Из истории французской эмиграции в России:

документы из архива графа Ланжерона

В фондах Одесского государственного историко-краеведческого музея хранится ряд документов по истории Франции конца Старого порядка и Французской революции XVIII в.: протоколы собраний дворянства бальяжа Сен-Пьер-ле-Мутье провинции Нивернэ во время выборов в Генеральные штаты 1789 г., рукописный оригинал дворянского наказа этого бальяжа и две бумаги, составленные муниципалитетом города Сен-Пьер-ле-Мутье весной 1790 г. ¹ История этих рукописей, оказавшихся вдали от Франции, неразрывно связана с судьбой их владельца, графа Луи-Александр-Андро де Ланжерона.

Это имя известно в русской истории конца XVIII — начала XIX в. Военачальник, генерал, непременный участник крупных военных кампаний, которые вела в то время Россия, новороссийский генерал-губернатор. Впрочем, Ланжерон оставил след в нашей отечественной истории и культуре не только как военный и чиновник, но и как человек, лично знавший А. С. Пушкина. Они познакомились во время южной ссылки поэта, а потом встречались в Петербурге в 1829-1831 гг. Сохранился анекдот о том, как граф пытался даже вынести на суд Пушкина свои малоудачные литературные творения ². Пушкин неоднократно упоминал о Ланжероне в дневниках и письмах. Отношения их, по-видимому, были доверительные, так как в Одессе Ланжерон читал Пушкину личные письма великого князя Александра, ставшего императором Александром I. В письмах тот выражал недовольство правлением своего отца Павла I. Однажды в порыве откровенности Ланжерон сказал ссыльному поэту такую неосторожную фразу: «Вот как он мне писал; он обращался со мною как со своим другом, все мне поверял, — зато и я был ему предан. Но теперь, право, я готов развязать мой собственный шарф» ³. Последняя фраза насчет шарфа содержала намек на участь Павла I. [495]

Имя Ланжерона мы встречаем на страницах романа Л. Н. Толстого «Война и мир»: австрийский генерал Вейротер читает диспозицию перед Аустерлицким сражением и недовольны ею лишь двое, Ланжерон и Кутузов ⁴.

Что же это был за человек, русский генерал граф Ланжерон?

Он родился в Париже в 1763 г. и, как многие французские дворяне, с юных лет посвятил себя военной службе. В 1782 г. перед ним впервые возникла возможность поехать в Россию: его представили путешествовавшему во Франции наследнику русского престола, будущему императору Павлу I, и Ланжерон получил приглашение. Однако в то время он предпочел остаться офицером французской армии и в составе экспедиционного корпуса под командованием графа Ж.-Б.-Д. де Рошамбо отправился воевать за независимость Америки. Революцию он встретил уже в чине полковника.

В те годы Франция была охвачена брожением. Все ждали перемен. Недовольство абсолютизмом стало почти всеобщим. Граф Ланжерон испытывал характерные для многих дворян разочарование в прежних методах управления, оптимистическую веру в быстрое изменение к лучшему, увлечение идеями Просвещения. С предстоящим созывом Генеральных штатов он связывал надежды на искоренение всевозможных пороков и обеспечение будущего счастья и процветания Франции. «Для Франции, казалось, засиял новый день; доброта и благодеяния монарха, чаяния народа, созыв Генеральных штатов — все возвещало полную перемену, которая, навсегда уничтожив допускавшиеся в управлении страной злоупотребления, должна была привести ее к высотам славы и счастья!» ⁵ — писал в то время Ланжерон.

Он, однако, не принадлежал к числу тех, кто стремился к глубоким преобразованиям и желал уничтожить всю общественно-политическую систему Старого порядка, основанную на неравенстве и сословных привилегиях. Позднее он будет говорить о революции совсем другими словами: «...разразилась эта грандиозная и чудовищная революция, которая должна была явить устрашенному миру зрелище всех преступлений и всякого рода жестокостей и низостей... гнусные и кровожадные мятежники, позор и ужас человечества... адские полчища всех этих неистовых чудовищ, жаждавших убийств» ⁶.

Граф Ланжерон начал искать возможность покинуть родину. Испросив разрешения короля, весной 1790 г. он уехал из Франции и поступил на русскую службу в том же чине полковника, какой он имел во французской армии. В его личном архиве сохранился документ с пометкой владельца: «oukaze de ma reception au service comme colonel» ⁷. Так началась его карьера русского офицера.

Назначенный в Сибирский гренадерский полк, Ланжерон воевал сначала против шведов, отличился в сражениях и был награжден орденом св. Георгия 4-й степени. Весть о болезни жены заставила его покинуть армию и ехать во Францию. По дороге он узнал о смерти жены. По его словам, «ничто больше не влекло его во Францию» ⁸, и он задержался в Вене, а потом вернулся в Россию. Шла русско-турецкая война. Ланжерон вместе с другими французскими эмигрантами, герцогом де Ришелье и принцем де Линем, участвовал в штурме Измаила и за храбрость был награжден золотой шпагой. С согласия русской императрицы он добровольно воевал против республиканской Франции в войсках первой коалиции. В 1793 г. он вместе с Ришелье был прикомандирован к штабу австрийской армии, действовавшей в Нидерландах. В 1797 г. Ланжерон дослужился до генеральского звания, а в 1799 г. был принят в российское подданство и утвержден в графском достоинстве. Превращение совершилось. Бывший французский офицер Луи-Александр-Андро де Ланжерон стал русским генералом Александром Федоровичем Ланжероном.

При Александре I его карьера складывалась уже не так гладко. После поражения под Аустерлицем он впал в немилость и был уволен в отставку. Однако в 1806 г. началась война с турками, и о нем снова вспомнили. В этой кампании Ланжерон одержал ряд крупных побед, получил орден святого Георгия 3-й степени и чин генерала от инфантерии.

По окончании в 1812 г. войны с турками Ланжерон принял участие в войне против Наполеона. Он командовал корпусом в армии [496] Чичагова в сражении на Березине, участвовал в заграничных походах 1813-1814 гг., отличился в «Битве народов» под Лейпцигом и при взятии Монмартрских высот, открывших путь в Париж. За эти победы Ланжерон получил орден святого Георгия 2-й степени, императорские вензеля на эполеты, а за взятие высот Монмартра — орден святого Андрея Первозванного.

Когда кончилась война, Ланжерона назначили херсонским военным губернатором и управляющим гражданской частью в трех губерниях Новороссии (Херсонской, Екатерино-славской и Таврической), а позднее — новороссийским генерал-губернатором. Он управлял Новороссией в общей сложности 6 лет. Будучи на этом посту преемником знаменитого дюка Ришелье, Ланжерон закончил ряд важных дел, начатых его предшественником. При Ланжероне в Одессе было учреждено порто-франко, открыт Ришельевский лицей, основаны Ботанический сад и типография. Он покровительствовал изучению археологических памятников Керчи. Улицу Одессы, на которой он построил себе дом, в память о нем назвали Ланжероновской (ныне ул. Ласточкина).

Вкуса к административной деятельности у Ланжерона, впрочем, не было, и в 1822 г. он оставил должность, уехав за границу лечиться на воды. Затем, как гласит его послужной список, «возвратясь из-за границы в С.-Петербург, по высочайшему указу, данному Сенату 1 июня 1826 г., присутствовал сверх членов трех государственных сословий в верховном уголовном суде, учрежденном над государственными преступниками» ⁹. Из охваченной революцией Франции Ланжерон бежал в Россию. Став русским офицером, он воевал против своих соотечественников, защищавших Французскую революцию. Теперь он стал членом суда над русскими революционерами-декабристами. Круг замкнулся.

В 1828 г. граф вновь ненадолго вернулся к военному поприщу и участвовал в войне с Турцией. За отличия он был пожалован пушкой из числа взятых им у неприятеля. В 1829 г. Ланжерон окончательно вышел в отставку ив 1831 г. умер в Петербурге от холеры ¹⁰.

Помимо ратных подвигов, Ланжерон был всерьез увлечен литературой. Он постоянно что-то сочинял в стихах и в прозе. Эстетически достоинства его произведений были, правда, невысоки. Все же одно из них представляет несомненный интерес. Начиная с 1796 г. Ланжерон вел дневник, который позднее обработал и снабдил примечаниями. Эту объемистую рукопись, известную под названием «Записки графа Ланжерона», автор завещал библиотеке Дома инвалидов в Париже и запретил что-либо публиковать из нее в течение пятидесяти лет со дня своей смерти. Таким образом, доступ к «Запискам» был открыт лишь в 1881 г. Копии «Записок» на французском языке хранится в Отделе рукописей Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Обширные выдержки из них неоднократно печатались потом в русских журналах ¹¹.

Чтение «Записок» дает возможность представить себе своеобразную личность их автора, судьбу которого столь круто изменила Французская революция, хотя при этом он до конца, своих дней так и остался — по образу мыслей, [497] вкусам и пристрастиям — человеком Старого порядка.

Ланжерона воспитала культура французского Просвещения, и с ценностями этой культуры он соотносил то, что видел вокруг себя в России. Он с возмущением писал о муштре, пристрастии к парадам, о жестоких телесных наказаниях в русской армии, о рекрутчине, самоуправстве офицеров и чиновников. Эмигрант и ярый противник революции, Ланжерон не был и не стал приверженцем самодержавного, абсолютистского правления. Его политическое кредо сформировалось под влиянием конституционных идей в духе Монтескье. Размышляя об убийстве Павла I, Ланжерон заключил, что история дворцовых переворотов в России — это самый убедительный аргумент против деспотизма и в защиту конституционной монархии.

«Записки Ланжерона» отмечены ненавистью к Французской революции. Слово «якобинец» автор употреблял как ругательство, рассказывая о людях, вызывавших у него отвращение. Так, Аракчеева он именовал «Маратом французской революции».

Патриотические чувства автору «Записок» абсолютно чужды. Французы для него — «неприятель», а русские — «мы» и «наши». Он гордился своим участием в войнах против Французской республики и Империи и с явным удовольствием рассказывал о наградах, полученных за победы над соотечественниками. Наполеон для него лишь «выскочка», о котором он писал со снобизмом старого аристократа, подобно дворянскому идеологу начала XVIII в. герцогу де Сен-Симону, наблюдавшему возвышение неродовитых министров Людовика XIV. Интересен отзыв Ланжерона о записках одного офицера наполеоновской армии. Граф осудил этого офицера за пристрастие к французам и Наполеону. Подобное пристрастие, по его мнению, свидетельствует о том, что автор записок — бывший участник революции и, конечно же «якобинец» ¹². Примечательно, что Ланжерон тесно связал между собой патриотизм и революцию. Сильное проявление национального чувства для него — неоспоримое свидетельство симпатий к революции. И то и другое было ему равно чуждо. Он мог служить королю, но не родине, защищать Бурбонов, но не Францию. Революционная родина стала для него вражеской страной, против которой он считал себя вправе и даже обязанным воевать.

* * *

Публикуемые документы были вывезены Ланжероном в Россию в 1790 г. и остались в Одессе, где он неоднократно бывал и подолгу жил.

Первый документ — наказ дворянства бальяжа Сен-Пьер-ле-Мутье провинции Нивернэ Генеральным штатам 1789 г. Долгое время этот наказ считали утерянным ¹³. Была опубликована лишь его преамбула, текст которой сохранился в протоколе собрания третьего сословия бальяжа ¹⁴.

Собрание дворянства в Сен-Пьер-ле-Мутье проходило с 16 марта по 21 апреля 1789 г. Граф Ланжерон исполнял на собрании обязанности секретаря, а затем его выбрали в Генеральные штаты заместителем депутата от дворянства этого округа.

Предвыборные наказы составлялись в период глубокого общественно-политического кризиса в стране. В наказе дворян из Сен-Пьер-ле-Мутье отразилось недовольство существовавшим во Франции политическим строем абсолютной монархии. Весной 1789 г. французский абсолютизм вызывал осуждение привилегированного сословия Франции, интересы которого он призван был защищать. Дворянская оппозиция абсолютизму проявилась в наказе в требовании ограничить власть короля Генеральными штатами, которые должны собираться регулярно каждые пять лет, независимо от воли монарха (преамбула, ст. 1). Полномочия Генеральных штатов, по замыслу составителей наказа, распространялись на установление размера и вида налогов, законодательство, контроль над администрацией и финансами, т.е. Генеральные штаты призваны были существенно ограничить королевскую власть (преамбула, ст. 1, 4, 9, 11, 18, 24). Наказ требовал гарантировать депутатам Генеральных штатов личную неприкосновенность (ст. 20). У себя в Нивернэ предполагалось учредить выборные [498] провинциальные штаты (ст. 3). Авторы предложили провозгласить конституцию, или национальный кодекс, отвергая тем самым принцип неограниченной королевской власти (преамбула, ст. 1, 4, 10).

Составители наказа выразили приверженность новому принципу взаимоотношений государственной власти и общества и потребовали обязательного соблюдения властью неприкосновенных гражданских прав и свобод. Они провозгласили свободу личности, свободу печати, предпринимательства и неприкосновенность собственности (ст. 13-15). Смелым является требование провозгласить свободу совести и предоставить некатоликам всю полноту гражданских прав (ст. 17). Дворяне Сен-Пьер-ле-Мутье заявили также о своей готовности расстаться с налоговыми привилегиями (преамбула, ст. 2). Этот шаг был вызван условиями острого общественно-политического кризиса. В сложившейся обстановке даже самые консервативные лидеры и идеологи дворянского сословия в своих программных заявлениях уже не решались открыто отстаивать всю полноту сословных привилегий. Цепляться за налоговые привилегии, подвергавшиеся особенно яростным нападкам со стороны третьего сословия, означало бы поставить дворянство в положение политической изоляции. Согласие разделить со всеми бремя налогов широко пропагандировалось дворянской памфлетной литературой как образец великодушия привилегированного сословия. Из памфлетов, из опубликованных и получивших известность деклараций признанных лидеров дворянства идея добровольного отказа от налоговых привилегий проникла в дворянские наказы.

Значительное место в наказе уделено реформам, направленным на усовершенствование государственного аппарата и оздоровление финансов. Эти реформы были созвучны потребностям времени. В документе выражено недовольство существовавшей во Франции судебной системой и порядком судопроизводства и предложено провести реформу гражданского и уголовного кодексов (ст. 16). Авторы наказа протестовали против произвола и беззаконий в армии, призывали давать воинские должности, награды и звания только за заслуги и выслугу лет, чтобы исключить быстрое возвышение придворных и фаворитов. В предреволюционные годы общественное мнение Франции живо обсуждало введенный военным министром Сен-Жерменом устав по прусскому образцу, допускавший телесные наказания солдат. Наказ требовал отменить телесные наказания как несовместимые с национальным духом (ст. 22 23). Авторы настаивали на пересмотре установленного для дворянства порядка выборов в Генеральные штаты. По традиции дворянам предоставлялось право голоса в каждом бальяже где они владели сеньерией, и на все предвыборные собрания в этих бальяжах они могли посылать своих представителей. Составители наказа требовали, чтобы впредь каждый дворянин обладал только одним голосом на выбор; в том округе, где он живет (ст. 21). Данная статья — показатель недовольства высшей аристократией со стороны провинциального дворянства. Знать владела сеньериями, разбросанными по разным округам, и благодаря этому получала на выборах привилегию по сравнению с основной массой провинциалов. Из социально-экономических проблем особый интерес у авторов наказа вызывала необходимость изменений в сфере финансов. Они требовали сократить государственные расходы, включая расходы королевской семьи, упростить порядок взимания налогов, отменить налог на соль, подвергнуть обложению движимую собственность (ст. 5-7). Дворяне из Нивернэ разделяли фритредерские идеи школы физиократов. Это следует из рассуждения о земле как источнике всех богатств (ст. 6), а также из требования уничтожить цеховую систему организация ремесла и торговли и связанные с ней цеховые регламенты, чтобы обеспечить свободу предпринимательства (ст. 15).

Вместе с тем в наказе присутствует стремление, проводя преобразования, по возможности не ущемить сословных интересов дворянства. Авторы заявляли о незыблемости сословных прерогатив (ст. 2). Накануне и во время выборов 1789 г. в политической борьбе на первом плане стоял вопрос о способе голосования в Генеральных штатах. В наказе бальяжа Сен-Пьер-ле-Мутье выражена приверженность традиционному, посословному голосованию, при котором каждое из трех сословий в Генеральных штатах располагало одним голосом. В таком случае Генеральные штаты сохраняли свой сословно-корпоративный характер. Авторы, правда, сделали оговорку, что согласны допустить поименную подачу голосов, но лишь при условии, если законопроект соберет не менее 2/3 голосов депутатов (ст. 2). Характерно, что в наказе вообще не затронут вопрос о сеньериальных правах, которые представляли собой одну из основ экономического могущества дворянства. [499]

В тексте наказа ярко отразилось влияние просветительской фразеологии и просветительского образа мышления. Авторы постоянно оперируют такими понятиями, как «нация», «гражданин», «свобода», «конституция», «естественные права», «общественное процветание». Генеральные штаты именуются «собранием нации». Целью своих устремлений авторы наказа называют «прочное счастье». В статье о правах и свободах граждан они опираются на идею естественного права. Король фигурирует в наказе не только как суверен, но и как носитель исполнительной власти с определенным кругом полномочий. В своих рассуждениях о полномочиях короля и Генеральных штатов авторы исходили из концепции народного суверенитета и происхождения власти из общественного договора (ст. 11, 12).

Второй документ-извлечение из протокола заседания муниципалитета города Сен-Пьер-ле-Мутье, датированного 16 февраля 1790 г. Муниципалитет поручил Ланжерону отстаивать в Национальном собрании местные нужды, и в первую очередь хлопотать о том, чтобы в городе был учрежден суд.

Третий документ — письмо членов муниципалитета Ланжерону от 17 февраля 1790 г., в котором изложена суть его поручения. В деле Ланжерона этот документ — последний из тех, что граф привез с собой из Франции, так как, покинув Нивернэ, он вскоре эмигрировал. Остальные документы из личного дела Ланжерона относятся уже ко времени его жизни в России и отражают главным образом его продвижение по службе.

Наказ дворянства бальяжа Сен-Пьер-ле-Мутье провинции Нивернэ

Будучи уверены в бесполезности местных наказов и уповая на рвение и просвещенный ум своего депутата, дворяне бальяжа Сен-Пьер-ле-Мутье ограничатся следующими пожеланиями:

Primo. Будущая ассамблея Генеральных штатов должна продолжаться в течение трех лет, согласно форме, которая будет установлена и указана Генеральными штатами, дабы представители нации имели время устранить наиболее вопиющие злоупотребления и заложить основы прочного счастья.

Secondo. Генеральные штаты впоследствии должны собираться по собственной воле каждые пять лет, дабы разрабатывать реформы и установления, коих потребует неизбежное изменение обстоятельств.

Депутату предоставляется свобода отказаться от всех налоговых привилегий своего сословия, предлагать все, что он сочтет способствующим общему возрождению, и присоединяться ко всему, что будет решено большинством голосов, не ставя других границ доверенной ему власти, кроме обязательства не соглашаться ни на какой налог, пока ассамблея Генеральных штатов не обсудит и не вынесет решения о национальной Конституции.

Подписались...

.... Граф де Ланжерон, секретарь...

Наставление или развитие принципов, сформулированных в наказе дворян провинции Нивернэ, собравшихся в Сен-Пьер-ле-Мутье.

Статья 1

Поскольку свободные Генеральные штаты Королевства не смогут на предстоящем заседании достигнуть полного искоренения всех злоупотреблений и установить твердый и длительный порядок во всех областях управления, что может быть только плодом долгой работы, мы предлагаем, чтобы Генеральные штаты периодически заседали в течение трех лет, дабы интервалы между заседаниями определялись самими Генеральными штатами и не было бы нужды в новом созыве; впоследствии же — каждые пять лет, согласно Конституции, которая будет выработана на предстоящих Штатах.

Статья 2

Дворянство, предоставляя своему депутату свободу отказаться от всех налоговых привилегий, считает нужным сохранить привилегии, связанные с его происхождением, и желает, чтобы в Генеральных штатах голосовали по сословиям, по крайней мере, чтобы решения, принятые поименным голосованием, имели силу закона лишь при условии, если они соберут не менее двух третей голосов. [500]

Статья 3

Предоставляя депутату свободу обдумывать и предлагать все, что он сочтет отвечающим общественному процветанию, дворянство выражает особое свое пожелание объединить все округа провинции Нивернэ и учредить здесь мудро и по-отечески провинциальные штаты, члены коих будут избраны и назначены провинцией.

Статья 4

Рекомендуя ему не соглашаться на налоги, пока ассамблея Генеральных штатов не обсудит и не вынесет решение о национальной Конституции, дворянство полагает, что для того, чтобы судить о размерах налога, необходимо иметь точное представление об обычных расходах каждого департамента и установленных или подлежащих востребованию долгах, с тем чтобы можно было образовать точный баланс между поступлениями и расходами.

Статья 5

При изучении каждого отчета депутату надлежит выяснить все злоупотребления, совершенные в управлении казенными средствами, будь то чрезмерные и бесполезные траты ради блеска трона либо пенсии и другие милости, полученные лишь благодаря интригам или благосклонности [двора]. Депутат также постарается найти способ взимания налогов, более простой, менее сложный и менее обремененный издержками, поглощающими их долю.

Статья 6

Он глубоко продумает средства покончить с габелью, этим губительным налогом, под тяжестью которого провинция никогда не сможет достичь процветания, и заменить другим, менее вредным для населения и земледелия, которое является главным источником всех богатств.

Статья 7

Он предложит, чтобы налоги были разложены по провинциям с максимально возможным соблюдением равенства и пропорциональности, а в указанных провинциях распределены соразмерно состоянию каждого, без всяких исключений, причем необходимо изыскать способ обложения налогом владельцев движимой собственности.

Статья 8

Он предложит отчуждение доменов короля, деньги от продажи которых будут употреблены на покрытие государственного долга.

Статья 9

Чтобы расходы каждого департамента устанавливались и утверждались Генеральными штатами, чтобы форма их учета была определена на этих же штатах, чтобы был издан неукоснительный закон, запрещающий любой заем от имени правительства и провозглашающий указанные займы недействительными, дабы заимодавцы ни под каким предлогом не могли требовать уплаты долга.

Статья 10

Он предложит, чтобы был выработан национальный кодекс или реестр, где будут записаны все конституционные законы Королевства; кодекс этот должен быть положен в место, кое нарекут национальным хранилищем и забота о коем будет доверена парламенту.

Статья 11

Эти законы, первый из которых, несомненно, должен гласить, что корона передается по наследству, второй — что дочери исключаются из престолонаследия, а третий — что законодательная власть принадлежит только собравшейся на ассамблею нации, должны носить ясно выраженный монархический характер и защищать народ от изменчивой воли суверена, а ему должны обеспечить любовь и верность его подданных.

Статья 12

Поскольку власть заставлять исполнять законы была предоставлена собравшейся нацией суверену, законы эти должны быть ясными и точными, с тем чтобы они никогда не могли толковаться произвольно и чтобы каждый подданный мог знать свои обязанности перед обществом, а законы определяли отношения между тем, кто правит, и теми, кем управляют. [501]

Статья 13

Самым важным является закон, который касается свободы, и свобода эта относится к праву собственности и праву неприкосновенности личности; следовательно, депутат предложит, чтобы ни один гражданин не мог быть ни под каким предлогом арестован и чтобы никто не мог помешать ему в пользовании своими естественными правами и способностями, кроме случаев, предусмотренных законом и подлежащих суду законных судей; депутат также предложит, чтобы ни один налог нельзя было взимать без согласия нации и чтобы нельзя было посягать на чью бы то ни было собственность без соблюдения законных форм.

Статья 14

Он предложит свободу печати, за исключением права третьего лица, могущего потребовать по суду возмещения ущерба, нанесенного ему авторами или издателями, последними только в том случае, если первые не указаны.

Статья 15

Чтобы цехи и гильдии и другие препоны, навязанные торговле, ремеслам и промышленности, были уничтожены и чтобы каждый мог заниматься своим делом с наибольшей свободой.

Статья 16

Депутат предложит, чтобы никто не был неподсуден суду или трибуналу, где ему надлежит быть судимым, и чтобы Генеральные штаты озаботились назначением комиссии из людей разумных и сведущих для подготовки реформы и устранения погрешностей из Гражданского и Уголовного кодексов, а также отмены Кодекса вод и лесов.

Статья 17

Он потребует свободы совести для всех граждан Королевства, полной и всеобщей свободы отправления их культа внутри общин и предоставления некатоликам права занимать общественные посты, должности и места, соблюдая законы Королевства и участвуя в справедливой пропорции в его общих расходах.

Статья 18

Он потребует ответственности министров за все нарушения основных законов монархии, за хищения в подведомственных им департаментах, в чем они должны будут держать ответ перед Генеральными штатами и должны будут понести наказание как нарушители Конституции.

Статья 19

Королевский бальяж Сен-Пьер-ле-Мутье, один из четырех самых старых в Королевстве, созданных еще при Людовике Святом, — единственный королевский судья в провинции Нивернэ, имеющий право созывать три сословия, бан и арьер-бан, право, которое принадлежит ему как королевскому судье и подтверждено постановлением, принятым в результате тяжбы с герцогским бальяжем Невер...1624 г., — возражает с полным основанием и протестует против избрания депутатов в Генеральные штаты, проведенного в Невере несведущими и бесхарактерными должностными лицами, и потому должно требовать, чтобы в будущем за Королевским бальяжем Сен-Пьер-ле-Мутье было сохранено исключительное право созывать три сословия и он был утвержден в этом праве Генеральными штатами.

Статья 20

Наконец, он предложит, чтобы каждый депутат нации в Генеральных штатах считался особой священной и совершенно неприкосновенной, так же как и Генеральные штаты, согласно установленному ими дисциплинарному уставу, и чтобы за малейшее посягательство на свободу и полноту власти Национального собрания были наказаны все те, кто будет уличен в том, что внушал Королю пагубный замысел и взялся содействовать его осуществлению, — наказаны прежде всего за оскорбление национального величества.

Статья 21

Он предложит отменить выборы депутатов через представителей, допуская такой способ представительства во всех прочих случаях для незамужних и больных вдов, чье положение будет установлено с помощью мер, представленных на усмотрение собрания, и тем самым разоблачит перед Генеральными штатами одно из [502] величайших злоупотреблений, какое может помешать свободным законным выборам подлинных депутатов нации.

Он предложит, чтобы взаимоотношения армии с нацией и Королем были определены таким образом, дабы она не могла принести вред ни первой, ни второму, и чтобы армия, созданная для освобождения нации, для ее охраны и защиты, никогда не забывала, что французы всегда любили своих Королей и монархию и своей кровью скрепили эти две великие древние истины.

Статья 23

Исходя из последнего принципа, собрание сочло необходимым отметить, что армия, которой надлежит поддерживать два эти принципа, должна состоять только из граждан добродетельных и не унижаемых постыдными наказаниями, которые способны лишить ее энергии и подорвать ее патриотическую готовность. Следовательно, собрание считает своим долгом изобличить перед ассамблеей Генеральных штатов телесные наказания как безнравственные и противоречащие национальному духу.

Собрание сочло также необходимым изобличить ту унизительную, обескураживающую и пагубную систему производства в следующий чин и награждения, при которой высокие места, милости и чины достаются тем, кто вовсе не служил, и обходят тех, кто действительно их достоин и принес пользу длительной непрерывной службой, а это обрекает наши армии на позор и поражения, единственной причиной которых является косность принципов и неизбежная неопытность начальников.

Статья 24

Депутат предложит, чтобы Генеральные штаты, с целью обеспечить полную свободу первому их заседанию, отменили все существующие налоги как незаконные и тут же ввели новые еще до окончания ассамблеи.

Подписали....

..... Сен-Пьер-ле-Мутье,

двадцать первое апреля 1789 г.

Извлечение из протокола совещания в Муниципалитете города Сен-Пьер-ле-Мутье

Сегодня, шестнадцатого февраля тысяча семьсот девяностого года, в десять часов утра, члены Муниципалитета и Нотабли, составляющие вместе генеральный совет коммуны Сен-Пьер-ле-Мутье, были созваны на чрезвычайное совещание в Ратушу, дабы обсудить дела коммуны.

Принимая во внимание, что наш город [503] лишен по своему положению какой бы то ни было коммерции; что все его граждане, по большей части связанные с судейской практикой, существуют только благодаря тяжбам и приезжим, направляющимся отовсюду в местный президиальный суд; следовательно, для них крайне необходимо иметь свой суд, который, предоставляя им те же средства к существованию, мог бы возместить им упразднение нынешнего президиального суда;

Принимая во внимание, что справедливость и мудрость, присущие всем декретам Национального собрания, позволяют нам не сомневаться в том, что оно согласится на учреждение окружного суда в городе Сен-Пьер-ле-Мутье, когда узнает, что более 300 отцов семейства вынуждены будут либо терпеть самую жестокую нужду, либо покинуть родные места, ежели не добьются учреждения суда;

генеральный совет коммуны, выслушав мнение прокурора коммуны, единогласно постановил послать в Париж депутата, дабы он изложил Национальному собранию и членам Комитета, ведающего распределением новых судов, те соображения, которые понуждают нас просить об учреждении такового в Сен-Пьер-ле-Мутье.

Принимая во внимание, с другой стороны, что никто лучше не изложит причины, на коих основана эта просьба, чем г-н граф де Ланжерон, как в силу его личных достоинств, так и в силу того, что он всегда являл доказательства своего рвения и своей преданности гражданам нашего города, собрание, выслушав прокурора коммуны и по этому второму предложению, единодушно заявило, что избирает его своим депутатом, просит принять это назначение как знак безграничного к нему доверия и поручает ему предпринять впоследствии от имени города Сен-Пьер-ле-Мутье все шаги, какие он сочтет необходимыми, перед Национальным собранием и членами Комитета, ведающего учреждением и распределением новых судов, дабы учредить таковой в нашем городе.

Дабы придать еще больший вес этой миссии, решено отправить ему, вместе с настоящим постановлением, рукопись мемуара, которую город предполагает отпечатать по этому же вопросу, и, кроме того, написать ему от имени Муниципалитета письмо с просьбой соблаговолить согласиться на депутатство и поддерживать переписку с Муниципалитетом города, с тем чтобы тот мог предоставлять депутату все разъяснения, какие могут ему понадобиться для достижения успеха.

Протокол подписали: Балъяр, мэр, Наржо, Доне, Жермен, Вуайян и Рожье, члены Муниципалитета, Перрен, прокурор коммуны, Баш, Дербе, Ру, Асселен, Гарнье, Л а Фон де Фонта-лье, де ле Пинас, Фассье, Бренонселъ, нотабли, и Бенар, секретарь.

3

Милостивый государь,

Шаги, которые вы соблаговолили предпринять, дабы обеспечить городу Сен-Пьер-ле-Мутье статус центра дистрикта, подают нам надежду, что вы равно соблаговолите приложить все возможные усилия, дабы дать городу суд, который еще более необходим ему и всем частным лицам, владеющим собственностью в пределах этого дистрикта. Этим вы приобретете новые права на признательность всех населяющих его граждан. Мы незамедлительно пошлем вам мемуар, содержащий главные причины, которые лежат в основании нашей просьбы, и льстим себя надеждой, что вы соблаговолите поддерживать с нами по этому поводу переписку.

Просим вас принять чувства почтительной преданности, в коих имеем честь вас заверить.

Ваши покорные и послушные слуги

члены Муниципалитета Сен-Пьер-ле-Мутъе

17 февраля 1790 г.

Комментарии

1. Одесский государственный историко-краеведческий музей (далее — ОГИКМ), Д- 684.

2. См.: Вересаев В. В. Пушкин в жизни. Т. 1. М., 1936, с. 234.

3. Пушкин А. С. Собр. соч. Т. 7, М., 1962, с. 332 -333.

4. Толстой Л. Н. Собр. соч. Т. 4. M., 1961, с. 354 -357.

5. Forneron H. Histoire generate des emigres pendant la Revolution francaise. P., 1884, p. 42.

6. Forneron H. Op. cit., p. 12-13.

7. ОГИКМ, Д-684 («указ о моем приеме на службу в чине полковника»).

8. Notice sur les premieres annees de Monsieur le Due de Richelieu et sur sa vie militaire jusqu 'a sa nomination a la place de chef de la ville d'Odessa. Par le comte de Langeron. В кн.: Сборник императорского Русского исторического общества. Т. 54, СПб., 1886, с. 14.

9. ОГИКМ, Д-684, л. 106-107.

10. О Ланжероне в России см.: Послужной список генерал-губернатора Новороссийского края генерала от инфантерии графа А. Ф. Ланжерона. — «Записки Одесского Общества истории и древностей», т. X; Дружинина Е. И. Южная Украина. Т. I, M., 1970, с. 202; Скальковский А. А. Первое тридцатилетие истории города Одессы. 1793-1823. Одесса, 1837; его же. Хронологическое обозрение истории Новороссийского края. 1731-1823. Ч. 2, Одесса.; 1838; Forneron H. Op. cit.; Pingaud L. Les francais en Russie el les russes en France. L'ancien regime, I'emigration, les invasions. P., 1886; Vidalenc J. Les emigres francais. Caen, 1963, p. 71.

11. Отдел рукописей Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Ф. 73. Бильбасов В. А. и Краевский А. А. № 243, 273-278. Русская армия в год смерти Екатерины II. Из записок графа Ланжерона. — «Русская старина», 1895, № 3-5; Ланжерон А. Ф., Фонвизин М. А. Кончина императора Павла I. Из записок графа Ланжерона и Фонвизина. СПб, 190; Записки графа Ланжерона. Его седьмая кампания в Моравии и в Венгрии в 1805 году. — «Военный сборник», 1900, № 8-12; 1901, № 1, кн. 1-2; Записки графа Ланжерона. Война с Турцией 1806-1812 гг. — «Русская старина», 1907, № 5-11; 1908; № 2-4,6-11; 1909, № 6-9; 1910, № 7-10; 1911, № 7-8; Ланжерон А. Ф. Березинская операция в войну 1812 г. Записки графа Ланжерона. — «Изборник разведчика», 1899; № 12. Помимо выдержек из «Записок» в России были опубликованы: Notice sur les premieres annees de Monsieur le Due s du Richelieu et sur sa vie militaire jusau 'a sa nomination a la place de chef de la ville d'Odessa. Par le comte de Langeron. — Сборник императорского Русского исторического общества. Т. 54, с.9-25; Соображения графа Ланжерона о необходимости уменьшить обширные пространства генерал-губернаторств. — «Русская старина», 1904, № 1; Письма князю Потемкину Таврическому. — «Записки Одесского Общества истории и древностей», т. IX; Memoire sur la franchise des ports d'Odessa et de Theodosie a Sa Majeste Imperiale I'Empe-reur de toutes les Pussies de Comte de Langeron. — «Записки Одесского Общества истории и древностей», т. XXVI.

12. Ланжерон А. Ф. Березииская операция в войну 1812 г. Записки графа Ланжерона. — «Изборник разведчика», 1899, № 12, с. 124.

13. См.: Нуslop В. Repertoire critique des cahiers de doleances pour les Etats generaux de 1789. P., 1933; Idea. Supplement au Repertoire critique des cahiers de doleances pour les Etats generaux de 1789. P., 1952.

14. Archives parlementaires de 1787 a 1860. Recueil complet des debats legislates et politiques des chambres francaises. Fonde par J. Madival et E. Laurent. 1 serie, t. 5. P., 1880, p. 635.

© текст - Пименова Л. А. 1989
© сетевая версия - Тhietmar. 2009
© OCR - Николаева Е. В. 2009
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Прогресс. 1989