ИОГАНН ГОТФРИД ГЕРДЕР

ПИСЬМА ДЛЯ ПООЩРЕНИЯ ГУМАННОСТИ

BRIEFE ZUR BEFOERDERUNG DER HUMANITAET

1793–1797

118

Ныне, в дни одной из самых несчастливых войн 1, когда мир даже на короткое мгновение кажется невозможным, много говорят о планах вечного мира. В связи с этим я хочу поведать вам об одной действительной попытке осуществить эту цель словами того, кто сообщил мне об этом.

К ВЕЧНОМУ МИРУ

Опыт ирокезов

Некогда делавары обитали в районе Филадельфии и дальше в сторону моря. Из этих мест они часто совершали нападения на поселки чироков; ночью они незаметно присоединялись к пляшущим и совершали многочисленные убийства. Еще ожесточеннее и продолжительнее были войны делаваров с ирокезами. По утверждению делаваров, они всегда превосходили в силе ирокезов, так что последние наконец поняли, что дальнейшее продолжение войны неизбежно приведет к их полному истреблению. [204]

И тогда ирокезы направили к делаварам послов со следующим письмом: «Прискорбно, что племена ведут между собой войну. В конце концов она повлечет за собой гибель всех индейцев. Поэтому мы нашли средство предотвратить это зло. Нужно, чтобы одно племя стало «девой мира». Это племя мы поместим в середину; другие воинственные племена назовут себя мужчинами и поселятся вокруг девы. Никто не должен трогать деву, тем более причинять ей зло, а если кто-нибудь совершит этот проступок, то немедленно все обратятся к нему со словами: «Зачем ты обижаешь женщину». Все мужчины должны будут напасть на того, кто ударил деву. Сама дева не имеет права начинать войну, наоборот, она обязана всячески стремиться к сохранению мира. Если окружающие ее мужчины начнут избивать друг друга и война станет ожесточенной, дева должна найти в себе силы обратиться к ним со словами: «Мужчины, что вы делаете? Подумайте о своих женах и детях, они погибнут, если вы не остановитесь! Неужели вы хотите истребить друг друга?» И мужчины должны прислушаться к голосу девы и повиноваться ей».

Делавары согласились стать девой мира. Ирокезы по этому поводу устроили большое празднество, пригласили на него делаваров и обратились к их представителям с речью, содержавшей три пункта: во-первых, они объявили народ делаваров девой мира. «Мы одеваем на вас длинную юбку, до самых ног, и украшаем вас серьгами»,– заявили они, дав тем самым понять, что отныне делавары не должны больше иметь дела с оружием. Второй пункт гласил: «Мы вручаем вам сосуд с елеем и целебными средствами. Промойте глаза другим народам, чтобы они видели доброе и не видели злого. Употребите эти средства для того, чтобы вернуть заблудшие народы на путь истины и обратить их сердца к миру». Третий пункт, который призывал делаваров заняться земледелием, был выражен следующим образом: «Мы даем вам заморские колосья и мотыгу в руки». Каждый пункт был подтвержден ожерельем из раковин. Эти ожерелья тщательно хранились, и время от времени индейцы вспоминали их значение. [205]

После этого необычного мирного соглашения ирокезы стали называть делаваров своими племянниками, а три делаварских рода называли друг друга партнерами по игре. Эти обращения употреблялись, однако, только во время совещаний и в других торжественных случаях. С того времени народ делаваров стал хранителем мира, ему было дано на сохранение великое ожерелье мира, доверена цепь дружбы. Он должен был хранить ее в целости и сохранности. Эта цепь, по представлению индейцев, лежит на их плечах, один конец находится в руках других индейских народов, другой – в руках европейцев (Laskiels, Missionersgeschichte in Nordamerika, S. 160).

Такова история ирокезов. Европа знала времена, когда духовенство претендовало на роль девы мира. На нем также были длинные одеяния, а в руках – целебные средства. Духовенство, однако, обвиняют в том, что вместо поддержания мира, оно подстрекало к войнам. Во всяком случае его целебные средства не открыли глаза народам, не помогли больным.

Должны ли мы вместо него обрядить в женские одежды какой-либо целый народ в центре Европы и возложить на него роль судьи мира? Какой народ?

И как сможет он охранять мир, когда опустошительные войны зачастую ведутся из-за пушнины в Гудзоновом заливе, из-за участков земли в Парагвае, о месторасположении которых сами организаторы войны имеют лишь смутное представление, из-за гаваней в Тихом океане, из-за капризов правителей. Как часто войны начинаются вследствие прихоти монарха или низкой интриги министра! История действительных причин европейских войн начиная с крестовых походов представляла бы собой нечто гораздо большее, чем «Гудибрас» 2 – самое ужасное обличение, написанное когда-либо. В мире, где войны подготавливаются и развязываются в глубине министерских кабинетов, все усилия девы мира быди бы напрасны.

К сожалению, и у дикарей это средство недолго служило своей цели. Когда вторгались европейцы, по требованию мужчин самой деве мира пришлось принять [206] участие в обороне. Сначала, как выражались индейцы, ей только укоротили юбку, но затем ей пришлось совсем с ней расстаться и взять в руки томагавк. Чужое, непредвиденное насилие разрушило прекрасный мирный проект дикарей, и так будет всегда, пока древо мира не пустит прочные и глубокие корни внутри каждого народа.

Какие только иные средства ни применялись людьми, чтобы остановить воинственные народы и преградить им путь. В горах строились стены, пограничные области превращались в пустыни, о которых придумывались устрашающие легенды. В Азии священная империя должна была положить конец набегам монголов, великий лама должен был выполнять роль девы мира. В Африке обелиски и храмы были местом, где свободно велась торговля, где возникло законодательство хозяйства. В Греции оракулы, амфиктионы, панионии, Ахейский союз и т. д. способствовали если не вечному, то во всяком случае длительному миру, с каким успехом – показало время. Самое лучшее, если бы народы могли не соприкасаться друг с другом, как это происходит при торговле в Центральной Африке. Одно племя оставляет свои товары и удаляется, другое поступает аналогичным образом, и так совершается обмен. Если бы они увидели друг друга, обман и брань были бы неизбежны. Моя великая дева мира носит иное имя. Ее целебные средства действуют не сразу, но зато безошибочно; рассказать о ней разрешите в следующем письме.

119

Мою великую деву мира зовут всеобщая справедливость, человечность, деятельный разум.

Однажды мне довелось прочитать одну глубокомысленную рукопись, в которой принципы, лежащие в основе человеческой истории, были охарактеризованы следующим образом: 1. Люди умирают, чтобы освободить место другим. 2. Так как умирает людей меньше, чем рождается, природа расчищает место насильственными средствами. 3. К этим средствам принадлежат не только чума, неурожай, землетрясения, геологические [207] катастрофы, но также народные революции, опустошения, войны. 4. Подобно тому как один вид животных сокращает численность другого, так и человечество сохраняет себя в определенной пропорции, исключая возможность перенаселения. 5. Следовательно, внутри него действуют как созидательные, так и разрушительные начала.

Эта ужасная точка зрения, вселяющая в нас страх и трепет перед собственным родом, заставляет приглядываться к каждому и задумываться над тем, плотоядное он или травоядное животное, несет ли он в себе созидательную или разрушительную силу. Природа не лишила нас средств, позволяющих обезопасить себя от разрушительной части собственного рода, однако эти средства она вложила не в наши руки как оружие, а в наши головы и сердца. Всеобщий человеческий разум и справедливость – вот матрона, несущая елей и целебные средства и ветвь с плодами не только как символы, ио и как успокоительное средство, которое приведет если не к вечному миру, то во всяком случае к постепенному сокращению войн.

Поскольку мы вступили на путь достопочтенного аббата Сен-Пьера, разрешите мне по его примеру без ложного стыда четко определить обязанности великой девы мира (pax sempiterna). Она должна в соответствии со своим именем и своей природой способствовать распространению мирных убеждений.

Первое убеждение

Отвращение к войне

Война, если она не вынужденная самооборона, а бездушное нападение на мирный соседний народ, есть зверское, самое бесчеловечное начинание, которое угрожает истреблением и опустошением не только народу, подвергшемуся, нападению, но в равной мере и народу, развязывающему войну. Что может быть отвратительнее для высшего существа, чем зрелище двух армий, уничтожающих друг друга без всякой причины? А спутники войны, еще более ужасные, чем она сама,– болезни, лазареты, голод, чума, грабежи, насилие, [208] опустошение страны, распад семьи, одичание нравов на многие поколения? Все благородные люди обязаны повсеместно распространять это убеждение; отцы и матери должны так поведать детям о том, что они пережили во время войны, чтобы это ужасное слово «война», которое так легко произносится, люди не только возненавидели бы, но не решались бы его выговорить или написать и произносили бы с таким же трепетом, с каким упоминают о безумии, чуме, голоде, землетрясении, оспе.

Второе убеждение

Меньшее почтение к военной славе

Все шире и шире надо распространять убеждение в том, что геройский дух, проявленный в завоевательных войнах, есть вампир на теле человечества и отнюдь не заслуживает той славы и почтения, которые воздают ему по традиции, идущей от греков, римлян и варваров. Возвышенный герой, сколько бы присутствия духа, способности оценивать и предвидеть события от него ни потребовалось, всегда будет перед битвой и после нее оплакивать дело, которому он служит, и согласится с тем, что отцу народа необходимо обладать благородными дарованиями, непрестанно совершенствовать их, ему нужен характер, который не обязан своими успехами одному дню и не делит их с чистым случаем и слепой удачей. Объединенными усилиями всех обладающих разумом надо развеять ложный ореол, окружающий имена Мария, Суллы, Атиллы, Чингис-хана, Тамерлана, пока наконец всякий образованный ум не поймет, что песни о них столь же героичны, как и песни про разбойника Липса Туллиана.

Третье убеждение

Отвращение к ложному государственному искусству

Необходимо все решительнее разоблачать ложное государственное искусство, которое видит славу правителя и счастье подданных в расширении границ, [209] захвате чужих провинций, увеличении доходов, в ловких интригах, самодержавном произволе, хитрости и обмане.

Мазарини, Лувуа, Дютерре и им подобные в глазах не только честных, но и более мягкотелых людей должны выглядеть так, как они есть на самом деле, с тем чтобы стало ясно как дважды два четыре, что всякий обман, используемый ложным государственным искусством, есть по сути дела самообман. Всеобщий голос протеста одержит победу над государственными рангами и их знаками отличия, над навязчивым фиглярством и тщеславием, над впитанными с молоком матери предрассудками. Мне кажется, что в презрении к некоторым из этих вещей люди ушли уже далеко вперед, может быть, даже слишком далеко; дело заключается в том, чтобы все достойное, исходящее от государства, ценить и уважать в той степени, в какой оно способствует воспитанию в человеке человечности.

Четвертое убеждение

Очищенный патриотизм

Патриотизм необходимо все более решительно очищать и облагораживать. Пусть каждый народ поймет, что не в глазах других народов и не в устах потомков, а сам по себе он должен стать великим, прекрасным, благородным, богатым, благоустроенным, деятельным и счастливым и что только тогда всеобщее уважение будет сопутствовать ему как тень. С этим пониманием необходимо соединить чувство отвращения и презрения к тем, кто беспричинно покидает свою страну, кто вмешивается в иностранные дела, участвует в них и бессмыленно подражает им, нанося вред своим делам, своим обязанностям, своему покою и благополучию. Надо высмеивать и окружать презрением тех, кто спорит, ссорится, чернит, ненавидит и преследует друг друга из-за событий, происходящих за рубежом, которых они не знают и не понимают, в которых они ничего не могут изменить и которые вообще их совершенно не касаются. Их нужно рассматривать как бандитов и убийц, которые безумными выходками во имя чужого [210] дела нарушают спокойствие своих соотечественников. Пора понять, что стать кем-либо можно лишь на том месте, на котором ты стоишь, на котором ты должен кем-нибудь быть.

Пятое убеждение

Чувство справедливости к другим народам

Вместе с том каждому народу должно быть неприятно, когда бранят и обижают другой народ; у народов постепенно должно пробудиться чувство солидарности, для этого каждый должен поставить себя на место другого. Тогда всеобщую ненависть будет вызывать наглый узурпатор чужих прав, покушающийся на чужое благосостояние, дерзкий обидчик, попирающий чужие обычаи и нравы, хвастливый авантюрист, ради своей выгоды навязывающий народам то, что им нежелательно. Любая попытка под каким бы то ни было предлогом нарушить границы, обратить соседа в рабство, навязать ему своих богов и лишить его национальных святынь – религии, искусства, привычного образа жизни – встретит врага в каждом народе, который посмотрит на себя и промолвит: «А что если бы это случилось со мной?» С ростом подобного чувства незаметно возникает союз всех просвещенных народов, направленный против любой агрессивной державы. Скорее приходится рассчитывать на этот мирный союз, чем на предложенное Сен-Пьером формальное соглашение кабинетов и дворов. От них не дождешься первых шагов, но и они в конце концов вынуждены будут вопреки сознанию и воле подчиниться голосу народов.

Шестое убеждение

О торговых притязаниях

Чувство человечности громко выражает возмущение по поводу наглых притязаний в торговле, когда угнетенные народы приносятся в жертву ради барышей. Торговля, даже если она совершается в силу самых благородных мотивов, должна не разделять, а объединять [211] людей; уже в детском возрасте надо понять ее пусть не самое благородное, но все же несомненное общественное и личное значение. Для этого существуют моря, дуют ветры, стремятся потоки. Если один народ вознамерился закрыть море для другого народа, запретить ему пользоваться силой ветра, это должно вызвать всеобщее возмущение народов, все более осознающих значение международных связей, противостоящих порабощению свободных стихий, противостоящих похитителю высшего блага, противостоящих наглому захватчику сокровищ и богатств природы. Ради его престижа, ради его алчности добровольно не прольется ни одна капля крови, как только всеобщим достоянием станет следующая правильная мысль, высказанная одним замечательным человеком, о том, что «интересы торгующих держав отнюдь не сталкиваются и что от взаимного всеобщего благосостояния, и сохранения непрерывного мира эти державы могут получить величайшую выгоду» (Пинто о торговом соперничестве. Перевод сборника «Собрание статей, относящихся главным образом к важным проблемам государственной науки», Лигниц, 1776. Автор упомянутого сочинения приводит следующее место из Бюффона: «Эпохе голода и обезлюдения, когда человек утрачивает приобретенное по наследству, варварским столетиям, когда все гибнет, всегда предшествуют войны. Человек, который только в массе может добиться чего-либо, который силен только объединением и связями с себе подобными, который может быть счастлив только благодаря миру, вдруг впадает в неистовство, вооружается себе на горе и сражается себе на погибель. Возбужденный ненасытной алчностью, ослепленный неутомимым тщеславием, заглушая в себе человеческие чувства, направляет он свои силы против самого себя; уничтожая других, он подготавливает собственную гибель. Когда кровопролитие и туман славы развеян, перед его печальными глазами встанет опустошенная земля; он видит, что искусство погибло, народы ослаблены, его собственное счастье и подлинное могущество уничтожены»).

Седьмое убеждение

Деятельность

Наконец, колос, врученный индейской деве мира,– мощное оружие против меча. Чем больше будут люди пожинать плоды полезной деятельности и проникаться [212] сознанием того, что боевой секирой нельзя ничего создать, но многое можно разрушить; чем скорее станут жалкими и смешными позорные предрассудки о божественном призвании рожденной для войны касты, в которой якобы течет геройская кровь Каина, Немврода и Ога, царя Васанского, тем большим уважением будет пользоваться венок из колосьев, яблоневая и пальмовая ветви по сравнению с печальным лавром, «который растет подле мрачного кипариса и вместе с крапивой и терниями вызывает лишь раны и язвы...».

Постепенное распространение этих принципов – вот елей и целебное средство разума той великой богини мира, к речам которой в конце концов прислушивается каждый. Незаметно действует ее целебное средство, мягко стекает елей, тихо переходит она от народа к народу, повторяя слова индейцев: «Брат, внук, отец, я несу тебе знак дружбы и целебное средство. Я промою тебе глаза, чтобы они зорко смотрели, я очищу тебе уши, чтобы они хорошо слышали, я хочу, чтобы моя речь была тебе приятна, ведь я пришла недаром, я принесла слово мира».

И каждый, к кому она обратится, ответит ей: «Сестра, добро пожаловать. Я очищу твои ноги от колючек, которые пристали к тебе в пути, я помогу тебе отдохнуть и набраться сил. Кровавую секиру и копье мы зароем в землю и вырастим на этом месте деревья высотой до самого неба. До тех пор пока солнце и месяц восходят и заходят и светят нам, до тех пор пока звезды сияют на небе и воды текут на земле, будет длиться наша дружба» (Все это подлинные выражения американских индейцев при заключении мира и посвящении девы мира).

И если, как я почти уверен, формально вечный мир будет заключен лишь в день Страшного суда, тем не менее ни один принцип, ни одна капля елея, подготовлявшие его даже в самые отдаленные времена, не пропадут даром.


Комментарии

«Письма для поощрения гуманности» издавались Гердером и течение 1793-1797 гг. как непериодический журнал (J. G. Herder, Briefe zur Befoerderung der Humanitaet, Berlin, 1793-1797). Письма 118, 119, где излагается его план вечного мира, полностью на русский язык переводятся впервые. Перевод выполнил Д. В. Гулыга по кн.: J. G. Herder, Briefe zur Befoerderung der Humanitaet, Saemtliche Werke, Berlin, 1883, Bd. XVIII.

1. Имеются в виду наполеоновские войны.

2. «Гудибрас» – сатира на пуритан английского поэта С. Бэтлера (1612–1680 гг.).

(пер. А. В. Гулыги)
Текст воспроизведен по изданию: Трактаты о вечном мире. М. Издательство социально-экономической литературы. 1963

© текст - Гулыга А. В. 1963
© сетевая версия - Тhietmar. 2015

© OCR - Андреев-Попович И. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Издательство социально-экономической литературы. 1963