верить такому оптимистическому взгляду на положение дел. Если действительно племена соединятся в одно целое для противодействия нашествию, то это будет очень на руку британскому командующему. Но предположим, что этого не случится? Предположим, что они станут на сторону наступающего, как это уже много раз делали эти племена при нашествиях на Индию, и, опьяненные надеждами на предстоящий грабеж, нахлынут в авангарде казаков на британскую коммуникационную линию, — тогда какая бы потребовалась сила по сравнению с горсточкой людей, приведших этот поток в движение, чтобы его остановить? Племена не составляют одну нацию, находящуюся под управлением одного лица, которая была бы готова драться бок о бок за свою страну. Напротив, каждая долина имеет своего правителя. Между ними существует постоянная вражда и каждое маленькое государство имеет своего Шер-Авзуля за границею, ожидающего случая, чтобы изгнать своего соперника. Стало быть, совершенный союз этих племен практически невыполним. Как экс-хан Дира стал на сторону англичан, во время этой экспедиции, в надежде возвратить потерянный трон и его народ за ним последовал, точно также и на сторону русских станут многие племена, конечно постепенно, а не все сразу, в расчете поживиться богатой добычей в равнинах Индии. Некоторые неуспешные искатели главенства над государствами со своими последователями первые будут за одно с наступающими и если [113] окажется, что шансы на успех на стороне последних, тогда за ними последует и большинство остальных. В этом и состоит опасность. Для русских будет иметь мало значения, если им не удастся в этом предприятии, при удаче же они становятся в чрезвычайно выгодное стратегическое положение и потому чтобы помешать русским в этом, теперь каждый из военных авторитетов в Индии считает необходимым занять соответствующим образом Читрал. Не ставя на одну доску Читрал с Кандагаром или Кабулом, они смотрят на него как на фланговый бастион, небрежность в обороне которого может подвергнуть опасности главный фронт. Несомненно, что главная атака будет направлена на Кабул и Кандагар, а на Читрал, конечно, только фланговая. Читрал оказался вполне доступным и потому считают нужным занять его надлежащим образом.

Теперь господствовать Читралом можно со стороны двух направлений — со стороны Гильгита и Кашмира и со стороны Ноушеры. До настоящего времени с ним сообщались по Гильгитской дороге, но эта линия сообщений обладает многими очевидными невыгодами. Она направляется через перевалы, открытые только в течение полугода, а для транспортов всего только в течение 4-х месяцев. С другой стороны, Гильгит не представляет собою базу, с которой Читрал мог бы быть снабжен, так как он сам получает снабжения из Кашмира (192 мили или около 300 верст) и из ближайшего британского гарнизонного пункта Равальпинди, находящегося еще на 182 мили (около 270 в.) далее. Существует более короткий путь из Гильгита в Индийские равнины, это через Абботабад, но и по нему от Гильгита до Абботабада 237 миль (около 350 в.) и кроме того на пути перевал, закрытый в течение полугода. Надо помнить также, что Гильгит находится в расстоянии 220 миль (около 330 верст) от Читрала и что дорога между этими двумя пунктами пролегает параллельно Гиндукушской границе и потому подвержена фланговой атаке со стороны долин Гунзы, Ашкиман, Ясин и Мастудж. Военные поэтому считают невозможным удерживать Читрал при такой [114] длинной и опасной коммуникационной линии, как дорога через Гильгит. Предположим, что русский отряд перешел перевал Дора и другой в тысячу чел. — перевалы Барогиль и Гунзу, возможно ли тогда удержать Читрал из Гильгита? Даже если бы никакой фланговой атаки не было направлено в пространстве между этими двумя пунктами, то и тогда было бы невозможно снабжать по ней войска, защищающие Читрал.

С другой стороны имеется дорога через Дир. По этой дороге Читрал находится в 192 милях (около 300 в.) от г. Ноушеры, представляющего из себя базу и расположенного на железной дороге, тогда как Гильгит таковыми качествами не обладает. Кроме того, запасы для целой бригады можно достать из пунктов более близких, чем Ноушера. Сват и Баджур, находящиеся на полпути, могут снабдить всем нужным. Затем на этой дороге только один снежный перевал, открытый в течение полугода для караванов; в остальное время года этот перевал не совершенно непроходим, ибо Умра-хан с двух или трех тысячным отрядом прошел по нему в самую глубокую зиму. Стало быть, всегда можно послать войска в Читрал этим путем, и в течение полугода даже и без затруднений.

Наконец, эта дорога не подвержена нападениям с фланга, как это имеет место на Гильгитской, а ведет прямо с тылу к пункту, который должен быть удержан. Следовательно, нет ни малейшего сомнения, что если желательно только владеть Читралом, то надо владеть и этой дорогой.

Но если для владения Читралом необходимо владеть сказанным путем, то является вопрос, — как это осуществить? Вопрос весьма трудный для ответа. Вдоль этой дороги живут независимые с незапамятных времен племена, не терпящие никакого постороннего вмешательства и единственною заповедью веры которых есть отвержение всех иностранцев. Чтобы эта дорога была безопасна, на ней надо постоянно держать отряд значительной силы; этому отряду по временам придется посылать карательные экспедиции разных размеров то против одного, то против другого племени, за разные смуты и нападения на [115] небольшие партии, выделяемые для разных целей. Сверх того, войска, расположенные на этой дороге, нельзя будет отвлечь для каких либо других целей, кроме охраны ее; они будут прикованы к ней для блага. Таким образом, если индийская армия не будет увеличена, то ее придется ослабить на величину отряда нужного для охранения дороги, — а эта величина не менее бригады. В этом и есть трудность вопроса; если Читрал должен быть удержан в военное время, то это возможно только при условии коммуникационной линии, направляющейся через Дир, и если надо владеть дорогой через Дир, то это можно только ослабив индийскую армию или увеличив военные издержки.

Вследствие этих затруднений многие считают более целесообразным совершенно оставить Читрал. Они предвидят, что владение им потребует не только определенного увеличения расходов, но и самый расход, вызванный этой мерой, будет расти. Они говорят, что лучший план, который индийское правительство может принять, это — держать свои войска в покое в том размере, в котором они есть; сберегать свои доходы вместо того, чтобы расточать их на пограничные экспедиции; предоставить племена самим себе и доверить им оборону против русских, если только они вздумают когда либо наступать, вместо того чтобы ссориться с ними и постоянно возбуждать страсти расположением британских среди них. Те, которые так утверждают, полагают, что слишком много придается значения русскому пугале и они верят, что вред, который последует от дальнейшего запутывания финансов Индии вследствие преследования военной политики «вперед», превзойдет ту пользу, которая будет приобретена вследствие совершенно обеспеченной защиты границ.

Таким образом, вопрос становится очень широким. Но действительно ли он имеет два решения? Как бы ни было хорошо и приятно пребывать в ныне существующих границах и оставить племена в покое, тем не менее может ли правительство Индии теперь с выгодой преследовать такую политику? Если бы оно решило так поступать, то ему прежде [116] всего придется отказаться от результатов, достигнутых настоящей экспедицией; пришлось бы пожертвовать понапрасну жизнию многих храбрых солдат и свыше чем миллионом фунтов стерлингов безвозвратно. Если бы политика «отступления» была разумна, то это ничего бы не значило, но что же должно быть после отступления? Некий корреспондент Times’а намекает, что Читрал мог бы быть передан эмиру. Если это единственная альтернатива, то лучшего аргумента в пользу удержания страны по всему вероятию и не найдется. Живущие в Англии едва ли знают, что власть эмира в окраинных провинциях, подобных Вахану, Шугнану, Рошану и Бадахшану, просто ненавистна населению. Все эти страны граничат с Читралом и жители их эмигрируют туда. Условия авганского управления поэтому хорошо известны читральцам и ничего ужаснее для них не может быть как быть поставленными под их власть. Сверх того, даже нынешний эмир не был бы в состоянии удержать за собою Читрал при войне с русскими, потому что читральцы, конечно, предпочтут русское покровительство, а последующий за Абдурахманом правитель не будет в силах владеть им даже в мирное время. Таким образом выигрыша в передаче Читрала эмиру никакого нет.

Другая альтернатива, опять при условии, что индийское правительство покинет Читрал, это предоставить читральцев самим себе, после чего, очевидно, последует занятие их страны русскими. Читрал расположен в месте, где ближе всего подходит русская граница к индийской. Она менее чем в двух десятках миль от Читральской границы. Британское правительство вступило в соглашение, по которому русские обязались не распространять своего влияния за р. Оксус. По подобному же соглашению 1878 года Авганистан поставлен вне сферы русского влияния, но это не помешало посылки русской миссии в Кабул, что послужило причиной авганской войны 1879 года и затраты 20-ти миллионов фунтов стерлингов. Поэтому, имеются ли теперь какие либо основания предполагать, что настоящее соглашение не нарушится? Можно ли рассчитывать, чтобы какая либо нация, когда война неизбежна или вероятна, как [117] например это было в 1885 году между русскими и англичанами, оставит нетронутым стратегически важное место, когда оно умышленно оставлено без внимания противником. На практике выйдет конечно так, что если Читрал будет предоставлен самому себе, то русские под тем или другим предлогом займут его. Что же тогда случится?

Будет ли правительство Индии продолжать держаться политики не расширения границ? И если так, то будут ли народы Индии довольны, что налоги на военные издержки не увеличиваются, или будут подозревать в слабости британцев и пожелают сбросить их иго в пользу предполагаемых новых правителей Индии? Тогда, если русские займут Читрал, то будет ли им позволено через год или два занять Сват и Баджур? Если так, то край равнин будет границею Индии, а в руках у русских будут выходы из нее. Вероятно никто серьезно и не думает, чтобы это могло быть допущено и те, которые наиболее искренни в своих желаниях видеть племена предоставленными самим себе, знают, что рано или поздно такая политика должна быть оставлена. Никто не может доказать, что край равнин есть действительно постоянная граница Индии и, вероятно, каждый признает, что эта граница ни в воем случае не должна проходить южнее Гиндукушского водораздела. В югу от этого водораздела нельзя допустить русских утвердиться.

Так или иначе от политики воздержания придется отказаться. Если даже Правительство Индии теперь уведет все свои войска из Читрала и с Дирской дороги, то ему придется вновь послать их туда. Это может ему придтись сделать в каждую минуту и притом почти неожиданно. Зачем же тогда уводить войска, когда они уже там, когда первоначальные затраты на открытие дороги уже сделаны и когда их престиж достиг зенита?

Что касается до этих племен, служивших столь долго пугалом, то вряд ли они такие непримиримые, как это до сих пор писалось. Большинство мнений касательно их были основаны на результатах Амбельской кампании 1863 года. [118] Кампания была неуспешна и племена там крепко сплотились и так хорошо дрались, что индийские чиновники с ужасом подумывали о будущих столкновениях с ними и с уважением отзывались об их храбрости; такие мнения поддерживались до настоящего года. Но с тех пор обстоятельства изменились и ныне люди, имевшие дело с ними, удивляются почему страх, внушаемый этими племенами, держался так долго. В 1863 году вооружение индийских войск было немногим лучше вооружения пограничных племен; железные дороги находились в расстоянии сотен миль сзади, а транспортная часть была слабо организована. Во всем этом сделан огромный шаг вперед за последние тридцать лет. Британские войска только что сражавшиеся с этими племенами вооружены последними магазинками и даже туземные войска вооружены винтовками Генри-Мартини. В дела были введены винтовые пушки горных батарей и орудия Максима. Железная дорога доходит до Пешавера и Ноушеры, так что можно было выгружать войска и их снаряжение в каких нибудь 40 милях (60 в.) от границы. Транспорты находились в состоянии лучшем, чем когда либо, а мобилизационная часть была тщательно разработана. В результате вышло, что сильный и хорошо снабженный отряд был так скоро сосредоточен, что племена не имели времени как следует сплотиться и увеличение влияния британцев над ними обнаружилось уже через три дня после начала кампании. При обсуждении разумно ли или нет вмешиваться в дела племен и устанавливать над ними контроль, следует смотреть с точки зрения 1895 года, а не 1863.

Затем, что такого особенного в этих племенах, чтобы их так бояться и позволять им преграждать путь в пункту стратегически важному для обороны Индии? Ни одно из них не может сравниться по воинским качествам с афридами, однако Хейберская дорога, пролегающая через страну афридов, держится открытою без особенных затруднений. Точно также они не более упрямы, чем племена Белуджистана, которые были взяты под опеку гением сэра Роберта Сандемана. Они не имеют и десятой доли воинственного пыла сейков, которые, [119] менее чем через 10 лет после их покорении, во время восстании сипаев, более чем кто либо работали ради сохранения Индии в руках британцев. Разбирая эти племена одно по одному, возьмем прежде сватов (Swatis), которые, получив теперь жестокий урок, обращаются к своим мирным занятиям, совершенно также, как это делали другие покоренные народы Индии, раз только они признавали себя не в силах бороться. Затем следуют жители Дира, которые, увидев с первого раза, что британцы одерживают верх, сражались за них, а не против и оказали не малую услугу содействуя освобождению Читрала и пленению Шер-Авзуля. Через территории только этих двух племен будет проходить путь в Читрал, так как постоянная дорога будет проложена верх по долине р. Пяджхоры, а не через Баджур, как это было теперь. Стало быть особых затруднений с жителями, живущими непосредственно при дороге, не будет. Что касается до племен в стороне от нее, то бунервали (Bunerwalls), живущие восточнее Свата, хорошо дрались в Амбельскую кампанию и имеют отличную репутацию; но если займется Сват, то этим обходится их оборонительная линия и их страна будет слишком открыта для нападения, чтобы они решились на неосмотрительные выходки. В нынешнюю кампанию они намеревались присоединиться к сватам на Малакандском перевале, но генерал Лоу (Low) двинулся слишком быстро, а они прибыли слишком поздно. Теперь они мирно занимаются переноскою грузов через Шахкотский (Shahkot) перевал. К западу от дороги живут Баджурские племена, — до некоторой степени воинственные, но все ж таки не на столько, чтобы они могли сопротивляться генералу Лоу, и даже не настолько, чтобы сравниться в этом со сватами. Конечно, все эти племена будут беспокоить, производить смуты и нападать где только будет к тому случай. Только спустя одно или два поколения, можно рассчитывать, что они совершенно перестанут резать белых людей и убивать отдельных часовых. По временам они будут производить нападения на дорогу в Читрал и придется отправлять карательные экспедиции, конечно не таких размеров как настоящая, так как [120] большие коалиции этих племен редко возможны. Даже и в нынешнем году в сущности настоящая коалиция не удалась и британский отряд, поставленный в Свате, сделает навсегда невозможными таковые. Следовательно, содержа в Свате в виде кадра британский отряд и при помощи местных контингентов, которые также будут поступать на службу, как это делается в других пограничных областях, а также натравливая одно государство на другое, подобно тому как ныне был поднят Дир против Читрала, легко будет возможно усмирить каждое из мятежных племен не прибегая в призыву из Индии целых дивизий войск. Выполняя свою задачу, правительству придется начать ее не с начала, а только продолжать сделанное уже. Оно уже показало племенам, что может сильно наказать, если будет на то вызвано, а история Индии показывает, что после такого крупного и энергичного действия, как только что произведенное, обыкновенно следуют гораздо меньшего размера.

Обращаясь теперь к читральцам, мы находим в них совершенно отличную расу. За исключением нижней части Читрала, прилегающей к землям патанских (Pathan) племен, читральцам не присуща фанатическая враждебность, свойственная их соседям. В этом году они поднялись против англичан только благодаря влиянию Умра-хана и Шер-Авзуля и теперь они наивно говорят, что они никогда бы и не думали сражаться, если бы знали, что англичане так близки и так могущественны, как оказались на деле. Высший класс убедили и не без некоторого основания, что принципы британского правления зиждятся на одинаковом обращении с большим и малым, с бедным и богатым. Эти идеи совершенно не согласуются с его понятиями о счастии. Он считает, что все существует для него, а бедные должны довольствоваться быть его рабами. Он, поэтому, боялся распространения английского влияния и легко был взбудоражен агентами Шер-Авзуля, обещавшими устранить британское вмешательство. В свою очередь высший класс заразил низший, — простой, доверчивый и легко увлекаемый народ, тем же чувством вражды, как только было обнаружено, [121] что английское правительство ничего не сделало, чтобы помешать нападению Умра-хана на страну, и что таким образом союз с британцами ни к чему выгодному не ведет. Читральцы не имели никакого желания пускать Умра-хана в свою страну, но он появился в ту минуту, когда они были разъединены между собою и у них не было настоящего предводителя, чтобы организовать оборону, вследствие чего они и не могли оказать ему действительного сопротивления. Они бы были благодарны англичанам, если бы последние могли спасти их страну от Умра-хана; но когда ничего не было сделано для защиты их, когда Умра-хан пришел с большим количеством войска, чем они могли противопоставить ему, и наконец когда на сцене появился Шер Авзуль, тогда, видя, что не только нет никакой выгоды быть в союзе с англичанами, но даже наоборот, у них доверие к последним подорвалось. Они охотно стали давать веру всему дурному, распространяемому про англичан, и, уверившись, что последние слишком слабы, чтобы защитить их от неприятеля, немедля обратили оружие на них. Читральцы не отличаются стойкостью, — их легко увлечь; потеряв голову, они, подобно стаду баранов, бросаются не разбирая куда, пока не наткнутся на что либо способное их остановить. Теперь они настолько возбуждены и ослеплены, что не знают, что предпринять и кого считать своим главарем.

С таким народом не трудно управиться сильной державе. Им нужно только выражение силы. Узнав кто силен, они готовы за тем следовать. На некоторое время они, быть может, будут злобно относиться к новой верховной власти, но это чувство, столь быстро возбужденное, не может долго длиться. У читральцев нет врожденной ненависти к христианам, существующей у патанских племен, и потому есть основания надеяться, что скоро развившаяся враждебность заглохнет. После открытия дороги из Пешавера в их страну, войска, расположенные там, можно снабжать из Пенджаба или Свата и Баджура, не обременяя читральцев. Сооружение вьючного (для мулов) пути через страну исключило бы необходимость призывать их для исполнения роли носильщиков (кули). В то же время купцы [122] стали бы ввозить товары в увеличивающемся количестве, а обеспеченность пути и освобождение товаров от произвольной транзитной пошлины дали бы возможность понизить цены на ввозимое. Судьба населения скоро бы улучшилась. Большее бы число освободилось от мелких неудобств, вызываемых присутствием чужих войск в стране, а с другой стороны оно принимало бы участие в выгодах, проистекающих от более свободного сношения с внешними странами, и, что выше всего, оно было бы освобождено от бремени, которое до сих пор ложилось на них вследствие расположения гарнизонов в их пограничных постах и постоянного призыва к оружию.

Найдутся люди, которые спросят, какое право имеют британцы принуждать государство, подобное Читралу, лишать его независимости и заставлять его покориться чужеземному игу. Если бы, действительно, это было уничтожение независимости, тогда была бы некоторая доля справедливости в вопросе. Но тут дело вовсе не в лишении независимости, а только в ограничении ее. Если бы Читрал в действительности был независим и так бы мог остаться на будущее время, то большого нечего и желать бы правительству Индии, так как все затруднения были бы разрешены. Но государство, подобное Читралу, слишком мало и неустроено, чтобы оставаться независимым. В центральной Азии редко бывает, чтобы маленькое государство, прилегающее в большому, удержало свою независимость. Оно почти неизменно становится данником, а если оно окружено тремя большими государствами, то абсолютно невозможно оставаться ему независимым. Оно должно признать то или другое сюзеренство. Что касается Читрала, то близость его в Гильгиту заставила его правителя признать сюзереном магараджу Кашмира и с той минуты читральцы неизбежно подпали под влияние британского правительства. Находясь под британским влиянием, их незачем лишать свободы, если только поведение их не вызывает этого. Во время Низам-уль-Мулька, законного наследника престола по смерти его отца Аман-уль-Мулька, правительство Индии и не пыталось вмешиваться во внутренние дела страны. Отношения Читрала с другими государствами [123] контролировались, но, за исключением проявления влияния в деле искоренения бесчеловечных убийств, часто случавшихся в государстве, ни в чем другом внутренняя политика не стеснялась. Метар управлял страною как ему нравилось и народ обращался только к нему. Читральцы чувствовали потерю независимости только в ограничении их набегов на соседей и в перерезывании друг другу горла. Вот только в этом они потеряли независимость, более ни в чем другом. И если бы они преднамеренно не умертвили старшего сына их старого метара и таким образом не привели бы всю страну в смятение, течение бы дел продолжало бы быть мирным на многие лета. Но, своим слабым сопротивлением Умра-хану, они показали себя неспособными сохранять независимость от чужеземного нашествия, а постоянными умерщвлениями то одного, то другого претендента на престол они обнаружили как неустойчиво их внутреннее устройство. Такое государство, гранича с великим государством, подобным Индии, не может быть оставлено без контроля. Британское влияние должно быть распространено над ним. Оно должно быть сделано устойчивым, что быть может и ненавистно смелым и неспокойным головам, извлекающим выгоду из непрочного устройства государства, но для страны, взятой в делом, это будет благом. Такой результат отметит еще шаг непреклонного наступления цивилизации на варваризм.

Разрешение проблемы, по-видимому, заключается: в сохранении британского политического агента в Читрале с достаточным эскортом для его охраны и поддержания авторитета; признание метаром (правителем) кого нибудь из членов старой правящей фамилии, за исключением лишь презренного юноши, умертвившего своего брата, покойного Низам-уль-Мулька, и, наконец, в содержании открытою прямую дорогу на Читрал через Дир при помощи учреждения вдоль ее военных постов и в сформировании отрядов из местного контингента под командою британских офицеров. При такой системе военная сила этих государств будет обучаться и находиться под контролем британских офицеров; приобретется новый [124] рекрутский участок для индийской армии; дороги будут открыты; вся граница сделается доступною для военных действий и разовьется торговля между Индией и отдаленными долинами Гиндукуша. Также как было и всюду в Индии, превратятся постоянные распри между отдельными племенами и ссоры между принцами; мятежные округа успокоятся и жизнь будет в безопасности; добрая половина населения, до сих пор занимавшаяся только постоянной борьбою с нападавшими на жителей, займется обработкой своих полей также мирно, как теперь занимаются прежде — мятежные племена Пенджаба и Белуджистана, а остальные будут также храбро сражаться за индийское правительство, как только что сики (сейки) при обороне Читрала, хотя прежде они были самыми яростными и страшными врагами названного правительства. Все сказанное выполнится не без усилий и затруднений, но в нем нет ничего существенно невозможного; это та же самая работа, которая производилась повсюду в Индии и ею закончится последний шаг в упорном движении в северу, кульминационным пунктом которого являются снега Гиндукуша на границе с «Крышей Света» (Памиры).

Текст воспроизведен по изданию: Будущее Читрала // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Выпуск LXIV. СПб. 1896