СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

№ 11

Инвектива против попов – гонителей Лютера

Рыцарь Ульрих фон Гуттен советует образумиться кардиналам, епископам, аббатам, прелатам и всему собору в Вормсе, ныне ополчившемуся на Лютера, истину и свободу

Если бы не ваши подлые ухищрения, которые лишили § 1 меня возможности свободно общаться с людьми, я бы честно и без колебаний бросил вам в лицо то, что сейчас пишу. Однако так как вы силою подавили справедливость и в грязь втоптали законы, я воздержусь от встречи с вами, но от суждения своего и свидетельства истины не воздержусь. Как мог бы поступить иначе тот, кто твердо § 2 решил не отступать от справедливости даже под угрозой неминуемой смерти и до последнего дыхания биться с угнетателями и тиранами за свободу отечества? И я не стану § 3 ждать, пока дело коснется меня самого (кто знает, какие новые беды вы мне замышляете?), но выступаю именно теперь, видя, как несправедливо, как преступно вы унижаете, хулите и порочите Мартина Лютера, человека настолько безупречной жизни, что даже вы, его враги, до сих пор ни в чем не могли его упрекнуть. Вы, непримиримые § 4 наши противники, не доверяя чистейшим писаниям, не слушая собственного разума и чужих свидетельств, переменив щиты и надев данайские знаки отличия, иными словами – прибегнув к самым низким приемам, вооружившись хитростью и коварством, избрав новый способ борьбы, готовитесь напасть на нас с помощью эдиктов. Нововведение доныне неслыханное и недостойное вашего звания и положения! Зачем вам насилие и § 5 принуждение? Ведь спор, который вы теперь ведете, не терпит применения силы. И зачем обращаться к императорским посланиям и грамотам? Ведь у вас есть столько священных [352] и неопровержимых писаний – они-то и должны вас § 6 оборонять. Но вы вознесли свою власть превыше законов и Христовых заветов, и уже не свидетельством Писания хотите вы побеждать, но собственным суждением и авторитетом: мы мол епископы и священники, мы блюдем у вас место Христово, а потому возражать нам нельзя, нельзя словечка сказать поперек, даже в помышлении нельзя нам противоречить. Вы подчинили себе нашу совесть, и всему, что вам заблагорассудится вымолвить или выдумать, надлежит почитаться священным и неприкосновенным; никакие доводы разума, никакие свидетели не должны иметь силы; мы обязаны слушать вас и следовать за § 7 вами, куда бы вы нас ни увлекали. Но впредь – следовать не будем, ибо вы сами не следуете Христу. А если бы следовали, то, презревши богатства, удовольствия, тщеславие и роскошь, возложили бы на себя его крест. Но вы отступили от Христа, а пока вы вдали от него, и мы к § 8 вам не приблизимся. Еще очень давно великий апостол Павел, предостерегая нас от слепых вожаков, ведущих по стезе заблуждения, призывал следовать ему и ему подобным, чья жизнь может служить для нас образцом, и никогда не идти за теми, кто ходит путями неправды. «Враги креста,– сказал о них Павел,– их конец – погибель, их бог – чрево, и слава их – в сраме, они мыслят о земном» ¹, жительство же истинных апостолов –на § 9 небесах. Вот как точно описал вас пророк-апостол, представив жизнь вашу очам и духовному взору каждого. Или, может быть, вы станете отрицать, что это сказано о вас, хотя сами знаете, какую жизнь ведете, и хотя всякому известно, всякому видно, какими путями вы ходите: гоняетесь за наслаждениями плоти и ненавидите крест Христов, всего трудного бежите, страданий во имя Христа никогда не приемлете, погрязаете в роскоши, безделии и § 10 всевозможных удовольствиях? Ну как вы претерпите насилие, если справедливость для вас – тяжкая обуза? Как могли бы вы с кротостью внимать поношениям, если звук истины оскорбляет ваш слух? Разве приняли бы пытку, бичевание и смерть во имя Христово, если идете войною на того, кто пробудит вас от сна или как-то помешает вашим мерзким утехам? Стало быть, по нерушимому слову святейшего прорицателя, вас ждет погибель, ибо вы чтите чрево как бога, славу свою полагаете в сраме [353] и, жительства на небесах не имея, ничего не ожидая меньше, нежели пришествия Христова, все свои помыслы и заботы устремляете на земное. И при этом вы еще § 11 притязаете на руководство законами и нравами! В то время как внутри вас все в смятении и разброде, вы, не слушая никаких доводов, с поразительным упорством требуете для себя верховной власти. Покажите мне людей, столь § 12долготерпеливых, чтобы это вынести! А вы,– когда же вы, наконец, дойдете до предела в этом шабаше нечестия и преступлений? Неужели вы так и не наведете у себя никакого порядка, ни о чем не озаботитесь, ни с кем не посчитаетесь? Опасная беспечность, как я посмотрю! Если уж вас не смущает позор, если вы не стыдитесь § 13 людей, которым ведомы ваши мерзости, то разве не страшитесь вы очей бога, неусыпно на вас взирающих, и не боитесь кары, ожидающей подобные злодеяния? Вы живете так, что ни один муж не захочет привести к вам в дом целомудренную супругу, – и тем не менее желаете повелевать государством? Как же нам терпеть вашу § 14 власть, если даже знакомства с вами мы избегаем?! У вас нет ничего общего ни с Христом, ни с апостолами – и тем не менее вы зовете свое сословие духовным, вы, люди плотские настолько, что, в заботах о радостях мира сего, гоните прочь от себя всякое здравое помышление, не ища ничего, кроме средств сохранить и поддержать ваше поистине царское могущество. Что до § 15 богатств, то вы стяжаете их посредством обмана и вероломства, и не для какой-либо иной цели, но лишь для того, чтобы скверно нажитое еще более скверным образом спустить, думая прежде всею о том, как бы поплотнее набить ненасытное свое брюхо, погрязая в роскоши, предаваясь безделию, цепенея в полнейшей праздности, так что вернее было бы называть вас не церковью, но трактиром или кабаком!

Однако вы не довольствуетесь тем, чем владеете, и § 16 замышляете навалить нам на плечи еще и город Рим – ярмо слишком тяжелое, чтобы кто-нибудь взялся его нести, и слишком позорное, чтобы мужи могли с ним смириться,– словно нет нигде и быть не должно защитника свободы, словно душа наша вся без остатка принадлежит вам и очистить ее от заблуждения уже невозможно. Взгляните-ка на себя повнимательнее, взвесьте как § 17 [354] следует свои поступки и уразумейте, в конце концов, одно: ваши нравы и обычаи неизбежно приведут к тому, что вы окажетесь в безраздельной власти самой подлой черни. Да, для того, чтобы у вас были деньги – не те необходимые, без которых не проживешь, но лишние, питающие роскошь,– чтобы вы нежились и наслаждались, чтобы ненасытная ваша алчность не знала ни в чем отказа, все уступало бы вашим домогательствам, все повиновалось вашим прихотям, ради того, повторяю, чтобы любое желание ваше исполнялось,– дозволено пренебрегать всеми и всяческими чужими интересами, наносить ущерб § 18 всем без разбора и всякого человека лишать его достояния. Но чтобы вы оказались правы, придется сначала умертвить Евангелие! У кого такие мозоли на шее, кто привык к ярму настолько, чтобы, взирая на громоздящиеся до самых небес горы ваших преступлений, не пожелать сбросить его, в особенности теперь, когда представляется удобный случай? А если даже люди и не пожелают, если у них не хватит ни разума, ни сообразительности, неужели Христос покинет своих верных? § 19 И вы еще хотите, чтобы вас чтили словно апостолов, меж тем как ваша жизнь решительнейшим образом противна их правилам, чтобы вас звали клириками ², словно лучшую часть, которую господь взял себе по жребию, сказав: «Я есмь надел ваш»,– меж тем как ничто не занимает вас меньше, ни о чем вы меньше не думаете, нежели о том, что подобает апостолам и надлежит клирикам? Да что там – меж тем как никто не ведет жизнь более скверную, никто не верит в бога меньше вашего, никто не смешивает так беспорядочно грех и святыню, § 20 мирское и духовное? Ну кто, скажите на милость, рискнет поверить вам в денежных делах, когда вы, наживаясь путем хитростей и обманов, насилия и жестокости, имеете обыкновение утверждать, будто все это на пользу церкви, и когда каждому известно, с какой легкостью разрешает § 21 от клятвы папа римский? Итак, либо позвольте судить о вас по жизни вашей, либо деяниями, поступками и обычаями окажите в себе тех, кем притязаете зваться. Лишь тогда вы поймете, что вы священники, а не господа, слуги божии, а не правители мира сего. Ваше богатство – на небесах, не на земле. Ибо коль скоро, кроме господа, у вас будет иное имущество, господь не будет наделом [355] вашим, а вы – клириками. А если так, то вы уже и теперь § 22 не клирики, ибо все у вас перевернуто вверх дном: вы живете на подаяние, которое от нас получили, пожираете наследие отцов наших, не имея на то прав, не имея заслуг, и однако – благодарности никакой, напротив,– одно презрение к богу и людям. Вот как дорого купили мы эту тиранию, и для чего? – для того, чтобы побольше было простору злодеяниям! Когда-то миряне чтили святость § 23клириков, ныне мы поневоле опасаемся их богатства и могущества. А Евангелие вы теперь и сами не проповедуете, и другим дозволяете не иначе, чем с великим недоверием, страшась как бы не разбередили одну из ваших язв; Лютера стараетесь извести, за то что он сказал вам правду, и задумываете погибель всем нам, открыто и честно восстающим против вашей тирании. Так что же это § 24 будет, каким только бедствиям вы не положите начала?! Если бы вы даже объясняли веления божии и проповедовали Евангелие, но жили бы так, как теперь,– мы и то с полным правом роптали бы, вопрошая: «А почему вы сами не следуете своей же проповеди?» Но поучать вы, извольте видеть, стесняетесь (впрочем, навряд ли и знаете, чему должно поучать), а жить, как самые грязные свиньи, не стесняетесь! И вы еще приписываете себе звания § 25 священника и епископа, вы притязаете числиться среди церковнослужителей! Что может быть в меньшем согласии между собою, чем эти звания и ваши нравы, ваша жизнь? Нет, если вы поистине желаете воссесть на § 26 вершине почета, облеките жизнь свою совершенством, гордитесь не саном, но бременем епископским. Доколе вы будете пожинать во плоти, ничего не сея в духе? Всегда ли за наш счет будете покрывать свои расходы, даже самые мерзкие? Павел пишет ³, что, проповедуя Евангелие § 27фессалоникийцам, он день и ночь занимался трудом и работою, дабы не жить всецело их иждивением и не оказаться им в тягость; и, словно отчитываясь в жизни своей, он заверяет, что в его увещаниях не было хитрости, нечистоты или обмана, что проповедью Евангелия он тщился угодить не людям, но богу, а потому гнал прочь от себя дух алчности и тщеславия и старался лишь об одном – напитать и укрепить паству благим учением и наставлениями. А вы – разве вы делаете что-нибудь подобное? § 28 Разве, зная, что не делаете, что во всем поступаете [356] наоборот, вы не дерзаете, тем не менее, заступать место апостолов и под этим предлогом требовать таких льгот, привилегий и вольностей, с какими ни одно государство согласиться не может? Вы хотите иметь неограниченную власть над всеми, а сами не желаете подчиняться никому и ни в чем? Где же конец вашей подлости, какую границу § 29 вы установите для своего произвола? Прочь от чистейших источников, грязные свиньи! Вон из святых храмов, гнусные торгаши! Руками, многократно оскверненными грехом, не касайтесь священных алтарей! Что вам до Христа-господа, слуги Маммоны ⁴, слуги неправедности?! Вы – рабы плоти, и во всем плотском искушены, но здесь § 30 потребны люди духа, сведущие в духовном. А в таком случае у вас нет никаких прав на милостыню наших отцов, которую они подавали нищим Христовым и, жертвуя на церковь, обделяли нас, своих законных наследников! Средства, предназначенные на благочестивые нужды, как смеете вы употреблять на пьянство, разврат и чванную пышность, меж тем как многие честные и богобоязненные люди § 31 алчут и не могут насытиться? Как смеете утопать в роскоши, в то время, как те, кто лучше вас и кому по праву должно принадлежать ваше место, страдают от голода и холода? Как смеете расточать и проматывать в кутежах и беспутнейшем распутстве церковные деньги, которые § 32 подобало бы раздать бедным? Вам ли осуждать Лютера, непобедимою возвестителя слова божия, когда из вас ни один не способен ни ученостью, ни пылкостью увещаний пробудить веру в Христа? Вам, благодушествующим в безделии и праздности, вам, занятым всевозможными пустяками,– чинить препятствия тому, кто, не щадя сил, трудится в винограднике господнем? Мало того,– видя, что он собирает плоды, злодейски покушаться § 33 на его жизнь? Вот до какой степени вам ненавистно чужое трудолюбие, лодыри, бесполезные, никчемные трутни! Вы потому его преследуете, что он учит истине, а вы оттеснили ее назад, а на ее место подсунули папские законы – чистейший вздор, который вы пытаетесь выдать за нечто важное и значительное, ибо того требует ваша § 34 выгода! Вы ведете все новые подкопы под безупречное, безукоризненное учение, а его творца – из ненависти к истине и горько оплакивая уплывающие от вас доходы – § 35 стараетесь уничтожить, утопить. Оно и понятно: вы [357] боитесь, как бы ваш авторитет не пошатнулся, если Евангелие вновь оживет. Лютер учит умеренности и честности, зовет всех жить чисто и свято, и его учение везде встречают сочувственно,– что ж удивительного, если вы, увязнув по самые уши в достатке и роскоши, в пороках и преступлениях, сознаете грядущую опасность? Она непременно надвинется!

Вот почему вы даже книги Лютера, исполненные всякого § 36 рода добрых наставлений, повсюду велите сжигать и чтение их запрещаете, ясно обнаруживая свое желание, чтобы разум на немецкой земле угас, а добродетель вся без остатка поникла бы и увяла. Найдется ли душа столь § 37 кроткая, чтобы не воспламениться от такой чудовищной обиды?! Осталось ли место для еще большей несправедливости? Много лет во мрак погружена была истина, во тьму – учение Христово; ныне волею божиею занялся свет– и его вы хотите погасить?! Вот вам пастыри христианского люда! Им бы молиться о том, чтобы слово господне распространялось и славилось, а они, как мы видим, ставят препоны на его пути и тщатся его опозорить. Да узрит это с высоты небес Христос-спаситель, и да судит § 38 он их, и да учинит, наконец, так, чтобы против виновных обратились ими же поданные примеры неслыханных преступлений, невероятного бесстыдства! Но никто не дерзает наложить на вас руку – ведь вы помазаны и посвящены в сан. Под этим покровом вы обратили слова Христа и авторитет Священного писания на защиту своих злодеяний и обманов; нисколько не радея о религии, но всецело – о собственной выгоде, вы, однако, присваиваете себе верховенство в этой религии и с величайшею наглостью взгромоздились на высшие во всем христианстве места. Не осталось больше таких речей или поступков, которых § 39 бы вы устыдились. Но не вечно будет сходить вам с рук обман, не всегда будет помогать лукавство,– уже теперь ваше положение до крайности шатко. Вы и сами это знаете и видите, что другие всё понимают, замечая, как сильно страшитесь вы за свою судьбу. Сами поступки ваши доказывают, что перед свидетельствами истинной непорочности и веры ваша тирания устоять не в силах. И меня § 40 изумляет, как могли вы когда-нибудь надеяться на победу. Разве не приходило вам на память божественное прорицание: «Небо, земля и прочее все прейдет, но слова Христа [358] не прейдут» ⁵. А потому как вы с нами ни бейтесь, вам своего не добиться: основание наше – Христос, и мы уверены, что стоим твердо, что падение нам не грозит.

§ 41 Подлинно, мы бы ценили вас превыше всего, если бы вы трудились на нашей ниве и предстояли за нас господу. Но видя, что вы пьянствуете, распутничаете и заняты одним только вздором да пустяками, всерьез же ни о чем не думаете и ничего не делаете, как мы можем позволить вам судить о вере, которой вы не имеете, и о религии, § 42 которую решительно отвергаете? Какой обман, по-вашему, может обморочить нас до такой степени, чтобы мы никогда больше не опомнились? Павел учит и Христом заклинает удаляться от всякого, поступающего бесчинно ⁶, и настаивает, чтобы Тимофей ограждал себя от тех, которые думают, будто благочестие служит для прибытка ⁷. И хоть слова эти у каждого перед глазами, звучат в ушах у каждого, вы все-таки не перестаете надеяться, что мы погрузимся на дно рабства, и обратно уже не выплывем, и впредь будем жить у вас под началом, словно бы из милости получая пищу и кров,– одержимые беспроглядным § 43 безумием, лишенные и чувств и души! Как вы не видите, что поколебать истину можно, похитить же нельзя? Быть может вы ее и расшатаете, но никогда не опрокинете! И кто поверит в долговечность вашего обмана, когда, не взирая на все свои упования, вы полны такой робости и § 44 страха? Итак, перестаньте грозиться попусту, довольно нас запугивать. Нам известно, в каких случаях следует воздерживаться от насилия, кого надлежит чтить и бояться. Мы знаем и свой долг по отношению к истинным священникам божиим, однако уверены, что силою изгнать из церкви господней ничтожных людишек, не просто лишенных каких бы то ни было добродетелей, но вдобавок коварно и гнусно прячущих за священным именем растленные нравы, и освободиться от их гнета с помощью дубин и мечей,– не значит бесчестить религию или осквернять § 45 святыню. Вы пробудили мой гнев, и я скажу, не таясь: ни один из вас – не епископ! Да, ибо все вы купили свою должность и любому из вас не заслуги, а золото доставило митру. Благодати, которая дается безвозмездно, по благости божией, вы установили цену, а, стало быть, благодати не имеете и епископами быть не можете! [359]

Впрочем, и без этой торговли, если бы епископами вас сделало одно только рукоположение,– тем не менее сама жизнь ваша противна высокому сану, ибо епископских подвигов мы за вами не знаем, и вы не подражаете тому образу, который желал узреть в епископах и пресвитерах ⁸ Павел – безупречнейший основатель сего сословия. Павел хочет, чтобы они были непорочны и совершенны, бдительны, трезвы, скромны, божии домостроители, страннолюбивы, в добрых делах усердны, целомудрены, благочестивы, справедливы, учительны, твердо держались истинного и надежного знания, могли наставлять в здравом учении и противящихся обличать, не были беспощадны, гневливы, сварливы или тяжелы на руку, не пьяницы, не корыстолюбивы, не знали алчности; он хочет также, чтобы они пользовались безукоризненной славой, чтобы даже тень подозрения их не касалась; люди пусть будут о них наилучшего мнения, а клевета должна проходить мимо, не задевая их ⁹. А чтобы вы поняли, как нетерпим апостол к развращенности нравов у епископа, вспомните, что он требует чистоты и непорочности жизни даже от его челяди. Ах, если бы Павел вздумал проверить, каковы архипастыри сегодня,– неужели вы надеетесь, что он оказал бы снисхождение порокам, которые в вас укоренились, когда он наказывал блюсти добрые нравы даже слугам и рабам епископским?

Оглянетесь ли вы когда-нибудь на себя? Перестанете ли насиловать суждения человеческие и с угрозами домогаться, чтобы мы воздавали вам больше, нежели полагается настоящим епископам, хотя исполнение епископского долга вам чуждо и незнакомо? Прислушайтесь к словам Христа, чтобы согласовать свою жизнь с его учением и с пользою идти во главе паствы. И чтобы не по имени лишь, но поистине быть блаженными, отриньте ненадежные богатства мира сего и, блюдя на земле умеренность, обретите сокровище на небесах. Вместо веселых шуток и шалостей изберите скорбь, вместо жестокости – кротость, вместо пьянства и обжорства – пост и трезвость, вместо беспощадности – милосердие, вместо нечистой совести – незапятнанность помыслов, вместо духа раздоров и мятежей облекитесь миром и научитесь, наконец, твердо переносить беды вместо того, чтобы, уступая каждому желанию, гоняться за наслаждениями; терпите поношения от [360] § 51 других и никого не поносите первыми. Вот когда вы станете держать себя таким образом, тогда лишь будут приличествовать вам высокие имена – «Соль земли», «Свет мира» ¹⁰ и все прочие; тогда лишь мы наречем вас плодоноснейшими побегами достославной лозы и признаем за вами право связывать и разрешать на земле то, что связано и разрешено на небесах, ибо тогда мы увидим, что не у людей ищете вы славы, как теперь, но славите бога, не обманываете и не обижаете брата своего, но храните верность ему, любовно увещаете и поддерживаете § 52 учительным словом. Кроме того, вы уже не будете, как теперь, отвратительны каждому из-за своей алчности, но, напротив,– для всех желанны из-за уступчивости и щедрости. Тогда мы воочию увидим, что вы приносите пользу § 53 всем и не вредите никому. К этому обратите свою душу, это пусть станет целью вашей жизни. Неужели вы думаете, что суетных титулов и пустых имен достаточно для того, чтобы мы искренне вас почитали? Нет, тут все решают деяния и образ жизни. Вам следует знать, в согласии с учением Павла, как должно поступать в доме бо-жием, который есть церковь бога, столп и утверждение § 54истины ¹¹. Наставляя епископа, он говорит: «Старайся представить себя богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины» ¹². И еще: «Преуспевай в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости, подвизайся добрым подвигом веры» ¹³. И в другом месте: «Будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, § 55 в духе, в вере, в чистоте» ¹⁴. А что признает он за самим собою, вы помните? – «Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым» ¹⁵. А что сказано у Иоанна? ¹⁶ – «Кто любит мир, в том нет любви Отчей; ибо все, что в мире,– похоть плоти, и похоть очей, и гордость житейская,– не есть от Отца, но от мира сего» ¹⁷. § 56 Служа в рати Христовой, не ищите (как о том предупреждает Иероним ¹⁸) богатств преходящих. Так исполняйте должность епископа, чтобы не в обузу быть, но в помощь, как учит Павел ¹⁹, чтобы не самим насыщаться, но не оставить голодными нас, детей своих, за которых должны отдать вое, даже жизнь, по примеру того пастыря, что положил душу свою за овец, являя вам пример для подражания ²⁰.

§ 57 Впрочем, без толку держать эту речь перед вами, [361] скоты, не приемлющие того, что от духа божия! ²¹ Ах, если бы вы все-таки приняли! Ведь это прежде всего в ваших интересах, ибо я сильно опасаюсь, что без великого потрясения в христианском государстве вас не смирить: вы так упорно отстаиваете свои заблуждения, что, видимо, потребны лекарства самые горькие, дабы вы оправились от жесточайшего недуга, истощившего ваши силы. Когда я об этом размышляю, мне приходит в голову, что § 58 наступили те времена, которые предрек Павел, провидец, не ошибавшийся ни разу, сказав: «Люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, неприветливы, непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, нерадивы, предатели добра, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы, имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся» ²². Разве вам не § 59 ясно, каких людей имел в виду апостол, предвещая, что они заградят путь вере и религии? Разве вы не узнаете себя – свою жизнь и нравы – в этом зеркале?.. Но, уведомляя, что вы ни перед чем не остановитесь, а потому советуя всячески вас избегать, он, в то же время, пророчески возглашает, чем завершатся все эти события: «Как Ианний и Иамврий ²³ противились Моисею, так и сии противятся истине, – люди развращенные умом, невежды в вере. Но они не много успеют, ибо их безумие обнаружится перед всеми, как и с теми случилось» ²⁴. Вот то, о § 60 чем я так часто предупреждал вас: ваша непомерная разнузданность и не знающая удержу тирания принесет вам неизбежную гибель. Уже теперь каждый видит и понимает, что ваша наглость в союзе с коварством и изворотливостью зашла слишком далеко. Вы почитаетесь первыми людьми без всякого на то основания: вместо того чтобы собственным примером подвигать к лучшей жизни других, вы сами по большей части опозорены роскошью и похотью. Но тут, чтобы всех провести, вы измыслили § 61 хитрый план – запретили вслух обличать ваши нравы и обычаи. И первый, на кого вы обрушились, был Лютер; вы не сомневаетесь, что стоит вам добиться его осуждения, как буду раздавлен и я. Но я держусь совсем иных мыслей и не только что не отчаиваюсь в спасении, но твердо уповаю на победу.

Ну, как нам поверить, что вы откроете путь § 62 [362] добродетели, когда вы утесняете истину? Впрочем, истина не скроется, но обнаружит себя, ее можно узреть уже теперь, когда глаза и уши повсюду раскрылись навстречу проповеди истинного благочестия. Светильник этот не спрятать, ибо, если бы мы промолчали, возопили бы даже камни и § 63 деревья. Но мы не промолчим! За себя, во всяком случае, могу поручиться: я не дам свободе покоя, буду шпорить ее, погонять, разжигать! Тех, кто не поддержит меня сразу же, я сломлю неутомимостью в спасительных увещаниях, упорством в неопровержимых убеждениях. И меня не заботит и не страшит, как бы участь моя не оказалась, волею судьбы, слишком тяжелой: я готов как навлечь на вас гибель – к великой пользе для моего отечества, – так § 64 и доблестно пасть, сознавая свою правоту. Это не глупое безрассудство – вы ложно толкуете мою отвагу! – нет, свобода мужественна и неразрывно связана с высшей добродетелью! А чтобы вы поняли, как глубоко презираю я ваши угрозы, я говорю вам прямо: до тех пор, пока вы преследуете Лютера или кого бы то ни было из его единомышленников, я – ваш самый решительный враг. И этой решимости не изменит и даже не поколеблет никакая ваша сила, никакие превратности судьбы. К тому же, если вы и лишите меня жизни, услуги, оказанные мною § 65 отечеству, останутся, деяния моего вам не убить. Допустим, вы остановите то, что уже в движении, упредите грядущее, но учинить содеянное несодеянным – не в ваших силах: быть того не может, чтобы вместе с жизнью вы исторгли память об этой жизни, нет, не может! И если я не уверен, чем завершится для меня эта борьба, то ни на миг не сомневаюсь, что слух о моей незапятнанной честности дойдет до потомков, и это самый драгоценный § 66 плод, который я сорву с древа своей жизни. И еще по одной причине я непреклонен в своем намерении: я не только не страшусь кары божией (как вы полагаете), но надеюсь заслужить награду, если хоть в чем-то одержу верх над вами, ибо я знаю, господу угодно, чтобы такие люди, как вы, ушли прочь от алтарей, освободив место для тех, кто служит ему достойно. Я твердо уповаю, что в день Страшного суда целее будет ратоборствовавший с вами, нежели вам угождавший, счастливее – с яростным криком изгонявший, нежели терпеливо мирившийся, тем более, что братских увещаний вы слушать не пожелали. [363] Или разум ваш настолько затуманен хмелем, что вы уже § 67 забыли, как я недавно приступил к вам с кротким убеждением, а вы завопили, будто я подстрекатель? Столь непривычно вашему слуху слово истины, столь возмутительным показался вам этот поступок! А тот математик ²⁵, § 68 которого вы не постыдились привлечь к суду высочайшего собора за то, что он изобразил вас в виде запутавшихся в сети птиц, а сеть тянет к себе какой-то охотник, – оскорбление величества, да и только! Вот какие вы у нас нежные, да балованные, да обидчивые – и не говори-то об вас, и не рассказывай, и пальцем не показывай! А чуть кто ослушается – смерть ему! Впрочем – пусть так, но § 69 вы настолько бездумно и безобразно преступаете все границы, что, по своему же собственному суждению, обречены неизбежной гибели. Сначала вы истребили все во вне, а теперь впились во внутренняя наша и подбираетесь к самому сердцу. Найдется ли человек, даже не из числа храбрецов, у которого достанет хладнокровия, чтобы удержаться от самого свирепого насилия и не перерезать вам глотку? Да что там – весь христианский люд не намерен § 70 дольше терпеть позор, пятнающий церковь божию: уже повсюду вас громко называют истребителями чужого имущества, растлителями нравов, язвою нашей жизни, накликают на вашу голову беды и проклятия. А вы, словно § 71 упорством можно перебороть всеобщее чувство ненависти, исполненные рвения более чем фарисейского ²⁶, не оставляете кровожадных покушений на Лютера, грозя ему смертью и тем, что еще страшнее смерти, – на Лютера, говорю я, расчищающего дорогу истине и потому стяжавшего одобрение и сочувствие всего рода человеческого. Кого, кого вы тщитесь изобразить заблуждающимся, § 72 меж тем как вам совершенно безразлично, кто в церкви заблуждается и кто мыслит и говорит правильно,– ведь вы никогда не затеяли бы всего этого дела, если бы не понимали, что речь идет о вашей роскоши и вашем могуществе! А, наконец, если он и заблуждается – должно ли было злобно, по-вражески преследовать его или кротко, по-братски увещевать? Ну-ка, покажите, пока § 73 вы еще не совсем отвергли мысль о любви, в чем у вас обнаружилось хоть какое-то подобие ее? В чем проглянула чистота сердца и целомудрие души? Разве вы не ринулись очертя голову, разве оказали хоть каплю [364] благоразумия? Разве для того, чтобы осудить невинного, вы не придумали, не нагромоздили гору всяческих небылиц? Разве не старались извести его коварством, в угоду римскому епископу? Разве даже теперь, не взирая на возмущенные протесты всех самых достойных и почтенных мужей, вы не клоните к тому, чтобы император Карл объявил его виновным,– не выслушав, не изобличив в преступлении, § 74 не допросив свидетелей? Вот они, преславные наставники жизни, коим в кротости и непорочности надлежит не знать себе равных! И это – епископы, это – христиане?.. Если бы нас угнетали, утешить нас – ваша обязанность. Но все опрокинуто вверх дном: те, от кого, казалось бы, следовало ждать доброго участия, приносят зло в изобилии и обременяют нам душу досадою, скорбью и § 75 печалями. И разве я не в праве вместе с Амвросием ²⁷, мужем достопочтенным и святым, сказать вам: «Пусто ваше звание и велико злодеяние, почести – до небес, жизнь – словно темный лес, благочестивы покровы, нечестивы порывы, пышно приближаетесь, гнусно удаляетесь, кафедра ваша в церкви высока, помыслы низменны, речи у вас голубиные, а души псиные, овцы на словах, волки лютые в делах». И словами пророка можно бы ответить вам: «Этот народ чтит меня устами своими, но сердце его § 76 далеко от меня» ²⁸. Так в кого же это нацелено, если не в вас? И есть ли конец речениям из священных книг – тем речениям, коими можно обличить вашу жизнь и нравы? Впрочем – толкуй глухим! И прежде, и теперь – все об стену горох!

Вы так ненавидите Лютера, что уже не можете довериться ни глазам своим, ни ушам: неистовая злоба ослепила § 77 вас, ярость притупила рассудок. Но я готов простить вам все остальное, кроме одного: казни ума – дьявольской, поистине нестерпимой выдумки! Объявлять вне закона ум, сжигать книги, истреблять науки, душить Писание – гнуснее ничего уж и не придумаешь! Вы хотите отнять у нас отраду учения и сладостные плоды пера, запретить беседовать и дружески общаться друг с § 78 другом, не так ли, о бессердечные варвары? Если бы это грозило только толпе, простому люду, даже тогда надлежало бы ответить вам войной и убийством; ныне же, – о долготерпение германской знати! – ныне вы прильнули к ушам самого императора и переполнили их [365] чудовищными планами и нечестивыми, святотатственными замыслами! Вы силою исторгли у него эдикт, заранее предрешающий наше осуждение. Что ж, тащите, крадите, § 79 пользуйтесь удачей, делайте и говорите все, что взбредет в голову, беснуйтесь, рвитесь напролом, опустошайте, крушите, бросайтесь, кидайтесь, с цепи сорвавшиеся сумасброды,– придет когда-нибудь и наше время! И помните, § 80 вы, наставники юного императора, направляющие сегодня его ум: нет сомнения, что за все ваши нынешние козни вы ответите однажды тем, пред кем вам менее всего хотелось бы держать ответ. Я знаю, каков Карл по § 81 природе, как долго он противился бессовестным требованиям; но утомленный вашей настойчивостью и обеспокоенный угрозами (да! вот до чего дошли вы в своей разнузданности!), желая одновременно и от докуки освободиться и отвратить опасность, он дал вам то, чего дать не может, а если бы и мог – то не должен. И вы хвастаетесь, § 82 поздравляете один другого, ликуете так, словно Вавилон покорили, а нас все это нимало не тревожит, так же мало, как изгнание и смерть, которыми вы нам теперь грозите,– достойная, по вашему мнению, награда заступникам свободы. Ибо если вы и убедите его беспощадно § 83 продолжать воздвигнутые гонения, лишить нас имущества, родины, самой жизни, наконец, все-таки и нынешний и грядущий день заключают в себе немало такого, чего вам следует опасаться. Во-первых, вы понимаете, что у нас тоже есть и причина и благоприятный случай объединиться для защиты своих интересов. Затем вы не должны забывать, что судьба изменчива, и если дело у вас пойдет неладно, непорочнейший государь наш окажется исторгнутым из ваших лап. Ведь вы смертны – так § 84 научитесь же за льстивою угодливостью судьбы всегда видеть ее непостоянство: она случайна, эта угодливость, и потому не может быть продолжительной. Однако господь, пожалуй, судил иначе, и вы сами погубите себя, прежде чем об этом позаботятся другие, сами навлечете на себя кару, прежде чем другие станут искать повода воздать вам по заслугам. Многие ныне живут надеждою на крушение вашего могущества; многие, – в особенности каждый, кто силен духом, а таких людей немало, – не желают дольше терпеть вашей деспотической, жестокой власти, да, не желают! Пусть даже сегодня вы одолеете § 85 [366] заступников свободы – подавление этого мятежа будет началом нового, куда более страшного для вас, ибо о таких возмущениях нельзя судить по силе двух человек. Знайте, что Лютеров много и много повсюду Гуттенов, и если с нами случится что-нибудь недоброе, тем грознее будет опасность, которая нависнет над вами: вы убедитесь, что рядом с заступниками свободы стоят защитники § 86 невинных и мстители за обиду. А крепче всего запомните вот что: всегда в избытке найдутся поборники истины евангельской, никогда не оскудеет Германия защитниками свободы. Если же вы задумали какой-нибудь хитрый план, то и мы, пожалуй, окажемся в состоянии принять необходимое для нашего дела решение. § 87 Я хочу еще раз предупредить вас, – поскольку сейчас счастье улыбается вам необычайно приветливо – поразмыслите о превратностях судьбы и обуздайте, наконец, свои вожделения. Вы дошли до самого края, высокомерию вашему уже некуда больше расти. И еще поразмыслите о падении: ведь каждый, поднявшийся на вершину, склонен § 88 и близок к падению. Ограничьте свое честолюбие, укротите алчность, положите предел роскоши. Где, в самом деле, где та черта, которую не преступит ваша страсть к наживе, где конец вашему стяжательству? Неужели вы так никогда и не оглянетесь, не задумаетесь о том, куда идете § 89 и откуда вышли? Вернитесь на путь истины, вернитесь, говорю вам, и, пока не поздно, освободитесь от пут заблуждения: всегда лучше возвратиться, чем рваться вперед, не считаясь с опасностью. Не врагами добра да будете вы, но карателями зла, помогайте другим и не вожделейте сами, поступайте так, чтобы люди взирали на вас с надеждой, а не со страхом, и верили, что из рук ваших они примут целительное лекарство, а не яд. Страстям своим не давайте воли, подчиняйтесь разуму, умерьте § 90 хитрость и коварство! Не вечно будут слепы те, кто вот уже много лет как утратили остроту зрения. Вы, конечно, почуяли благодатное дыхание свободы и понимаете, что отвращение к нынешним порядкам означает непреклонное намерение их изменить. И я, право же, не уверен, стоит ли относиться к нам с таким пренебрежением и насколько это для вас безопасно: иногда из малой искры § 91вдруг возгорается огромное пламя. Если эти мысли придут вам в голову, они, несомненно, окажутся и [367] благотворными и спасительными; но если вы предпочтете и впредь полагаться на милости судьбы и будете с прежним упорством преследовать Лютера, вы, – мне кажется, я верно предчувствую грядущие события, – сами навлечете на себя неотвратимую гибель, которая вас ожидает. Памятуйте, что грозное око божие всегда устремлено вниз § 92 и карающая десница всевышнего отяготела на вас. Знайте: осуждение невинного мужа падает проклятием на ваши головы.

Комментарии

1. Посл. к филист., III, 18 сл.

2. «Клирос» – по-гречески «доля, доставшаяся по жребию».

3. Ср. II посл. к фессал., III, 8 сл.

4. Ср. От Луки, XVI, 9.

5. От Луки, XXI, 33.

6. II посл. к фессал., III, 6.

7. I посл. к Тимофею, VI, 5.

8. Пресвитер (греч.– старейший) – священник. В эпоху раннего христианства пресвитерами назывались также епископы.

9. Ср. I посл. к Тимофею, III, 2 сл. и Посл. к Титу, I, 7 сл.

10. Ср. От Матфея, V, 13–14.

11. Ср. I посл. к Тимофею, III, 15.

12. II посл. к Тимофею, II, 15 сл.

13. I посл. к Тимофею, VI, 11–12

14. I посл. к Тимофею, IV, 12

15. Посл. к галатам, I, 10.

16. Иоанн Богослов – по христианскому преданию, один из апостолов. Иоанну приписывается одно из четырех евангелий, а также два послания и Апокалипсис.

17. I посл. Иоанна, II, 15 сл.

18. Иероним (ок. 340–420) – один из деятелей ранней христианской церкви. Родился в г. Стридоне в Далмации. Перевел Библию на латинский язык (так наз. «Вульгата»).

19. Ср. Посл. к филипп., IV, 17.

20. Ср. От Иоанна, X, 11.

21. Ср. I посл. к коринфянам, II, 14.

22. II посл. к Тимофею, III, 2–5.

23. Ианний и Иамврий (иначе Иоханай и Мамре)–имена двух легендарных египетских волхвов, согласно преданию состязавшихся с Моисеем.

24. II посл. к Тимофею, III, 8.

25. Возможно, известный немецкий художник Лука Кранах (1472–1553).

26. Фарисеи – религиозно-политическое течение в древней Иудее. Занимались толкованием и проповедью библейских законов. В христианской литературе их имя стало синонимом святош и лицемеров.

27. Амвросий. О священническом достоинстве, гл. 3. Амвросий Медиоланский (Миланский) (ок. 340–397) – один из деятелей христианской церкви IV в. вышел из класса рабовладельцев, был воспитан на языческой философии и литературе, от влияния которых уже никогда не мог освободиться. Понимая значение античного наследства, он, наряду с некоторыми другими церковными деятелями того времени – Августином, Иеронимом, Павлином, Пруденцием,– пытался использовать обломки античной культуры в интересах церкви.

28. Исайя, XXIX, 13.