(С.-Петербург.)
14 (25) сентября 1789 г.
Инструкция
При чтении записки 248 г-на Алопеуса ее императорское величество рассуждать изволила:
На 1-е. Аглинскому министру Эварту
можно дать уверения в общих изражениях, что
здешний двор, как прежде, Так и ныне, не удален от
сближения с лондонским и от составления с ним
связи торговой и политической. По первой
негоциация была безуспешна собственным поводом
Англии, что же касается до последней, то не говоря
о прежних происшествиях, где оная всегда ими же
самими была затрудняема, в настоящем положении
дел одно только встречается препятствие со
стороны достоинства ее величества и чести ее
империи. Со стороны лондонского двора оказаны
нам разные неприятности и огорчения, наипаче же
удержав Данию угрозами от исполнения союзных ее
обязательств. Сии неприятности были толь явны и
гласны, чтоб без исправления их дружественными
поступками неменьшеже гласными и доказательными
не может ее величество решиться, ибо инако было
бы тут следствие принуждения, которого от…. 249 сдержать не может.
По мнению ее величества, г-н Алопеус может и в сем
пункте почерпнуть для себя наставления из тех,
что даны ему касательно берлинского двора. Одна
токмо должна быть рекомендована ему
осторожность, чтобы не подавать и вида, что мы
решились войти в общий союз с Англиею и Пруссиею,
ибо мы можем с каждою из сих держав составить
связь взаимным интересам сообразную, но не можем
входить во все без изъятия их виды.
На 2-е. Учинены уже г-ну Алопеусу достаточные предписания.
На 3-е. О Данциге и Торуне надлежит всемерно удаляться входить в изъяснения, но в случае сильного настояния берлинского двора узнать наши мысли, надобно дать ему чувствовать всю важность и трудность сего пункта. Постановления о сих местах не нами одними сделаны, но обще с венским двором. Приобретение таковое со стороны короля прусского убедит и других, кои тягость войны несут, сразмерит тому и свои притязания.
На 4-е и 5-е. Отторжение Галлиции от Австрийской монархии есть дело суще невозможное и не требующее никаких доводов к опровержению известного плана. Должно надеяться, что король прусский сам утвердится в невозможности того плана. Что же принадлежит до Молдавии и Валахии, их жребий теперь решит не время, а настанет оное тогда, когда мы можем ближе с берлинским двором изъясниться. [344]
На 6-е. Первый шаг к сближению нашему со стороны короля прусского будет примирение нас с Швецией, со всем от войны и мира наших с Портою отделенное. Об условиях же наших к примирению с сею последнею мы не можем еще ничего точного сказать, когда она не удовлетворила прилиминарно от нас требуемому пункту, тоесть, освобождение посланника и возвращение его к границам со всеми почестями, принадлежащими его качеству. Надобно, чтоб первый шаг учинен был go стороны неприятелей наших.
Сообщая сии примечания г-ну Алопеусу, ее величество считает нужным изъяснить ему собственно на словах, что не сходно отнюдь давать уверения берлинскому двору, что наши по войне турецкой притязания не простираются далее спокойного владения Тавридою и крепостию Очаковскою, и что к сей последней принадлежит уезд, который составляет землю; между Буга и Днестра лежащая. 250
АВПР, ф. Сношения России с Пруссией, оп. 74/6, д. 100, л. 43-44 об. Отпуск (автограф Екатерины II).
Комментарии
247. В оригинале имеется следующая канцелярская надпись: "К высочайшей апробации. Проект наказа, даемого министру Алопеусу по случаю настоящей посылки его в Берлин."
248. Записка не обнаружена.
249. Не разобрано.
250. Далее в оригинале имеется следующая канцелярская надпись: "С сей записки дана г. Алопеусу копия, списанная его рукой 14 сент. 1789 г."