-

МАРК СЕВЕР БЕЛЛЬ

ОБОРОНА ИНДИИ

И ЕЕ ИМПЕРСКИЙ АСПЕКТ

THE DEFENCE OF INDIA AND ITS IMPERIAL ASPECT

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СТАТЬИ

Полковника Марк Севера Белля.

«ОБОРОНА ИНДИИ».

(Vol. XXXIV (№ 154) Journal of the Royal United Service Institution Colonel Mark Sever Bell: The defence of India and its Imperial Aspect.)

Автор названной статьи является сторонником плана обороны Индии на територии Афганистана. По мнению его, безусловно необходимо возможно скорее приступить к тщательной подготовке Афганского театра к предстоящим военным операциям, причем подготовка эта должна быть понята в самом обширном смысле этого слова, т. е. не только в смысле выбора и укрепления намеченных авангардных и главных позиций, или устройства необходимых магазинов, этапов, складов и пр., — но и в смысле проведения железнодорожных и колесных путей, стратегических и торговых, — в смысле распространения цивилизующего влияния Великобритании среди Афганского населения, — наконец в смысле прочного утверждения Британского владычества над Афганистаном и его разнородными составными элементами. До сих пор, говорит автор, в этом направлении сделано было, к сожалению, весьма не много: вместо того, чтобы заблаговременно, так сказать мирным путем, подготовить Афганский театр к предстоящим военным действиям, развивая в стране торговлю, умиротворяя жителей, проводя железнодорожные и иные сообщения, английское правительство занимается только укреплением восточных выходов из Сулейманских гор и тем не только заранее отдает в руки наступающего весь передовой плацдарм Индии и все пути от него к с.-з. границе Империи, но и готовит тем самым финансовое раззорение последней. [2]

С военно-теоретической точки зрения не трудно установить те основные принципы, на которых организована должна быть оборона Афганской територии, т. е. оборона самой Индии.

Как известно, Афганистан представляет собою центральную гористую страну, окаймленную с севера, северо-запада, запада и юго-запада гласисообразными равнинами Афганского Туркестана, Гератской провинции и равнины реки Гельменда. Очевидно, что для обороны реки равнины Инда от Пешавера до Карачи, прикрытой с запада гористой територией Афганистана необходимо:

Вопервых, владеть выходами из этой територии в окаймляющие ее гласисообразные равнины.

Вовторых, иметь в самих горах заранее намеченные авангардные, главные и ариергардные позиции, запирающие главнейшие пути и долины, пересекающие горы с запада на восток.

В-третьих, иметь в тылу, т. е. в самой равнине р. Инда, за Сулеймановыми горами, позиции и форты, запирающие выходы из гор к востоку.

Таким образом усматривается, что оборона равнины реки Инда сводится в обороне Афганистана, следовательно по отношению к Индии, должна непременно носить характер обороны активной.

Развивая положенные выше принципы далее, усматривается что осуществление первого из них достигает занятием линии Фарра-Герат-Маймене-Балх-Фейзабад. Осуществление второго принципа достигает занятием стратегической позиции Кандагар-Газни-Кабул, наконец осуществление третьего принципа достигается подготовкой оборонительной линии за Сулейманским хребтом, т. е. укреплением его восточных выходов у Пешавера, Когата, Бану, Дера-Измаил-Хана, Кветты и Нушки. Все помянутые пункты, само собою разумеется, связаны должны быть вместе с тем, достаточным количеством удобных продольных и поперечных сообщений железнодорожных или по крайней мере, колесных, из коих главную роль играть будут пути: [3]

1) Пешавер — Алалабад — Кабул — Бамиан.

2) Кохат — Газни.

3) Бану — Газни.

4) Дера-Измаил-Хан — Газни.

5) Синд-Пишинская линия, продолженная к Кандагару и Фара.

6) Нушки — Сеистан.

7) Кабул — Газни — Кандагар.

8) Фара — Герат — Балх.

Не все части афганской територии осуждены, однако, иметь одинаковое стратегическое значение. Легко заметить, что в смысле обширного театра военных действий, територия эта представляет собою превосходную оборонительно-наступательную стратегическую позицию, правый фланг и центр которой, прикрытые с севера и запада более или менее трудно проходимыми горами, являются сектором оборонительных действий, в то время как ее более открытый и равнинный левый фланг, ограниченный, примерно, линией Кандагар-Вашир-Герат с севера и линиею Квета-Нушки-Сеистан с юга, является вполне пригодным для энергичных наступательных операций. В этот последнем наступательном секторе, сосредоточены быть могут войска, стянутые не только из Индии, по Синд-Пишинской железной дороге, но и из Европы, via Карачи-Рук-Сиби, причем наибольшие выгоды для наступления к западу представит несомненно операционная линия Нушки-Сеистан, так как движение войск по этому направлению притянет русские войска к югу и заставит их двигаться через пустынные области Хорасана на Мешхед, Бирджан и Лаш, следовательно по направлению не только крайне тягостному, но и длиннейшему. Занятие сильными отрядами наступательного характера Пишинского плато отнюдь не избавляет от необходимости упорной стратегическо-тактической обороны центра и правого фланга Афганской стратегической позиции. Ибо хотя Пишинская фланговая позиция и угрожает сообщениям русских войск, наступающих на центр всей позиции в востоку, но угроза эта не в состоянии будет остановить движение наступающего и не [4] воспрепятствует русским овладеть проходами из Афганистана в Индию, по той именно причине, что всякая фланговая позиция страшна для наступающего только тогда, когда перевес в силах на стороне обороны. В данном же случае, если русские успеют занять большую часть горного Афганистана, перевес в силах будет не на стороне англичан, как то было до сих пор, при сравнении британских сил с одними только Афганскими, но на стороне русских, а потому не русские сообщения окажутся под давлением Пишинской фланговой позиции, а напротив того, сама позиция эта окажется обойденною и англичане принуждены будут ее возможно скорее очистить и отступить, предоставляя неприятелю полную возможность открыть свободные сообщения к его двойной базе, т. е. как с Закаспийским краем, так и с Аму-Дарьей и Туркестаном.

Итак, оборона великобританскими войсками Афганистана должна безусловно обнимать собою не только левый наступательный участок всей стратегической позиции, но и весь оборонительный ее участок, т. е. правый ее фланг и центр. Мало того, не трудно видеть, что иного плана обороны Афганистана и следовательно Индии, кроме намеченного выше, быть не может, причем распределение отрядов на оборонительном участке Афганской позиции непременно исполнено должно быть на линии Кабул-Газни-Кандагар, имея кроме того сильные авангарды впереди, по западную и северную сторону Гинду-Куша и его разветвлений или по крайней мере авангарды, готовые в движению через горные перевалы на Герат и пункты Афганского Туркестана.

При дальнейшем рассмотрении занимающего нас вопроса, будем полагать, что та часть Афганистана, которая не в руках британских войск, непременно в руках русских и затем посмотрим — какими свойствами обладает та или другая из предстоящих выбору оборонительных линий.

Рассмотрим во первых оборонительную линию, избранную вне пределов Афганской територии, т. е. за Сулейманским хребтом. Линия эта протягивается вдоль Афгано-Индийской границы, примерно от Пешавера-Банну, Дера-Гази-Хан на [5] Якобабад или Суккур. Многие утверждают, что линия эта наиболее простая и естественная, не требует больших издержек, ближайшая в британским базам, не требует значительных для войск перевозочных средств и наконец отличается достаточным количеством железных дорог, благодаря которым всегда возможно будет легко и быстро сосредоточить войска к тому или другому угрожаемому пункту, в то время как на стороне неприятеля будут все невыгоды длинного наступления и растянутых до чрезвычайности коммуникаций. Все это утверждают многие и все это совершенно неверно. Казалось бы, что только та система обороны отличается наибольшей экономией, которая заключает в себе залог наибольшего успеха. Что касается перевозочных средств, то необходимо помнить, что вышеприведенный план активной обороны Индии на Афганской територии основан исключительно на заблаговременном проведении в стране густой сети продольных и поперечных железнодорожных путей, благодаря которым возможно будет всегда иметь у фронта армии необходимое количество запасов, не только подвезенных с тыла, но и собранных по всей територии Афганистана, на площади несравненно большого квадратного содержания. Что касается неприятеля, то в случае пассивной обороны за Сулейманским хребтом, Россия конечно займет главнейшие провинции Афганистана, утвердится в них беспрепятственно, проложит рельсовые пути в подошве Гинду-Буша и к реке Гельменду, откроет затем сообщения через Гинду-Куш и Парапамиз, через Kuh-i-Baba, Ter-band-i-Turkestan, Safed-Kuh и Siah-Kuh, и таким образом преодолеет по немногу, не только все топографические трудности страны, но и все затруднения по продовольствию и сосредоточению войск. Мало того, задача наступления облегчена будет для русских колон еще и тем, что они прочной ногой утвердятся в областях и долинах наиболее плодородных, дающих обильные жатвы и сбор сена, вполне достаточный для прокормления значительных сил.

Длинный фронт указанной оборонительной линии до крайности затруднит задачу обороны, ибо поставит сию последнюю [6] в полную неизвестность относительно избранного неприятелем пункта атаки, вместе с тем позволяя неприятелю, удачными и многочисленными демонстрациями, скрыть свои истиные намерения; так что полная неизвестность, необходимость действовать в слепую, разделение сил, все это будет на стороне обороны, между тем как инициатива действий, сосредоточенность войск, свобода демонстраций окажется на стороне атакующего.

Те, которые полагали бы желательным избрать линию обороны вдоль Афгано-Индийской границы, возлагают надежды на непроходимость Сулейманского хребта и его разветвлений, сопровождающих границу эту, примерно, от Пешавера до Карачи. Но они забывают при этом, что едва ли существуют на земном шаре совершенно непроходимые хребты и что труднопроходимостью отличается только, собственно, весьма узкая полоса Сулеймановых гор. К западу же от этой полосы тянется ряд плодородных плато и долин, удобных для маневрирования значительных сил, изобилующих всевозможными средствами продовольствия. Да и неужто же наступающая могучая армия не сумеет преодолеть трудности избранного ею театра военных действий, приурочив особенности последнего к своим нуждам и целям? Нет перевалы и проходы очутятся в руках русских, кои, скрытые от взоров обороняющихся, сами будут все знать и видеть и за непроницаемой для британцев завесой гор, успеют приготовиться беспрепятственно.

Но всего этого еще мало: следует помнить, что в случае серьезной неудачи, английские войска будут отброшены назад, к переправам через Инд или еще далее, на територию Индийской империи. Не останавливаясь на политических последствиях такого события, о коих генерал Jacob писал еще в 1856 году и сущность коих достаточно известна напомню только, что военная история представляет много примеров, когда пограничная линия, усиленная даже двойным рядом крепостей и фортов, имея в тылу сильные полевые армии, не могла удержать и остановить натиска энергичного наступления.

Второй возможный план обороны состоял бы в том, чтобы, избрав оборонительную линию, как и в первом случае, за [7] Сулейманским хребтом, левый фланг обороняющегося выдвинут вперед в Пишинскому плато. Этот план действий представляется не менее безумным и легкомысленным, чем и предыдущий. Ибо возведение ряда укрепленных лагерей у Пешавера, Банну, Дера-Измаил-Хана, Суккура, Кветты и т. д., запирающих выходы из гор и прикрывающих переправы в тылу, сведет образ действий британских войск к пассивной кордонной системе, никогда, на войне, успеха не обещающей. Если и может быть, от этой системы, ожидаема какая либо польза, то только тогда, когда цепь кордонов или постов возведена в первый линии, в качестве poins d’appui для энергичных активных действий, или по крайней мере, в качестве таких закрытий, за которыми слабейшие войска могут устроиться и дождаться подкреплений. Но возвести такую систему в качестве первоначальной, главной линии обороны, значит приковать к множеству отдельных пунктов и разбросить войска, значит обречь себя заранее на бездействие и слабость и заблаговременно подорвать всю энергию и дух обороны.

Что касается до Пишинской передовой позиции, то как возможно будет держаться на ней, когда русские займут большую часть северного и горного Афганистана? Пишинский отряд сразу окажется обойденным, причем неприятелю легко будет прервать его сообщения далеко в тылу. А потому, в самом начале кампании, отряду этому придется либо поспешно отступить, либо же обречь себя на действия пассивно-оборонительные и принять сражение фронтом не только на запад, но и на север. Но в таком случае, спрашивается, какая же от Пишинской фланговой, активной позиции, может быть ожидаема польза?

Сторонники рассматриваемого плана действий могут ответить, что возможно будет спасти Пишинскую позицию от обхода путем наступательных вылазок или контр-атак, предпринимаемых к западу, от постов у Пешавера, Банну и проч. Но такие наступательные предприятия едва ли достигнут цели: ибо решившись оборонять горный кряж на основаниях, стратегически и даже тактически неправильных, британские войска не успеют воспрепятствовать русским занять проходы в Кабулу и Газни, [8] занять их притом настолько сильно, что выбить неприятеля оттуда уже не удастся. А потому выиграть вершины и кряжи горного Афганистана, прикрывающие Пишинскую позицию справа (с севера), англичанам не удастся и позиция эта по необходимости будет, либо обойдена, либо очищена. Но всего этого мало: легко заметить, что если, при занятии Пишинской позиции британцами, центр и правый фланг всей их оборонительной линии расположен будет не на одной высоте с этой позицией, но откинут будет назад за Сулейманов кряж, — то сама позиция эта представит собою острый исходящий угол, выдвинутый далеко вперед всего фронта обороны. А потому понятно, что наиболее естественным, заманчивым и уязвимым объектом для атакующего и будет этот исходящий угол Пишинского бастиона, боевое существование которого возможно только, таким образом, при одновременном занятии обороняющимся всей расположенной к северу от Пишина части горного Афганистана. Генерал Jacob, первый подавший мысль о занятии англичанами Пишина, никогда не имел в виду возможность предоставления русским, стратегически связанных с этой позицией, частей центрального Афганистана.

Еще менее возможным представляется, при только что рассмотренном общем плане обороны, движение английских левофланговых войск от Пишина к Кандагару. При занятии ими Кандагара, положение их становится еще более опасным и возможность быть отрезанными выясняется еще резче. Ибо если русские займут Кабул, Газни и Фара, а также перевалы между Пешавером и Дера-Гази-Ханом, то гарнизоны британских пограничных укрепленных лагерей будут к ним окончательно прикованы. Кандагарский отряд принужден будет выслать значительные заслоны для наблюдения за дорогами в Газни и к Гельменду. И в таком положении застынут разбросанные британские силы, между тем, как неприятель, все время сохраняя свободу и инициативу действий, сосредоточится за Сулейманским хребтом, и, устроив в Кабуле прочную промежуточную базу, двинется к югу на Газни и Кветту, отрезывая от Индии Кандагарские войска. Едва ли, после всего вышеизложенного, стоит [9] останавливаться на плане обороны Индии за линией реки Инда. Стратегическая и тактическая оборонительная сила реки, каких бы то ни было размеров, достаточно хорошо известна. Избрать эту линию значит заранее отдать весь Афганистан в руки России и следовательно обречь империю на то, чтобы иметь соседом, вместо слабой, разлагающейся восточной державы, державу могучую, обширнейшую и европейскую. Все такого рода планы безумны: оборона империи требует движения к западу, в Афганистан, и движение это для целости Великобритании и ее преуспеяния неизбежно. Оно направлено, быть может, правда, не непременно на Афганистан, но может быть на Персию или даже на Азиатскую Турцию. Ибо одно из этих трех государств неизбежно служить должно той гранью, о которой предстоит разбиться волне северного нашествия. Но истинным, наиболее естественным бруствером и щитом Индии является все-таки повидимому Афганистан, ибо он и теперь уже в значительной, степени находится в ее руках, а с проведением железнодорожных путей к Кабулу, Кандагару и Сеистану, окажется во власти Британии еще более. Если только пути эти проведены будут в ближайшем будущем и если в Индии сосредоточена будет Европейская армия достаточной силы, никакое нашествие ей не будет страшно. Едва ли стоит прибавлять, что такой план обороны представляется несравненно более рациональным и правильным, нежели предположение вести оборону в Армении, в союзе с турками, полагаясь уже не на самих себя, а и на более или менее сомнительных союзников.

Итак, из всего вышеизложенного усматривается, что естественной оборонительной линией Индии является хребет Гинду-Куш. Древние, как кажется, понимали это лучше, ибо в мудрости своей они и прозвали хребет этот «Hindu-Kusk», т. е. «Защита Индии», всегда признавая, что Афганистан, по отношению к Индии, играет роль передовой фортификационной постройки. Да позволено же будет и нам сравнить занятие Афганистана русскими с венчанием гласиса осажденной крепости, и притом с наиболее уязвимого бастиона. Занятие же ими Сулейманских перевалов уподобим сооружению неприятелем [10] скрытых бреш-батарей, угрожающих стенам главного вала. Падение крепости с этой минуты является не более как вопросом времени.

Многие возразят однако, что если Великобритания не сумела всецело подчинить себе Афганистан, то как же сумеет утвердиться в нем Россия? Но, во-первых, неудачи, постигнутые в этом направлении Великобританией, явились только результатом ее ошибок, ее нерешительности, ее неуверенности в своем могуществе. Что же касается России, то она доказала воочию уменье свое присоединять и умиротворять мусульманские народности, не менее трудно покоряемые, нежели афганцы, доказала свое уменье, свою решимость, свою уверенность в своем могуществе. Если Россию допустят занять гласисообразные равнины Герата и Афганского Туркестана, то не пройдет много лет и она проложит необходимые пути и заготовит запасы, а затем овладеет и Кабулом и Кандагаром, этими равелинами Афганистана. Еще несколько лет, Россия устроится проложит и здесь пути и тогда, имея сообщения с Закаспийским краем, Туркестаном и внутренними областями государства, трудно ли ей будет наводнить Индию по множеству открытых для нее вполне доступных путей? Усматривая, насколько Британия бессильна, афганцы несомненно станут на сторону наступающего, а между тем, еслибы только Великобритания взялась за дело своевременно, еслибы только связала свои Ост-Индийские владения, рельсовыми путями с Кабулом и Сеистаном, еслибы только с 1842 года взяла в свои руки умиротворение и управление страною, то ныне Афганистан ничем не отличался бы от Пенджаба. Мало того, давно бы границей Индии была бы наиболее естественная и правильная с военной точки зрения линия рек Аму-Дарьи, Гери-руда и Гельменда.

Занятие Россией Афганистана будет первою ступенью к поглощению ею Белуджистана, Персии и Азиатской Турции и к тому, чтобы сделаться впоследствии первоклассной восточной морской державой, величие и могущество которой будет неисчислимо, причем Индия будет для нее легкой, вполне возможной добычей. Спрашивается, в каком положении при этом очутятся наши [11] австралийские и китайские колонии? Легко представить себе что произойдет, если Персидский залив попадет в руки сильной и враждебной великобританским интересам державы: от залива итого, открытого и безопасного для навигации в течении круглого года, ведет пряной водный путь, вдоль двух судоходных или почти судоходных рек, во внутренние области Азиатской Турции и к Кавказу. По этим новым судоходным путям, а также по железным дорогам, кои здесь будут проложены, пойдут главные массы Индийской производительности, направляясь в Европу и ведя к разорению нашего флота и торговли. У устьев рек Каруна и Шат-эль-Араба возведены будут арсеналы и доки; остров Kishm будет укреплен фортификационными постройками и под прикрытием броненосного и миноносного флота, здесь явится новый Севастополь, сломить силу и могущество которого будет невозможно.

Великобританская империя состоит из множества отдельных, на практике независимых, колоний, связанных с метрополией морскими сообщениями, но не руководимых общей имперской политикой. Возрастающее из года в год могущество империи, выражающееся, между прочим, в быстром приращении населения, рассеивает и раздробляет по ее многочисленным, отдельным, американским, капским, австралийским и пр., владениям, ускользая в конце концов из под власти центрального правительства. Усиливающееся могущество России, напротив того, никогда не выходит из рук верховной власти. Средства ее и богатства, доставляемые ее сибирскими и средне-азиатскими владениями, со всех сторон стекаются не центробежно, но центростремительно, к ее главнейшим торговым и промышленным центрам, причем такое постоянное сосредоточение к границам государства производительных и промышленных сил и средств неминуемо будет иметь последствием военное и торговое давление на области, пограничные с Индией. Все это необходимо взвесить и остановить заранее: прочное занятие Англией Афганистана остановит дальнейшее политическое и торговое движение России на Восток. С военной точки зрения, оборона Индии в пределах Афганской територии является [12] наилучшей, ибо при этом Великобритания иметь будет возможность полагаться только на свои собственные силы и средства, не нуждаясь ни в каких иных союзниках, кроме афганцев, через земли коих надлежит только провести железнодорожные пути в Кабулу, Кандагару и Сеистану. Сообщения эти дадут возможность Великобритании остановить русские силы при первой попытке их занять Герат или афганский Туркестан; напротив того, без них, Англия с первых же дней кампании окажется бессильной и тем восстановит против себя афганцев, всегда склонных передаться на сторону сильнейшего, и кроме того подвергнет себя риску единодушного восстания многочисленных, воинственных, пограничных с Индией племен.

Возвращаясь собственно в плану обороны Афганистана, очевидно, что нижеследующие рельсовые пути безусловно необходимы:

1. Пешавер-Кабул.

2. Продолжение Индо-Боланской линии, via Нушки и к югу от р. Гельменда на Сеистан, имея ветви:

3. На Кандагар и Кабул.

4. На Фара-Герат.

5. Прямая военная дорога Чаман-Кандагар.

6. Наконец, быть может, линия от Сеистана, через Бам или Бампур в Персидскому заливу.

Выше перечисленные линии имеют, в счастью для Англии, не только военное, но и крайне важное торговое значение и, кроме того, необходимы для цивилизации и развития, как Афганистана, так и Белуджистана. Линия на Сеистан представит собой первый участок дороги, которую, быть может, придется повести через Месопотамию и Среднюю Персию. Участок этот, казалось бы, лучше повести вдоль левого берега р. Гельменда, ибо это направление избавляет от необходимости строить мосты через многие горные потоки, впадающие в р. Гельменд справа. Кроме того, дорога окажется прикрытой рекою от набегов средне-афганских горцев и, вместе с тем, окажет благотворное влияние на развитие Белуджистана. Не будь этих соображений, прямое направление от Кандагара на Герат, к [13] северу от Гельменда, было бы, конечно, короче и предпочтительнее.

Как кажется, значение стратегических железных дорог для развития военного могущества государства не оценено еще Великобританией во всем его объеме, ибо иначе больше внимания и денежных средств посвящаемо было бы на постройку их, — средств, ныне поглощаемых бесцельными экспедициями и войнами, также как и заготовлением выгодных перевозочных приспособлений, пригодных только для коротких коммуникаций, обильных продовольствием театров и второстепенных военных предприятий. Повидимому, забывают, что цели целой кампании могут нередко быть достигнуты мирной постройкой железной дороги. Так, например, вопрос об обладании Гератом есть, конечно, скорее вопрос железнодорожный, нежели вопрос о численном превосходстве вооруженных сил. И тем не менее и в данном случае, густо населенную богатую Индию опередила редко населенная, небогатая Россия. Лорд Strathnairn высказывал то мудрое мнение, что лучше иметь в наличности 10 тысячный корпус, располагающий правильно организованными перевозочными и тыловыми средствами, нежели корпус вдвое сильнейший, но с дурно устроенными транспортами, связывающими его стратегические передвижения и тормозящими правильное функционирование госпиталей, санитарной, коммисариатской и продовольственной части. Против всего этого спорить нельзя: ответом Индии на постройку железнодорожного пути от Каспийского моря к Самарканду должна служить постройка параллельного пути от Кветы на Сеистан и далее на Испаган, Буружирд и Мосул, — пути, от которого отходило бы достаточное количество ветвей, как к северу к русской торговой и военной базе, так и к югу, к морю, к торговой и военной великобританской базе. В такую эпоху, когда заботятся только о постройке железнодорожных линий Цис-Индийских, полезно высказать, что линии Транс-Индийские, внешние, несравненно более настоятельно необходимы, ибо забота об одних только внутренних путях как бы поддерживает общественное мнение в ложной уверенности, что все [14] обстоит благополучно и что надлежит только у себя дона покойно ожидать грядущих событий и даже наступающего встретить отпором на своей собственной територии.

Итак, всеми предыдущими рассуждениями доказано, что единственный правильный способ обороны Индии заключаться должен в занятии главными силами позиций у Кандагара, Газни и Кабула, имея авангарды в Гинду-Куше и его разветвлениях и будучи всегда на готове, взяв инициативу действий, двинуть войска за Гельменд к Сеистану, Герату и Афганскому Туркестану. При этом отряды, занимающие Кабул, Газни и вынесенные вперед авангарды у Кинджан, Бамиан, Лал и при базироваться должны не на Кандагар и Карачи, как то предлагал, в 1884 году, сэр Е. Гамлей, но на Пешавер и непосредственно расположенный за ними тыл. Сие соображение доказывается простым сравнением расстояний:

От Пешавера до Кабула 175 миль.

От Кандагара до » 320 »

От Кабула до Газни 150 »

Занятие Кинджана, Бамиана и удобных пунктов в провинциях Бесуд-гезаре Deh-i-Zangi Hazara и Deh-i-Kundi Hazara, имеет большое значение, ибо провинции эти весьма плодородны, причем последние из них представляют собою житницу Хазары, изобилуя перевозочными средствами, стадами, пастбищами, фуражом и топливом. Сообщения названных местностей с Кабулом могут быть легко улучшены и сделаны проходимыми для артиллерии; их широкие и плодородные долины густо населены и для движения войск больших затруднений не представляют.

Надлежит обратиться теперь к рассмотрению того, какие против изложенного плана обороны сделаны быть могут возражения. Они сводятся к нижеследующим:

1. Перевозка тяжестей и продовольствие войска затруднительное.

2. Весь план обороны не допускает единства командования, причем обе базы — Карачи и Пешавер, значительно друг от друга удалены. [15]

3. Горные проходы трудно проходимы и движение по ним требует маршей длинными колоннами или эшелонами.

4. В тылу колонн останутся непокорные племена и народности.

5. Линия Кабул-Кандагар представляет ту невыгоду, что сообщения по вей пролегают вдоль ее фронта, а не назад в тыл, вследствие чего, при отступлении, обороняющимся колоннам придется отходить назад, по разным, разъединенным один от другого, горным проходам.

Возражения эти вески, но ответить на них возможно нижеследующее:

1. Затруднения по перевозке тяжестей и продовольствию войск сведутся к minimum заблаговременной постройкой железных дорог.

2. Центр и правый фланг всего расположения заняты будут колоннами оборонительного образа действий, связь которых с войсками, действующими наступательно на южном участке, обеспечена быть может по дорогам через Хазару и, вместе с тем, употреблением внутренних индийских телеграфных линий.

3. Трудность движения через горные проходы сводится к minimum в том случае, когда проходы заняты на основании общеизвестных, военно-тактических правил. Глубина колонн и эшелонирование их опасны только тогда, когда длинные горные проходы в руках неприятеля и когда приходятся его оттуда выбивать. В виду этого, возражение № 3 скорее говорит в пользу предлагаемого плана обороны, нежели против этого плана.

4. Было бы несравненно опаснее иметь непокорные племена перед фронтом, нежели в тылу. Ибо вся их непокорность состоит в том, что они не хотят подчиниться Великобритании, если последняя не хочет взять их под свое покровительство, попечение и управление, и если они могут опасаться того, что Великобритания отдаст их в руки другого, неизвестного их властелина.

5. Линия Кабул-Кандагар атакована быть может только [16] либо у Кабула, либо у Кандагара. Если Хайберский проход, в тылу Кабула, будет в достаточной мере обеспечен полевыми укреплениями, воздвигнутыми у его западного входа и вдоль всей его длины, то, вместе с фортами, прикрывающими у Пешавера его восточный выход, проход этот совершенно обеспечен будет от форсирования. Что же касается Кандагара, то войска, его занимающие, отойдут назад, не иначе, как на свои резервы.

Точно также и отряды, расположенные у Газни, всегда в состоянии будут, в случае нужды, отойти назад спокойно и в порядке на свои резервы и ариергарды. При этом фланги всех колонн будут прикрыты горами и хотя ни одна из них не в состоянии будет немедленно поддержать другую, но все могут отступать безопасно, причем сосредоточение их к западу от реки Инда бесполезно.

Как бы то ни было, но не может быть сомнения в том, что потеря какой бы то нибыло части театра военных действий, впереди центра и правого фланга всего расположения, неминуемо обнажает правый фланг южной операционной линии англичан, и что поэтому, отступление войск, занимающих оборонительную зону театра, влечет за собою одновременно отступление и по всей линии.

Нельзя не признать однако, что предлагаемый план обороны Индии отличается, действительно, некоторыми серьезными недостатками и невыгодами: оборонительная линия по Гинду-Кушу не только значительно удалена от Индии, но и непомерно растянута, так как от Фейзабада до Герата считается до 600 миль, но с другой стороны не менее длинна и линия от Пешавара до Ходжака, с той только существенной разницей, что в первом случае, собственно боевой стратегический фронт обороны протягивается лишь от Кабула до Кандагара, всего на 350 миль, между тем как при обороне пограничной индийской линии, придется наблюдать и оборонять все ее протяжение, на расстоянии 600 миль, и притом с несравненно большими затруднениями и разброской сил, вызываемой ее повсеместною уязвимостью. Словом, вся разница между тем и другим из [17] рассматриваемых способ действий заключается в том, что в одном случае оборона поведена будет на надлежащей стороне горных хребтов и что войска, занимая западные их входы, распределены будут на небольшом числе позиций, сосредоточенно и экономно, так как на западных склонах гор все проходы, благодаря особенной и своеобразной конфигурации последних, сходятся к небольшому числу дорожных узлов; между тем, как во втором случае, заняты должны быть восточные склоны, где проходы и выходы чрезвычайно многочисленные и заткнутые могут быть, поэтому, только весьма значительным числом отдельных отрядов, требующих крайне не экономного и разбросанного распределения сил.

Распределение войск на оборонительном участке театра военных действий представляется весьма не многосложным: надлежит только иметь достаточно устойчивые отряды у Кабула, Газни и Бамиана, имея авангарды и посты на дорогах в Хинджану, Чарикару и к округам Бесуд, Deh-i-Zangi, Deh-i-Kundi. Этим распределением войск северная или оборонительная зона, т. е. вся линия Гинду-Куша и его разветвлений обеспечивается вполне. Но спрашивается, как надлежит распределить войска на южной, наступательной операционной линии, ведущей от границ Индии к Герату, да и вообще, какое собственно имеет эта последняя операционная линия в сравнении с северным оборонительным участком? Значение округов Кабула и Кандагара понятно вполне и сразу: они непосредственно запирают западные входы гор и пути, ведущие в Кабулу и Келату, Пешаверу, Банну и Кветте. Кроме того, округа эти служить могут превосходными промежуточными базами для дальнейшего наступления в востоку. Но в чем же заключается первостепенное значение Герата и его провинции, издавна носящей название «ключа к Индии»? Значение это неисчислимо: провинция эта отличается, во первых, необыкновенным плодородием и изобилием средств; она легко может прокормить до 100.000 человек; в окрестностях Герата добыты могут быть, в изобилии, запасы зерна; фуража, скот, железо, свинец, сера, селитра и проч., словов, здесь наступающая армия в короткое [18] время в состоянии будет учредить обширные магазины и склады. Таково значение Герата, в смысле, так сказать тыловом. Военные его особенности еще более благоприятны для наступающего: здесь сходятся в одном угле все пути, ведущие в северный, центральный и южный Афганистан, т. е. к Балху и Кабулу, к Бамиану и Кабулу, к Газни, Фара и Кандагару. Всеми этими путями Герат, в полном смысле этого слова, командует, а потому командует он и всем Афганистаном, следовательно в полной мере является «ключом к Индии». Для России и Персии, значение Герата вполне ясно и только в Англии принято не признавать этого значения, с тою будто бы целью, чтобы не открывать на всю его ценность глаза другим. К несчастию, ценность эта, в смысле первоклассного политического и военного центра, давно, уже всеми оценена по достоинству.

Многие полагают, что Герат и его провинция, в смысле передового театра войны, представляют невыгоды удаления от базы и дороговизны операций. Но при этом не хотят помнить, что только та война обходится государству дешевле, которая имеет наибольшие шансы на успех; что же касается удаления от базы, то выше предложено было проложить железнодорожный путь от Кветты на Сеистан в Персидскому заливу, с боковыми ветвями, направляющимися к северу, и принаровленными ко всем, не только торговым, но и стратегическим требованиям.

Итак, относительно обороны Афганистана, дело стоит так: ни одна из его областей не может быть отдана неприятелю, не подвергая величайшей опасности все прочие: отдайте Афганский Туркестан и вы увидите неприятеля венчающим гласис вашей крепости; отдайте ему Герат, и вы пожертвуете равелином, не пустым равелином, но изобилующим всем тем, что необходимо для жизни гарнизона; отдайте Кабул, и прикрытый путь вашего наиболее уязвимого бастиона перейдет в руки осаждающего. При таком положении дел, только отчаянные вылазки могут еще до некоторой степени обеспечить и продолжить оборону. Так не лучше ли возможно долее удержать за собою и гласис, и равелин, и прикрытый путь, предпринимая [19] вылазки не с главного вала, но с передовых построек? Многие надеятся, что крепость возможно будет освободить от осады путем диверсий в Европе, Сибири, предпринимая таковые с помощью тех или других европейских или азиатских союзников. Но так ли это? Не лучше ли решиться на оборону непосредственно того, что наиболее ценно и что неприятелем атаковано?

Мы не будем останавливаться долго на вопросе о том, какие пути в Афганистане представляют, для наступления неприятеля, наибольшие выгоды. Вопрос этот достаточно хорошо известен; таковых путей, или операционных направлений, четыре: линия из Туркестана на Балх и Кабул; линия из Серакса на Герат, центральный Афганистан, Кабул и Газни; линия из Герата на Кандагар; наконец Персидская линия через Мешхед и Хоросан на Лаш и Сеистан. Из них первая линия, на Балх и Кабул, представляется прямой кратчайшей и ведущей в главному центру обороны. В связи с нею, конечно, избрана будет неприятелем и другая южная, на Фара и Кандагар, никаких затруднений ни по продовольствию, ни по движению войск не представляющая.

Гористая часть Афганистана представляет собою театр, вполне пригодный для партизанских действий, следовательно для действий афганских войск (если только Афганистан и эмир станут на сторону Великобритании), неспособных в войне полевой, открытой, притом против превосходного, лучше обученного и вооруженного неприятеля. Как бы то ни было, местные афганские ополчения должны иметь во всяком случае кадр, взятый из частей англо-индийской армий; иррегулярные войска эти, предводимые хорошим кадром офицеров, могли бы, в случае дружных и прочных отношений с Афганистаном, взять на себя защиту оборонительного участка афганского театра, т. е. участок, ограниченный линией Гиришк-Вашир-Фара на юге, и линией Маймене-Кундуз-Фейзабад на севере, — в то время как в тылу их, на избранных заранее позициях у Кабула, Газни и Кандагара, расположатся отряды англо-индийских войск. Наконец на юге, на операционном направленииe [20] Кветта-Фара-Герат, оперировать будет главная наступательная масса упомянутых выше войск.

Многие держатся того мнения, что афганцы окажутся верными союзниками и примут действительное, надежное участие в обороне их територии, совместно с полевыми войсками Великобритании. Да позволено будет в этом усумниться: казалось бы, что единственно правильный взгляд на дело состоит в том, чтобы надеяться ни на кого иного, кроме как на самих себя. Только то решение вопроса об обороне Индии представляется удовлетворительным, которое совершенно независимо от необходимости полагаться на афганцев, их единодушие и преданность.

Обратимся затем к рассмотрению общего числа войск, потребных для выполнения изложенного выше, в подробности, плана кампании. Конечно, число это зависит от многих условий, от средств страны, сил неприятеля и проч. Но, полагая, что афганцы расположены будут к Англии дружелюбно, казалось бы, что на правом фланге стратегической позиции необходимо иметь 30,000 чел., т. е. 10.000 европейских, 10.000 индийских и 10.000 афганских войск. Если же афганцы расположены будут враждебно, то надо иметь не менее 60,000 на половину европейских, на половину индийских войск. В центре всей позиции, принимая в расчет топографические условия местности, достаточно иметь в том и другом случае не более 5.000 чел., ибо местность и войска, в оборонительном отношении, дополняют друг друга, лишь бы только все выгодные стороны трудно проходимой местности обращены были на пользу не России, а обороняющегося.

Наконец на южном, наступательном участке, необходимо иметь не менее 70.000 чел. Конечно приведенные цифры только приблизительно верны, ибо точное определение их зависит, в особенности, от сил, выдвинутых вперед Россией. Если силы эти будут превышать то количество войск, которое Россия двинуть и прокормить может у Герата (не менее 45.000 чел.), то, очевидно, и Великобритании придется в значительной степени превысить цифры, намеченные выше, итог коих, когда афганцы [21] дружелюбны, должен быть не менее 105.000 чел., из коих около 75.000 войск европейских, 10.000 индийских и 20.000 афганских. Если же афганцы окажутся на стороне неприятеля, то потребуется не менее 135.000 английских и индийских войск. Таким образом усматривается, что если только оборонительная линия избрана будет правильно и согласно наиболее естественной географической границе Индийской империи, то потребна будет действующая армия, силою только в 135.000 чел., имея еще в тылу, в виде резервов, и гарнизон Индии, силою в 100.000 чел.

Итак оборона Индии, на изложенных выше, рациональных началах требует в конце концов:

1) Постройки перечисленных выше железных дорог.

2) Полевой армии в 135.000 чел., выдвинутой вперед на територию Афганистана.

3) Резервной армии в 100.000 чел., большей частью сосредоточенной в укрепленным лагерям Пенджаба и к Пишину.

Остается рассмотреть вкратце, какие силы были бы необходимы для обороны линии за Сулейманским хребтом, имея выдвинутые вперед отряды на Пишинском передовом бастионе. Силы эти лучше и нагляднее всего определяются исчислением той числительности войск, которую неприятель в состоянии сосредоточить и прокормить местными средствами на занятой им територии всего Афганистана. Афганистан занимает, как известно, до 500.000 квадратных миль. Полагая по 10 душ на квадратную милю, получим, что Афганистан свободно прокормить может до 5 миллионов душ или около 1.000.000 семейств. Считая, что каждые 5 семейств выставляют одного воина, что, в смысле содержания армии, для средств страны, никаких затруднений представить бы не могло, получим армию в 200.000 чел., которую энергичный правитель легко бы мог собрать в Афганистане и вооружить. Кроме того, не может быть сомнения, что в провинциях Кабула, Кандагара, Герата и Афганского Туркестана, в настоящее время легко можно прокормить, средствами страны, до 190.000 чел. Цифра эта, через 10 лет, при правильном управлении и развитии средств государства, легко [22] может быть значительно увеличена, ибо можно допустить, что ч прирост населения в течении 5 лет мог бы достигнуть 5%. Следовательно, вполне возможно признать, что страна, легко прокармливающая в настоящее время 190.000 чел. войск, через 5 лет в состоянии будет прокормить еще 250.000, а через 10 лет до 500.000, т. е. всего до 690.000 чел. войск. А потому оказывается, что нет ничего невозможного в предложении, что держава, занявшая Афганистан, и занявшаяся его развитием и благоустройством, через 10 лет в состоянии будет прокормить одними только средствами страны до 690.000 чел. Полагая, что 2/3 этого числа представляют собою боевую часть сосредоточенной в Афганистане, чужеземной армии, найдем, что в распоряжении этой державы, для атаки индийской границы, будет:

Чужеземных войск 460.000 чел.

Афганских » 290.000 чел.

Всего » 660.000 чел.

Хорошие сообщения, проведенные в стране, дадут возможность поддерживать эту армию, в таком ее численном составе, постоянно. Спрашивается, возможно ли будет, за оборонительной линией Сулейманских гор или Инда, остановить наступление России, имея в своем распоряжении менее такого же числа войск, т. е. менее 660.000?

Итак:

1) Оборона Индии основана на обороне Афганистана.

2) Границей Индии должен быт хребет Гинду-Куш, со всеми его западными отрогами, северными и западными склонами. На юге, в руках Британии, должна быть вся провинция Герата, или, по крайней мере, до линии Сабзавар-Фара. Линия эта прикрывает Сеистан и дает возможность не только заткнуть южную операционную линию России, но и наблюдать за неприкосновенностью Турции, угрожая, вместе с тем, флангу наступления к востоку.

3) Для приведения в исполнение начертанного плана обороны потребно около 230.000 чел., с резервами, притягиваемыми из Европы.

4) Всякий иной план обороны потребует сразу не менее 700.000 человек.

Текст воспроизведен по изданию: Извлечение из статьи полковника Марк Север Белля "Оборона Индии" // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии, Выпуск XLVI. СПб. 1891