СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

 СПОР МЕЖДУ ГОРОДОМ КЕЛЬНОМ И АРХИЕПИСКОПОМ КОНРАДОМ ГОХШТАДЕНСКИМ

(28 июня 1258 г.) ¹

Госвин, божьей милостью старший декан в Кельне, и его же милостью настоятель св.Северина Генрих, и Генрих, настоятель [церкви] св.Апостолов, и Филипп Зестский, и брат Альберт, лектор (lector) братьев-доминиканцев в Кельне, избранные арбитрами совместно как от достопочтенного отца-архиепископа Кельнского, с одной стороны, так и от кельнских горожан, с другой стороны, всем, кто будет читать эту грамоту, — привет во господе.

Да ведает ваша община (vestra universitas), что, когда возник пор между достопочтенным отцом и господином нашим архиепископом святой кельнской церкви Конрадом, с одной стороны, и кельнскими горожанами (cives Colonienses), с другой стороны, относительно различных распрей, достопочтенный отец и господин наш архиепископ Конрад и упомянутые кельнские горожане согласились обратиться к нам, как к арбитрам, согласно грамоте о третейском разбирательстве, для того учиненной и скрепленной печатью архиепископа, а также [печатями] кельнской церкви и кельнской городской общины, так что, в соответствии с условиями соглашения, наше третейское решение и постановление имеют силу для всех и полностью. И вот, когда мы принялись за выработку такого третейского решения, наш достопочтенный отец и господин архиепископ Кельнский выставил нам свои претензии [к городской общине] в следующих словах:

1. Кельнский архиепископ настаивает, что в городе Кельне, где он является высшим судьей как по церковным, так и по светским делам, вся юрисдикция, как церковная, так и светская, должна исходить от него.

2. Далее, в самом городе Кельне никто не может присваивать себе никакую юрисдикцию, если только не получил ее от самого архиепископа.

3. Для заключения тех, кто заслужил тюрьму, не может быть никакой иной тюрьмы, кроме тюрьмы самого архиепископа, причем сами горожане не имеют никакого права держать заключенных в своих домах. [66]

4. Поскольку, по обычаям города Кельна, шеффены могут выносить приговор по светским делам, как по гражданским, так и по уголовным, какие бы ни возникли, то не должно допускать в число шеффенов людей молодых или ничтожных, или незаконнорожденных, или виновных в чем-либо ином, и никто не должен быть избран в шеффены за взятку или по сговору.

5. Кельнские судьи должны ежедневно заседать в суде, а шеффены должны следить за вынесением приговоров и обеспечивать рассмотрение дел, не пренебрегать судебными заседаниями и не пропускать их, за исключением праздничных дней.

6. То же самое было составлено и записано между судьями и шеффенами, с одной стороны, и достопочтенным отцом и блаженной памяти господином архиепископом Энгельбертом, с другой.

7. Сами шеффены в сложных делах должны выносить свои решения в течение трех дней, если только это дело не прекращается по договоренности судьи и сторон.

8. Подобным же образом то же самое было установлено и записано между архиепископом и шеффенами прежде.

9. По малым же делам шеффены должны выносить свои решения без проволочек.

10. И это также было установлено и записано шеффенами и вышеназванным господином архиепископом Энгельбертом.

11. Иногда шеффены выносили судебные решения относительно имуществ и земельных участков (bonis et locis), каковыми владели люди церкви (persone ecclesiastice), хотя шеффены не имеют судебной власти в отношении клириков или их имущества.

12. Судьи, каковых назначали кельнский бургграф или фогт, председательствовали до тех пор, покуда они поступали хорошо и честно выполняли свои обязанности по отношению к бургграфу и фогту, шеффенам и горожанам, но не более того и то же самое подобным образом было составлено и записано во времена господина Энгельберта.

13. Когда же суд возглавляет господин архиепископ, пусть шеффены поменьше вмешиваются со своими суждениями и решениями по судебным делам.

14. Кто бы ни подал жалобу по поводу нанесенной ему раны или повреждения, которые в просторечье называются bliginde dait, он должен принести присягу, что не обвинит невинного и затем поступит в соответствии с приговором шеффенов; а если укажет на невинного, должен быть сурово наказан.

15. При рассмотрении любой тяжбы будет достаточно, если вопрос будет улажен между судьей и ответчиком.

16. Всякий человек архиепископа, будь то его министериал или благородный (nobilis), если ему случится въехать в город Кельн, не может и не должен быть захвачен или арестован каким-либо [67] горожанином, если только это не человек, публично объявленный вне закона. А если он объявлен вне закона, он должен быть немедленно задержан судом, а именно, по распоряжению господина архиепископа либо его судей, которые наделены юрисдикцией им самим.

17. Сами горожане не должны заключать никакого союза с каким-либо врагом архиепископа и без его, архиепископа, ведома оказывать ему помощь продовольствием или иным способом ему служить.

18. Ведущие тяжбу горожане, чьи дела должны подлежать рассмотрению самого архиепископа или его судей, должны нести жалобы в его приходской дом (in domum suam parrochialem), дабы им (т.е. судьям) приносить доход; а жалобы эти чаще приносят убытки и обиду самому архиепископу, а также его судьям; тогда как в доме оффициалов (in domo officialium) суд допускается только по делам, не превышающим 5 солидов.

19. Враждующие горожане, богатые и могущественные (divites et potentes), берут и привыкли брать под свое покровительство простолюдинов и неимущих (populares et impotentes), каковые в просторечье именуются muntman (клевреты). И когда такие простолюдины совершают преступления, они отдают своим покровителям тайные платежи, а те за это покрывают их проступки, а в итоге страдает судебное право и доходы самого архиепископа.

20. Хотя юрисдикция по делам о ростовщичестве, клятвопреступлениях, о прелюбодеяниях, о браках и о надзоре за брачными делами, о неправильных мерах и обо всем, что в просторечье называется meincoif, безусловно, принадлежит самому архиепископу или его оффициалам, а именно кельнскому капитулу, его бургдекану и их приходским священникам, и дела эти принято рассматривать в церковных судах, однако сам архиепископ, а также его вышеназванные оффициалы уже многие годы не могут осуществлять эту юрисдикцию и налагать наказания [то есть получать доход от штрафов и судебных издержек!] вследствие препятствий и вмешательства горожан.

21. Магистры горожан разного рода принуждают, как им заблагорассудится, к несправедливым и незаконным поборам купцов, а особенно торговцев пищевыми продуктами.

22. Городские богатеи (maioribus civitatis) сами, без ведома архиепископа и кельнских приоров, издают законы о новых налогах, какие им заблагорассудится, а бремя этих налогов вынуждены нести братства (fraternitates) и прочий простой народ (alii populares), каковые называются коммуной, а в результате они нищают, хотя ничего из подобного рода новшеств по праву не должно бы учреждаться в городе Кельне без согласия самого [68] архиепископа и поставленных начальников, поскольку он является высшим судьей и господином города Кельна.

23. Те лица, которые взимают городские платежи и поборы, и прочие поступления, пусть ежегодно дают официальный отчет, и пусть все полученное хранится в общественной казне (in archa publica), дабы могло быть затрачено на пользу общества (ad usus rei publice).

24. Есть у горожан Кельна обычай, — что правильнее было бы назвать подкупом, — а именно, что никто не должен быть схвачен или обвинен как фальшивомонетчик, если в его руках не будут захвачены фальшивые деньги, из-за чего существует множество фальшивомонетчиков и они могут уходить безнаказанно.

25. Поскольку вся юрисдикция в городе Кельне, как светская, так и церковная, зависит от самого архиепископа (он же и герцог), то и оффициалы, которые именуются магистрами горожан от Рихерцехе и избираются в любой год, не должны делать ничего такого, что шло бы во вред юрисдикции самого архиепископа и его судей, тем более, что сами оффициалы никакой юрисдикцией не обладают.

26. Вышеназванные магистры горожан имеют обыкновение, когда никто не подает им жалоб против тех, чьи деньги они хотели бы присвоить, по собственной воле возбуждать дело о том, что в просторечье называется ungewoinde, и либо словами, либо действиями добиваются своего и таким образом вымогают деньги чаще всего у невиновных и у тех, кто менее всего подвергается обвинению с чьей бы то ни было стороны.

27. В каждом из приходов Кельна есть несколько оффициалов, которым и быть должно и каковые издавна были.

28. Хотя оффициалы от Рихерцехе выбирают под соответствующей присягой магистров горожан, каковым поручают наилучшим образом служить и быть полезными общему делу и городу, однако сами они привыкли зачастую брать деньги с этих же магистров в качестве взяток за их избрание; по этой причине сами магистры, желая вернуть свои деньги, вводят в городе Кельне недозволенные поборы.

29. Те же магистры горожан, нарушая церковные иммунитеты, часто врывались на территорию этих иммунитетов, разбивали бочки и разливали вино, принадлежавшее церковным персонам.

30. Некоторые горожане захватывают общественные дороги в городе между рвами, а иные — около города, а также и сами городские рвы и используют для собственных нужд их откосы, которые принадлежат всей общине.

31. Если какой-либо горожанин привлекает другого горожанина в церковный суд и по духовному делу, возбуждая дело перед церковным судьей, то магистры горожан и шеффены удерживают [69] истца, чтобы он не продолжал свою жалобу, покуда они сами не выяснят, церковное это дело или нет, тогда как определять это должен церковный судья, перед которым было возбуждено дело.

32. Когда кто-либо добивается законным образом, чтобы сделать в доме горожан или в приходском доме (in domo civium vel parrochiali) письменное завещание относительно имущества или наследства, сами оффициалы и шеффены чрезвычайно и сверх всякой меры домогаются такой записи.

33. Когда в коллегии шеффенов нет ни одного вакантного места ,сами шеффены избирают новых на невакантные места.

34. Когда же имеется вакантное место, на которое немедленно должен быть избран шеффен, бывает, что из-за возражения одного или двух они не могут произвести выбор, так что из-за этого коллегия шеффенов сокращается до слишком малого числа, и тогда каждый из них, — иногда взявши деньги за это, — подбирает двух или трех шеффенов, так что в итоге число шеффенов непомерно возрастает.

35. Если какой-либо судья, магистр горожан или кто-либо из могущественных (potens) горожан совершит проступок против бедного или беззащитного человека или против чужеземцев, который не осмеливается и не может пожаловаться, пусть такое правонарушение станет достоянием гласности и совершивший его будет публично обвинен так, чтобы архиепископ по своей должности (ех officio suo) без чьей бы то ни было жалобы мог и должен был, согласно праву, расследовать подобные проступки; однако сами шеффены и старшие (maiores) города отрицают за архиепископом такое право и, противопоставляя себя ему, присваивают себе такое право; из-за этого многие преступления остаются безнаказанными.

36. Поскольку в приходском доме не могут решаться судебные дела свыше пяти солидов, шеффены действуют обманом: если кто-либо решит взять сто марок, он берет пять солидов, и еще пять солидов, и еще пять солидов, — вплоть до суммы в сто марок, и с помощью такого обмана совершают нарушения права и беззакония

37. Магистры горожан снова незаконно сделали кипус (cyppus) ² и некоторым отрезали большие пальцы, хотя это меньше всего входит в их компетенцию.

38. Шеффены выносят приговоры в зависимости от полученных взяток (pecunia recepta) и то, что сегодня объявляют справедливым, завтра объявляют незаконным.

39. Если случится, что меньшинство шеффенов, в ответ на запрос архиепископа, вынесет справедливое решение, пусть будет принято решение большинства, даже если оно будет несправедливым. [70]

40. Когда кто-либо после приговора шеффенов апеллирует в архиепископскую курию, шеффены, которые вынесли первое решение, вопреки ясно выраженному праву, желают решать это дело на стадии апелляции и говорят, что таков их обычай, а это, скорее, беззаконие, ибо противоречит праву и вообще лишено всякого смысла.

41. Когда кому-либо случается апеллировать в [архиепископскую] курию, шеффены и судьи тут же требуют от апеллянта возмещения за возбуждение апелляции [в другом суде], что противоречит правилу; и пострадавшие (lesi) зачастую не осмеливаются подавать апелляцию на несправедливые приговоры из-за такого рода возмещений и таким образом несправедливо притесняются.

42. Оффициалы Рихерцехе, собравшись без ведома архиепископа в Доме горожан, постановляют все, что захотят, и желают, чтобы установленное сохранялось в качестве особого обычая и права, в то время как власть самого архиепископа меньше всего принимается во внимание.

43. Как известно, согласно присяге, кельнские шеффены обязаны советом и содействием сохранять и защищать права кельнской церкви и города Кельна, и, исходя из этого, город Кельн издревле имеет обычай управляться по совету шеффенов, но, разумеется, с ведома архиепископа; но сами горожане без ведома, без участия господина архиепископа и без его согласия избирают в совет города (in consilium civitatis) своих сограждан, которые не присягали на верность ни городу, ни церкви, так что, за исключением некоторых присяжных шеффенов, сам город управляется советом неприсягавших; а между тем, когда подобное случалось во времена блаженной памяти архиепископа Энгельберта, он сам брал [власть в свои руки], отвергая это и осуждая такое беззаконие.

44. Поскольку в городе Кельне существуют различные братства различных специальностей (diversorum officiorum diverse sint fraternitates), богатые горожане (potentes cives) сами, без участия самого архиепископа и без его решения, избирают в магистры своего братства наименее состоятельных, в результате чего получается, что богатые, подкупая [магистров братств], заставляют покрывать правонарушения и проступки некоторых членов братств, а с других своих взыскивают и вымогают необоснованные поборы (servitia indebita), и таким образом притесняются как эти члены братств, так и избранные магистры.

45. Также указано (proponit), что если пришельцы (advene) или чужаки (extranei) привозят товары в город Кельн, пусть никакой доносчик ничего против них не предпринимает, а также пусть не распространяет о них какие-либо слухи; однако есть разные люди из горожан Кельна, которые вымогают [у приезжих] [71] что-либо, называют их товары крадеными и конфискуют под видом краденного и через это часто незаконно вымогают деньги у невиновных (ab innoxiis), которые в таких случаях вынуждены выкупать свои товары.

46. Когда люди самого архиепископа или чужаки приезжают в город Кельн с товарами или просто со своим имуществом (cum rebus venalibus et non venalibus), горожане самовольно конфискуют их добро, а также арестовывают самих людей, говоря, что они им должны деньгами или другими вещами, и тащат их к своему судье; из-за чего случается, что сами горожане Кельна и их товары в различных местах за пределами Кельна незаконно арестовываются, а также привлекаются к суду тамошнего судьи, хотя в обоих случаях было бы справедливо, чтобы истец обращался в суд по месту совершенного проступка (forum rei sequatur). А в результате горожане терпят несправедливости, и на одно беззаконие нагромождается другое.

47. Поскольку сам архиепископ является высшим судьей и сеньором (summus iudex et dominus) города Кельна, он может любым людям, в услугах которых он в данный момент нуждается, предоставить неприкосновенность и безопасность в пределах города Кельна согласно праву и их заслугам; однако кельнские горожане весьма часто нарушают эту неприкосновенность и безопасность.

48. Поскольку сам архиепископ является высшим судьей и сеньором города Кельна, постольку и сам город Кельн ни в чем не должен и не может без совета и согласия архиепископа и кельнской церкви принимать на себя долговые обязательства в отношении кого-либо; однако кельнские горожане, в нарушение прав самого архиепископа и церкви, зачастую выдают разным лицам открытые обязательственные расписки (litteras obligatorias apertas) с печатью города Кельна.

49. По праву архиепископа и по до сих пор сохраняемому кельнскому обычаю принято, что при совершении любых сделок, в которых фигурируют деньги, не должны приниматься никакие иные, но только кельнские деньги, причем последней, новейшей чеканки; между тем горожане весьма часто поступают наоборот, принимая в уплату деньги вместо кельнской — другой монетой и, что хуже, совершая обман в нарушение своего вышеупомянутого права и обычая, например, взимая 12 старых за 10 новых [монет] или 5 лувенских за 2 кельнских, а также многими другими подобными способами часто наносят убытки и вред архиепископу в отношении его монеты.

50. Хотя, согласно праву и обычаям его (архиепископа) кельнских менял, никто, кроме них, не может и не должен покупать в Кельне серебро, однако многие горожане зачастую это нарушают. [72]

51. Магистры горожан вторгаются в пределы прихода св.Северина и незаконно вмешиваются в юрисдикцию настоятеля.

52. Кельнским горожанам нет никакого дела до евреев, ибо только сам архиепископ ведет с ними дела. Ибо этих евреев он держит по праву феода (in feodo) от империи; и как архиепископу принадлежит право взимать с них подати, так ему же положено исправлять и наказывать их проступки.

53. Право получать имущество пришлых людей, которые умирают в Кельне, принадлежит камерарию архиепископа, и от дохода с этих имуществ камерарий поставляет на кухню архиепископа перец; но поскольку горожане оспаривают и нарушают право камерария на пришлых людей, они тем самым нарушают права и архиепископа, и камерария и обоим причиняют ущерб в их доходах.

Все вышеперечисленное излагает кельнский архиепископ и утверждает, что в этом ему наносится ущерб кельнскими горожанами.

Когда все это было изложено и принято нами, арбитрами, кельнские горожане передали нам свои претензии в таких словах:

1. Город Кельн утверждает, что господин архиепископ, вопреки праву и привилегиям этого города, издал некогда (quandoque) постановление о том, что за его, архиепископа, долги кельнские горожане ни за что, ни про что могут быть схвачены или даже взяты в заложники; мы можем это доказать и подтвердить множеством фактов.

2. Далее, поскольку на этом основании горожане Кельна много раз бывали незаконно схвачены в пределах его герцогства, приходилось у него же добиваться освобождения этих горожан, он же в этом вопросе вместо того, чтобы проявить к нам справедливость, часто проявлял небрежность и нерадивость, так что арестованные фактически вынуждены были выкупаться любым способом, к стыду и самого господина архиепископа, и города; а некоторые из них даже умирали из-за этого заточения; мы можем подтвердить это множеством фактов.

3. Далее, архиепископ, вопреки праву и свободе города, — мы не скажем, что он это делает сам, но он это допускает, — что горожане за их дела и сделки, которые они совершают в городе, вызываются в суд вне города, а порой из-за ничтожных причин провоцируются акты протеста (quandoque pro causis frivolis арреlantur ad pugnam). Все это мы тоже можем подтвердить фактами и доказать.

4. Архиепископ, вопреки праву и свободам города, заставлял своих слуг у многих людей на улице отнимать серебро без оплаты его стоимости, из-за чего многие горожане Кельна были схвачены [73] и взяты в заложники в других областях. И это подтверждается фактами.

5. Архиепископ, вопреки праву древнему обычаю, свободе и привилегиям не только города, но и кельнского диоцеза, приказал чеканить новую монету, а ранее согласился и разрешил портить деньги (denarios depravari) в отношении их полновесности и чистоты.

6. Вопреки праву и т.д. архиепископ не только не уничтожил, как должен был и как мог, тяжкое преступление порчи монеты (grave dispendium adulterinas monetas), и не только в Кельне, но и по всей своей земле, например, в Аттендорне, Вильберге, Зигене и других местах, но, как полагают, даже дал разрешение делать это где угодно. Это очевидно (sicut apparet).

7. Архиепископ заставляет кельнских горожан лично являться в Нойс ³, дабы клясться, что то, что они хотят провезти там без уплаты торговой пошлины, есть их собственные вещи (то есть, не товары, купленные для перепродажи), хотя эта клятва была принесена еще в Кельне, в присутствии магистра горожан, что засвидетельствовано городским актом.

8. Он (то есть архиепископ) разрешает иноземным купцам (foraneos mercatores) плавать вверх и вниз по Рейну дальше границ, установленных исстари.

9. Необходим общий пересмотр отношений (integra pacis reformatio) между господином архиепископом и городом Кельном, ибо горожане желают получить возмещение за некие действия (архиепископа — имеются в виду факты незаконного ареста и обложения кельнских горожан), чему они могут представить достаточно доказательств.

10. Архиепископ и его оффициалы много раз получали возмещение и денежные штрафы с тех, кто грабил и чинил беззакония в отношении кельнских горожан, но самим ограбленным и потерпевшим убытков не возмещали.

11. Многократно архиепископ, получив деньги (то есть, взятку от ответчика), не судил там, где должен был, а желал судить там, где не должен, — это может быть подтверждено фактами.

12. Архиепископ захватывал некоторых наших сограждан, хотя он не должен притеснять город и горожан из-за чего-либо, если не предъявит им своих претензий за шесть недель до этого.

13. Камерарий архиепископа захватывает и присваивает имущество некоторых умерших горожан; мы можем доказать это на фактах.

14. Архиепископ допускает и разрешает, чтобы за одно и то же дело некоторых горожан привлекали и к светскому, и к церковному суду; это явствует из многих фактов. [74]

15. Господин архиепископ забирал некоторых людей из общественной тюрьмы, которая называется haite, и приказывал вывести их в Кельн и за пределы Кельна, и заставлял вступать в поединки, а затем им, побежденным, объявлял, что над ними был совершен суд.

16. Господин архиепископ разрешил насильственно изъять из казны залоги, положенные по решению суда в возмещение нанесенного ущерба, и чинил препятствия шеффенам, чтобы они не возбудили судебного дела по этому поводу.

17. Архиепископ приказал возводить замки и укрепления в ущерб и убыток как городу Кельну, так и кельнскому диоцезу.

18. Архиепископ часто делает так, чтобы, вопреки праву и свободе города Кельна, заменить светский суд церковным.

19. Архиепископ взимал с горожан незаконные торговые пошлины.

20. Евреи были грубо и без судебного предписания вытащены [из своих домов], помещены в дом Петра de Cranin, а затем засажены в тюрьму.

21. Он (т.е. архиепископ) разрешил открывать таверны для продажи вина в оградах монастырей и на их иммунитетных территориях.

Все вышеизложенное, что следует после статей нашего достопочтенного отца и господина кельнского архиепископа, кельнские горожане выдвигают против достопочтенного отца и господина архиепископа и утверждают, что во всем этом они от него терпели несправедливости.

Мы же, вышеназванные арбитры, получив все эти претензии и посоветовавшись с опытными юристами и другими почтенными людьми и тщательно обсудив пункт за пунктом, об отдельных статьях определили наше решение следующим образом.

К 4 [пункту]. К тому, что выдвигает наш благочестивый отец и господин архиепископ против шеффенов, — что молодые не должны быть избираемы в коллегию шеффенов, — нам представляется, что они не должны быть избираемы, разве что они пригодны по возрасту и душевным качествам, при которых, по своим способностям и навыку, они могут искать и выносить решения. С другой стороны, нам представляется, что незаконнорожденные не должны быть избираемы, если их заслуги в честности и благоразумии не возвратят им то, что отнято у них рождением, и если они не будут признаны законными. О преступных нам представляется, что заподозренные или обвиненные в преступлении не должны быть избираемы в шеффены. Подобным же образом, совместно с горожанами, мы считаем, что никто не должен быть избран в скабинат за деньги или по сговору.

К 5. Мы считаем, что каждый шеффен в скабинате, когда [75] председательствует судья, обязан выступать в качестве члена судейской коллегии и предлагать свое решение; уклониться от этого он может только по уважительной причине.

К 9. И к тому, что по сложным делам шеффены должны объявлять приговор в течение трех дней: мы заявляем, что должно быть сохранено то предписание достопочтенного отца Гугона, кардинала — пресвитера св.Сабины, о котором ясно написано в соответствующем документе.

К 11. В компетенцию шеффенов или каких-либо светских судей не входит расследовать или судить об имуществах или лицах, относящихся к ведению церковного суда; и если таковые лица когда-либо были вписаны в книги шеффенов (мы считаем, что это может быть сделано только для памяти), это не дает им права вести расследования или выносить судебные решения об упомянутых лицах или их имуществе.

К 12. Судьи, которые законно и достойно назначаются на определенное время, должны находиться в судах; если же не делают этого, они должны быть отстранены от должности бургграфом или фогтом согласно решению шеффенов, подобно тому, как каждый отстранил бы своего нерадивого заместителя. А если фогт или бургграф к такому отстранению отнесется небрежно, архиепископ, предварительно напомнив им, может сам отстранить таких судей.

К 13. Относительно того, что шеффены не могут требовать отсрочки в суде, где решаются малые или большие дела в присутствии кого-либо судом; тем не менее они могут добиваться отсрочки, когда дело рассматривается в присутствии архиепископа, за исключением тех случаев, которые предусмотрены в постановлении господина Гугона.

К 14. Мы одобряем возражение горожан, а именно, кто обвинит невиновного, должен быть наказан согласно решению шеффенов.

К 15. Не требуется вмешательства шеффенов, если судья и истец пришли к соглашению.

К 33. Из общего права (ius commune) следует, что нельзя избирать шеффенов, если нет вакантных мест.

К 34. Если место в скабинате вакантно, шеффены обязаны собраться и избирать [нового шеффена], если же отнесутся к этому с небрежением, они могут быть принуждены к тому самим господином архиепископом.

К 38. Этого не должно быть никаким образом.

К 39. Мы заявляем, что всеобщим обычаем края и города является правило: во всех решениях меньшинство подчиняется большинству; и мы это одобряем. [76]

К 40. Те, кто выносят решение в первой инстанции, не могут судить по делу об апелляции перед господином архиепископом.

К 41. Мы заявляем, что должен соблюдаться такой обычай и что судьи и шеффены не могут требовать с апеллянта законный и установленный обычаем залог в том, что он будет до конца вести апелляционный процесс. Но, с другой стороны, мы провозглашаем вместе со всеми шеффенами, что пусть никто при вступлении в скабинат не делает никаких затрат, кроме тех, каковые приняты издавна, а именно: 8 блюд, когда скабинат приглашен к общему обеду. И мы осуждаем опасный обычай зажигать свечи ясным днем и другое подобное, что способствует последующему разорению и служит более чванству, чем чести скабината.

К 1 и 2. Верно, что высшая власть, как в делах духовных, так и в светских, принадлежит господину архиепископу. Однако как для дел духовных, так и для светских, существуют судьи, имеющие юрисдикцию под ним и от него (sub ipso et ipso), и чиновники (officiali), которые называются магистрами горожан и, по издревле сохраняемому обычаю, избираются братством, каковое называется Рихерцехе, приносят присягу действовать и соблюдать некие постановления, которые содержатся в соответствующих грамотах. Мы постановляем, что если они [судьи и магистры города] действуют и соблюдают, в соответствии с буквой присяги, которую они приносят при назначении, то пусть все это остается в силе к вящему благу и пользе города. Однако, если они (да не будет этого!), станут нарушать свою присягу, что, увы! случается весьма часто, пусть прибегнут к двойной присяге, а именно: во-первых, присягнут перед лицом всех горожан в том, что будут верно соблюдать наши предписания, а во-вторых, присягнут перед шеффенами при избрании в магистры горожан; и за нарушение такой двойной присяги с них может взыскать церковный судья, имеющий юрисдикцию в городе; за преступление же пусть судит тот, кто на то имеет право. Поскольку действительно народ Кельна (populus Col.) многократно жаловался на плохое управление магистров города и из-за них коммуна (communitas) до сих пор ввернута в большой беспорядок, причина которого нам видится в том, что избиратели, не взвесив заслуг тех, кого избирали на срок, чаще избирали по просьбе и подкупу, а те, кто на срок избирались в магистры горожан, делали большие затраты в пользу как шеффенов, так и братства, называемого Рихерцехе, а также в пользу некоторых иных особых лиц, из-за которых впоследствии они вынуждены были обращать свое управление им на прибыль, — то мы определяем и постановляем: те, кто избирают магистров горожан, пусть приносят коллективную присягу в том, что не будут избирать ни по просьбе, ни через подкуп, ни в силу родственных связей или приятельских отношений, но только по справедливости [77] изберут таких, которые благодаря своей совести будут наиболее полезны обществу; те же, которые набираются на срок, не будут делать никаких расходов ни на пиры, ни на подарки, ни на что-либо другое, из-за чего им позднее пришлось бы, противу бога и добродетели, отнимать что-то у невинных; — кроме тех расходов, которые установлены, — вином и воском, как о том сказано в соответствующей грамоте и издревле соблюдалось, а именно, что они дают 6 фунтов воску тому, кто ведает службой магистра горожан, 2 фунта — кому-либо другому из братства Рихерцехе, и 2 секстария вина тому, кто до тех пор служил магистром города, и один секстарий — кому-либо другому из того же братства. Мы также определяем, что не дозволено этим самым магистрам горожан вымогать что-либо у братств (fraternitatibus) или у других лиц, пользуясь той должностью, на которую они назначены. Той же точки зрения мы придерживаемся и о тех чиновниках, которые по старинному обычаю избираются в приходах; они там судили и судят от имени своей организации, которая в просторечье именуется burgeriethe: их избрание, как мы постановляем, должно совершаться без подкупа и сговора. Мы считаем, что это должно соблюдаться при избрании магистров горожан и всех прочих должностных лиц, ибо в избираемых следует учитывать заслуги честности, а не размер подкупов. Также мы прибавляем, что братства, согласно древнему обычаю, как избирали прежде, так пусть и впредь избирают себе тех, кого называют магистрами братств, благодаря которым сдерживаются неумеренные [члены] братств; и вольно им избирать вышеупомянутых магистров либо из числа членов самого братства, либо из числа других горожан, к их братству не относящихся. Мы также прибавляем к этому, что братства не могут устанавливать для своих товаров твердую цену при продаже или покупке. Также мы осуждаем вредный обычай, который они имеют между собою, именуемый монополией, а именно: от каждой марки, полученной с их торговых сделок, какую-то сумму денег они вкладывали в общую казну, каковую они называли общей прибылью (lucrum) братства; когда бывает необходимо, то купец, связанный с ними, оказывается вынужденным дешевле продавать им и дороже у них покупать.

К 3. Мы постановляем, что арестованные могут содержаться под стражей только в тюрьме г-на архиепископа. Мы, однако, прибавляем, что если кто-нибудь посажен в тюрьму за долги, он через определенное время по решению шеффенов может быть передан кредитору в качестве слуги.

К 16. Некоторые из людей архиепископа могут быть арестованы и привлечены к суду бургграфа и фогта.

К 17. Горожане Кельна не могут создавать никаких союзов и сообществ (confederationes et obligationes) во вред архиепископу [78] и церкви. Но законные союзы и сообщества, не причиняющие ущерба г-ну архиепископу и церкви, могут быть образованы.

К 20. Дела относительно ростовщичества, клятвопреступлений, прелюбодеяний, браков, наблюдения за браками и относительно другого подобного, само собою разумеется, надлежит расследовать исключительно в церковном суде. О драках в праздничные дни или в священных местах, о ложных мерах и о тех делах, которые в просторечье называются mechoif и каковые должны быть обжалованы в синодах, мы постановляем, что они должны рассматриваться как церковным, так и светским судьей.

К 19. Мы поддерживаем возражение горожан, что никого и ни в каком случае нельзя преследовать [в судебном порядке] без достаточного основания.

К 22. Статуты и налоги они [т.е. городские богатеи] не могут составлять в убыток или в ущерб г-ну архиепископу, приорам и клиру; а если когда-нибудь они совершат что-либо, в чем цехи (fraternitates) и прочий народ (populares) посчитают себя обремененными, пусть прибегнут к суду г-на архиепископа, если пожелают, а он будет обязан обеспечить им справедливое судебное разбирательство.

К 23. Мы постановляем, что для сбора податей от городской коммуны должны избираться из числа достойнейших и наиболее заслуживающих доверия горожан несколько человек из числа шеффенов, от братств и несколько из прочих горожан, под охраной каковых пусть то, что собрано, будет опечатано и хранится под тремя замками; и они будут обязаны поочередно четыре раза в год пересчитывать [казну] и отчитываться, так, чтобы через каждые три месяца производился пересчет и отчет. При этой проверке обязаны присутствовать 12 человек от шеффенов, 12 от мастеров братств и 12 от прочих горожан, под чьим наблюдением и доверием все пересчитывается, дабы все, что будет получено, затрачивалось только на общую пользу.

К 24. Нам не нравится, что до сих пор сохраняется обычай, а именно, что никто не может быть обвинен в фальшивомонетстве, если только он не схвачен с фальшивыми деньгами в руках; однако мы не можем изменить этого обычая. Но если бы г-ну архиепископу, совместно с шеффенами и другими из тех, кто заинтересован, было бы угодно установить нечто более эффективное, то нам представляется, что это было бы выгодным для общества.

К 28. Полагаем, что об этом решено выше.

К 26. Мы постановляем, что магистры горожан никому не должны предъявлять какое-либо обвинение по наговору, ни того, что называется unwoinde, не применять к невиновным, и не начинать следствия, если никто не прибегнет к ним с жалобой, — разве только в отношении тех лиц, против которых среди людей [79] влиятельных и почтенных идет дурная слава. Если они не будут соблюдать такого порядка, то пусть, кто будет оскорблен, обратится с жалобой к г-ну архиепископу, а он пусть немедленно распорядится предоставить пострадавшему законное судебное разбирательство магистров горожан.

К 27. Оффициалы, существующие в приходах, не должны превышать числа, сохраняемого издревле.

К 28. Решено выше.

К 29. Этого не должно быть.

К 30. Все общественные дороги и улицы как в городе, так и вокруг него, в пределах городских рвов или за их пределами, а также пути и дороги, подступающие со всех сторон к воротам города, а также все рвы должны быть свободны и никем не заниматься.

К 31. Как мы определили в предыдущих статьях, светские не должны вмешиваться в дела о церковных людях и имуществах, и если поступит жалоба, то церковный судья должен определить, какому суду надлежит ее рассматривать, — церковному или светскому, так как во всех делах духовное должно предпочитаться светскому, и даже законы светских государей не считают для себя недостойным подражать священным канонам.

К 32. Мы одобряем настояние горожан о том, что кто бы ни добивался для себя составления письменного акта, он должен уплатить то, что принято издавна, — разве что ему простится по милости. Мы, однако, прибавляем, что не должно путем дорогостоящих отсрочек или из-за отсутствия чиновников вымогать у кого-либо сверх положенного.

К 35. Против публично ославленных в злоупотреблениях архиепископ может возбуждать расследование и судить, даже если никто не жалуется, ибо, по слову апостола, под покровом злодейства никто не может рассчитывать на свободу.

К 36. По поводу первой части этой статьи мы подтверждаем то, что определили выше; добавляем лишь, что совершают обман, рассматривая тяжбы на 5 солидов, и на 5 солидов и т.д. Мы заявляем, что ни этого, ни чего-либо подобного не должно быть, ибо это было бы насмешкой над высшей юрисдикцией.

К 37. Определено выше.

К 42. Это определено выше в подобной статье.

К 43. Из тех, из числа которых по древнему обычаю принято выбирать от коммуны горожан, пусть будут приняты в городской совет некоторые почтенные и благоразумные (probi et prudentes) граждане, которые присягнут, что они, согласно своей совести, будут верно соблюдать то, что выгодно обществу (rei publice), не пытаясь делать ничего в ущерб г-ну архиепископу и церкви. [80]

К 44. Определено выше.

К 45. Это определено выше в подобной статье.

К 46. Как сказано выше, некоторые из людей архиепископа могут быть арестованы, и подобным образом же — из чужестранцев.

К 47. Г-н архиепископ сам должен придерживаться того, что записано в его распоряжениях.

К 48. Решено выше.

К 49. Мы одобряем настояние горожан, что чеканка других монет не должна быть разрешена в Кельне, но только кельнской монеты, и что нунции г-на архиепископа пусть следят за монетой и пресекают то, что найдут отличным от кельнской монеты, и если найдут такого ослушника, пусть взыщут с него пеню по древнему статуту (ab antiquo statuta). Добавим также, что выгоднее будет, если кельнские горожане станут подчиняться нунциям г-на архиепископа, согласно тому, как практиковалось издревле.

К 50. За исключением менял г-на архиепископа, никто не должен покупать серебро, разве только для пользования иноземных купцов или для изготовления ювелирных изделий, о чем мы знаем от некоторых горожан.

К 52. Евреи полностью находятся в ведении архиепископа, однако, если сам архиепископ издаст какое-то распоряжение городу и евреям [которое так или иначе связывает их] или — кому-нибудь из горожан, мы утверждаем, что будет справедливо, чтобы он сам придерживался этих распоряжений.

К 53. Мы заявляем, что это должно происходить так, как сохраняется согласно праву и древнему обычаю.

К тому же, о чем заявляют кельнские горожане, мы постановляем:

К 1. Этого не должно быть никаким образом, потому что, конечно же, г-н архиепископ должен защищать своих [подданных], а не передавать их в чужие руки.

К 2. Мы одобряем возражение г-на архиепископа, а именно, если какой-либо кельнский горожанин будет захвачен кем-то и если жалоба надлежащим образом дойдет до г-на архиепископа, он обязан сразу же оказать справедливость тому, кто настаивает на своем иске, согласно праву и положению, как архиепископскому, так и герцогскому.

К 3. Покуда кельнские горожане готовы подчиняться суду архиепископа или его судей, он не должен допускать или терпеть, чтобы за сделки, совершенные в Кельне, или по поводу их [горожан] имущества, находящегося там же, их вызывали бы в суд за пределами Кельна или принуждали к поединку. Если же кто-либо из приезжих даст понять, что он боится вести дела в Кельне, то г-н архиепископ должен взять его под свою защиту, согласно его праву. [81]

К 4. Купцы, прибывающие в кельнский дистрикт, должны обменивать серебро на кельнскую монету. Если они этого не сделают, они могут быть арестованы людьми архиепископа. Но если они будут арестованы, их серебро должно быть передано на монетный двор, и после совершения обмена им разрешается свободно уйти с теми деньгами, которые они получат за свое серебро.

К 5 и 6. Кельнская монета не должна чеканиться нигде, кроме города Кельна, и г-н архиепископ не должен разрешать, насколько это зависит от него, портить монету. Однако монета портится, когда в Кельне или других местах в той же форме она чеканится более легкого веса или меньшей чистоты.

К 7. Клятва должна быть приносима в том месте, где взимается пошлина, если только она из милости не взимается в Кельне. Однако, если кельнские горожане выскажут обоснованные опасения, то они могут через выбранного поручителя, который поклянется от их имени, быть защищены в Нойсе; каковой гарант даст двойную клятву: одну, что хозяин имущества не осмеливается прийти в Нойс из страха, а другую, — что это имущество принадлежит именно тому кельнскому горожанину, чьим гарантом он является.

К 8. Мы подтверждаем, что это положение должно сохраняться, согласно древнему обычаю, как со стороны г-на архиепископа, так и со стороны кельнских горожан.

К 9. Мы провозглашаем, что сохранность мира должна быть соблюдена как со стороны архиепископа и его сторонников, так и со стороны горожан и их сторонников.

К 10. Этого никоим образом не должно быть, и если нунции что-нибудь такое возьмут, г-н архиепископ должен устроить так, чтобы они возместили [взятое].

К 11. Г-н архиепископ пусть вершит суд равный для всех, не игнорирует никого, не освобождает за деньги виновного и не осуждает невиновного, зная, что есть [люди], отвергнутые богом, которые за дары оправдывают нечестивого и лишают правосудия праведного.

К 12. Если г-н архиепископ захочет обвинить кого-либо, он сперва должен выяснить истину и выслушать его, прежде чем осудить. Но если тот откажется высказать истину или представить возмещение, то г-н архиепископ может наказать его за непокорность обоими мечами (utroque gladio) ⁴. Так как горожане ссылаются на обязательства и грамоты г-на архиепископа, мы постановляем, что г-н архиепископ в этом и во всем другом должен соблюдать обязательства и грамоты, дабы дела его не расходились со словами и не было бы основания для противоположных суждений. [82]

К 14. Это определено выше в подобной же статье. Ибо есть некоторые, каковые относятся к тому и другому [т.е. и к церковному, и к светскому] судам, а некоторые, напротив, только к церковному, другие — только к светскому. И если тех, кто относится к одному из вышеназванных судов, архиепископ прикажет вызвать и в тот, и в другой суд, то это будет нарушением права, чего — мы провозглашаем — не должно быть.

К 15. Поскольку г-н архиепископ есть князь (princeps), то преступников, схваченных в пределах кельнского архиепископства, он должен предоставить суду в Кельне; однако, если судья не может осуществить свой суд в Кельне, от воли князя зависит судить виновных в другом месте, где он пожелает. Тех же преступников, которые схвачены вне кельнского епископства и каковых он почему-либо приведет в Кельн под охраной, он имеет полное право отправить, куда пожелает, и там судить.

К 16. Мы провозглашаем, что подобное ни в коем случае не должно иметь места, но то, что кладется на определенный срок, должно быть сохраняемо с гарантией для тех, кто положил.

К 18. Ни та, ни другая юрисдикция не должны мешать друг другу.

К 17. Рассуждать об этом не входит в компетенцию кельнских горожан; но мы бы хотели предостеречь г-на архиепископа, чтобы он был осмотрительнее и не разрешал возводить укрепления, которые могут быть истолкованы в ущерб церкви, ему самому, городу и земле [т.е. епископству].

К 19. Г-н архиепископ не должен этого делать.

К 20. Выше об этом уже было сказано.

Также мы единодушно провозглашаем, что магистры горожан или другие могущественные горожане (potentes cives) не посягнут на пивоварение и продажу пива, на помол зерна, на продажу мяса и рыбы, а также на что-либо подобное, вопреки установлениям города, и не попытаются ничего умалить (diminui) из того, что обычно разрешается, или помешать этому.

Так как все это определено в соответствии с вышеназванными претензиями, мы предлагаем в сих наших установлениях обеим сторонам, чтобы все это, согласно нашим предписаниям, они, поклявшись, верно соблюдали и приложили свои печати к установлениям для вечного соблюдения вышеназванного.

Кроме того, пусть будут подвешены и другие печати, дабы эта грамота о третейском соглашении сохранялась прочнее. Мы, вышеназванные посредники, также провозглашаем закрепленными на вечную память наши предписания и третейские решения защитой наших печатей. [83]

Третейский приговор оглашен в кельнском дворце в присутствии множества клириков и мирян, как горожан, так и иноземцев. В год господний 1258, под покровительством святых апостолов Петра и Павла.

Комментарии

1. Договор 1258 года (der Grosse Schiedsspruch) был составлен в разгар ожесточенной борьбы городской общины против архиепископа. После того, как войско архиепископа Конрада было наголову разбито кельнским городским ополчением, архиепископ вынужден был пойти на уступки и согласился передать в третейский суд разрешение распри.

2. Кипус — орудие пытки, которым сдавливали ступни ног.

3. Нойс — местечко на Рейне, где издавна действовала таможенная застава архиепископа.

4. «Два меча» — олицетворение светской и духовной власти в руках церковного сеньора.