№ 145

26 мая 1907 г. — Из донесения российско-императорского консула в Джедде В. В. фон Циммермана российскому императорскому чрезвычайному [194] и полномочному послу при Его Высочестве Султане И. А. Зиновьеву

...Что касается до запрещения переезда нашим поклонникам через Индию, то я руководствовался следующими мотивами: 1) Высочайше утвержденными 8 июля 1903 г. временными правилами о паломничестве мусульман, находящимися ныне в полной силе и которые поэтому отпечатаны на всех паломнических книжках, [где] ясно указаны пункты, через которые эти поклонники должны проходить при обратном их следовании из хаджа. Эти пункты для Черного моря — Феодосия и Батум, для Каспийского моря — Баку. На границе Закавказья с Персией и Турцией — Караурган, Джульфа и Худаферин, на границе Закаспийской области с Персией и Турцией (для поклонников из Мешхеда) — Гаудан. Всякий другой путь признан незаконным и всякий поклонник, возвращающийся из Мекки на основании § 7 упомянутых выше правил, уклонившийся от исполнения изложенных в ст. 2, 3, и б помянутых правил предписаний, т.е. обошедший вышеупомянутые пункты, привлекается к уголовной ответственности за несоблюдение мер предосторожности против распространения прилипчивых и повальных болезней (по ст. 102, т. XV Устава о наказании, налагаемом мировыми судьями, по продолж. 1902 г.). Эта статья представляет даже снисхождение к исключительным условиям магометанского паломничества, ибо на основании общего законодательства обход карантинных учреждений наказуется с особой строгостью (ст. 6, 835, и 843 Уложения о наказаниях уголовных и исправлениях изд. 1885 г.). Отправляясь на Бомбей, поклонники никак не могут попасть ни в один из упомянутых пунктов. Последние лежат далеко в стороне от маршрута, который им в силу необходимости избрать, идя через Индию: Бомбей, Пешавар (по железной дороге), Хайберское ущелье, Дакка, Кабул, Баниан, Дендан-Шекан, Аму-Дарья, Шахребан, Шурат, Гисар, Гишлак, Урус, Самарканд.

Ввиду этого обстоятельства, а равно и моей обязанности как консула препятствовать всеми силами занесению чумной заразы в пределы империи, я и позволил себе считать незаконным этот путь, признанный при этом помимо меня и моими предшественниками за нежелательный и даже вредный как в санитарном, так равно и по крайней мере в одинаковой степени в административно-политическом отношениях, — а равно — не допускать поклонников им пользоваться.

...Я имел, кроме того, в виду и ограждение жизни самих поклонников, которых половина, наверное, оставила бы свои кости в Индии 7, где смертность в последнее время достигла, согласно санитарным бюллетеням, 50.000 в неделю, а теперь, вероятно, превышает эту цифру. Эта ужасающих размеров смертность побудила меня даже послать Вашему Высокопревосходительству телеграмму от 12 сего мая...

АВПРИ, ф. 147 Среднеазиатский стол, д. 994, л. 29об.-30 и об. Копия.


Комментарии

7. Смертность среди паломников была всегда чрезвычайно высокой не только в Индии: «... личная безопасность и самая жизнь паломников нисколько не обеспечены от всевозможных посягательств как из их собственной среды, так и кочующих в степи бедуинских племен, смело нападающих на целые караваны; отсутствие, с другой стороны, самых необходимых удобств и приспособлений для жилья, страшная всюду грязь и запущенность, постоянный недостаток в Хеджасе (провинция в Саудовской Аравии, где расположены основные центры паломничества Мекка и Медина. — Сост.) воды для питья и годной к употреблению пищи, удушливые зловония от разлагающихся трупов тысячами приносимых в жертву животных, полное забвение всякой медицинской помощи, а равно и санитарного надзора, — все это вместе взятое дает обильную жатву ежегодными эпидемиями, и свирепствующие там болезни уносят в обыкновенное время не менее 20, а в особенно неблагополучное и до 50% из всего числа паломников...» (см.: ГАРФ, ф. 586, оп. 1, д. 207, л. 3об.).