-

ОСТРОВ ЦЕЙЛАН. (Извлечение из записок путешественника.) Цейлан — один из очаровательнейших островов на всем земном шаре. Его высокие горы покрыты роскошными рощами; долины пестреют цветами, далеко разливающими свой ароматический запах; свежий ветер, ластящийся у его берегов, непрестанно навевает живительную прохладу. Быть может, исключая Кашмирскую долину, нигде нет таких восхитительных видов и такого счастливого климата, как на этом острове. Несколько столетий назад, большая часть Цейлана принадлежала двум сильным народам: Чингулезам и Кандисцам. С шестнадцатого века лучшими его портами владели попеременно Португальцы, Голландцы и Французы. Наконец, с 1815 года, весь остров подпал под владычество Великобритании, и с тех пор его внутренние страны, долго сокрытые от любопытных взоров других Европейцев, сделались предметом наблюдений и изучения для английских путешественников. Полковник Джемс Кампбелль, долгое время живший на Цейлоне, издал в Лондоне любопытное сочинение об этой стране: Excursions, adventures and field-sports in Ceylan.

Прежде чем последуем за автором во внутренние страны Цейлона, взглянем на прежнюю его историю. Цейлан, в отдаленную эпоху, был заселен многими племенами, которые пришли сюда с соседнего материка. Эти племена признавали над собою власть королей, которые, по общему преданию, были потомки солнца. Еще до основания королевства Тенассерим, говорит предание, обитатели стран, известных теперь под именами Пегю, Тенассерим, Сиам [20] и Камбож, от берегов Гангеса до пределов Китая, жили на горах, в пещерах, не имели ни начальников, ни правления, не знали земледелия и, подобно диким животным, питались кореньями и плодами. В одно утро, жители Тенассерима заметили, что восходящее солнце сияло необыкновенным блеском, и вдруг из среды лучей явилось какое-то существо, отличавшееся своим видом от простых смертных. Изумленные жители обратились к нему с вопросами об его происхождении. «Я сын Солнца, отвечал безвестный: Всемогущий послал меня царствовать над вами». При этих словах, все присутствовавшие упали на колени перед таинственным существом и открыли свою готовность признать его владычество и повиноваться его законам. Новый владетель приказал им оставить леса и пещеры, построить домы и жить в обществе. Этот владелец жил довольно долго. После его смерти, королевство достаюсь его потомкам, которые занимали престол более тысячи лет, под именем Суриавасов, то есть, потомков Солнца. Один из этих потомков, Аффрагиа Раия, преследуемый своим отцом, удалился на остров Цейлан и положил основание новому государству. Это было, как говорит предание, за пятьсот лет до христианской эры. Справедливо это или нет, по крайней мере можно принять за достоверное, что в ту эпоху, как Великобритания была еще погружена во мраке варварства, на Цейлане уже процветала гражданственность. К несчастию, от этой эпохи остались одни безмолвные памятники, величественные развалины. По каким-то безвестным судьбам, Чингулезы, подобно Мексиканцам и Китайцам, вместо дальнейшего усовершенствования, с течением времени более и более приходили в упадок, и вместе с тем исчезала их гражданственность. Цейлан уже утратил свое былое могущество и прежнее величие, когда в 1505 году, Лоренцо д’Альмеида, сын вице-короля Гои, пристал к его берегам, чтобы укрыться от бури. С того времени начались дружеские сношения Европейцев с жителями Цейлона. Но мир и согласие царствовали не долго; их место заступили продолжительные, кровопролитные войны туземцев с Португальцами, Голландцами и Англичанами. Англичане явились после всех других Европейцев, именно в 1782 голу. Через четыре года после этого, они овладели европейскою столицею острова, Коломбо, и всеми прибрежными странами, а в 1815 году, после взятия столицы Кандисцев, весь остров, как мы сказали, подпал под владычество Англии.

Цейлан, при всей роскоши своих живописных пейзажей, представляется отрадным приютом не столько для людей, сколько для животных. Там человек беспрестанно должен защищаться от нападении разных чудовищ, которые в неслыханном множестве рассеяны но всему острову. Путешественники, посещающие эту очаровательную страну, только с крайнею опасностию могут купаться в заливах, где море кажется так прозрачным и спокойным; они не смеют прогуливаться в вековых рощах, [21] где величественные дерева бросают такую освежительную тень; они с ужасом удаляются от этих озер, которые в своих прозрачных зыбях отражают восхитительные виды; даже в самых городах они не должны забывать осторожности; враг сторожит их на каждом шагу; здесь слон, тигр, буйвол, кабан, а там аллигатор, змей и скорпион. В других странах земного шара, охотник ищет и преследует диких животных; в Цейлане, напротив, часто животные с невероятною дерзостию выходят на встречу охотнику. Один колонист, утомленный дневною работою, предался сну, забыв, из предосторожности, разложить огонь кругом своего одинокого жилища. Через несколько времени послышались сильные улары в дверь; испуганный колонист встает с постели, подходит к окну, и видит слона, который, полакомившись огородными овощами, вздумал заглянуть в хижину хозяина. Чтобы спастись от угрожающей опасности, фермер тотчас разбудил работников, которые своим криком и ружейными выстрелами отогнали нежданного гостя.

Настанет ночь; вам не хочется еще предаться успокоительному сну; вы берете какую-нибудь книгу и читаете при свете лампы. Вы увлеклись чтением; вдруг ваша лампа погасла, вы очутились в глубокой темноте. Вы зовете ваших слуг и делаете им выговор за неосмотрительность. Но к чему ваш гнев? Слуги вовсе не виноваты: на вашу комнату напали летучие мыши и, бросившись на огонь, загасили вашу лампу. Но от этих беспокойных посетителей легко отделаться, говорите вы. Не думайте этого. Цейланские летучие мыши гораздо больше и храбрее европейских. В один вечер, на полковника Кампбелля напали тысячи этих животных, и наш герой должен был отбиваться от них огромною палкой. Благодаря помощи друга, с которым он прогуливался, наконец неприятельская армия была обращена в бегство; но битва продолжалась довольно долго, покуда победа не решилась в его пользу. «Я не окончил бы своих рассказов, прибавляет господин Кампбелль: если бы вздумал припомнить все чудеса этого диковинного острова. На другой день, мне указали лягушку, которая подавилась, желая проглотить утку. Надо сказать правду, что лягушка особого рода была необыкновенной величины, а утка еще слишком мала. Оба бойца лежали мертвые на берегу реки; лягушка уже проглотила утку до половины».

Другие, более опасные животные, чем летучие мыши и лягушки, часто прокрадываются в домы и, притаясь в темном углу, выжидают удобного случая для нападения. Вы ложитесь в постель, и находите огромного, черного скорпиона, который хотя не имеет смертоносного жала, но тем не менее наносит жестокие раны. Над этим животным, полковник Кампбелль произвел один опыт, чтобы решить вопрос: действительно ли скорпион, окруженный со всех сторон огнем, умерщвляет сам себя своим жалом, вместо того, чтобы броситься в пламя? Он поймал [22] двух скорпионов, и бросил их в круг, обложенный горячими угольями, на которые постоянно сыпал горючие вещества. Скорпионы, не находя никакого выхода, с отчаянием кинулись друг на друга, как будто стараясь уязвить один другого. Кампбелль поспешил освободить одного борца из пламенеющей темницы и стал внимательно наблюдать другого. Сначала этот несчастный оставался без всякого движения в середине круга; потом пустился искать выхода для своего спасения, потому что жар постоянно усиливался; наконец, к изумлению всех свидетелей этого жестокого опыта, вместо того, чтобы нанесть себе смертельную язву, скорпион бросился в пламя и одним прыжком перескочил роковую ограду. Его товарищ, снова брошенный в тот же круг, оказал столько же храбрости, но быль менее счастлив, чем предшественник: он погиб в пламени.

Кроме чудовищных пауков и других насекомых, вы найдете иногда в вашей спальне очковую змею, кобра-де-капелло, самое опасное из всех пресмыкающихся. Полковник К... раз возвратившись домой с прогулки, вошел в свой кабинет, чтобы взять холодную ванну. К ту минуту, как он начал раздеваться, за его туалетом послышался шум: там притаилась кобра де-капелло. Полковник тотчас зарядил пистолет и вышел против врага. Змей понял угрожавшую ему опасность, выпрямился, зашипел, но напрасно: выстрел размозжил ему голову. Этот змей был около двух аршин длиною. Если бы полковник не заметил его, то наверное погиб бы от его смертоносного жала.

Господин Кампбелль рассказывает еще о других животных, которые едва было не сгубили его самого. Я сидел, говорит он, в гостиной, с двумя леди и двумя джентльменами. Мы разговаривали о новостях, как вдруг послышался сильный шум над головами; нас бросило в лихорадочную дрожь, и в ту же минуту повалились кругом нас обломки крыши старого голландского дома, в котором я жил. Мы очутились под открытым небом, и поспешили выбраться из груды дерева, черепицы и пыли... Стали отыскивать причину этого необыкновенного случая и открыли, что кровельные балки были подточены белыми муравьями».

Море, омывающее Цейлон, наполнено акулами, которые с жадностию бросаются на каждого смельчака, отваживающегося купаться в прелестных цейланских бухтах; не менее прожорливые аллигаторы кишат во всех реках и прудах. Один белильщик полотна спокойно мыл холст на берегу пруда, как вдруг откуда ни взялся аллигатор, бросился на несчастного и проглотил его за один раз. Родственники несчастного тотчас обратились к господину Кампбеллю с просьбою, чтобы он убил это чудовище, которое, обыкновенно, в жаркие часы дня, выходило на берег и обогревалось на солнце. Полковник взял ружье и [23] отправился к указанному месту. В самом деле, чудовище отдыхало на берегу. Выстрел был удачен: аллигатор, раненый насмерть, имел однако столько силы, что мог броситься в пруд и нырнул ко дну. Тотчас бросили железные крючья и снова вытащили его на берег. Но этот аллигатор пострадал невинно: в его внутренности не нашли никаких следов жертвы. Виновный ускользнул от всех поисков.

Напуганные подобными рассказами, вы будете удаляться от моря, озер и прудов, и станете искать освежительной тени, вдали от лесов, на цветистом лугу, под навесом какого-нибудь дерева. Нои здесь вы не избавитесь от враждебных животных, если вздумаете забыться в приятном сне. При своем пробуждении, вы будете покрыты пиявками, которые пользуются подобными случаями, чтобы утолить свою жажду человеческою кровию. На самых дорогах, вы еще не можете наслаждаться совершенною безопасностию. Слоны тигры, буйволы, кабалы и обезьяны неожиданно нападают на путешественников. Но если вы зайдете в лес и зайдете слишком далеко, то вас ожидают такие же встречи, о каких один солдат, Томас Джемс, рассказывал автору.

«Раз вечером, говорит этот невольный искатель приключений, небо было так чисто, дул такой свежий ветерок, что я не выдержал, чтобы не пойдти прогуляться по Тринкомалайской дороге. Смотрю, на одном дереве сидит чудесный павлин; я бросил в него камнем; он слетел, и я пустился за ним вдогонку. Наконец, я потерял его из вида, хотел вернуться назад, но, к своему ужасу, заметил, что я заплутался. Чтобы узнать по солнцу, в какую сторону мне идти, я взлез на дерево, и только что опять спустился наземь, как увидел, в недальнем от меня расстоянии, под огромными деревьями, слона, который, от нечего делать хлопал своими широкими ушами и поводил в разные стороны длинным хоботом. Мне оставалось выбирать любое; ждать, когда слон вздумает убраться отсюда, или повернуть направо, потому что налево была непроходимая трущоба...

«Настала ночь; сделалось так темно, что хоть выколи глаз; я не смел шагнуть ни взад, ни вперед. Вдруг позади меня послышалась тяжелая поступь слона; я пустился бежать на пропалую. Я выбился из сил и решился вскарабкаться на дерево, чтобы провести там ночь. Ночь тянулась чрезвычайно долго; я не смел сомкнуть глаз, потому что подо мной бродили слоны и другие звери.

«Блеснула заря, и я слез с дерева и направил свои шаги к утесам Курунагалла, которые я заметил с высоты своей обсерватории, и до которых, по моим соображениям, я мог добраться через несколько часов; на беду, высокий кустарник заслонил утесы, и я снова заплутался. Усталый, истомленный, [24] голодный, я сел на кряж одного дерева и задумался о моем положении. Куда мне идти? Как выбраться из этой трущобы? Опустив голову, я предался подобным мыслям, как вдруг передо мною показался огромный змей, с четырьмя пятнами на шее в роде очков, и с высунутым жалим: это была кобра-де-капелло. Я вскочил с своего места и уступил поле битвы своему противнику; но в этих местах, верно, было главное убежище змей, потому что они попадались мне на каждом шагу. Особенно напугал меня змей, который был больше двух сажен в длину; он лежал свернувшись в клубок, и даже не пошевельнулся при моем приближении, тогда как все другие бежали от меня прочь. Но я счастливо прошел эти страшные места и добрался до одной реки. Утолив жажду несколькими глотками воды, я пошел по берегу реки, в надежде, что добреду до какого-нибудь жилища.

«Спокойно я шел под тению дерев; но какой-то странный шум заставил меня поднять вверх глаза. Тогда я увидел несколько обезьян, которые дразнили меня своим кривляньем. Я пустил в них камнем, и они, в отмщение за эту обиду, набросали мне чудесных кокосовых орехов, которые с жадностию я начал есть и собирать в запас.

«Я шел дальше, и лес становился все гуще и гуще; с наступлением ночи я опять взобрался на дерево.

«Я не мог заснуть, потому что боялся упасть; да еще, я промок до костей от росы и дрожал от холода. Но как решиться сойдти? При свете луны я видел, как слоны непрестанно приходили к реке: со всех сторон слышались визг и рычание диких зверей. На другой день я опять побрел по берегу реки; но в полдень, я почувствовал такую слабость, что упал на одной лужайке и заснул мертвым сном. Часов в пять я проснулся и пустился в дорогу; но едва я сделал шагов тридцать или сорок, как заметил на песке свежие следы тигровых когтей. Я стал на колени и благодарил Бога за спасение моей жизни.

«Меня мучил голод: кокосов уже не было у меня. Я не имел никакого другого средства, чтобы достать их, как зайти в лес и рассердить обезьян. Это мне удалось, как нельзя лучше; я съел несколько орехов, брошенных обезьянами, запасся лианою, и взобравшись на дерево, укрепился на его сучьях.

«Только что занялась заря, я оставил свой ночлег. Лес становился гуще и гуще; с ужасом я представлял себе слонов и змей, как под большими деревьями, в самом деле, показались три слона; два из них были большие, а один гораздо поменьше; все они щипали листья дерев. Последний тотчас заметил меня и пошел прямо ко мне. Я побежал прочь, в надежде укрыться на каком нибудь дереве; но ветви как нарочно были так высоко, что я не мог достать их мимоходом. Напрасно я [25] смотрел и вправо и влево; в эту минуту я споткнулся и упал в нескольких шагах от слона, который все гнался за мною и тотчас настиг меня. Он пошевелил, поворочал меня своим хоботом... Я трепетал, думая, что он раздавит меня ногами, либо бросит на воздух; но вдруг он, как будто наскучив игрою, оставил меня. Два другие слона не имели охоты принять участие в шалостях своего детища, или юного друга, и беззаботно щипали древесные листья, в четырех или пяти стах шагах от меня; я принял отчаянное намерение, встал и закричал во все горло. Мой неприятель струсил и с ревом побежал к своим родителям или братьям потом все трое, как будто с общего согласия, пустились за мною в погоню; кусты и молодые деревья гнулись и хрустели под их ногами. Страх придал мне крылья; я успел убежать от них, и добравшись до своего ночлега, вскарабкался на дерево, чтобы вздохнуть на свободе. Вечером я заметил тропинку, но подумав, что ее проложили дикие звери, боялся идти по ней; но необходимость заставила меня решиться. Берега реки, вдоль которой я продолжал свое путешествие, были так круты и поросли таким густым и мрачным кустарником, что я подвигался вперед с необыкновенными усилиями, и кроме того я рисковал, в темноте, попасть в зубы аллигатора. Я повернул влево, и наткнулся было на стадо кабанов...»

Еще прошло несколько дней, покуда Томас-Джемс выбрался на дорогу, счастливо избавившись от всех диких животных, которые встречались ему на каждом шагу. Он питался кокосовыми орехами и проводил ночи на самых высоких деревьях. В один день, он нашел какой-то дом, но это были развалины; на другой день он заметил тропинку и на ней человеческий скелет; силы уже оставили его: он не мог идти дальше. Предавшись судьбе, он упал под одним деревом, на которое не мог взлезть, и уснул. В этом то месте и в таком положении нашли его Кандисцы и на руках перенесли в Курунагаллу, где давно считали его мертвым.

Полковник Кампбелль принадлежит к числу самых отважных и счастливых охотников. Мы приведем несколько его рассказов о блистательных победах, которые удалось ему одержать над цейланскими слонами, буйволами и аллигаторами.

Первая славная экспедиция, предпринятая им против аллигаторов, была направлена к озерам Вологодским.

«Я был разочарован самым неприятным образом, говорит Кампбелль. Я присутствовал на ужасном побоище, которое вдохнуло мне одно лишь отвращение. Аллигаторов была такая бездна, что не было надобности искать их, но они не смели вступить в борьбу с своими палачами; сопровождавшие меня жители острова спокойно били свои жертвы широкими и тяжелыми копьями. Эта бойня наскучила мне, я возвратился домой, заказал слесарю [26] сделать небольшую острогу, в виде трезубца, и насадить ее на длинную рукоятку, из гибкого дерева. Я намеревался ловить аллигаторов точно так же, как в Англии ловят щук или семгу. Когда я решился приступить к своим опытам, жители острова толпами сбежались на берег самого глубокого озера, я посадил вместе с собою в лодку одного ловкого и смелого Чингулеза. Только что он сделал несколько ударов острогою, среди гигантского тростника, как задел огромного аллигатора. Раненое животное быстро помчало нас по водам озера; потом его плавание становилось тише и тише, наконец аллигатор погрузился на дно и остановился. Мы подплыли к берегу и подали изумленным зрителям, веревку, привязанную к остроге, и они вытащили нашу жертву из ее тенистого убежища. Аллигатор уже издыхал: острога глубоко впилась в него своими крючьями. Это животное имело в длину около девятнадцати футов.

«В другой раз наша победа обошлась было нам слишком дорого. Аллигатор, пораженный острогою, бросился в глубь с такою стремительностию, что мой товарищ, державший в руках веревку, упал из лодки в озеро. Он не умел плавать и верно потонул бы, если бы я не успел схватить его за волосы и не дотянул кое-как до берега, где он снова занял свое место в лодке. Мы опять отправились искать наш снаряд и добычу. Поймав веревку, плававшую по поверхности воды, мы потянули ее за собою, и скоро вытащили на берег огромного аллигатора, который с яростию бил своим хвостом и страшно щелкал зубами. Несколько ударов инками положили конец его мучениям».

После счастливой охоты на берегах озера Когал, где олени, кабаны и буйволы, вместе с павлинами и фазанами, населяют соседние лесистые пригорки, — полковник Кампбелль отправился во внутренние страны острова. В Курунагалле он нашел настоящий эдем для охотников.

«Раз, говорит он, мы едва было не сделались жертвами своего безрассудства. Земля была покрыта бесчисленными следами диких животных; между тем мы долго не встречали ни одного зверя и беззаботно шли но берегу какого-то болота, окруженного густым кустарником, как вдруг показалось перед нашими глазами огромное стадо буйволов. В подобных обстоятельствах, всего безопаснее не делать ни одного выстрела, иначе эти свирепые звери сумеют отмстить за себя. Мы начали медленно отступать, гордо посматривая на своих врагов, которые казались тем ужаснее, что были выпачканы болотною грязью; но они направили свой путь прямо на нас и, разрывая землю своими рогами, с ужасным ревом готовились к нападению. Многие из нас чувствовали сильное желание обратиться в бегство; к счастию, мы сохранили все хладнокровие и сделали гораздо благоразумнее; — впрочем, надо было подумать о средствах к [27] спасению, потому что буйволы были не далеко и, казалось, готовились смять нас: — мы бросились к ближайшему дереву и взобрались на ветви. Тогда мы сделали залп в двух буйволов, которые казались свирепее других и как будто предводительствовали всем стадом: один из них был убить наповал, другой получил только жестокую рану. Буйволы пришли в бешенство и бросились к защищавшему нас дереву; их ярость и остервенение были ужасны, но две пули еще положили на месте две жертвы, остальные же сочли благоразумным удалиться. Мы слезли с дерева и возвратились в свой лагерь, счастливые тем, что остались живы и невредимы после такой отчаянной встречи. Ночью мне пришла мысль взглянуть на поле битвы, где были оставлены трупы наших врагов. К сожалению, надо было отказаться от этого плана. Кругом нашего лагеря царствовала глубокая тишина, но вдали раздавался ужасный концерт; визг, лай, рев, вой далеко разносились по лесу: сотни зверей оспоривали друг у друга убитых буйволов».

Буйвол — одно из самых нецивилизованных животных, обитающих на Цейлане. Он не уважает ни возраста, ни пола; с одною грубостию он нападает на слабых, безоружных женщин, как и на охотника, угрожающего ему смертию. К счастию, природа не наделила его сметливостию: владея несколько собою, всегда можно счастливо отделаться от него или обратить его в бегство. Например, одна дама испугала его тем, что распустила свой зонтик в ту минуту, как этот зверь бросился на нее со всею яростию. Самый страшный из всех обитателей Цейлана, бесспорно, слон, впрочем эти громадные животные ни сколько не опасны, когда они бродят стадами: но ужасно встретиться с слоном, оставленным своими товарищами. Чтобы избавиться от неминуемой смерти, в случае такой встречи, охотник должен убить его одним выстрелом, то есть, бесстрашно дозволить ему приблизиться на тридцать шагов, и потом стрелять в его голову, между глаз, медною пулею, потому что свинцовая пуля может сплющиться о его кожу. Горе охотнику, если он нацелит выше или ниже! — Раз полковник Кампбелль отправился на охоту с одним из своих слуг. Оставив слугу на дороге, английский охотник углубился в лес, в надежде поживиться какой-нибудь дичью. Вдруг, сквозь ветви дерев, он увидел головы и клыки слонов, бежавших во всю прыть прямо на него. Полковник тотчас укрылся позади одного дерева и зарядил свое двуствольное ружье медными нулями, решившись обороняться от нападения до последней крайности. Притаив дыхание, он с трепетом прислушивался к треску молодых дерев, гнувшихся под ногами слонов. Потом, до шестнадцати этих животных пробежали мимо него. К счастию, слоны спешили куда-то, и ни один из них не вздумал мимоходом пощекотать бедного охотника своими клыками. [28]

Страшные обитатели Цейлана, слоны и огромные змеи, не на всех наводят ужас, которому человек невольно предается, при встрече с гигантскою силою одних и смертоносным ядом других. Из этого числа надо исключить класс людей, известных на Цейлане под именем заклинателей. Полковник Кампбелль рассказывает об них несколько примеров.

«Один из заклинателей удивил меня своею ловкостию и дерзостию, говорит он. я никогда не видал человека, который бы с таким хладнокровием брал в руки очкового змея. Заклинатель носил с собою этих ужасных пресмыкающихся, более трех футов длиною, и дразнил их с таким бесстрашием, что я не мог не убедиться в его искусстве укрощать змей: змей сделался кротким, как очарованный; заклинатель положил его на свою грудь и, по моей просьбе, раскрыл ему пасть, откуда выказывались ядовитые зубы. Я едва верил своим глазам и, при виде этих смертоносных орудий, испытывал невольное чувство страха. «Укусит ли змей меня, если я дотронусь до него?» спросил я. — Вернее всего, отвечал заклинатель, и опасаясь моей неосторожности, тотчас спрятал своего пленника в мешок. «Можешь ли ты так смело дразнить его, сказал я, как скоро встретишь это чудовище в лесу?» Нет, отвечал он; но в два дня я сделаю его ручным. Вот этот змей пойман назад тому две недели, и я не давал ему ничего есть». — Как он достиг до такой необыкновенной власти над пресмыкающимися, я решительно не мог узнать. Думаю, впрочем, что весь успех зависит от смелости.

Как ни странен этот рассказ, но следующий анекдот еще удивительнее.

«Капитан Л..., говорит Кампбелль, отправившись на охоту за слонами, неожиданно встретил одного из этих животных у самой опушки леса. Он тотчас прицелился в голову слона, но пуля попала в шею и сделала глубокую рану. Разъяренное животное бросилось на неловкого охотника. Капитан Л..., не видя никакой надежды к спасению, уже прощался со светом Божиим, как один житель Канди, сопровождавший капитана, загородил собою несчастного и произнес какие-то таинственные слова: слон остановился как вкопанный. Заклинатель протянул к нему руки и сказал еще несколько слов. Тогда слон кинулся в сторону и с ужасным ревом скрылся в лесной чаще. Эта необъяснимая сцена поразила изумлением всех зрителей. Капитан Л..., оправившись от своего страха, спросил, что стало с его избавителем? Ему отвечали, что он удалился в лес. Это был самый искусный заклинатель на острове Цейлане».

У Чингулезов есть много верований в действие таинственных сил. Все свои несчастия они приписывают мщению злых духов. По этому на Цейлане много заклинателей, или колдунов, которые пользуются суеверием народа, и своим искусством наживают [29] большое состояние. Жители готовы на все пожертвования, чтобы укротить гнев демона. Полковник Кампбелль, раз прогуливаясь в лесу, заметил у подножия одного дерева странную картину, изображавшую группу дьяволов. Перед этим изображением были повешены три тетерева, как умилостивительная жертва, принесенная Кандисцами злым гениям. При его приближении, Кандисцы с испугом бросились прочь и разбежались в разные стороны: они убеждены, что демоны не имеют никакого влияния на Европейцев, и побоялись, чтобы английский, полковник, уверенный в своей безнаказанности, не нарушил их обрядов. — Когда Чингулез заслышит в лесу голос дьявола, он считает это предвестием большого несчастия. Полковник только раз слышал этот страшный голос, возвращаясь с своей охоты: он замечает, что этот меланхолический стон решительно не походит ни на рев четвероногих, ни на крик известных птиц. Автор рассказывает, что в его бытность, жители одной провинции, опустошаемой моровою язвою, просили у него позволения совершить большой дьявольский танец, для умилостивления разгневанных гениев. Полковник позволил им, в одну ночь, отправить все запрещенные обряды.

После этого, с наступлением вечернего сумрака, поднялась странные суматоха во всем городе. С оглушительными звуками барабанов, труб и цимбалов слились пронзительные крики и неистовый визг и вой; сотни петухов были принесены в жертву дьяволу; но не смотря на эти жертвы, болезнь не прекратилась, напротив» после дьявольского танца, моровая язва еще более усилилась.

Полковник Кампбелль, предаваясь удовольствиям охотника, не забывал и обязанностей наблюдательного путешественника Его наблюдения представляют много нового и интересного. Проезжая от Галльской оконечности в Коломбо, он видел самое величественное дерево бо, какое существует в Цейлане и, вероятно, в целом мире. «Без всякого преувеличения можно сказать, говорит он, что десять тысяч человек, выстроившись сплошными колоннами, могли бы поместиться под ветвями этого дерева» Последователи буддизма оказывают особое почтение всем вообще деревьям этого рода, потому что, по их преданиям, Будда любил отдыхать под тению бо, когда приходил на землю. Их находят близ всех вигар или храмов; они обыкновенно бывают окружены небольшою каменною стеною, около двух футов вышины. Иногда под их ветвями устроиваются жертвенники, горят неугасимые лампы и предлагаются приношения, состоящие из цветов. Человек, посадивший одно из этих дерев, уверен, что после смерти он отправится прямо на небо. Бо или бога достигает значительной высоты и раскидывает кругом себя гигантские ветви; но его острые трехугольные листья не более трех вершков длины и двух ширины. В этом отношении, надо [30] отдать преимущество талипоту. Листья этих дерев свертываются словно опахало; но если развернуть их, тогда они образуют почти полный круг. Под самым большим листом могут укрыться двадцать пять человек. Их режут на части, которые берут с собою в дорогу, для защиты от солнца и дождя. Воины прежних кандисских королей употребляли их в роде палаток. Эти огромные листья растут только на вершине больших талипотов, которые, при всей свой красоте, имеют неприятный запах. Плод или зерно талипота бывает величиною с грушу. Когда созреют плоды, дерево начинает сохнуть и скоро совсем пропадает».

Наконец, мы должны посетить, с полковником Кампбеллем, храмы дамбульские и осмотреть остатки колоссальных плотин кандельских.

«Храмы Дамбула высечены в громадном утесе, на вершину которого поднимаешься с большим трудом, особенно когда лучи солнца отвесно упадают на его раскалившиеся стены. Но по окончании этого утомительного пути, ваши труды вознаграждаются вполне. Перед вами являются четыре храма. Ваше внимание сначала останавливается на величественной арке. Две огромные каменные статуи, поставленные одна против другой, как будто сторожат вход в храм. Переступив через порог, вы входите в обширную пещеру, расцвеченную самыми блестящими красками. Свет проникает туда сквозь широкие окна и двери. В этом первом храме видите идолов гигантских размеров и превосходной работы. Но к чему предпринимать новый труд — описывать это чудное произведение индийской архитектуры, после прекрасного описания доктора Деви?

«Храмы дамбульские, говорит Деви, занимают часть обширного грота, на южной стороне одинокого утеса, возвышающегося более трехсот семидесятью футами над уровнем моря. Чтобы достигнуть до них, вы вступаете под каменную арку и проходите по узкой платформе, усаженной деревами и обнесенной низкими перилами. Этот вход ни мало не приготовляет вас к великолепному зрелищу, которое ожидает вас. Сначала мы посетили храм самый отдаленный от входа. Он имеет пятьдесят девять футов в длину и двадцать-девять с половиною в ширину; самая большая высота его свода, постепенно понижающегося к земле, равняется двадцати девяти с половиною футам. В нем стоят огромные статуи, замечательные по отделке и окраске. На своде и внутренних стенах, равно раскрашенных яркими красками, видны изображения разных лиц. Второй храм соединяется с первым посредством двери, сделанной в каменной стене. Его пространство, живопись и статуи привели нас в изумление. Он имеет девяносто восемь футов в длину и почти столько же в ширину. Здесь стоят пятьдесят статуй. Одна из них имеет тридцать два фута в вышину, но другие сделаны в рост человека. Третий храм не имеет никакого сообщения с первыми. [31] Две статуи, представляющие стражей, поставлены по сторонам виола. Длина этого храма равняется двумстам двадцати девяти футам, а ширина его более ста футов. Его украшают пятьдесят три статуи, на которых сорок шесть представляют Будду в разных положениях. Четвертый храм во многом уступает другим: он так темен, что трудно осмотреть его и при свете дампы. В нем помещены шесть статуй Будды и одна — Вишну».

От дамбульских храмов Кампбелль отправился к плотине кандельской. Озеро или резервуар, находящийся в небольшом расстоянии от деревни Кандель, имеет три или четыре мили в окружности; его берега окаймлены зеленеющими пажитями. Плотина, удерживающая воды этого озера, тянется почти по прямой линии, на пространстве одной с четвертью мили, от одной скалистой горы до другой цепи утесов, и, возвышаясь около двадцати двух футов, имеет в своем основании от ста-шестидесяти до двухсот футов в ширину. Со стороны, обращенной к озеру, эту плотину образует угол в сорок пять градусов, построенный из огромных камней, в виде ступеней лестницы. Противоположная сторона плотины, смесь хряща и земли, образует легкий скат, покрытый большими деревьями и густым кустарником Это озеро имеет два протока: из одного постоянно вытекает река Кандель, а другой почти всегда остается сухим и служит только для стока воды, поднимающейся выше известного предела. Большой шлюз построен с замечательным искусством и имеет необыкновенную прочность. Воды, разбиваясь об обломки утесов, с глухим шумом несутся под мрачною тению вековых дерев. Явление огромных плотин в стране, почти совершенно запустелой, производит на иностранца живое впечатление. Смотря на них, невольно думаешь о великих переворотах, совершившихся на Цейлане. В известную эпоху, этот остров, очевидно, был населен многочисленным народом, стоявшим на высокой степени гражданственности. Но что стало с этим народом? куда он девался? этого никто не знает».

Подобные плотины находятся еще в других местах Цейлана, и равно удивляют своею громадною и искусною постройкою. Но эти полезные постройки теперь приходят к своему разрушению, и Кандисцы нисколько не думают об их поправке. Впрочем, жители Цейлана, по отзыву Кампбелля, знакомы со многими полезными искусствами.

Текст воспроизведен по изданию: Остров Цейлан. (Извлечение из записок путешественника) // Сын отечества, № 1. 1847