39. ПОЛНОМОЧНЫЙ МИНИСТР В МАДРИДЕ С. С. ЗИНОВЬЕВ — ВИЦЕ-КАНЦЛЕРУ ГРАФУ И. А. ОСТЕРМАНУ

Мадрид, 19/30 марта 1789 г.

Получено 26 апреля (7 мая) 1789 г.

Депеша № 12

Перевод

Ваше сиятельство,

В прошлый понедельник, 23 сего месяца, принц Нассау имел, наконец, беседу с графом Флорида Бланка. Министр вернул принцу его записку, которая, по его словам, была прочитана королем и которая, по мнению министра, была составлена в более энергичных выражениях, чем все, что ему было сообщено до этого времени по данному вопросу. Перейдя к обсуждению вопроса по существу, он начал с того, что заявил о полученном им от короля приказании ознакомить принца с политическими установками покойного короля, его отца, которым он решил следовать. Главная цель этой политики состоит в том, чтобы отнюдь не соглашаться на союз с обоими императорскими дворами, так как это способствовало бы их усилению и вместо того, чтобы привести к восстановлению мира, позволило бы им продолжать войну, хотя, как известно, они и испытывают затруднения в изыскании средств. Кроме того, этот четвертной союз вызвал бы раздражение других держав и толкнул бы их на еще большее сближение. В духе именно этого принципа покойный король еще накануне своей смерти беседовал с ним и рекомендовал своему сыну следовать этому же принципу, говоря, что он не мог противиться желанию своего племянника, короля Франции, заключить союз с Россией, так как считал его более естественным, чем всякий другой, и даже, чем союз с императором, имея в виду, что эти две державы не могут вредить друг другу вследствие своего положения, а, наоборот, могут оказаться взаимно полезными. Его величество при этом добавил, что хотя [141] этот новый союз в его представлении и может вовлечь Испанию в войну, но то же самое могло бы случиться, если он и не существовал; ведь если прусский король нападет на императора, его величество христианнейший король будет во всяком случае вынужден оказать ему условленную помощь; прусский король обратится за помощью к Великобритании, а с этого момента Испания также будет вынуждена вступить в войну. Исходя из этого принципа, нынешний король твердо решил быть готовым оказать сопротивление Великобритании, как только она выступит против Франции, и в связи с этим он приказал недавно приступить к увеличению своего флота с тем, чтобы обеспечить себе возможность действовать, когда обстоятельства потребуют этого, причем имеется в виду довести число линейных кораблей до 80. В этой беседе министр особо остановился на опасениях, что его католическое величество, вступая в этот союз, может оказаться единственной его жертвой, так как англичане могут напасть на Америку, которая открыта для нападения со всех сторон. По его мнению, Россия была бы готова выступить на защиту Испании, но она, видимо, хочет, чтобы испанский король взамен этого пошел ей навстречу в польском вопросе, а королю это, очевидно, неприятно; кроме того, поскольку Испания по своему территориальному положению не может в какой-либо мере быть непосредственно полезной России в этом вопросе, то пришлось бы искать других путей, на которых она могла бы оказать ей содействие. Министр также сообщил принцу Нассау о жалобах прусского кабинета, обращенных к испанскому поверенному в делах по поводу предпочтения, которое здесь оказывают венскому двору, и о том, что г-н Сандос сделал ему тот же упрек, а он ответил, что поступки короля отнюдь не были продиктованы пристрастным отношением, а лишь чувством справедливости, что вслед за этим, а именно после выздоровления английского короля, г-н Идеи посетил его и расcпрашивал о видах и намерениях Испании в вопросе восстановления мира и вообще об европейских делах и что министр, не довольствуясь устным ответом, 24 сего месяца вручил послу тот же ответ в письменной форме. Все же министр считает, что нельзя полностью осуждать прусского короля за его попытки избавить шведского короля от слишком сурового наказания, хотя он сам не скрывал от Испании, что считает его безумцем; он только не хочет его гибели. Министр обратился к принцу Нассау с просьбой заверить императорские дворы, что его католическое величество хочет жить с ними в дружбе, не связывая себя, однако, договорами, и добавил, что, как говорил покойный король, договоры между монархами то же, что сделки между частными лицами: они часто приводят к тяжбам, которых можно было бы избежать при наличии искренних, дружеских и честных отношений. Между прочим, министр не скрыл от него, что после вручения записки он уже дважды работал над ней совместно с королем и еще сегодня утром у них было экстренное совещание по этому поводу; это показывает, что обращение к королеве подвинуло дело. Что касается добрых услуг по отношению [142] к Порте, то граф утверждает, что он дал распоряжение г-ну Булиньи сделать все, что ему предложит граф Щуазель, и ничего не предпринимать, не сговорившись с последним; министру известно, что эти два посланника действуют теперь в полном согласии.

Дня ведения этого дела принц предложил, не отзывая Булиньи, послать в Константинополь другого более умелого человека, но граф, очевидно, больше чем когда-либо протежирует Булиньи, и этот вопрос был единственным в течение всей беседы, который вызвал у графа некоторую горячность. Он просил не винить его в этой горячности, проявленной им в вопросе о Булиньи: если бы Вы знали, сказал граф, всю ту ложь, к которой прибег г-н Щуазель — а у меня имеются доказательства этой лжи — Вы бы не удивлялись. Не будем больше говорить об этом, прошу Вас; он будет вести себя надлежащим образом, так как я послал ему самые строгие приказания. Принц Нассау дал министру некоторые пояснения о торговле в Крыму и в Херсоне, где он сам бывал. Граф был, видимо, очень доволен и заявил, что с той и другой стороны делают все возможное для установления непосредственных торговых связей и что он считает необходимым послать в эти места генерального консула.

На другой день после этого разговора принц решил препроводить министру документ, полученный им от князя Кауница и доказывавший, как необходимо и выгодно для Испании примкнуть к намечаемому союзу; он вручит копию этого документа вашему превосходительству по своем прибытии в С.-Петербург.

В своих личных делах принц не добился полного успеха под тем предлогом, что не хотят вызывать неудовольствия Порты выдвижением человека, успешно воевавшего против нее; ему отказали в чине генерал-лейтенанта, на который он рассчитывал за выслугу лет; но он освобожден от уплаты казне суммы, которую платил, равно как и его предки, за титул гранда. Испании, хотя он лично получил этот титул за сбои заслуги при осаде Гибралтара. Его величество пал ему также разрешение состоять бессрочно на службе в другой стране с сохранением за ним половины его жалованья, что составляет около восьми тысяч ливров в год. Не могу не отдать должного принцу Нассау. Энергия, которую он здесь проявил, служит доказательством его преданности интересам ее императорского величества. Он уехал отсюда в прошлую пятницу, 2-го сего месяца, в Париж, откуда поедет в Вену и в Варшаву, рассчитывая в половине мая быть в С.-Петербурге.

Третьего дня я имел случай беседовать с графом Флорида Бланка, и он мне повторил весь разговор свой с принцем Нассау и особо просил меня заверить мой двор в том, что испанский король был и всегда останется другом обоих императорских дворов и что он исключительно лоялен в своих чувствах к России. Он также сообщил мне о жалобах прусского двора на то, что Испания якобы оказывает предпочтение императорским дворам, на что министр ответил, что если берлинский двор замечает это пристрастие в пользу императрицы и императора, то в [143] Испании еще более заметно то предпочтение, которое Пруссия оказывает врагам императорских дворов. Такой же ответ граф Флорида Бланка дал г-ну Идену в письменной форме и, хотя он и встречался с ним после этого, но не вступал в какие-либо объяснения по этому поводу. Так как посол, по-видимому, не торопится направить этот ответ своему двору и ждет прибытия курьера из Лондона, вероятно с разрешением вернуться в Англию, чего он так хочет, то граф решил сам отправить этот ответ г-ну дель-Кампо с курьером, который выезжает сегодня или завтра.

Что касается известий из Константинополя, то с последним курьером министерство не получило никаких новостей, но ждет с минуты на минуту ответа Дивана по поводу освобождения г-на Булгакова и вообще мирных предложений, сделанных Булиньи. По получении ответа министр отправит курьера в Версаль, чтобы осведомить тамошний двор, а затем курьер направится в Вену и в С.-Петербург. Я должен еще сообщить Вашему превосходительству, что во все время моего разговора с министром он не выразил никакого неудовольствия по поводу обращения принца Нассау к королеве без предварительного уведомления его. Следует полагать, что он, в сущности, вовсе этим не рассержен, и это обстоятельство является новым доказательством его влияния, так как их величества ничего не хотят решать, не посоветовавшись с ним, и не желают давать какого-либо ответа иначе, как через него; наконец, вопреки рассуждениям а интригам его врагов, мне кажется, что министр приобретает влияние не только на своего нового государя, но даже на королеву.

Имею честь быть….

Зиновьев

АВПР, ф. Сношения России с Испанией, оп. 58/1, д. 455, л. 77-86. Пода. (шифр.).