№ 365

Без даты. — Из статьи A. A. Каменской «На сторожевом посту»

...Индусы, беседовавшие со мной, радостно волновались по поводу первых шагов революции в России и говорили: «Как нам близко все это и понятно! Как много общего между нами и Россией! Ведь Индия и Россия жаждут одного и того же: Бога и Правды Его»... (Брахмы и Закона Его).

Действительно, в индусском народе и в методах его общественной работы есть много общего с нами. Те же свойства кроткого терпения и незлобивости и те же пламенные увлечения отвлеченными вопросами при косности и большой непрактичности на физическом плане; то же недоверие к себе, та же глубокая мистическая складка и тот же безбрежный идеализм, который не терпит компромиссов и хочет осуществить на земле всю правду, сейчас и без промедления, не считаясь ни с какими условиями времени и пространства. И как Россия в былые времена, Индия покрыта в течение всего года миллионами паломников, странствующими по святым местам. Среди них много «саньязи», т.е. людей, отрекшихся от личной собственности и личных радостей, добровольных нищих и подвижников. В древнем городе Каши (Бенарес) ¹⁹, сердце Индии, тысячная толпа ежедневно омывается в священных водах Ганга, а на берегу сидят молящиеся, читают проповеди саньязи, и брахманы производят священные обряды над усопшими, которые предаются сожжению. И когда смотришь на эту живописную толпу, исполненную такого настроения тишины и благоговения, то становится ясным, что религиозное сознание занимает главное место в душе этого кроткого народа и что глубокий идеализм является основной нотой всего уклада его жизни.

Мистическое искание Правды и сверхличного служения сближает Россию с Индией. Но есть нечто в психологии и жизни индуса, чего не хватает русскому человеку: это ясное и отчетливое знание практического применения своих идеалов в повседневной жизни, детальная разработка своих обязанностей и сознательная культура своей души. Исполнение долга, дхармы, является центральной задачей жизни индуса, и это постоянное усилие жить в согласии с внутренним законом окрашивает ее особой, тонкой красотой. [490]

Индусы многим обязаны своему законодателю, Ману ²⁰, который прибавил к высокому призыву древнеарийских Св[ященных] Писаний важные практические указания, ставшие обязательными правилами жизни. Поэтому рядом с величайшим идеализмом мы встречаем в Индии благоговейное отношение к земному своему долгу, как к чему-то священному, свыше определенному, чего преступить нельзя и что исполнить надо в совершенстве. Культ дхармы наложил глубокую и своеобразную печать не только на все Св[ященные] Писания, но и на древний эпос и народные предания, и эта нота продолжает звучать как основная и в настоящее время.

Долг на первом плане у индуса, долг перед Богом, перед миром и перед собственной своей душой. Он обнимает собой и обязанности к миру животных и растений, пробуждая чувство нравственной ответственности перед всем живущим, ибо все, что живет и дышит, есть частица Бога. Выполнение долга является основной задачей в Индии в течение всего дня. С минуты пробуждения до той минуты, когда он засыпает, индус непрестанно думает о том, чтобы возможно совершеннее исполнить свою дхарму на земле. И он действительно это делает. Европейцы, зная о духовных подвигах индусов, склонны думать, что индусский народ способен только к жизни мистической и созерцательной. Но согласно законам Ману, индус должен прежде всего исполнить свой семейный и гражданский долг. Только после 55 лет он имеет право совершенно отдаться созерцательной жизни и уйти в горы или джунгли. Это следует помнить, чтобы верно оценить духовный характер индусского народа.

Когда индоевропейские народы, покинув свою арийскую колыбель, перекочевали в Европу ²¹ и разместились по ее окраинам, они отдались задачам общегосударственного строительства и национального самоопределения. В течение этого исторического процесса они утеряли древнеарийский синтез и сузили горизонты своего миропонимания. Западная Европа в особенности была захвачена созданием своей внешней цивилизации, развитием знаний и выработкой внешних прав человека. Вопросы же религиозные стали достоянием церкви и резко отделились от интересов мира. Мир и религия стали чужды друг другу, и в этом разрыве коренится начало той враждебной и непримиримой позиции, в которую со временем европейская наука стала к вопросам духа. Несомненно, та социально-политическая система, обосновавшая науку о правах человека, подняла ценность человеческой личности на небывалую высоту, но оторванность западноевропейской мысли от религиозного сознания привела постепенно к ослаблению и атрофированию чувства долга и к нравственному упадку. Настоящая страшная война ярко свидетельствует о том, к чему может привести неодухотворенная цивилизация и как дорого может поплатиться все человечество за однобокое развитие низшего разума.

Здесь ясно раскрывается вся разница между внешней цивилизацией и внутренней культурой народа. При самом большом блеске и красоте своих форм, такая цивилизация не будет в состоянии привести человека к счастью и к благородной жизни и будет грозить ему гибелью. Для осуществления полноты своего человечества человек должен получить внутренний импульс от своего духа; только в недрах просветленной воли и сверхличной любви рождается тот огонь живой, который ведет человечество вперед и который, выявляя свободно вечные ценности духа, строит новое небо и новую землю.

История указывает, что работа человеческой мысли протекает по различным линиям и что со времени первых своих вдохновений, на заре древнеарийской [491] цивилизации, она создала новые и обновленные русла для своего творчества. На Западе Европы она сосредоточилась главным образом на формах внешнего строительства; в Восточной части ее, у нас, она направилась в сторону мистических исканий, ибо в России правовая наука недавно родилась, развиваясь на почве отвлеченных теорий; только за последнее время революционное движение, подготовившее современный переворот, выдвинуло ее значение. А на Западе Европы только недавно, под влиянием тяжелых испытаний и потрясений, возродились духовные искания. Эти течения должны помочь друг другу и дополнить себя, но они ждут того нового, объединяющего импульса, который придет с Востока, ибо древнеарийский синтез требует дальнейшего своего осуществления в жизни народов. Весь тот опыт, который добыт западноевропейской наукой и мистическими исканиями славянской души, должен влиться в этот грядущий синтез, чтобы стать силой возрождающей для мира. И Россия, которая сердцем всегда была так близка Индии и которая столькому научилась интеллектуально у Западной Европы, будет звеном между Западом и Востоком и поможет слиться мудрости нашей общей арийской матери с государственным опытом могучей представительницы западноевропейской культуры, славной нашей союзницы, Англии. Недаром за последнее время Англия так чутко прислушивается к голосу Индии и в Парламенте ставится вопрос о ее автономии в то время, как в самой Индии, под влиянием Теософического движения, идет такая могучая работа духовного и общественного обновления. Запад может много дать Востоку в сфере своего политического опыта, но Восток может дать еще больше Западу в сфере своего нравственно-религиозного творчества, в которой так много сделано для выработки отношений высшего типа. Если в соприкосновении с этим полетом духа западноевропейское сознание перейдет на высшую ступень, то оно проникнет в самую суть исповедуемой им религии и народы европейские станут христианскими не по имени только, но и по духу.

Печ. по: Вестник теософии. Пг., 1917, № 10-12, с. 8-12.

Комментарии

19. Бенарес — европеизированное название Варанаси, древнее название — Каши, один из священных городов Индии, центр паломничества, где на ступенчатых спусках к Гангу совершается ритуальное омовение.

20. По преданию, Ману, сын бога Брахмы, даровал людям «Манава-дхармашастру», или «Законы Ману», в которых трактуются нормы поведения представителей разных сословий древности, нормы судопроизводства и наказания, а также проблемы сотворения мира и т.д.

21. Одна из современных гипотез о прародине древних ариев заключается в том, что ею является степное Причерноморье. См.: Петрухин В. Я. и Раевский Д. С. Очерки истории народов России в древности и средневековье. М., 1998.