Письма об Индии,

князя Л. Д. Салтыкова 1. Москва. 1851 года, в 8-ку.

Азия едва ли не прежде Европы делается нам известною. Азии есть колыбель первого человечества и почти всех религий, страна, в которой зародились первые семена всего того, что впоследствии на почве Европы принесло изобильные и драгоценные плоды. Из Азии мы получаем золото и серебро, чай и кофе, прекрасный фарфор и превосходный лак, дорогие шали, парчи и роскошные ковры-, в Азии все резко противоположно Европе, — и природа с ее произведениями, и люди с их нравами, обычаями, жизнию, даже цветом тела и волос, и чертами лиц. Эти впечатления об Азии врезываются в нашей памяти с самого раннего нашего детства; а известно, что из всех впечатлений, впечатления детства самые сильные и глубокие, и остаются в душе нашей на всю жизнь. Под влиянием их, мы никогда не перестаем фантазиею стремиться на Восток, где, вследствие этих же впечатлений, все должно быть, как нам кажется, чудно, поразительно, увлекательно и обаятельно. Таким образом в душе нашей мало по малу является и возрастает желание короче познакомиться с этою страною, ее жителями и их всецелою жизнию. Вот почему, если нам попадаются под руку описания путешествий по Европе и Азии, то мы всегда готовы предпочесть последние первым. Вот почему и «Письма об Индии» Князя Салтыкова, мы уверены, обратят на себя внимание читателей, потому что в них интерес и занимательность далеко превышают скуку, какая нередко бывает при чтении подобных сочинений.

Первый вопрос, который представляется в нашей голове, по [309] прочтении «писем об Индии», был вопрос: к какому разряду сочинении должно их отнести, — ученым или литературным, и к каким литературным, — изящным и занимательным, или неизящным и нестоющим внимания читателей? Из книги Князя Салтыкова ясно видно, что он в переписке с своим другом имел целию сообщить ему все, что случалось с ним на пути из Европы в Азию и в самой Азии, и описать все предметы, какие встречались и быстро сменялись перед его глазами; следовательно, в книге князя Салтыкова нет ни особенно важных наблюдений, ни глубокомысленных догадок, соображений, сравнений и выводов, ни даже велеречивых описаний мест и картин природы, как это встречается во всех, так называемых ученых путешествиях. Необыкновенно же легкий и ясный слог, простое описание новых в каждом письме предметов, возбуждающих и поддерживающих любопытство в читателе, требуют отнести «Письма об Индии» к литературным и даже изящным литературным произведениям.

Мы думаем, что князь Салтыков очень хорошо поступил, что в своих письмах не прибегнул к ученым соображениям, догадкам, сближениям и сравнениям. Тогда книга его в глазах читателей, вероятно, потеряла бы много. Князь Салтыков, кажется, хорошо сам это понимает, и просто описывает попадавшиеся ему на пути места и предметы, предоставляя читателю всякие сравнения и сближения; от того подобных мест в «Письмах об Индии» очень мало.

Стр. 9-я: «Обширной город Бомбай раскинут посреди пальмового леса. 280,000 Индийцев и Гебров населяют его.... Перед вами — люди полунагие, в белых полостях, с медяным цветом лица, с разрисованными плечами и руками, в чалмах белых, алых, желтых или зеленых. Перед вами женщины, также едва облеченные в разноцветные прозрачные, как паутина, ткани, разукрашенные золотыми и серебряными ожерельями, кольцами, подвесками, на шее, на руках, на ногах, серьгами в ушах, в ноздрях, раздушенные благовонными цветами, вплетенными в волосы….» и прочее.

И на 12-й странице: «Безъискуственная грация туземцев — для Англичан Европейская грамота: простота не нравится уму, привыкшему к вычурности. А между тем, что может быть плачевнее смешных народов, безобразящих наших дам, в [310] сравнении с чудной первобытной одеждой Индиянок, скроенной и прилаженной самой природой!»

На с. 61 напрасно автор думает, что «языческой Руси Князья вели такую же жизнь, как Индийские Раджи».

Во 1-х, в языческой Руси князья, при своем беспокойном, норманском характере, не сидели в «низких удушливых покоях»; им вообще не сиделось на одном месте, и они метались в разные концы нового своего отечества, или тревожили другие государства, например, Грецию, и были сами тревожимы другими племенами и народами; след. они и не вели однообразной и скучной семейной жизни. Во 2-х, самым главным предметом увеселений Русских языческих князей в мирное время были пиры с дружиною и народом, и зрелищ никаких и никогда в древней Руси не бывало по крайней мере никто из летописцев о них не говорит ни слова.

Заметим еще, что в «Письмах об Индии» нередко встречаются описания различных удобств и невыгод, мелких удач и неудачь, какие случаются с каждым путешественником. В них вы прочтете, например, что он нуждался в деньгах, в Европейской пище, в удобном квартирном помещении, что его несколько раз роняли с паланкина и беспокоили крысы и насекомые; прочтете даже о том, какие он делал предположения касательно своей поездки в такие-то и такие места, и какие писал распоряжения своему управляющему, и наконец, какие сны снились ему на пути…. За исключением этих недостатков, которых, впрочем, тоже мало, мы назвали бы «Письма об Индии» неукоризненными. Особенно нам нравится слог: легкий, плавный слог! Далее: в каждом письме вы встретите, как мы уже сказали, новые предметы, от чего все «Письма» занимательны и читаются с удовольствием. Правда, что многие из этих предметов известны читателям; но эта известность — условная: иные подробно знают, например, обряды сожжения женщин с умершими мужьями, а другие только кое-что об этом слышали. В «Письмах» же Салтыкова все эти предметы описаны и довольно подробно, и очень занимательно,

Рекомендуем книгу князя Салтыкова читателям, так называемого, легкого чтения, то есть повестей и романов. У нас и до сих пор есть еще люди, которые не перестают жаловаться на скудность книг, годных для чтения. Многие, читая только романы и повести, и начитавшись их вдоволь, скоро ими пресыщаются; все, после прочтенных романов и повестей, вновь выходящие, кажутся им [311] известными по содержанию и скучными по изложению, отчего требуют романов и повестей с героями возвышенных характеров, сильных страстей, могучей воли, со сценами поразительными, с обстановками новыми и занимательными. Но так как великость, сила и могущество редкое явление в природе и мире нравственном; то и такие романы и повести появляются очень редко. Взяться же за чтение чего-либо посерьезнее романов и повестей, для этого требуется много условий: подготовление к нему, труд, уменье и прочее. Таким образом приходится читателям легкого чтения или совсем отказаться от чтения, или читать то, что им через-чур уже надоело. Для таких-то читателей описания путешествий есть необходимая отрасль литературы, а в числе их «Письма об Индии» есть прекрасная книга, потому что эти письма и занимательны, и очень хороши, и даже полезны, и стоят гораздо выше многих длинных и скучных романов и повестей. — Н. Р.-Р.


Комментарии

1. Суждение иностранцев об этой книге помещено в одной из прежних книг Москвитянина.

Текст воспроизведен по изданию: Письма об Индии // Москвитянин, № 15. 1851

© текст - Н. Р.-Р. 1851
© сетевая версия - Тhietmar. 2018
© OCR - Андреев-Попович И. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Москвитянин. 1851