ПИСЬМО ФРИДРИХА II К ИМПЕРАТРИЦЕ ЕКАТЕРИНЕ 1

ПИСЬМО ФРИДРИХА II К ИМПЕРАТРИЦЕ ЕКАТЕРИНЕ ¹

Madame ma Soeur,

Je dois commencer par remercier V. M. I. de la faveur qu’Elle m’a faite, en me communiquant son ouvrage sur les loix. Permettez-moi de vous dire, que c’est un commerce, qui a peu d’exemples dans le monde; et j’ose dire, Madame, que V. M, I. est la premiere Imperatrice qui ait fait de tels presens que celui que je viens de recevoir. Les anciens Grecs, qui etoient tous appreciateurs du merite, divinisoient les grands hommes, en laissant la premiere place aux legislateurs, qu’ils jugeoient etre les veritables bienfaiteurs du genre humain. Ils auroient place V. M. I. entre Lycurgue et Solon.

J’ai commence, Madame, par lire l’ouvrage precieux, que vous avez daigne composer; et pour y porter moins de prevention, je l’ai considere comme s’il partoit d’une plume inconnue. Je vous avoue, Madame, que j’ai ete charme non [357] seulement du principe d’humanite et de douceur dont partent ces loix, mais encore de l’ordre, de la liaison des idees, de la grande clarte et precision qui regnent dans cet ouvrage, et des connoissances immenses qui s’y trouvent repandues.

Je me suis mis, Madame, a votre place, et j’ai d’abord compris que chaque pays demande des considerations particulieres, qui exigent que le legislateur se prete au genie de la nation, de meme que le jardinier s’accommode a son terrein. Il y a des vues, que V. M. I. se contente d’indiquer, et sur lesquelles sa prudence l’empeche d’insister. Enfin, Madame, quoique je ne connoissa pas a fond le genie de la nation que vous gouvernez avec tant de gloire, j’en vois assez pour me persuader, que, s’ils se gouvernent par vos loix, ils seront les peuples les plus heureux du monde; et puisque V. M. I. veut savoir tout ce que-je pense sur cette matiere, ja crois lui devoir dire naturellement.

C’est, Madame, que les bonnes loix, faites sur les principes que vous avez traces, ont besoin de jurisconsultes pour etre mises en execution dans vos vastes etats; et je crois, Madame, qu’apres le bien que vous venez de faire dans la Legislation, il vous en reste encore un, qui est une Academie de Droit pour y former les personnes destinees au barreau, tant juges qu’ avocats. Quelques simples que soient les loix, il survient des cas litigieux, des affaires compliquees et obscures, ou il faut tirer la verite du fond du puits, lesquelles ‘demandent des avocats et des juges exerces pour les debrouiller.

Voila en honneur tout ce que je puis dire a V. M. I., sinon, Madame, que ce monument precieux de vos travaux et de votre activite, que vous daignez me confier, sera conserve comme un des pieces des plus rares de ma bibliotheque. S’il y avoit, Madame, quelque chose capable d’augmenter mon admiration, ce seroit le bien que vous venez de faire a vos peuples immenses.

Recevez avec votre bonte ordinaire les assurances de la haute consideration, avec laquelle je suis,

Madame ma Soeur

de Votre Majeste Imperiale,
le bon Frere et Allie
(Signe) Frederic [358]

Перевод

Государыня Сестра моя!

Я должен начать благодарением В. И. В. за благосклонность, оказанную мне сообщением сочинения Вашего о законах. Позвольте мне сказать Вам, что подобным присылкам было немного примеров в мире, и я осмеливаюсь сказать, Государыня, что В. И. В. первая императрица, присылающая такие подарки, какой я получил. Древние Греки, бывшие все ценителями достоинств, обоготворяли великих людей, оставляя первое место законодателям, которых считали они истинными благодетелями человеческого рода. Они поместили бы В. И. В. между Ликургом и Солоном.

Я начал, Государыня, чтением драгоценного сочинения, которое удостоили Вы составить, и дабы наименее подвергнуться предубеждению, я смотрел на него, как будто на написанное пером неизвестным. Уверяю Вас, Государыня, что не только пленен я был основанием человеколюбия и кротости, из коих выведены ваши законы, но и порядком, связью идей, величайшею ясностью и определенностью, которые царствуют в сочинении Вашем, и бесконечными познаниями, которые в нем разлиты.

Я поставил себя, Государыня, на Ваше место, и прежде всего понял, что каждая страна требует особенных соображений, заставляющих законодателя подчиняться гению народа, так же, как садовник приспособляется к своей земле. Есть точки зрения, которые В. И. В. удовольствовались только указать, и на которые осторожность воспрепятствовала вам сильнее настоять. Наконец, Государыня, хотя я не знаю вполне гения народа, коим вы управляете с такою славою, но вижу достаточно для моего убеждения, что управляемый вашими законами, он будет самый счастливый в мире народ, и поелику В. И. В. желаете знать все, что я думаю о сем предмете, я почитаю обязанностью говорить Вам откровенно.

Добрые законы, Государыня, учрежденные на началах, Вами начертанных, необходимо требуют правоведцов, дабы привесть их в исполнение в Ваших обширных владениях, и я думаю, Государыня, что после блага, которое произвели Вы в законодательстве, Вам остается [359] еще одно: Академия Прав, для образования в ней людей, назначаемых по судебной части, как судей, так и адвокатов. Сколь ни просты будут законы, случаются дела запутанные, сложные и темные, где надобно извлекать истину из глубины колодцов, что требует адвокатов и судей, опытных в разбирательстве. ²

Вот, уверяю честью, все, что я могу сказать В. И. В., кроме того, Государыня, что драгоценный памятник Ваших трудов и Вашей деятельности, который удостоили Вы мне вверить, будет сохраняем, как одно из самых редких творений в моей библиотеке. Если есть еще что либо, Государыня, способное увеличить мое удивление, то, конечно, добро, которое делаете Вы вашим бесчисленным народам.

Примите с обыкновенною добротою Вашею уверения в высоком уважении, с коим я есмь,

Государыня Сестра моя,

Вашего Императорского Величества,
добрый брат и союзник,
(Подпись) ФРЕДЕРИК

* * *

Граф Сольмс, министр короля Прусского, посылая cиe письмо графу Панину, писал к нему следующее:

«Спешу препроводить к В. П. письмо, которое Король мой Государь имел честь написать в ответ на то, коим Е. И. В. угодно было сопроводить посылку ее Наказа для составления нового уложения в России, повелевая мне представить его Е. И. В. Он прибавил собственноручно в депеше, которую прислал притом ко мне: "С удивлением читал я сочинение Императрицы. Я не хотел сказать ей всего, что я думаю, потому что она могла бы подозревать меня в лести, но вам могу я сказать, уважая ее скромность, что это сочинение мужеское, могучее и достойное великого человека. История говорит нам, что Семирамида предводила [360] войсками. Королеву Елисавету считали искусною в политике. Императрица Королева показала много твердости при начале своего царствования, но ни одна женщина не была еще законодательницею. Сия слава предоставлена была Императрице Русской, которая ее заслуживает"». ³

С Франц. С. Глинка.

Комментарии

1. «Мне до сих пор было неизвестно cиe любопытное письмо Фридриха Великого к Екатерине Великой (пишет к нам почтенный С. Н. Глинка). Я нашел его во Французском переводе Наказа, изд. в Лозанне, в 1769 году, где из предисловия видно, что издатель перевода предуведомил об нем публику в Gazette litteraire, издававшейся тогда в Лозанне (Tome III, № VII, р. 106, 14 Novembre), и что его предупредили изданием в Ивердюне другого перевода. Предисловие вообще весьма любопытно; в нем помещено письмо Фридриха, и кажется, можно узнать тут руку Вольтера. Напечатайте письмо в Р. В. Все, что касается людей столь великих, как Фридрих и Екатерина, драгоценно, а, может быть, и многим, как было мне до сих пор послание его вовсе неизвестно. Всего предисловия напечатать невозможно. Зная, как думал и писывал Вольтер, вы поймете почему. Время на время не приходит и мысли Вольтера для нас составляют только исторический факт. А было время, когда каждое слово его жадно слушала Европа.... Бедные люди! Верьте после того славе человеческой!».

2. Мысль Фридриха Великого исполнена в благословенное царствование Николая учреждением Училища Правоведения, оказывающего столь великие успехи под управлением знаменитого покровителя, попечению коего вверил его мудрый Царь Русский. С. Г.

3. J’ai Iu avec admiration l’ouvrage do l’Imperatrice. Je n’ai pas voulu lui dire tout ce que j’en pense, parce qu’Elle auroit pu me soupconner de flatterie; mais je puis vous dire, en menageant sa modestie, que c’est un ouvrage male, nerveux et digne d’un grand homme. L’Histoire nous dit que Semiramis a commande des armees. La reine Elisabeth a passe pour bonne politique. L’Imperatrice Reine a montre beaucoup de fermete a I’avenement de son regne; mais aucune femme n’avoit ete legislatrice Cette gloire etoit reservee a l’Imperatrice de Russie, qui la merite.

Текст воспроизведен по изданию: Письмо Фридриха II к императрице Екатерине // Русский вестник, № 3. 1842