№ 138

22 июля 1908 г. — Донесение Генерального консула в Бомбее А. А. Гейкинга в Первый департамент МИД о репрессиях англо-индийских властей и о суде над Б. Г. Тилаком

За последний истекший месяц враждебное отношение индийского народонаселения к англичанам не улеглось, а скорее еще возросло. Со своей стороны англичане продолжали принимать репрессивные меры привлечением к законной ответственности редакторов газет, напечатавших статьи мятежного содержания, ораторов, произносивших речи революционного направления, и бунтовщиков, чинивших публичные беспорядки и оказавших властям явное сопротивление.

Так, например, издатель газеты «Кал» ¹⁴ был осужден за напечатание мятежных статей, некий Гари Сарватама Ра наказан за революционные статьи в издаваемой им же на телугусском ¹⁵ языке в Безваде газете «Swaraj», издатель выходящей на маратском языке газеты «Arunadaya» попал под суровую кару за статью, в которой он старался возбудить ненависть индийцев против англо-индийского правительства. Экстремист Этирай Сурендранат Ареа, основатель революционного общества Chenai Jenna Sangam, арестован за возбуждающие толпу против правительства речи, некий Готилал Варма присужден в Алигархе к семилетней ссылке за отправку телеграммы мятежного содержания газете «Bande Mataram» ¹⁶ и за хранение писем, указывающих способ учинения бомб высокой взрывчатой силы. В Калькутте судья вынес приговор шести бенгальцам, во владении которых найдены были взрывчатые вещества. Наконец, несколько человек, бросавшие камни и чинившие беспорядки после осуждения издателя газеты «Hind Swaraj», были присуждены к тюремному заключению.

Но самым громким делом, имевшим тяжелые последствия для публичного порядка в Индии, был уголовный процесс против издателя маратской газеты «Кесари» ¹⁷, известного пунского брамина Тилака ¹⁸. Это интересное судебное дело разбиралось в Бомбее под председательством парсийского судьи Давара с девятью присяжными заседателями, из которых двое были парси ¹⁹ и остальные англичане. Преобладание англичан в составе присяжных, оказавшее сильное [182] влияние на их вердикт, было решено по жребию из общего числа 242 европейцев и 158 индийцев, стоявших в списке выбираемых.

Привлечением Тилака к ответственности правительство доказало бесповоротную свою решимость бороться против революционного движения, ибо этого высокообразованного и ловкого адвоката и оренталиста не без основания здесь считают отцом экстремистов и лидером бенгальских националистов ²⁰. Он давно возбудил против себя подозрение выражением симпатий к бомбометателям. Но ближайшим поводом к его аресту служил ряд прилагаемых при сем статей, публикуемых в органе на маратском языке «Kesari», в котором Тилак старался вселить в своих маратских читателей ненависть к англо-индийскому правительству и превозносил бомбу как «обворожительный амулет» и новое судное средство для водворения нового порядка. Он при этом часто ссылался на Россию, говоря, что даже российский царь должен был повиноваться бомбе, и хотя он многократно сделал попытки покончить с Думою, он, наконец, был принужден признать ее существование по необходимости. В одной из статей Тилака, перевод которой мне, к сожалению, не удалось достать, этот последний подробно распространился на Россию с тем, чтобы доказать, что конституционный строй и гражданские свободы в нашем государстве были дарованы лишь путем устрашения правительства бомбами. Мне показалось необходимым частным образом поставить прокурора в известность о действительных обстоятельствах, под которыми в России был водворен конституционный строй, и особенно о том, что наше правительство никогда не поддалось устрашению и на революционное направление двух первых дум и деяния бомбистов хладнокровно ответило мерами реакционными, как, например, сужением избирательных прав и т.д. Когда прокурор произнес свою речь, он не преминул упомянуть о том, что приведение Тилаком России, как пример политического успеха бомбометания, вовсе не соответствует действительности. Слова прокурора, относящиеся к этому, подчеркнуты красными чернилами на прилагаемой при сем вырезке газеты «Times of India» от 23 июля.

На суде Тилак не пользовался услугами адвоката, защищался сам и произнес продлившуюся пять дней речь, в которой он часто совершенно забывал, что защищается, а вместо того направил страстные обвинения против существующего в Индии строя и угодил судье и присяжным разными инсинуациями, не могущими принести ему пользы. Он открыто метил в мученичество, и когда по вынесении вердикта присяжных (семь англичан отдали свои голоса за виновность, остальные два присяжных-парси вотировали «не виновен») судья объявил свой приговор, осуждавший Тилака к шести годам и к уплате 1000 рупий, то этот последний торжественно воскликнул: «Высшая власть правит над участью людей и наций, и может быть, что для моего дела (cause) мое страдание будет более благоприятно, чем была бы моя свобода».

Из прилагаемого при сем портрета Тилака можно угадать его решимость и неустрашимость. Он из себя представляет тип ярого революционера. Ввиду того что я пользовался отличным почетным местом on the bench, т.е. рядом с судьей, я мог следить за всеми движениями и выражениями лица Тилака. Он действительно производит впечатление человека крайнего направления, и неудивительно, что англичане боятся оказываемого им влияния.

Ближайшие последствия осуждения Тилака так и озадачили правительство, и еще неизвестно, какие оно будет иметь последствия в будущем. За исключением английских и движущихся в фарватере ост-индского правительства индийских газет, пресса не только крайних, но и умеренных высказала свою симпатию [183]

Тилаку и критиковала в более или менее резких выражениях приговор, выпавший на его долю. Так, например, бомбейская газета «Bombay Samachar» ²¹ выставляет на вид, что приговор над Тилаком неправилен, раз присяжные, за исключением двух парси, не владели маратским языком, на котором инкриминируемые статьи Тилака были написаны. Газета «Bande Mataram» содержит следующее излияние: «Иди, Тилак, твое тело может быть уничтожено, но твой пример будет вдохновением для всех, содержимых под стражею. Твои цепи врежутся в твое тело, но в одно и то же время послужат стимулом для всех сердец в стране к исполнению их долга». Орган умеренных «Phoenix» спрашивает, предполагают ли англичане подобными процессами и наказаниями вожаков националистического движения остановить настоящее брожение и недовольство в стране и думают ли они, что такими мерами можно заручить английскому владычеству более популярности между индийцами. Листок «Mahratta» ²² упоминает о том, что Тилак посвящал свою жизнь служению родине и работал над политическим воспитанием страны. «Gujaratee» находит, что приговор над Тилаком слишком строг, a «Rast Goftar» ²³ высказывает свою полную симпатию к осужденным. Газета «Sarivatan» высказывается против самого привлечения Тилака к ответственности, предполагая, что предпринятое разбирательство судебного дела против Тилака вызовет опасное брожение. Того же мнения бомбейский орган «Indu Prakash» ²⁴, предупреждая своих читателей, что осуждение Тилака будет чревато серьезными последствиями, прибавляет: осуждение Тилака, может быть, правильно по закону и служит выражением власти, но оно несправедливо и лишено всякого отцовского снисхождения. Оно не является тактичным для заручения себе симпатии, не есть дело дальновидного практического государственного человека. «Dnyan Prakash» провозглашает траур по всей Индии по несчастию, жертвою которого пал Тилак. «Rashtramat» упоминает, что из девяти присяжных 2 парси дали свои голоса за невиновность Тилака, и не скрывает своего волнения по поводу осуждения его. Наконец, вся туземная пресса Мадрасской провинции вооружается против осуждения Тилака.

По случаю приближающейся годовщины провозглашения движения свадеши ²⁵ и бойкота английских товаров 7 августа 1905 г. известный Бабу Сурендранат Банерджи ²⁶ устроил в Калькутте сборище, на котором он назвал наказание Тилака незаслуженным и чрезвычайно строгим. Мы всегда будем стремиться, продолжал он, к самоуправлению наподобие уже существующего в других британских колониях, и свадешизм послужит нам великим средством для промышленного и политического возрождения. Успех нашего движения уже превзошел всякие ожидания, и все более укрепляется национальный дух Индии. Велики перспективы, открывающиеся перед нашим народом в будущем. Другой Бабу ²⁷, Сасанко Джибан Рой, на сборище, состоявшемся также в Калькутте под председательством издателя «Modern Review» Раманундро Чутерджи ²⁸, воскликнул: «Пусть сошлют Тилака, на его место встанут сто Тилаков. Народ проснулся, и никто уже не сможет подавить национальную жизнь Индии».

Симпатии к Тилаку приняли еще более осязательную форму закрытием лавок и заявлением национальной стачки и учинением публичных беспорядков в разных городах чуть ли не по всей Индии. Но движение дошло до своего апогея в Бомбее, где мятеж принял опасные формы. Уже до осуждения Тилака судьи, присяжные, редакции английских газет и т.д. были завалены угрожающими письмами, один образец которых при сем приложен в копии. Судья Давар получил не менее 60 таких писем, и стачка началась еще до окончания процесса. [184] Бомбей служит промышленным центром Индии и имеет большое население фабрично-заводских рабочих. Весь этот люд перестал работать. Заводы остановили свое производство, базары прекратили торговлю, и большие массы праздношатающегося народа стали выбивать окна европейских домов, разрушать газовое освещение, нападать на прохожих-европейцев и совершать разного рода безобразия и хулиганство. Полиция скоро не оказалась в силах держать толпу в покорности, и войска были вызваны на помощь с включением артиллерии. Толпа приняла их градом камней, и после бесполезных увещеваний началась стрельба. Беспорядки продлились почти две недели, и за это время было убито без малого двести индусов, по приблизительному подсчету. Положение европейцев было далеко не завидным. В городе имелось войско количеством не более 5000 человек, оказавшихся далеко не достаточными для водворения порядка в городе с населением в слишком миллион жителей. Были в предместьях случаи осаждения домов европейцев, защищавшихся выстрелами из ружей и револьверов. Европейцы сбежались в европейском квартале — Fort — и расквартировались там по домам.

Замечательно, что за все время продолжавшихся беспорядков ни у одного индуса не оказалось огнестрельного оружия ни бомб; их агрессивность ограничивалась швырянием камней и разорением имущества. Этот факт доказывает бдительное надзирание полиции над ввозом и продажею оружия и, с другой стороны, робость и боязливость индусов. Англичане, относящиеся так осторожно к человеческой жизни в самой Англии, здесь не стеснялись пустить в ход огнестрельное оружие, тогда как в этой крайней мере, собственно говоря, еще не было необходимости. Чрезмерно жестокий отпор был признаком слабости. Англичане пытались устрашить индусов жестокостью предпринятых против них мер, хорошо соображая, что за неимением на месте достаточного количества войск они подвергались опасности быть подавленными бессметным количеством туземцев... Бомбейский губернатор сэр Джордж Кларк ²⁹ старался смягчить неблагоприятное впечатление, произведенное крайними мерами полиции и войска, посещением раненых в лечебницах, но все-таки бомбейская бойня приведет к дальнейшему ожесточению индийцев против англичан. В Берампоре уже появился на улице аншлаг, в котором народ подстрекается к оптовому убийству белых, будто бы необходимому для возрождения народа.

Возрастающая ненависть индийцев к англичанам высказывается при самых разнообразных случаях. Так, например, в Калькутте во время игры в футбол в присутствии и деятельном участии громадной толпы индийцев завязалась драка и свалка между англичанами и туземцами. Почти все европейские игроки получили более или менее серьезные повреждения. Полиция, пытавшаяся водворить порядок, подверглась нападению и оказалась бесполезною.

Все эти тревожные признаки глубоко обеспокоивают англичан. Правительственные круги еще не потеряли надежды привлечь индийцев на свою сторону разными политическими уступками по отношению к самоуправлению, но частные люди упали духом и прямо заявляют, что по истечении 50 лет англичан больше не будет в Индии. Действительно, трудно предвидеть, каким образом англичанам ладить с «свадеши» и «сварадж» ³⁰. Одно направлено к экономической самостоятельности Индии, тогда как главный интерес британского владычества над Индией состоит в ее искусственном экономическом порабощении и высасывании ее ресурсов метрополиею, другое — сводится к политическому отторжению страны от Англии. Предполагаемые англичанами политические уступки для успокоения разбушевавшихся националистических волн будут только паллиативами, не [185] могущими противодействовать все более распространяющимся опаснейшим для английского владычества мятежным движениям.

Копии настоящего донесения препровождаются в императорское посольство в Лондоне и Туркестанскому генерал-губернатору.

С глубочайшим почтением и таковою же преданностью имею честь быть, Милостивый Государь, Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

Бар. Гейкинг.

АВПРИ, ф. 147 Среднеазиатский стол, оп. 485, д. 947, л. 65-68. Подлинник. Опубл.: Российские путешественники в Индии, с. 270-274.

Комментарии

14. «Кал» — еженедельная газета, издавалась в Бомбее.

15. На языке телугу.

16. Газета «Банде Матарам» издавалась сначала в Калькутте, затем в Женеве.

17. Газета «Кесари» («Лев») издавалась Тилаком на языке маратхи с 1881 г.

18. Тилак был арестован 24 июня 1908 г. в Бомбее. Ему инкриминировались две статьи, опубликованные в газете «Кесари» 12 мая и 9 июня 1908 г. Он обвинялся «в разжигании или попытках разжигания чувства ненависти, презрения и недоброжелательства в отношении Его Величества, а также в разжигании чувства враждебности между различными классами подданных Его Величества» (ст. 124-а и 153-а Уголовного кодекса Индии). Процесс над Тилаком проходил с 13 по 22 июля 1908 г. в Бомбее. Для рассмотрения дела было назначено «специальное» жюри присяжных, в котором европейцы обязательно должны были составлять большинство. На этот раз из девяти присяжных семь были европейцы и только двое — индийцы. 22 июля Тилак был приговорен к шести годам каторги, штрафу в 1 тыс. рупий. В октябре каторга была заменена тюремным заключением, которое Тилак отбыл в Бирме.

19. Парсы — потомки выходцев из Ирана, придерживаются религии зороастризма (т.наз. огнепоклонники), живут в основном в Бомбее. Судья Давар был также парсом. Он был адвокатом Тилака на процессе 1897 г. Назначением Давара судьей английские власти хотели подчеркнуть «объективность» подхода к рассмотрению дела Тилака.

20. Ошибка консула: Тилак был лидером прежде всего маратхских крайних.

21. «Бомбей самачар» («Мумбай на Самачар») — одно из первых периодических, еженедельных изданий на языке гуджарати, начало выходить с 1822 г.

22. «Махратта» — газета, издававшаяся Тилаком на английской языке с 1881 г.

23. «Раст Гофтар» («Правдивое слово») — газета, издававшаяся один раз в две недели в Бомбее, редактор Дадабхай Наороджи, один из ведущих национальных деятелей.

24. «Инду Пракаш» — англо-маратхская ежедневная газета.

25. Свадеши (букв, «своя страна», «отечественный») — в начале XX в. движение в Индии за развитие национальной промышленности, связано с бойкотом английских товаров. В период подъема освободительной борьбы в 1905-1908 гг. приобрело ярко выраженную политическую окраску.

26. Сурендранатх Банерджи (1848-1925) — видный деятель индийского освободительного движения, один из основателей Индийского национального конгресса, президент ИНК в 1895 и 1902 гг., вышел из ИНК в 1918 г. и основал Национальную либеральную федерацию.

27. Бабу — по-бенгальски и на хинди «господин», «уважаемый».

28. Имеется в виду Рамананда Чаттопадхьяя (1863-1943), литератор и журналист, с 1907 г. издавал на английском языке ежемесячный журнал «Модерн ревю» и др., преподавал в нескольких университетах, например, в Вишвабхарати, основанном Рабиндранатом Тагором.

29. Кларк, Джордж (1848-1933), губернатор Бомбея в 1907-1913 гг.

30. Сварадж (букв, «свое правление») — основной политический лозунг индийского освободительного движения с 1906 г., до 1929 г. официально трактовался Национальным конгрессом как самоуправление в рамках Британской империи, но «крайние» склонялись к его трактовке как к требованию независимости. В 1929 г. ИНК объявил своей целью достижение Индией полной независимости («пурна сварадж»).