-

Проект экспедиций в Индию, предложенных Наполеоном Бонапарте императорам Павлу и Александру I в 1800 и в 1807-1808 годах

Император Наполеон, ведя продолжительную и упорную борьбу почти со всеми государствами Европы, встречал только со стороны России и Англии серьезное противодействие, в деле осуществления своих гигантских замыслов ко всемирному преобладанию. И действительно, только эти две державы и могли оказать таковое. Помимо средств, коими они располагали для ведения продолжительной борьбы, и значения, приобретенного ими в общей системе европейских государств, Россия и Англия, по географическому положению своему, были менее уязвимы сравнительно с ослабленною Австрией и Пруссией, находившимися под непосредственными ударами Франции. А это, все вместе взятое, несомненно придавало первым большую самостоятельность и свободу действий. Император французов ясно сознавал силу России и Англии, и придавая главное и первенствующее значение на континенте России, Наполеон, верный себе и выработанной им системе действий, всеми мерами, т. е. всевозможными уступками и обещаниями, стремился привлечь ее на свою сторону, с тем, чтобы, разъединив интересы этих держав и так сказать изолировав Англию, обратить на нее необходимые силы, для подавления ее могущества. Усматривая в ней своего непримиримого врага, почти неуязвимого, Наполеон неуклонно преследовал цель подавления могущества этой державы, для достижения чего он последовательно создавал широкие и смелые планы: проект высадки войск в Англию, континентальную систему и наконец проект дохода в Индию. [2]

После Амиенского мира, заключенного 25 марта 1802 года, первый консул, готовясь к войне с Англией, предположил создать многочисленную флотилию, с тем, чтобы при помощи ее перебросить сразу на берега Великобритании до 150.000 человек. Этот проект высадки войск в Англию, с первого же взгляда, представляется предприятием в высшей степени смелым и рискованным, если принять во внимание только сравнительное состояние и численность флотов воюющих сторон, не говоря уже о трудности операции перевозки 150 т. армии. Тем не менее Бонапарте имел, повидимому, твердое намерение осуществить задуманный им план, для приведения в исполнение которого им были приняты меры по созданию флота. Мнения историков, по этому вопросу, расходятся и многие считают самый проект высадки не более как угрозою. Трудно разумеется решить в положительном смысле, в какой степени намерения первого консула были серьезны. Но принимая во внимание упорство, с которым он шел к цели, громадные затраты, сделанные на флот, наконец ряд мер, по подготовке самой операции, можно, казалось бы, с одинаковой достоверностью допустить, что если бы Бонапарте не был вовлечен в войну 1805-6 г.г., он довел бы проект высадки до конца ¹. [3]

Разгромив Австрию в 1805 г. под Аустерлицом и Пруссию в 1806 г. под Иеною и Ауерштедтом, наконец одержав победу под Фридландом, Наполеон идет на ряд уступок, покупает союз России, и немедленно же приступает к проведению нового проекта континентальной системы, имевшей целью задавить торговлю Англии ². Приобретая в России союзницу, он мог противопоставить Великобритании весь континент и в тоже время устроить свои дела на Пиринейском полуострове ³, в покорении которого Наполеон также усматривал одно из средств вредить Англии, запирая ей доступ в Средиземное море.

Невыполнимость континентальной блокады очевидна. Она могла бы еще приобретать кое какое значение, при условии полного господства на материке Европы, но в 1806-1807 г.г. Наполеон далеко еще не достиг такового. Система эта вводила общий застой в торговле, так как запрещение распространялось в одинаковой степени и на свободное плавание судов нейтральных держав. Блокада портов, прекращая ввоз мануфактурных товаров, без которых можно еще было обойтись, в тоже время останавливала и ввоз колониальных, — являвшихся насущною потребностью. Наконец, как следствие этой меры, прекращался отпуск товаров северных стран, производившийся в то время исключительно морем.

Результаты этой стеснительной системы не замедлили сказаться: развившаяся в громадных размерах, в период континентальной блокады, контрабанда, усилила ввоз английских товаров, и благодаря отсутствию конкуренции, вследствие бездействия судов прочих держав, Англии удалось достичь небывалого развития отпускной торговли. При подобных условиях система гибельно отражалась только на благосостоянии континентальных государств Европы, не вредя Англии. Естественно поэтому она не была выполняема прочими державами согласно заключенных договоров и не достигала цели. [4]

Испытанные Наполеоном неудачи, в деле осуществления приведенных двух проектов, не ослабили однако его энергии и не поколебали его настойчивости в преследовании цели подавления могущества Англии, и он, создавая в 1806-1807 г.г. континентальную систему, одновременно с тем работает над подготовкою еще более смелого предприятия, — экспедиции в Индию. План этого похода первые пришел ему в голову в 1797 году, когда он, удаляемый директориею из Парижа, предложил проект покорения Египта, дабы образовать из него базу для дальнейших операций против Индии ⁴. По мнению Lanfrey, Бонапарте, в 1797 г., не мог иметь серьезного намерения осуществить этот гигантский проект и предложил с своей стороны отправить экспедиционный корпус в Египет, с целью устраниться от исполнения, по его мнению, неосуществимого в то время плана высадки войск в Англию, предложенного ему директорией. Он считал предприятие это в 1797 году недостаточно подготовленным в смысле морских средств, предоставленных в его распоряжение, о чем Бонапарте заявил в том же году, после объезда им всех портов Франции ⁵. Трудно определить, в какой степени виды его на Индию, в период египетской экспедиции, были действительны, но достоверно, что тулонские приготовления и затем занятие французами Египта внушало англичанам серьезные опасения, как первый шаг к изгнанию их из Индостана ⁶. Судя по тайным приготовлениям ⁷ нельзя предполагать, чтобы занятие Египта [5] составляло исключительную цель экспедиции. Хотя тулонские приготовления производились под видом подготовки операции высадки, сосредоточиваемых на берегах Средиземного моря, войск в Англию, но и сами англичане придавали этой экспедиции совершенно другое значение. Так лорд Уельсли, в то время генерал-губернатор Индии, предполагал, что она именно и была главною целью огромной эскадры, отправившейся в Египет. Он писал по этому поводу: «в некоторых письмах, полученных мною из Англии, упоминается о догадке, которая мне кажется довольно вероятною, что часть флота, собранного в Тулоне, назначается для экспедиции в Индию обыкновенным путем, мимо мыса Доброй Надежды» ⁸. Президент контрольной палаты М. Дондес, соглашаясь с предположениями лорда Уельсли, указывал для экспедиции другой путь. «По его мнению, Бонапарте, утвердившись в Египте, должен был следовать на Алеппо и, переправившись через Евфрат, по пути Александра, продолжать движение по берегу этой реки до Персидского залива и далее берегом до устья Инда» ⁹.

С занятием французами Египта, опасения англичан не исчезли, а напротив того возрасли, когда в особенности перехвачено было ими письмо генерала Бонапарте к императору Мисора, Типу-Саибу ¹⁰. И с целью воспрепятствовать французам [6] в их движении к Индостану, вскоре после того (1800 г.) была, из состава индийских войск, отправлена армия от 7-8 т. человек на берега Египта, под командою генерала Бёрда (Baird) ¹¹. Отсюда делается понятным, почему англичане, при заключении Амиенского мира, в основу мирного договора включили, как одно из главных условий, — очищение французами Египта и уступку его Турции.

Результаты египетской экспедиции, не смотря на видимый успех, нельзя, во всяком случае, признать благоприятными, так как удержание за Франциею приобретенного ею представлялось трудною, если не неразрешимою, задачею. При неоспоримом господстве англичан на море, снабжение, а равно и укомплектование экспедиционного корпуса Клебера, таявшего в Египте от болезней, делалось невозможным. И, не смотря на самое упорное желание Бонапарте удержать за Франциею Египет и находившиеся там войска, он силою обстоятельств вынужден был отказаться и от того, и от другого ¹². Но от зародившегося плана похода в Индию и главной цели его, — подавления могущества британской монархии, он видимо не хотел отступить. Недостаток флота и невозможность создать его в потребном количестве в определенный срок, понудившие его отказаться от предприятия высадки в 1797 году, заставили его, вероятно, под давлением обстоятельств, отрешиться и от мысли воспользоваться Египтом, как базою, для развития дальнейших операций против Индии. Но препятствие, в смысле недостаточности флота и сопряженной с этим трудности перевозки войск морем, он находит возможным обойти, — для чего создает проект сухопутной экспедиции в Индию, предложенный им императору Павлу I в 1800 г., с отделением 35 т. корпуса от рейнской армии Моро, для совместного [7] движения с таковым же русским корпусом от Астрабада ¹³. Хотя к сожалению нет никаких указаний, но можно допустить, что затянувшаяся, после Парсдорфского перемирия, война с Австрией отвлекла Бонапарте от дальнейшего преследования этого плана ¹⁴. А смерть императора Павла, последовавшая в ночь с 11 на 12 марта 1801 года, существенно изменившая положение дел в Европе, окончательно разрушила все его предположения. [8]

С восшествием на престол императора Александра I Англия, находившаяся в войне с Россией, вступала в союз с нею и первый консул по необходимости должен был временно отказаться от упорно преследуемой им мечты. Он вновь возвращается к проекту экспедиции в Индию в 1804 г., когда, во время приготовлений его к высадке в Англию, Бонапарте, считая свои морские силы достаточно развившимися и подготовленными для борьбы с Великобританией, — хотел одно время воспользоваться брестской эскадрой адмирала Гантома, для отправления 30 т. войск морским путем прямо в Индию ¹⁵. Но настойчиво преследуя в этот период проект высадки в Англию, он отказывается от этой новой комбинации. Наконец в четвертый раз в 1807 г. Наполеон задумывается над осуществлением того же проекта и для приведения его в исполнение он приступает к сбору необходимых ему сведений, для соображения плана похода на данных более положительных. С этою целью, в начале 1807 года, он командирует генерал-адъютанта Гардана с посольством в Персию, в составе коего было до 9 офицеров, предназначенных для производства рекогносцировок путей, ведущих в Индию, и для подготовки самой операции ¹⁶. А после получения первых донесений от генер. Гардана и вскоре после Тильзитского свидания и заключения мира с Россией, он предлагает императору Александру, в письме от 2 февраля 1808 г. ¹⁷, свой план покорения Индии союзным русско-французским корпусом.

Обращает на себя внимание в этом вопросе то, что Бонапарте приступает к проекту экспедиции в Индию [9] последовательно несколько раз. В 1798 году, в 1801, в 1804 и наконец в 1807-1808 годах и расстается с этой излюбленной мечтой, только с 1809 г., когда разрыв с Австрией, осложнения на Пиринейском полуострове, приготовления к войне с Россией, наконец самая война и результаты ее, коренным образок изменившие положение его в Европе, — поглотили все его внимание и силы. Упорство в преследовании цели подавления владычества англичан в Индии в течение десяти лет подает повод предполагать, с большею долею вероятности, что проект похода в Индию он имел таки в виду осуществить. И если с одной стороны нельзя этого утверждать в виду недостатка положительных на это данных, то с другой, — принимая во внимание имеющиеся данные — можно с одинаковою достоверностью допускать, по крайней мере, возможность этого предположения ¹⁸.

При соображении проекта сухопутной экспедиции 1801 и 1807 г.г. первый консул и император Наполеон и в том и другом случае полагал возможным осуществление его при участии России. И рассматривая вопрос, как с точки зрения политической обстановки, так и — успеха предприятия, союз с Россиею и содействие ее представлялось необходимым, в виду следующего.

План похода в Индию несомненно относится в числу предприятий крайне смелых и успешное выполнение его, — требовавшее самого верного и тщательного расчета, необходимой подготовки и умелого руководства, — возможно было при условии полного спокойствия на континенте. Спокойствие же в Европе могло быть приобретено только посредством союза с Россией. Из государств сохранивших свою самостоятельность, не порабощенных, ко времени 1801-1808 г.г. оставались, — на материке Россия и затем Англия; остальные же державы, не исключая и Австрии, [10] после целого ряда неудач и тяжких испытаний, проявляли слабые признаки жизни. При раздробленном состоянии в то время: континента, разделенного на множество отдельных владений и государств, Пруссия и Австрия, в средней Европе, являлись как бы точками опоры, около которых могли группироваться остальные более мелкие владения. Но эти две державы, вследствие розни и отсутствия единства и всякой самостоятельности, не могли выполнить той роли, которая должна была им принадлежать, в деле защиты интересов и целости Германии. Тем менее можно было рассчитывать на проявление общности в преследовании той же цели, со стороны слабых представителей мелких владений, подпавших уже под протекторат Наполеона. Таким образом, как в предшествовавшие годы, так в период 1806-1807 г.г. и тем более в последующие, император французов на континенте мог и должен был считаться с одною Россиею. Государства Европы, находясь как бы сдавленными между Россиею на востоке и Францией на западе, тяготели к первой, усматривая в ней свою главную опору. И в то же время, чутко прислушиваясь в велениям повелителя запада, представители всех держав, и преимущественно Австрии и Пруссии, метались из стороны в сторону. Стараясь смягчить требовательность императора французов возможною уступчивостью и угодливостью, они, одновременно с тем, постоянными жалобами, сетованиями и униженным низкопоклонством вызывали императоров Павла и Александра I на защиту их порабощенных прав и интересов. При таких условиях Наполеону Европа не могла быть опасна. Покупая союз России, он покупал свое спокойствие, развязывал себе руки, приобретал свободу действий. Но спрашивается, мог ли Наполеон, вовлекаясь в такое сложное предприятие как экспедиция в Индию, будучи даже в союзе с Россией, не привлечь ее в участию и рискнуть на самостоятельное исполнение этого плана, без содействия ее? Ответ казалось бы должен получиться отрицательный. С точки зрения своих личных интересов Наполеон мог стремиться только к самостоятельному осуществлению этого предприятия, в случае благоприятного и [11] успешного выполнения которого он покрывал себя и войско громкою и неувядаемою славою, достигая в то же время заветной цели. Но ему участие России было необходимо, главным образом для того, чтобы, отвлекая ее внимание на восток, втягивая ее в индийский поход, сделать менее чуткою и отзывчивою ко всем призывам континентальных держав, которые без почина со стороны России не решились бы нарушить спокойствия в Европе. Что же касается до Англии, то деятельность ее не могла приобретать угрожающего значения без России, тем более, что она не была в состоянии на материке прибегнуть к каким либо решительным действиям, в виду незначительности сухопутных сил ее. Но кроме политических причин, по географическому положению своему, единственным, ближайшим государством к северу от Индостана, которое могло бы посягнуть на владения англичан в Индии, была Россия. Ни Персия, ни Авганистан, ни наконец уцелевшие в то время на полуострове мелкие владения раджей, набабов и даже государств, не могли бороться с правильно-организованной и обученной по европейски, англо-индийской армиею. Для войны с Англией необходимы были европейские войска, для которых армии азиатских владетелей служили бы вспомогательными силами. Со стороны же России вел кратчайший операционный путь на Герат и Кандагар и для обеспечения успеха предприятия Наполеон должен был желать участия ее, тем более, что при этом могла легче достигаться организация продовольствия и снабжения союзной русско-французской армии.

В глазах Наполеона экспедиция в Индию приобретала значение, как приводившая его к цели подавления могущества Англии, к освобождению порабощенного англичанами туземного населения, наконец — к удовлетворению его самолюбия. Все это конечно могло быть достигнуто, но ценою громадных усилий и жертв. Какое же значение мог приобретать для России поход в Индию? Подавление могущества англичан, в то время, вряд ли могло входить в наши расчеты и следовательно мы могли руководствоваться разве гуманными побуждениями, направленными к избавлению народностей Индостана от ига [12] англичан. Так как установление правильных торговых сношений России с востоком, делая ее посредницей между ним и западом, возможность обмена произведений наших на таковые же, колониальные Индии, — главная цель, которая преследовалась нами во времена царя Алексея Михайловича ¹⁹ и императора Петра Великого ²⁰, этим путем если и достигалась, то во всяком случае покупалась слишком дорогою ценою.

Как выше было приведено, смелость проекта похода в Индию подала повод отрицать действительность намерений Наполеона в деле осуществления его. Но если обратить внимание на положение англичан в Индии в конце XVIII и начале XIX века, то видимая невероятность проекта в значительной степени умаляется. И хотя предприятие это, сопряженное с громадными затруднениями, было несомненно рискованно, но приводило к цели, которая соображена была с знанием дела. Поэтому, предварительно изложения самого проекта, я перейду в краткому очерку положения Индии под английским владычеством в конце XVIII и начале XIX века, средств, коими располагала Британская монархия для борьбы на полуострове, и вероятности успеха экспедиции.

Водворение англичан в Индии. Появление англичан в Индии относится в самому началу XVII столетия; но с этого времени и до половины XVIII века, деятельность их направлена была к устройству, исключительно с комерческими целями, торговых факторий. Не смотря на встреченное, впрочем относительно слабое, сопротивление, им удается последовательно организовать четыре фактории ²¹: в 1611 г. — в Сурата, в 1654 г. — в Мадрасе, в 1666 г. — в Бомбее ²² и в 1717-1754 г.г. в Калькутте ²³. [13]

Вообще, первый период истории компании и ее водворения в Индии, заключающийся между 1600 и 1743 г.г., носит совершенно коммерческий характер. Она занималась только расширением своих торговых сношений с внутренностью страны, не приобретя политического влияния на дела Индостана. В этом отношении ее предупредили голландцы, португальцы и в особенности французы ²⁴, успевшие распространить таковое на весь юг полуострова, благодаря выдающейся деятельности представителей Франции на востоке, — Дюпле ²⁵ (Dupleix) и Лабурдонне. С 1743 года начинается второй период, уже политической жизни англичан в Индостане. Английская компания вступает в борьбу с Францией из за преобладания, которая продолжается до 1763 г., и театром главных столкновений служит Коромандельский берег.

Война, начавшаяся между Францией и Англией в Европе, перенесена была в 1745-6 г. на полуостров. С началом открытия военных действий из Англии была отправлена эскадра в Индию из трех 60 пушечных кораблей и одного фрегата, под начальством Барнета. Эскадра эта, усиленная еще двумя судами и поступившая под начальство Пейтона, потерпела в Бенгальском заливе поражение, которое нанесено ей было Лабурдонне ²⁶. Победа, им одержанная, открывает ему путь в Мадрас, которым он овладевает после нескольких дней осады. Но Ахенский мир временно приостановил военные действия и, по условиям его, Мадрас был возвращен Англии. Ахенский мир однако был почти тотчас же нарушен и соперничествующие компании вновь вступили в борьбу, но не непосредственно, а при помощи туземных войск, командуемых [14] европейскими офицерами и поддержанных частью французских и английских войск. Поводом к войне послужил спор двух претендентов на карнатикский престол, поддерживаемых, с одной стороны французами, с другой — англичанами. Счастье в начале благоприятствовало французам и субагдарь деканский, у которого в вассальной зависимости находился престол карнатикский, не только назначил самого Дюпле карнатикским набабом, дав ему в помощники приверженца французов Чундах-Сенга, но уступил еще компании четыре богатых области (Чиркары), по Коромандельскому берегу, протяжением в 600 миль. Таким успехам Франция обязана была, кроме Дюпле, еще деятельности Бюсси, пользовавшегося громадным влиянием при дворе Гайдерабата. Но не успела эта борьба придти к окончательной развязке, как Дюпле был отозван, а заменивший его Годеё, заключил договор, про который английский историк Уайлькс выразился так ²⁷: «вследствие этого договора французы потеряли все полученные ими до тех пор выгоды, англичане же получили все то, за что боролись».

Разрыв мира в Европе в 1757 году снова открыл неприязненные действия и французское министерство готово было к решительным ударам. Снаряжена была эскадра из 12 ²⁸ судов с 1130 ч. нижних чинов кроме волонтеров, под начальством графа Лалли. После неудачного морского сражения ²⁹, во время которого французы потеряли до 500 ч. убитыми и ранеными, они взяли порт св. Давида и осадили Мадрас. Осада почти была приведена к концу, когда прибытие английского флота вынудило французов отступить к Пондишери. Преследуемые английскими войсками, они потерпели поражение при Уандееваге и вскоре затем вынуждены были сдать осажденный англичанами Пондишери ³⁰. [15]

В 1743 году, когда борьба между Англиею и Франциею перенесена была на полуостров, британское правительство с опасением следило за успехами французов в Индостане. В период до 1763-5 г. г. Франция являлась в наибольшем блеске и Лабурдонне, Бюсси и в особенности Дюпле в такой степени успели утвердить французское влияние на полуострове, что вплоть до конца того же столетия англичане принуждены были с ним бороться. Французские выходцы в значительном числе находились при дворах Низама, Мисора и союза Маратов. Они командовали войсками, заседали в советах этих государей и, пользуясь значением, вредили, в возможной степени, распространению английского влияния. Но все усилия французов, разбросанных на громадном пространстве полуострова, не могли привести к каким либо осязательным результатам без поддержки со стороны правительства, каковое не было им оказано. В 1763-5 г.г. созданное, на полуострове, усилиями Дюпле государство пало и хотя колония Пондишери и возвращена была Франции, но эта последняя, утратив свои обширные владения, замкнулась, так сказать, в одном городе, в котором существует по милости своей соперницы. Сами англичане признавали в Дюпле выдающегося деятеля и в вопросах внешних сношений, введенная англичанами система вспомогательных союзов, способствовавшая упрочению их владычества в Индии, введена была ранее Дюпле.

С падением французского влияния в Карнатике и одновременно с утверждением английского, британской компании удается приобрести государственную власть над тремя провинциями: Бенгалией, Богарой и Ориссой. И во второй половине XVIII века, Англия, можно считать, довольно прочно уже утвердилась на полуострове, завладев громадною территориею земли с тремя столицами: Калькутой, Мадрасом и Бомбеем ³¹. Для окончательного же водворения своего владычества в Индостане ей [16] оставалось еще подчинить своему влиянию трех самых крупных владетелей Индии, а именно — Маратского союза и империй Гайдерабатской и Мисорской ³², образовавшихся на обломках великой монгольской монархии. Но спрашивается, как могла вообще, в сущности горсть британских торговцев, основаться в Индостане, и кроме того, в относительно короткий срок, приобрести власть и подчинить своему влиянию все туземное индо-мусульманское население, которое, ко времени водворения англичан, простиралось приблизительно до 200.000.000? Причина подобного исключительного явления коренится в политическом и государственном строе Индии, облегчившем англичанам утвердиться на полуострове ³³. [17]

Причины, коими обусловливалась легкость, с которою англичане завладевают громадною территориею земли и водворяются на полуострове.

Все население Индии состояло из двух главных народностей: покоренных — индусов, и победителей — мусульман, и отношение между первой и второй, в то время, выражалось как 5:1. Эти две народности разных верований столкнулись на одной почве. Они не могли слиться и, продолжая существовать одна подле другой, каждая из них сохранила свою самобытность. Великий могол сделался главою и власть военная, судебная и политическая, основывавшаяся на началах исламизма, перешла в руки монгол. Но на ряду с этим племенем мусульман, находилось другое, население индусов, с браминскими верованиями, крепко отстаивавшее свои религиозные учреждения. И мусульмане, вопреки учению корана, отнесясь с уважением к установившимся формам общественного строя покоренной страны, ограничились захватом одной правительственной власти. Таким образом, индо-мусульманское устройство сложилось из установлений двух народностей, пришедших в соприкосновение, но удержавших до известной степени, каждая, свои учреждения неприкосновенными.

Особенность устройства индусов заключалась в делении их на касты, которые образовывали общество. Этот исключительный, сам по себе, общественный порядок, вытекал из религиозных верований народа и представлял внешнее их выражение. Устойчивость и неизменность формы общественного строя индусов и объясняется религиозною силою, благодаря которой он выстоял несколько веков, не смотря на соприкосновение с чуждыми формами такового же строя пришлых народностей.

Как мы сказали, религиозное начало обусловило государственный строй индусов, который основан был на тождестве Бога и человека. Божественная сущность олицетворялась в нем, образовав его и общество, по четырем главным, подчиненным одна другой формам, получившим название каст. Но [18] индийское понятие не остановилось на этом, а наложило еще на каждую касту отправление известных общественных обязанностей, ей собственно принадлежащих. И вследствие религиозной идеи, которой касты служили проявлением, они остались неизменны, равно как и установленное между ними различие, каковое, по той же причине, с течением времени не могло сгладиться и исчезнуть. Поэтому общности и связи между кастами никакой не существовало. Каждая жила своею отдельною жизнью, что привело к разобщенности коренное население Индии, которая уподоблялась поэтому стране, как бы обитаемой не одним, а множеством народов ³⁴, утративших свое связующее начало.

Что касается до формы правления, то она в Индии, с самых древнейших времен была установлена монархическая неограниченная, и верховная власть нисходила до подданных при помощи иерархии сановников с такою же неограниченною властью, но круг деятельности которой уменьшался, в зависимости от положения. Кроме того, правительственная власть опиралась еще на прочно организованные общественные учреждения, сельские и городовые. Эти установления представляли из себя населенные участки в несколько сот или тысяч акров, составлявшие как бы отдельные республики, жившие своими интересами, своею особою, независимою жизнью. Они имели свою организацию, свое внутреннее правление выборными членами, и устройство их, стремилось, повидимому, удовлетворить и предупредить все нужды индийского общества. В экономическом отношении, общины эти также представляли самостоятельное целое, и земля, находившаяся в общинном пользовании, не составляла собственности отдельных членов ее. Во главе правления этих учреждений стояли два лица, при посредстве коих правительственная и верховная власть сносилась с этими общинными установлениями. Один из них был, главным образом, сборщик податей, а другой ведал размежеванием земель, составлением кадастра частной собственности и т. д. [19]

Из соединения нескольких подобных общин образовывались таковые же, более крупные, сохранявшие однако то же административное устройство и управлявшиеся также двумя членами, но с более широким кругом действий.

С покорением страны монголами, земля осталась, по прежнему, в пользовании индусов и введенное мусульманами управление ограничилось одним назначением субагдаров или вице-королей, ниже которых стояло еще определенное число чиновников, но с меньшею властью. Общинные же учреждения туземного населения удержаны были без изменения и только переменено было название управителей сельских общин. Они-то, т. е. земиндары, и послужили связующим звеном между правительственною властью с одной стороны и общинными установлениями индийцев — с другой, так что все стоявшее ниже земиндаров было происхождения индийского, а выше находившееся — мусульманского.

Под влиянием времени, монгольское правление постепенно расшатывалось, ослаблялось, и наконец, окончательно разбилось под ударами Надир Шаха. А вследствие ослабления центральной власти, создалось нечто в роде феодализма средней Европы, и независимая власть стала проявляться в разных пунктах обширной монархии и утверждаться там, где порождению ее способствовали обстоятельства. Субагдары, фактически, сделались независимы, но в то же время, внутренней, связующей силы, свойственной феодальным учреждениям, не существовало. Результатом этого была анархия, и на поверхность стали всплывать новые государства, как Гайдерабатское, Мисорское и союз Маратов. Таким образом окончательно утратились, государственное единство, а с этим и необходимая сила сопротивления, для противодействия иноземному водворению.

Общинные учреждения индусов также не были способны, по устройству своему, проявить сопротивления завоеванию. Все находившееся вне интересов сельских учреждений было чуждо членам ее и вследствие сосредоточения этих интересов только на общинах, порождалось полное безразличие к вопросу о. том, кому перейдет власть верховная. [20]

Касты тоже не утратили своей первобытной силы и существование их делало индийца безразличным к покорению его земли, лишь бы не затрогивали прав, его касты.

Приведенный государственный строй Индии и общественное ее сложение и способствовали утверждению англичан на полуострове, и потому именно, что при несплоченном государственном организме, из трех органов его составлявших, один потерял свою первобытную силу, тогда как два других ее сохранили.

И так, на пространстве полуострова англичане создали обширные территориальные владения, в то время, когда, под влиянием других причин, родились самостоятельные государства, Мисора, Гайдерабата и Маратов, кроме других более мелких ³⁵. И, для упрочения своих владений, англичанам надлежал целый ряд мер, как по внутреннему устройству и управлению в президентствах, так и по установлению политических отношений к опасным соседям полуострова. Посмотрим как разрешены были англичанами эти две сложные задачи.

Меры принятые англичанами для упрочения своих владений и влияния на полуострове.

Власть, родившаяся на полуострове, — в лице самостоятельных владетелей приведенных государств, как результат слабости центральной власти, — естественно должна была стремиться в упрочению и к приобретению преобладающего значения. Каждый из туземных, более крупных правителей, стремясь к усилению своего влияния, зорко следил за деятельностью соседних государей, и готов был воспользоваться каждым благоприятным обстоятельством, для расширения своих владений на счет слабейшего. Отсюда, в период образования этих государств и затем до 1818 года, — года порабощения союза Маратов, одного из наиболее крупных владений, — на полуострове не могло установиться спокойствия и равновесия [21] между создавшимися державами. Чрезмерное усиление каждого из туземных государей было в одинаковой степени опасно, как для владений соседних государств, так, в особенности, для таковых же территориальных приобретений англичан, иноземцев, поработивших, по численности, громадное туземное население. Удержание поэтому в своей власти британских колоний, представлялось для компании задачею весьма сложною и требовавшею во всяком случае больших денежных затрат на содержание армии и управление страною.

Сознавая опасное положение свое на полуострове, британское правительство и выдающиеся правительственные люди Англии, на ост-индские владения смотрели как на нечто непрочное ³⁶. И принимая во внимание трудность удержания приобретенных в Индии владений, британским правительством, в основание деятельности лиц, на коих возлагалось управление колониями на востоке, положено было ³⁷: 1) замкнуть в самые тесные границы приобретенные владения; 2) избегать всеми мерами войн и столкновений с соседними государствами, и 3) удерживаться даже от союзов с ними, не говоря уже о вмешательстве во внутренние дела. Самым опасным признавалось слишком быстрое распространение земельных владений ³⁸, как вызывавшее непомерные расходы на содержание в них армии и на организацию управления и ослаблявшее правительственную власть компании. Поэтому англичане, оценивавшие свои земельные владения в Индии с точки зрения одной прибыли и выгод, и приняли приведенные правила политического поведения в Индостане, формулированные в парламентских биллях Питта и Фокса. Вооруженное столкновение, как исключение, разрешалось для защиты от нападения только, но ни в каком случае не для новых захватов. [22]

Предначертанная парламентом программа действий не могла быть однако выполнена, в виду честолюбия, проявлявшегося со стороны владетелей союза Маратов и Мисора, и с целью ограждения целости владений слабейших государств от замыслов усиливавшихся, приходилось, дабы не отступать от программы парламента, заключать союзы, иначе говоря воспроизводить систему равновесия, практиковавшуюся в Европе. Но это учение не было применимо на востоке и не достигало цели, а вместо невмешательства вызывало, наоборот, беспрерывные войны, не упрочивавшие, однако, положения самих англичан. Так как, при успехе борьбы, ослабление опасного соперника достигалось разделом части его земель между союзниками, усиливавшимися на счет подавляемого. А при полном отсутствии общности интересов и общности в преследуемых целях, между туземными государями и правителями английской компании, прочность положения британской колонии в Индии не обеспечивалась ни мало. Поэтому лорд Уельсли, систему равновесия, введенную его предместником лордом Корнвалисом, заменил системою вспомогательных союзов.

Сущность ее заключалась в том, чтобы из трех элементов, верховную власть составляющих, овладеть двумя главнейшими, — военным и политическим, оставив туземному государю один гражданский. Достигалось это тем, что британское правительство доставляло туземным государям корпуса войск, командуемые английскими офицерами, но составленные из туземцев, обученных по европейски. Князья же, за оказываемую им помощь и содействие, обязывались содержать войска и платить жалованье офицерам и определенную дань компании ³⁹.

Эта система явилась могущественным орудием в руках англичан и при помощи ее последовательно подчинились игу британского правительства государство Гайдерабатское, империя Мисорская и союз Маратов. Но она имела и свои дурные [23] стороны. Верховная власть туземных государей обезличивалась, теряла свой блеск, а государь, в то же время, делался органом иностранного угнетения народа, лишенного всякой самостоятельной жизни. Положение конечно несносное, но оно могло сделаться роковым, так как, кроме недовольства, существовавшего в народе, было еще другое, затаенное, жившее в среде князей, раджей, набабов, старшин и земиндаров, оплакивавших потерю власти. При подобных условиях, можно думать, что туземное население воспользовалось бы первым благоприятным случаем для свержения ненавистного ига англичан, и будучи порабощено искуственно, силою, оно могло терпеть его, пока существовала и действовала сила его создавшая. Справедливость этого положения подтверждается тем, что стремление в свержению английского влияния проявлено было разновременно и государями Мисора, и правителями союза Маратов. Но если оно не достигало цели, то вследствие недостатка боевых сил и сравнительной слабости отдельных владетелей; главным же образом, по причине отсутствия единства между туземными государями. Достаточно было бы в то время соединиться правителям воинственного союза Маратов и государю Мисора, чтобы совершенно изгнать англичан с полуострова ⁴⁰. Необходим был только толчок, для открытого выражения неприязни, гнездившейся в среде населения против англичан. И есть основание полагать, что в случае экспедиции европейской армии в Индию, она нашла бы поддержку, в туземном, индо-мусульманском народонаселении полуострова. К этому выводу приводит и ряд мер по внутреннему управлению в президенствах, мер, принятых британским правительством, и последствием коих было полное обеднение индийцев, впавших в нищету и окончательно разорившихся.

Завоеватель, обыкновенно, хотя бы первое время, сохраняет учреждения и установившиеся формы строя, при которых прежде существовал народ. Но британским торговцам это [24] положение было чуждо. Они не могли уважать всего созданного народом, так как видели в Индии источник богатства и дохода и стремились извлечь из нее как можно более выгод; девизом их, по отношению к населению Индостана, было платите. Поэтому англичане не могли явиться покровителями нравственных и материальных потребностей индо-мусульман и, преследуя свои исключительные выгоды, они сломали разом все. Уничтожили целые классы общества, лишили народ собственного суда, веками установленного и вытекавшего из быта, верований, обычаев истории страны, и наконец раззорили его. Вообще, задача управления Индиею, вплоть до первой четверти XIX в., далеко не была разрешена англичанами и во всех проявлениях нового устройства заметна была гибельная для них шаткость.

Англичане, застав известный способ сбора поземельных налогов, удержали его очень не долго. Он существовал только во время управления Мек-Ферсона и Гастингса. Уже лорд Корнвалис его изменил, разрешив вопрос о собственности, в Бенгальском президентстве в пользу земиндаров, а в Мадрасском, — земленаемщиков, причем частная собственность исчезла вследствие страшного увеличения земельного налога. В первом президенстве райот платил правительству 45% с валового дохода и 15% земиндару, а во втором те же 45% компании и 10% на содержание администрации. Если принять в расчет стоимость обработки земли в 33%, то получим, что на долю земледельца приходилось от 7% до 12%, т. е. налог почти равнялся грубому доходу. При громадности налога, естественно возникал вопрос об обеспечении сбора его, и надлежало разрешить: 1) как земиндара понуждать к платежу налога компании; 2) как в свою очередь обставить земиндара в смысле своевременности взноса ему райотами того же налога, и наконец 3) как райоту защищаться от несправедливых требований земиндара?

Правительство компании, стремясь к обеспечению только своих интересов, постановило, что в случае не уплаты правительству поземельного налога, оно будет продавать земли [25] земиндаров, в размере, потребном для покрытия недоимок; что же касается до взаимных счетов сборщика податей и населения, то разрешение всех споров предоставлено было суду. Таким образом, в то время как компания находила скорое удовлетворение при приведенной постановке вопроса, земиндары и райоты должны были, вследствие несовершенства организации судов, ждать очень долго.

Следствием этой системы, этого нового устройства было то, что взаимные отношения различных классов общества были нарушены, а самое общество потрясено в основании. В общинных учреждениях президенств были уничтожены, в первом средний класс между райотами и земиндарами, а во втором средний и высший. Наконец благодаря той же системе, все чиновники промежуточного слоя, пользовавшиеся известною долею с произведений земли и получавшие жалованье, обнищали, а непосредственные сношения сборщиков податей с земледельцами вызвали недоразумения и антагонизм. Земиндар требовал уплаты налога райотом и в случае отказа подавал на него в суд; но до постановления судом решения, последний нередко удерживал, нарочно, требуемую сумму налога и примеру его следовали другие. Земиндар же, явившийся должником правительства, лишался своих земель, продаваемых постепенно. В три года последовало полное обеднение сборщиков податей и 1/6 всех земель попала в руки компании, будучи скуплена за бесценок акционерами ее, которые безжалостно относились к туземному, земледельческому, населению ⁴¹. Нельзя не обратить внимания на особенно пагубное значение постоянства налога, при громадности его в 60% и 55% с валового дохода, который сам по себе различен, и в случае неурожая, налог поглощал все средства существования индуса. Ежегодное же распределение налога, в зависимости от производительности земли, на таком обширном пространстве, являлось задачею неразрешимою. А на понижение налога до 1/4, [26] о чем просил С. Томас Монро ⁴², не последовало согласия директоров.

С покорением Индостана монголами, они, сохраняя сельские установления, постепенно увеличивали доход с 1/4 до 1/3 и наконец до 1/2; но туземное население никогда не доходило до той бедности, до которой оно доведено было англичанами, уничтожившими общинное устройство. Лорд Корнвалис и губернатор Мадраса желали повидимому создать, первый владельческую аристократию в Бенгале подобную английской, а второй, наоборот, — демократию. Но и тут, и там, вследствие неприложимости форм, выработавшихся в Англии, к жизни и быту населения Индии, они, привитые насильственно, вызвали нищету и бедствия. Но если с одной стороны увеличение налога вызывалось может быть государственными потребностями и земельная подать не могла быть уменьшена, то с другой, — спрашивается, отчего англичане не прибегли к другим средствам, к промышленности и торговле, для облегчения тяжести, лежавшей на населении? Причина этого заключается в том, что приведенный источник не находился в их руках.

Государственное богатство составляют: земледелие, промышленность и торговля и все эти три отрасли обширного хозяйства страны находятся в тесной связи, так как избыток произведений земли порождает промышленность и торговлю. Индия же, под владычеством англичан, переживала первобытный период, когда труд давал средства, кои едва могли служить для удовлетворения ближайших и первых потребностей, ибо весь избыток шел на издержки правительства. А раз не существовало этого избытка, то не могло образоваться производительного капитала и как следствия — вызвать обмена.

В Индии существовал, до водворения англичан, род кустарного промысла и произведения индусов отличались своими качествами; а при скромных его требованиях, как производителя, и промышленность, и торговля постепенно процветали. С [27] утверждением же англичан на полуострове, помимо главной причины уничтожения собственности, поглощенной земельным. налогом, промышленность и торговля пали ⁴³; так как первая не могла бороться с произведениями Англии, которые при машинном способе их изготовления были и дешевле и являлись в большем количестве. Что же касается до торговли, то кроме отсутствия вообще, вследствие полного застоя, произведений для обмена, и существовавшие были обложены громадною пошлиною. И в то время, когда ввозные английские товары облагались 2 1/2% пошлиною, вывозимые индийские — 25%-30%.

Приведенный очерк положения туземного населения приводит к заключению, что британское владычество отражалось на его благосостоянии и жизни, весьма неблагоприятно. К описанному уже бедственному состоянию, необходимо еще добавить, что англичане, незнакомые с бытом, обычаями, верованиями, историей, народным духом и нравами индусов, т. е. именно с условиями, коими определяются законы страны, пожелали применить к народонаселению Индии частью видоизмененные законы Англии. Но кроме того британское правительство уничтожило индийские суды, и оторвав от 70 до 80 мил. населения от подсудности своим судам, существовавшим несколько веков, бросило туземцев во власть английских купцов, не приготовленных отправлять правосудия. Вообще, суд англичан должно признать одним из пагубных примеров, с гибельными последствиями приложения закона чуждой народности, к народонаселению Индии.

«При одном имени английского закона индийцы чувствуют себя окруженными страшною опасностию» говорит Шор ⁴⁴: Целые области, при одном только слухе о приложении к ним английского закона разбегались ⁴⁵. В общем, владычество англичан было более чем тягостно. Завоевание монгол, судя по благосостоянию туземцев, переносилось ими гораздо легче. [28] Между индусами и мусульманами было более точек соприкосновения, более общности, чем с англичанами. Учреждения туземцев они оставили нетронутыми; англичане же смело и круто ступили на путь преобразований и должны были сделаться ненавистны, тем более, что, ломая все, они пришли с целью только брать, не заботясь о благе и счастии покоренного народа ⁴⁶. При плохо соображенной организации управления и при недостаточности правительственных чиновников, нужды населения не были известны британцам, которые с тем большею легкостию давили народ.

Сбор налога, главная статья дохода, с каждым днем все более и более затруднялся. И правительство не замедлило прибегнуть к крутым мерам ⁴⁷. В деле судоустройства, цель даровать народу правосудие, привела также к обратным результатам; «нет безопасности ни для людей, ни для вещей», говорит Шор ⁴⁸. Даже в обыкновенных сношениях с туземцами, англичане остались себе верны. Ненависть, им присущая к всему иноземному, способность производить оценку людей не по достоинствам а по средствам, наконец горделивое отношение ко всему небританскому, породили презрительное отношение, последствием коего было унижение туземцев всех классов общества. Поэтому «иго завоевания в руках англичан было гораздо тяжелее, чем в руках какой бы то ни было другой нации, другого победителя» ⁴⁹. [29]

Справедливость приведенного относительно невыносимости владычества англичан, свидетельствуемая современными английскими писателями: Дж. Малькольмом, С. Дж. Шором, Георг. Брайсом, подтверждается еще и фактами возмущения народа, отличающегося крайнею терпимостию. Восстания Велорское, Бенаресское и Барельиское ⁵⁰, могущие служить тому примером, показали в то же время всю шаткость британского владычества в Индии, которое опиралось на вооруженные силы, взятые из среды туземного населения. Пример сам по себе исключительный, и для определения вероятности успеха экспедиции европейской армии, обратимся к краткому обзору англо-индийских вооруженных сил.

В военном отношении, положение англичан в Индии было таково, что история прошедшего не дает тому подобных примеров. Британское правительство достигало повиновения массы покоренного народа и упрочивало свое могущество вооруженною силою, набранною из среды населения. Армия с самого начала служила основою непрочно сложенного механизма правления ⁵¹. Факт тем более странный, что основа армии составлена была из элементов, ненавидящих англичан ⁵², которым удалось создать из столь, казалось бы, неблагонадежного материала, орудие для упрочения своего владычества.

Англо-индийская армия состояла из 1), войск европейских, принадлежавших к королевской армии, 2) из таковых же войск, принадлежавших к армии компании и 3) из туземных войск, командуемых английскими офицерами. Причем европейские войска служили как бы резервом многочисленной туземной армии.

Войска Индии разделялись на три армии: Калькутскую, Мадрасскую и Бомбейскую, организация коих была с самого начала одинаковая, за исключением незначительных подробностей. Образование туземной армии относится ко времени 1745 г., когда, вовремя осады Мадраса французами, в виду недостатка [30] европейских войск, проявлена была первая попытка составить из туземцев (cipahi — воин, солдат), коими пользовались для охраны магазинов и складов, войска ⁵³. Уже в 1757 г., с армиею сипаев ⁵⁴, Клеив овладевает Калькуттою, чем положено было основание владычеству ⁵⁵ англичан на полуострове. Из армий трех президенств, со времени образования войск туземных, лучшею считалась Бенгальская, в составе которой было более аристократических элементов. Она набиралась ⁵⁶ из магометан, воинских триб раджпутских и высших каст индийских.

По первоначальной организации туземные войска образовывали роты и находились под начальством, туземного же субагдара, капитана ⁵⁷. Несколько таких рот, сведенных вместе, но только на военное время, составляли отряды, большей или меньшей силы, подчиненные английскому генералу. Англичане, относясь первоначально к туземным войскам с большою осторожностью, не коснулись их обычаев, привычек, предрассудков и даже, по возможности, облегчали, по отношению к индийцам, требования дисциплины. В деле подготовки войск они ограничилось обучением действию огнестрельным оружием и простейшим эволюциям роты, как-то: свертыванию колонн, развертыванию, построению каре и пр. Впрочем и это несложное обучение достигало цели, давая им громадное преимущество в бою, над войсками их соотечественников. Но приведенная организация туземных войск удержана была недолго и англичане, склонные все создавать по своему образцу, последовательно реорганизовывали англо-индийскую армию, начиная с 1766 года ⁵⁸. [31]

Первое преобразование заключалось в том, что роты сведены были в баталионы, под названием корпусов, численностью в 1.000 ч. каждый, подчиненные европейскому офицеру с двумя помощниками. Положение ротных командиров изменилось в том, что движение их по службе ограничено было чином капитана. В 1782 г. в каждую роту назначено было, кроме туземных, три европейских офицера: капитан, адъютант и субалтерн-офицер, причем первый фактически сделался командиром роты. И хотя туземный капитан и субалтерн-офицеры должны были потерять совершенно всякое значение, но они отчасти его сохранили, служа первое время посредниками между европейскими офицерами и туземными нижними чинами. В 1796 году туземная армия организована была совершенно по образцу английской. Строевою единицею сделался полк, состоявший из двух баталионов, число рот в которых было неодинаково и изменялось по обстоятельствам. Сверх того, в каждую роту введено было столько же европейских офицеров, сколько их положено было иметь в ротах королевской армии.

Туземная кавалерия была также реорганизована по образцу английской и в состав ее постепенно введено было, подобно тому, как и в пехоте, увеличенное число офицеров.

Все число европейских войск, находившихся в распоряжении компании, простиралось до 30 т., с соответствующим числом артиллерии и кавалерии. В состав этой армии входили как войска королевской армии, так войска собственно англо-индийской компании ⁵⁹. Армия эта, по английским источникам, была хорошо дисциплинирована. Запасов продовольствия и вообще [32] магазинов для обеспечения всех видов довольствия войск было мало и все запасы израсходованы, так что армия часто не могла быть удовлетворяема.

Производство европейских офицеров компании установлено было до чина майора по линии по полкам; высшие чины, до генерала, давались по линии и по целой армии. Артиллерийские и инженерные офицеры производились на вакансии в следующие чины по своим полкам до чина полковника. В войсках компании в чин генерала установлено было производство от короны. Туземные же офицеры, производившиеся исключительно по старшинству, могли быть повышаемы до чина субагдара (капитана) включительно. Офицеры войск компании назначались директорами и обязаны были пройти курс в аддискомбской школе. Армия эта комплектовалась нижними чинами из волонтеров, причем каждому дано было право избрать войска одного из трех президенств для службы.

Обмундирование войск компании, европейских и туземных, было одинаковое с существовавшим в королевской армии. Телесное наказание за проступки распространено было только на европейскую армию, в виду отвращения, обнаруженного к нему, сипаями.

Неподвижность, свойственная войскам английским, в еще большей степени существовала в англо-индийской армии. Хотя при действиях на востоке, войска, по самому положению вещей, должны быть шире снабжены всеми видами довольствия, но не в ущерб ее подвижности. Между тем в индийской армии, кроме громадного войскового обоза, за нею следовали даже жены и дети нижних чинов и масса прислуги ⁶⁰. Кроме этого, в состав каждого отряда, как непременная принадлежность, входил еще особый транспорт, следовавший за армиею, и не составлявший войскового обоза. И при расположении войск лагерем, или на бивуаке, он размещался в стороне, образуя [33] громадный базар, на котором каждый нижний чин мог найти все ему необходимое ⁶¹.

В дисциплинарном отношении туземная армия может считаться выдержанною, что объясняется тем, что сипаи в требованиях дисциплины усматривают некоторого рода порабощение, сходное с таковым же кастовым. По природе, сипай нельзя сказать, чтобы был труслив и малодушен, но он в известной степени лишен качеств, свойственных нижним чинам европейских армий: мужества, стойкости, настойчивости. В строгом значении слова, армия сипаев не может быть отнесена к числу хороших.

Обращаясь к реорганизации 1796 г., необходимо сказать, что мерою этою был совершенно обезличен туземный офицер, лишен всякой власти и значения. Действительным командиром части сделался европеец и даже в случае отсутствия его в мирное время и убыли в военное — командование переходило к старшему из офицеров европейцев. Мало этого, туземные офицеры устранены были совершенно от нижних чинов и все восходило до командиров частей, европейцев, и нисходило от них до подчиненных непосредственно. Никакое вмешательство туземного офицера не только не допускалось, но даже преследовалось, равно как и посредничество его между командиром и сипаями. Устраненным таким образом офицерам индийцам воспрещены были всякие сборы между собою, даже частные, но в то же время им вменялось в обязанность сообщать командиру европейцу о настроении, существующем в среде туземных нижних чинов, о характере отдельных лиц, о свойствах их и пр. Туземные офицеры, по уставу, на общих основаниях с сипаями, подчинены были даже офицерам европейцам ⁶². Приведенные меры повели к полнейшему отчуждению офицеров одной и той же армии, но разных национальностей, и между европейцами с одной стороны и туземною армиею [34] сипаев с их офицерами с другой — порвана была всякая связь. Служба в армии потеряла свою заманчивость и постепенно лица высших каст стали устраняться от поступления в войска. Сначала, когда в туземной армии было мало европейских офицеров, британское правительство могло производить между ними тщательный выбор и назначать лучших из числа желавших. И действительно, в первое время большинство английских офицеров стояло на высоте своего назначения и понимало значение власти в духе нравственном. Но по мере увеличения числа их в туземных войсках, состав офицеров все более и более ухудшался, что вредно отражалось на самой армии. Масса их не могла понять своего положения и в сношениях с туземными офицерами и нижними чинами, английские офицеры проявили присущие им дурные свойства. Они не изучали нравов, обычаев, характера и привычек сипая и относились к нему также, как к нижнему чину королевской армии. Отсюда, в короткий срок была ими убита в туземных войсках всякая к ним привязанность, которая проявлена была первоначально в такой сильной степени, что благодаря ей удалось подавить возмущение сипаев в Велоре полком соотечественников, не задумавшихся исполнить приказ любимого ими командира. Англичане достигли тупого повиновения грубой силе, задавив преданность, и, по выражению Малькольма ⁶³: «сипаи и туземные офицеры только при благоприятных обстоятельствах будут повиноваться и начнут колебаться и оставят нас, когда положение наше сделается тяжко». В сношениях не служебных, английские офицеры проявляли к таковым же туземным, отвращение, высокомерие и даже презрение. При подобных условиях, должно было родиться и в армии недовольство против англичан, которому нужны были только благоприятные обстоятельства для открытого его выражения.

В тактическом отношении, в деле ведения войны, англо-индийская армия в рассматриваемый период пребывала неподвижно в началах линейной тактики Фридриха Великого. [35] Наполеоновское военное искуство ей было чуждо и не коснулось этой армии. Позиционная система, крайняя неподвижность, способ построения войск в линию, были отличительными чертами ее боевой деятельности и успехи англичан в войнах с туземцами могут быть объяснены исключительно превосходством организации и обучения. Но в случае столкновения с армиею европейскою успех борьбы, в особенности в случае экспедиции в Индию, был бы более, чем сомнителен.

Наступательная и оборонительная силы государства, кроме других условий, определяются еще отношением числа войск к пространству страны. В Индии это отношение было весьма слабое и сосредоточение армии к угрожаемому пункту представлялось крайне трудною задачею, вследствие разброски ее, по причине неблагонадежности населения, на громадном пространстве территории. Но кроме того, в случае вторжения неприятеля, действующим войскам не на что было опереться. В тылу их не только не было резерва или милиции, но наоборот, для обеспечения тыла необходимо было выделение войск из состава армии для удержания населения в спокойствии. Армия, предназначенная для защиты от неприятельских покушений, уподоблялась бы поэтому войскам, действующим в стране враждебной. Увеличить же количество войск не представлялось возможным, так как содержание армии поглощало в то время половину государственного бюджета Индии, а великобританское правительство вряд ли могло содержать на полуострове большее количество королевских войск.

По мнению самих англичан, армия и население состояли из таких неблагонадежных элементов ⁶⁴, что европейская армия, вторгнувшаяся в пределы Индии, нашла бы массу волонтеров для службы против Англии, а в среде населения — поддержку. «В Индии, говорилось в парламенте, есть класс людей, набирающийся в армию из низших каст, всегда готовый служить тому, кто даст им средства существования. Эти люди не имеют понятия о верности и т. д.». В другом месте сказано: «Армия [36] индо-британская в состоянии выполнить свое назначение при обыкновенных обстоятельствах. Она совершенно приспособлена к той цели, для которой предназначена. Но еслибы дело шло о том, чтобы отразить нашествие армии европейской, то нужно было бы призвать английские штыки. Было бы слишком опасно для нас подвергать сипаев первому поражению... Преувеличенное понятие, которое они составили себе о европейцах, много значит в этой относительной их слабости»... А с. Дж. Шор ⁶⁵ говорит: «туземцы и не предполагают, что достаточно каких либо частных превратностей для потрясения или даже ниспровержения нашего владычества. Но предположим, что 30 т. русских придут к нашим границам в сопровождении конницы персидской и авганской, не говоря уже ничего о миллионах наших подданных, которые непременно к ним присоединятся, что мы проиграем одно или два больших сражения и отступим на Канпур, между тем как русские будут двигаться все вперед, что недостаток казны заставит нас задержать несколько недель жалование у войска... не вероятно ли в высшей степени, что большинство сипаев поспешит стать под их знамена?»...

В виду всего вышеизложенного, касающегося положения англичан и туземного населения под их владычеством, можно остановиться на предположении, что еслибы был осуществлен проект экспедиции русско-французского корпуса в Индию, то предприятие это имело бы успех и могущество англичан на полуострове было бы в корне подорвано, как в период 1800-1801 г.г., так и в 1807-1808 г.г.

Выше было уже говорено, что англичанам, вплоть до конца XVIII и самого начала XIX века приходилось вести упорную борьбу с французами, которые пользовались влиянием при дворах Низама, Мисора и Пейшвы. Стараниями отдельных лиц этой нации, в разное время, были организованы значительные корпуса туземных войск, обученных по европейски, которыми они и [37] командовали. Так, Ремон ⁶⁶ организовал в Гайдерабаде в 1796-97 гг. армию из 14 т. пехоты, 2 эскадронов кавалерии с 30 орудиями, в составе которой было до 50 французских офицеров.

Типу Саиб, император Мисора, в 1797-98 г.г., при содействии тех же французов, организовал армию в 48 т. пех. из коей 8 т. хорошо обученной; 24 т. кавалерии регулярной и иррегулярной, при 150 орудиях ⁶⁷.

Союз Маратов имел в 1803-1805 гг. правильно организованную Перроном армию из 43 т. пехоты, 464 орудий и нескольких десятков тысяч иррегулярной конницы ⁶⁸.

Принимая во внимание враждебное отношение владетелей этих государств к Англии и постоянные войны, которые приходилось вести британской компании с императором Мисора, Типу Саибом, а равно с владетелями союза Маратов, — Голькаром и Синдиахом, — войны, которые велись с 1780 годов до 1818 года, можно еще с большею вероятностию предполагать, что экспедиция в Индию европейской армии была бы не безуспешна.

Комментарии

1. Указания на проект высадки, с большими или меньшими подробностями, встречаются во многих исторических сочинениях, причем большинство историков придают этому плану характер одной угрозы, отрицая действительность намерений и попыток со стороны первого консула. Мнения их основаны на том, что величественный гений Бонапарте не мог задаваться проектом, неосуществимость которого для многих и теперь представляется очевидною. Такого рода взгляды выражены напр. в сочинениях: P. M. Laurent de L’Ardeche. — Histoire de Napoleon I, стр. 243; Thiers — Histoire du Consulat et de L’Empire. Т. II, стр. 2, и С. Соловьева, — Император Александр I (политика и дипломатия) 12 декабря 1877 г., стр. 85. Не разрешая этого вопроса, я позволю себе предложить желающим ближе ознакомиться с сущностью этого проекта и мерами, принятыми Бонапартом, — обратиться к сочинению Lanfrey — Histoire de Napoleon I. Т. III, стр., 20, — 22, — 23, — 29, — 221, — 226, — 227, — 228, — 229, — 231, — 232, — 233, — 234, — 235 и к III тому Correspondance militaire de Napoleon. Данные, находящиеся по этому поводу у Lanfrey, основаны на документах, взятых им из архива; что же касается до приготовлений англичан для отражения десанта, то сведения о них заимствованы автором того же сочинения из: Annual register for the year 1803 г.

2. С. Соловьев. — Император Александр I, стр. 160. Thiers — Histoire du Consulat et de L’Empire. Kh. 27, стр. 330. Laufrey. Histoire de Napoleon I. Том 4, стр. 114.

3. Еще в Тильзите Наполеон простирал свои виды на Испанию. С. Соловьева, стр. 155.

4. Lanfrey. Histoire de Napoleon I. Том I, стр. 353-355. Bouillet. Dictionnaire d’histoire et de geographic, стр. 1260.

5. Correspondance militaire de Napoleon I. Том I, стр. 462 (§ 210. Expose des difficultes d’une expedition contre l’Angleterre). Au directoire executif.

6. С. Соловьева. Император Александр I, стр. 70. 12 апреля 1798 года директорией был подписан секретный указ об экспедиции в Индию, — по коему генералу Бонапарту предоставлена была неограниченная власть и поставлялось обязанностью: «овладеть о-м Мальтою, Египтом и изгнать англичан из всех их владений на востоке». Lanfrey. Т. I, стр. 360.

7. По данным Lanfrey. Том I, стр. 867, три эскадры, вышедшие из Тулона, Аякчио и Чивитта-Веккия, по соединении 9 июня у о-ва Мальты, имели в своем составе: 13 лин. кораблей, 14 фрегатов и 72 корвета, а в общем до 500 судов различной величины. Экспедиционный корпус показан численностью в 25 т. человек и 10 т. матросов. В Correspondance militaire de Napoleon I. Том I, стр. 469. (211. Note sur l’armee et le materiel necessaire a l’expedition d’Egypte). Au directoire executif, общее число войск, пехоты и кавалерии, показано в 27.400 человек, а с 60 полевыми, 40 осадными орудиями, 2 ротами минеров, 1 баталионом артиллерии, 1 баталионом понтонеров и 2 ротами мастеровых, численность всех войск можно считать в 30 т.

8. Бар. Баршу де Поноэн. Индия под английским владычеством. Том I, стр. 226. Заимствовано из письма лорда Уельсли к адмиралу Рейнеру, том I, стр. 248.

9. Там же стр. 226. Заимствовано из письма М. Дондеса к лорду Гренвиллю. Уельсли. Т. I, стр. 680 прилож. Этот путь, как увидим ниже, действительно был намечен Наполеоном, в инструкции его, данной генералу Гардану, от 10 мая 1807 года в лагере под Финкенштейнор.

10. Смотри приложение № 1. Barchou de Ponhoen. Histoire de la conquete et de la fondation de l’empire anglais dace l’Inde. Tome IV, стр. 332.

11. Гр. Д. А. Милютин. История войны 1799 года в Италии. Т. V, стр. 286. Marles. 1828 г. Т. VI, стр. 107. Histoire general de l’Inde ancienne et moderne. Collin de Bar. Paris Т. II, стр. 224-245. Histoire de l’Inde ancienne et moderne ou l’Indosta.

12. Lanfrey. Histoire de Napoleons I. Том II, стр. 292.

13. План сухопутного похода в Индию, надо думать, всецело принадлежит Наполеону Бонапарте, так как раньше нигде не встречалось на него указаний; но идея экспедиции вообще, с целью изгнать англичан из Индостана, не новая. Еще до французской революции, с 1743 г. проявлены были французами попытки к покорению Индии. Борьба между Францией и Англией на полуострове ведена была с переменным счастием в течение 20 лет, считая с 1743 года, и в этот период времени, именно в 1757 году, была с тою же целью отправлена эскадра под начальством графа Лалли. Вообще, к концу XVIII в. установились довольно деятельные сношения между парижским двором и владетелями Индостана, через посредство французских выходцев в Индии. (Бар. Баршу де Поноэн. Том I, стр. 22). Людовику XVI было представлено два проекта экспедиции в Индию, с целью изгнания англичан из Индостана. Par. M-r C***. Paris. An XI = M. DCCCIII. Tableau religieux et politique de l’Indostan on precis historique des revolutions de l’Inde, suivi de deux memoires presentes a Louis XVI en 1781, par l’auteur de cet ouvrage, contenant un plan pour aneantir la puissance anglaise dans l’Inde etc... Впоследствии, во Францию к Людовику XVII были отправлены Типу-Саибом в 1787 г. посланники: Магомет-Дервиш-хан, Акбар-Али-хан и Магомет-Осмунд-хан. Из Пондишери, на судах, они отправились 22 июля 1787 г.; прибыли в Тулон 9 июня 1788 г. Аудиенцию у короля имели 3. августа того же 1788 г. и возвратились в Серингапатнам в мае 1799 года. Цель посольства заключалась в том, чтобы просить союза и защиты против англичан. Том IV, стр. 43. Bar. Barchou de Ponhoen. Histoire de la couquete et de la fondation de l’empire anglais dans l’Inde. To же изложено в сочинениях — генер.-лейт. графа Биорнштиерна. Приложение. Стр. LXXXIX. Британская империя в Индии, и у Marles — Histoire general de l’Inde ancienne et moderne. Том VI, стр. 90-95. Посольство, к сожалению, не имело успеха; дурное состояние финансов и внутренние смуты помешали французскому королю осуществить надежды мисорского набоба.

14. Хотя легко может быть, что Бонапарте, не обладавший достаточно полными сведениями о странах, лежащих по пути следования армии, только наметил императору Павлу идею подавления могущества Англии в Индии, имея в виду приступить к выполнению плана в будущем. Проект мог представлять из себя не более как набросок. К этому заключению приводят меры, принятые Бонапартом в 1807-1808 г.г., когда он занялся сбором сведений для соображения плана похода. При ближайшем знакомстве с самым проектом 1880 года, скорее можно остановиться на этом последнем предположении, допустив, что первый консул и отказался бы от выполнения этого предприятия в виду неодолимых в то время затруднений.

15. Lanfrey. Histoire de Napoleon I. Том III, стр. 234.

16. C-te Alfred de Gardane 1865 г. Mission du General Gardane en Perse sous le premier empire.

17. См. приложение № 3. Госуд. Архив M. И. Д.

18. Надо думать, что осуществление этого предприятия отлагалось последовательно в виду его крайней сложности. Обращая с другой стороны внимание на постепенное развитие этой идеи, может, казалось бы, быть допущено, — что мысль похода была бы приведена в исполнение, как только обстоятельства это допускали бы.

19. Д. Кобеко. Наказ царя Алексея Михайловича Махмету Исупу Касимову, посланному в 1675 г. к великому моголу Ауренгзебу.

20. С. Соловьев. История России. Т. XVIII, стр. 1-39. Посольство князя Бековича-Черкасского.

21. Ген.-Лейт. Биорнштиерн. — Британская империя в Индии. — 1847 года, стр. 93.

22. Bouillet. — Dictionnaire d’histoire et de geographie. Стр. 233. В 1661 году, Бомбей был передан португальцами как приданое королю Карлу II, который продал эту колонию в 1666 г. английской торговой компании в Индии.

23. Bouillet. Стр. 291. Торговая фактория в Калькутте основана была в 1717 г., но в 1754 г., она перешла в полное владение англичан.

24. Marles. — 1828 г. Histoire general de l’Inde ancienne et moderne. Т. V, стр. 341. Водворившиеся на шестьдесят лет позже англичан на полуострове, так как первая колония в Пондишери основана была в 1677 году, а в Шандернагоре — в 1688 году.

25. Дюпле управлял колониею в Пондишери, а Лабурдонне — колониею на островах Иль-де-франса и Бурбона. — Бар. Баршу де-Поноэн. Т. I, стр. 15. — Индия под англ. владычеством

26. Французская эскадра состояла из 7 судов, но число орудий было меньшее. Bar. Barchou de Ponhoen. Histoire de la conquete et de la fondation de l’Empire Anglais dans l’Inde. T. I, стр. 367.

27. Бар. Баршу до Поноэн. — Индия под Английским владычеством. Т. I, стр. 21.

28. Bar. Barchou-de-Ponhoen. Histoire de la conquete etc. etc. Том II, стр. 105.

29. Там же — стр. 109. В деле, в Бенгальском заливе, принимали участие 9 французских и 7 английских судов.

30. Он возвращен был Франции в последний раз в 1815 г. Bouillet. Dictionnaire etc., 1430.

31. M. Collin de Bar. Том II, стр. 302. Histoire de l’Inde ancienne et moderne ou l’Indostan. По сведениям автора приведенного сочинения все владения англичан в Индии заключали 225.000 квадр. миль пространства.

32. Точные границы каждого из этих трех государств не могли быть определены по недостатку данных. Нынешние провинции Берара, Синдия и Голькар входили в состав союза Маратов; владения Низама составляли часть государства Гайдерабатского и провинция Миссор — часть империи того же наименования. — По данным, заимствованным из сочинения: «Affaires de l’Inde depuis le commencement de la guerre avec la France en 1756, jusqu’a la conclusion de la paix en 1783, стр. 3, владения союза Маратов простирались от западного до восточного берегов полуострова; на севере они ограничивались владениями Агра, а на юге устьем р. Кистны. В длину они тянулись на 1000 английских миль, а в ширину на 700 м. — Граница империи Миссорской, по данным, заимствованным с карты, приложенной к сочинению: — «Histoire des progres et de la chute de l’Empire de Myssore, sous les regnes d’Hyder-Aly et Tippoo Saib par J. Michaud», 1801 г., направлялась: северная — начинаясь в 30 м. от Малабарского берега, восточнее м. Карвар (Carwar), на восток через Арне (Armee), Онатунди (Aunagoondy), до Гути (Gooty), от которого поворачивала на юго-восток до Шундергери (Chunderghuri), а от сего последнего следовала на юго-запад до пересечения с р. Кавери (Cauveri), севернее Коврипорама (Covriporam); далее граница проходила по той же реке миль 50 на запад, откуда снова поворачивала на юго-запад к Малабарскому берегу, не доходя м. на 40 до Байпура (Baypour); отсюда граница следовала вдоль Малабарского берега до Карвара. — Владения же Низама граничили на севере и северо-западе с владениями союза Маратов, на востоке с таковыми же Карнатика и на юге с владениями империи Миссорской (см. карту № 2).

33. Н. И. Тарасенко-Отрешков, Индия и ее отношения к России, стр. 88-96, дает указания, подобные встреченным у Б. Баршу-де-Поноэна, по вопросу о причинах успешного завладения Индиею.

34. По мере развития жизни общественной и с возрастанием потребностей в населении, число каст постепенно увеличивалось и теперь достигло слишком тысячи.

35. На севере Раджпутана и на юге владения: Коимбаторское, Танджорское, Траванкорское, Кохинское и Карнатикское.

36. Бар. Баршу де Поноэн. Индия под английским владычеством. Т. I, стр. 152. Заимствовано автором, из сочинения С. Джона Малькольма. Memoire of Central India. Т. II, стр. 20.

37. Там же, т. I, стр. 176.

38. Бар. Баршу де Поноэн. Индия под английским владычеством, Т. I, стр. 181. Заимствовано автором у С. Д. Малькольма. Т. II, стр. 44.

39. Само по себе явление исключительное и объяснения его необходимо искать в делении населения на касты, и как следствия, в разобщенности туземного племени индусов. Во всяком случае дешевый способ содержания армии, при помощи которой упрочивалось владычество англичан.

40. Это сознавалось самими англичанами. Бар. Баршу де Поноэн. Индия под английским владычеством. Т. I, стр. 213. Заимствовано автором из сочинения Уельсли. Т. I, стр. 302-303.

41. Бар. Боршу-де-Поноэн — Индия под Английским владычеством. Т. II, стр. 250.

42. Бар. Баршу-де-Поноэн. Индия под Английским владычеством. Т. I, стр. 424. Заимствовано автором из сочинения Риккордса, стр. 48. India or facts submitted to illustrate the character and condition of the native inhabitants.

43. Бар. Боршу-де-Поноэн. — Индия под английским владычеством и т. д. Т. I, стр. 442-449. Гр. Биорнштиерна. — Британская империя в Индии. Стр. 184-185.

44. Баршу де Поноэн. Индия под английским владычеством. Т. I, стр. 517.

45. Там же. Т. I. стр. 517-518.

46. Биорнштиерна. Британская империя в Индия. Стр. 184-189.

47. К продаже земель, к увеличению власти мелких чиновников, пользовавшихся правом сажать в тюрьму, лишать пищи, вводить лиц низших каст в жилище высших и т. д., наконец, даже прибегнуть к насильственным бракам. При вступлении лиц разных каст в брак, установлена была плата за невесту высшей касты, каковая служила для вознаграждения неравенства происхождения. Англичане поставляли дочери недоимщика жениха низшей касты и всю сумму денег полностию конфисковали в пользу правительства; образовывавшийся же излишек шел в уплату сборщику. Shore. Т. II, стр. 186.

48. Там же стр. 97. Т. II. Кроме приведенных указаний в т. II, на стр. 249-259, сочинения Бар. Баршу де Поноэна. «Индия под английским владычеством» есть еще очень много интересных свидетельств заимствованных автором из английских источников.

49. Там же, том II, стр. 270.

50. Бар. Баршу де Поноэн. Т. II. стр. 287-295.

51. Биорнштиерн. Британская империя в Индии. Стр. 143-145. Бар. Баршу де Попоен. Индия под английским владычеством, т. II, стр. 1-9.

52. Там же. Т. II, стр. 5.

53. Бар. Баршу де Поноэн, Индия под Английских владычеством. Т. II, стр. 27-30.

54. В его распоряжении было всего 2 т. европейских войск, остальные 6 т. составляли сипаи. La Puissance Militaire des Anglais dans 1’ Inde etc. Gb. Martin. 1859 г., стр. 113.

55. По мнению самих же англичан.

56. Там же. Т. II, стр. 35.

57. Кавалерия сведена была в эскадроны.

58. Бар. Баршу де Поноэн. «Индия под английским владычеством». Т. II, стр. 45. Заимствовано автором у Шора. Т. II, стр. 436.

59. По сведениям, заимствованным из: Affaires de l’Inde depuis le commencement de la guerre avec la France en 1756, jnsgu’a la conclusion de la paix en 1783. Traduit de l’Anglais en 1788, стр. 117. К сожалению, сведений о числе европейских и туземных войск компании к периоду 1802-1807-1808 годов не могло быть найдено. Но оно не было увеличиваемо, а напротив, по данным имеющихся в сочинении Бар. Баршу де Поноэна, часть II, «Индия под английским владычеством», число европейских войск, по мере увеличения туземных, последовательно уменьшалось.

60. У майора 30, капитана 20 и поручика 10 ч. прислуги. B. Barchou de Penhoen. Histoire de la conquete et de la fondation de l’empire Anglais dans l’Inde. Т. IV, стр. 602.

61. Все касающееся армии заимствовано у Бар. Баршу де Поноэна: «Индия под английским владычеством». Т. II, стр. 38-43.

62. Abridged code of military regulations (infanterie). Sect. IX, стр. 4. Бар. Баршу де Поноэн. Т. II, стр. 51.

63. Бар. Баршу де Поноэн. «Индия под английским владычеством». Т. II, стр. 92-93. Заимствовано им из сочинения Малькольма.

64. Бар. Баршу де Поноэн. «Индия под английским владычеством». Т. II, стр. 113-114-115.

65. Бар. Баршу де Поноэн. «Индия под английским владычеством». Т. II, стр. 117. Shore. Т. II, стр. 421.

66. Баршу де Поноэн. «Индия под английским владычеством». Т. I, стр. 219. Эта армия, стараниями лорда Уельсли, была заменена туземными же войсками, но командуемыми английскими офицерами.

67. Там же. Т. I, стр. 221. В 1798 г., после взятия Серингапатнама, эта армия распалась, по восстановлении на престоле старой династии и подчинении Мисора влиянию Англии. По донесению кап. Малькольма о настоящем состоянии сил Типу Уельсли. Т. I, стр. 659.

68. В. Barchou de Penhoen. Histoire de la conquete et de la fondation de l’empire Anglais dans l’Inde. Т. IV, стр. 496, и его же: «Индия под Английским владычеством». Т. I, стр. 234.

Текст воспроизведен по изданию: Проект экспедиций в Индию, предложенных Наполеоном Бонапарте императорам Павлу и Александру I в 1800 и в 1807-1808 годах // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. Выпуск XXIII. СПб. 1892