ЖАН МЕЛЬЕ

ЗАВЕЩАНИЕ

Из «Завещания» Жана Мелье ³⁸.I.

Воспоминания о мыслях и чувствах Ж... М..., священника и кюрэ приходов Естрепиньи и Бю, по поводу некоторых обманов и заблуждений в поведении и в управлении людей, откуда можно извлечь ясные и очевидные доказательства тщеты и ложности всех божеств и всех религий мира, воспоминания, предназначенные для его прихожан после его смерти, во свидетельствование истины для них и для всех им подобных.

«Для свидетельства перед ними и язычниками».

(Матф. X. 18).

Мои дорогие друзья, так как мне не было бы позволено и было бы связано со слишком опасными и досадными последствиями говорить открыто в течение моей жизни то, что я думал относительно поведения и управления людей, относительно их религий и их нравов, – я решил сказать вам об этом после моей смерти. Конечно, моим наклонностям в большой степени соответствовало бы сказать вам об этом во всеуслышание, прежде чем я умру, в тот момент, когда я увидел бы приближение конца моих дней и когда я еще располагал бы силою своего слова и суждения. Но так как я не уверен в том, что в эти последние дни и в эти последние минуты я буду располагать временем и полным присутствием духа, необходимыми для того, чтобы объявить вам тогда о своих чувствах, я решил поэтому изложить их для вас здесь в письменной форме и дать вам в то же самое время ясные и убедительные доказательства всего того, о чем я имею намерение вам сказать по поводу них, для того, чтобы попытаться, быть может и с опозданием, освободить вас от обмана и, поскольку это в моих силах, от напрасных заблуждений, в которых мы все имеем несчастие рождаться и жить, и в которых и я принужден был держать вас, к своему огорчению. Я говорю, к огорчению, потому что это было поистине огорчением для меня видеть себя обязанным делать это. Вот почему также я выполнял свои обязанности лишь с большим пренебрежением и отвращением, как вы могли это заметить. [87]

Вот искренние мотивы того, что привело меня прежде всего к намерению, которое я предлагаю выполнить здесь. Так как я естественным путем, в себе самом чувствовал, что в людях нет ничего в такой же мере прекрасного, приятного, дорогого и желанного, как мир, доброта, справедливость, истина, законность, которые должны были бы, как мне казалось, быть для людей бесценным источником блага и счастья, если бы они заботливо сохраняли в отношениях между собою столь высокие добродетели, я так же естественно, в самом себе, чувствовал, что нет ничего в такой же мере отвратительного, презренного и пагубного, как раздоры и разделения, клевета и тирания, которые разрушают и убивают в людях все, что может быть в них наилучшего, и которые вследствие этого являются фатальным источником не только всех людских пороков и злодеяний, но также злосчастными причинами всех несчастий и всякой нищеты, которые их преследуют в жизни.

От дней моей ранней юности я уже видел все обманы и заблуждения, причиняющие столь великие несчастий в мире, и чем старше я становился и рассудительнее, тем в большей степени я сознавал ослепление и злобу людей, тем больше я сознавал пустоту их суеверий и несправедливость их управлении. Так что, не имея никогда особенно тесных связей с миром, я мог бы сказать по слову мудрого Соломона, что я видел и даже с удивлением и негодованием, что нечестие царит по всей земле и что в суде так велика испорченность, что все те, кто был поставлен для воздаяния справедливости другим, сделались наиболее преступными и на место правды поставили беззаконие ³⁹. Я узнал такие злодеяния в мире, что самая совершенная добродетель и самая чистая невинность не были пощажены злобою клеветников. Я видел и можно видеть во всякое время несчастных невинных людей, неосновательно преследуемых и несправедливо притесняемых, и никого не тронули их несчастия, и не нашлось ни одного милосердного покровителя, который бы им помог. Слезы гонимых праведников и нищета стольких народов, тиранически притесняемых богатыми и сильными земли, принесли мне так же, как и Соломону, столько отвращения и столько презрения к жизни, что я считая так же, как и он, удел мертвых гораздо более счастливым, нежели живых, и удел тех, кто никогда не жил, в тысячу раз более счастливым, нежели тех, которые живут и которые еще станут среди столь великих зол ⁴⁰.

II.

Мои дорогие друзья, источником всех зол, которые на вас обрушиваются, и всех обманов, которые держат вас, к сожалению, в плену заблуждений и суеверий, так же, как и под игом тиранических законов великих земли, является не что иное, как отвратительная политика людей... ибо одни, желая властвовать над подобными себе, и другие, желая приобрести какую-то пустую славу святости, а иногда даже и божественности, пользовались не только принуждением и насилием, но и употребляли разнообразные хитрости [88] и уловки, чтобы провести народ и более легко достичь своих целей. Таким образом, те и другие, тонкие и хитрые политики, злоупотребляли слабостью, легковерием и невежеством более слабых и менее образованных, легко заставили их поверить всему тому, чего они хотели, и заставили их затем принять с уважением и покорностью, добровольно или насилием все законы, которые они им хотели дать. Благодаря такому средству, одни заставим других уважать и почитать их и даже поклоняться им, как божествам или как лицам необыкновенной святости, получившим свои полномочия от каких-то божеств для того, чтобы заставить остальных людей признать их волю, а иные сделались богатыми, могущественными и страшными людьми мира; и когда и те и другие сделались, при помощи такого рода уловок, достаточно богатыми, достаточно могущественными, достаточно почитаемыми и достаточно страшными для того, чтобы заставить слабых бояться их или повиноваться им, они открыто и деспотически подчинили подобных им своим законам.

...Вот происхождение и источник всего того, что вам преподносят в качестве наиболее святого и наиболее почитаемого в том, что заставляют вас почтительно называть религией. Вот источник и происхождение всех этих законов, называемых святыми и нерушимыми, строго выполнять которые вас хотят заставить под предлогом благочестия и религии, как законы, которые ведут свое происхождение от самого Бога. Вот также происхождение и источник всех этих гордых титулов и имен сеньера, князя, монарха, вельможи, которые под тем предлогом, что они управляют вами, в качестве государей притесняют вас, как тираны; которые под предлогом общественного блага похищают от вас что является для вас наилучшим и которые под тем предлогом, что их авторитет происходит от какого-то верховного божества, требуют себе, как богам, повиновения, уважения и страха. И, наконец, вот источник и происхождение всех других пустых имен дворянина, благородного, графа и т. д., которыми кишит земля, как говорит некий автор, и которые, будучи почти все подобны волкам пожирающим, под предлогом пользования своими правам и своим авторитетом, побивают вас, притесняют вас, грабят вас и похищают у вас лучшее из того, что вы имеете. Вот также источник и происхождение всех этих воображаемых святых и священных знаков достоинства духовного сословия л клириков, которые приписывают себе, в ущерб вам, ваши священники и ваши епископы: эти последние, под предлогом подавания вам духовных благ божественной благодати и милости, ловко похищают у вас блага, несравненно более существенные и важные, чем те, которые они будто бы хотят вам дать, и под тем предлогом, что они хотят вас ввести на небо и доставить вам вечное блаженство, мешают вам спокойно пользоваться истинным счастьем на земле и, наконец, под предлогом освобождения вас в иной жизни от воображаемых наказаний ада, которого не существует так же, как и этой иной жизни вечной... они заставляют вас терпеть в этой жизни, единственной, на которую вы можете рассчитывать, подлинные муки настоящего ада.

III.

Все люди равны от природы, все они имеют одинаковое право жить и передвигаться на земле, в одинаковой мере пользоваться их естественной свободой и быть участниками благ земных, работая с пользой для того, чтобы [89] получить вещи, необходимые и полезные для жизни; но так как они живут в обществе и так как общество или община людей не может жить в полном порядке и даже, будучи приведено в порядок, не может его поддерживать без некоторой зависимости и подчинения между собою, то совершенно необходимо для блага человеческого общества, чтобы между людьми были зависимость и подчинение. Однако необходимо также, чтобы эта зависимость и это подчинение были справедливыми и не чрезмерными, т.-е. нельзя, чтобы одни слишком возвышались, а другие были совсем принижены, чтобы одним излишне потворствовали и отвергали других, чтобы одним давали слишком много и ничего не оставляли другим, чтобы не были на одной стороне все блага, все наслаждения, а на другой – все труды, все заботы, все беспокойства, все страдания и все огорчения, так как такого рода отношения были бы явно несправедливы и ужасны и шли бы против естественного права.

Итак, несомненным злоупотреблением и несправедливостью было бы желать... установления и поддержания столь странной и столь отвратительной непропорциональности между различными сословиями и положениями людей, при которой вся власть, все блага, все наслаждения, все удовольствия и все богатства оказываются на стороне сильных, богатых и знатных, а на стороне несчастного народа остается лишь все тяжелое и мучительное, т.-е. подчинение, заботы, вся тяжесть и утомительность труда. Эта непропорциональность тем более несправедлива и отвратительна, что она ставит простой народ как бы в полное подчинение от знатных и богатых и что она делает его, так сказать, рабом этих последних вплоть до того, что простой народ принужден переносить не только все их грубости, презрение и брань, но также их притеснения, их несправедливости и их дурное обращение с ним. Это обстоятельство дало повод одному из авторов сказать, что нет ничего более низкого, более подлого, нет ничего более несчастного и более презираемого, как французский крестьянин, тем более, – говорит он, – что крестьянин работает лишь на знатных и благородных и при всей своей работе оказывается едва в состоянии прокормить себя. Одним словом, – говорит он, – крестьяне настоящие рабы знатных и благородных, земли которых они обрабатывают, а также рабы тех, которые арендуют у благородных эти земли. Не в меньшей мере крестьяне отягчены государственными налогами и габелью равно как и повинностями в пользу частных лиц, налагаемыми на них этими господами, не считая того, – продолжает тот же автор, – что несправедливо требует с этих несчастных бедняков духовенство. В самом деле, каждый день можно видеть притеснения, насилия, несправедливости, которые они учиняют над несчастным народом. Им мало того, что им оказывают повсюду самые высокие почести, что им принадлежат повсюду самые прекрасные дома, самые лучшие земли, самые прекрасные имения: они стремятся еще к тому, чтобы получить хитростью и ловкостью или насилием то, что есть у других; им нужно еще заставить других вносить им платежи и нести на них повинности, на которые они не имеют права. Они неудовлетворены даже тогда, когда им уступают все, что они требуют, и когда они видят, что каждый начинает пресмыкаться перед ними. Нет ни одного из них до самого последнего дворянчика, до самого захудалого деревенского сеньера, который бы не заставлял народ бояться его и повиноваться ему, не предъявлял бы к народу несправедливых требований, не был бы в тягость обществу, не старался бы [90] постоянно незаконно что-либо захватывать для себя у того или другого и не старался бы сделать это всеми возможными для него путями. Этих людей вполне основательно сравнивают с червями, ибо подобно тому как червь лишь наносит вред, пожирает и беспрестанно точит тело тех, кто им поражен, так и эти люди занимаются тем, что беспокоят и мучают, едят и точат бедный народ. Этот народ был бы счастливым, если бы его не беспокоил злой червь, по ясно, что он всегда будет несчастным до тех пор, пока он не освободится от него.

Вам говорят, мои дорогие друзья, вам рассказывают о дьяволах; вас пугают одним именем дьявола, потому что вас заставляют верить в то, что дьявол – это то, что может быть наиболее злым и наиболее ужасным, что дьяволы самые большие враги человеческого спасения, что они прилагают все усилия к тому, чтобы погубить людей и сделать их вечно несчастными в аду, вместе с самими собою. Но знайте, мои дорогие друзья, что у вас нет дьяволов, более злых и в большей степени подлинных дьяволов, которых вам следует бояться, чем эти люди, о которых я вам говорю, так как вы поистине не имеете больших и более злых противников и врагов, чем этих знатных и благородных, потому что именно они-то повергают, мучают, делают вас несчастными. Наши художники ошибаются, когда они изображают на своих картинах дьяволов, как страшных и безобразных чудовищ; они ошибаются, говорю я, и вводят вас в обман так же, как и ваши проповедники, когда они в своих картинах, а другие в своих проповедях представляют вам дьяволов такими гнусными, отвратительными и безобразными. Они должны были бы скорее, и те и другие, представить их вам в образе этих великолепных господ, знатных и благородных, в образе этих прекрасных дам и девиц, которых вы видите так прекрасно одетыми и украшенными, так хорошо причесанными и напудренными, столь сияющими золотом, серебром и драгоценными камнями. Они-то и есть, как я уже сказал, самые настоящие дьяволы; они-то как раз и есть самые большие враги ваши, приносящие вам наибольшее зло. Дьяволы, которых вам описывают и изображают ваши проповедники и художники под такими гнусными и чудовищными формами, являются, конечно, лишь воображаемыми дьяволами, которыми можно устрашать лишь детей и невежд и которые могут приносить лишь воображаемый вред тому, кто их боится.

IV.

Другое зло, повсюду распространенное и признанное на свете, заключается в том, что люди обратили в частную собственность блага и богатства земли, тогда как они должны были бы все одинаково владеть и пользоваться ими сообща, на основе равенства. Я подразумеваю в данном случае всех живущих в одном и том же месте или на одной и той же территории так, чтобы все те мужчины и женщины, которые живут в одном и том же городе, в одной и той же деревне или в одном и том же приходе, составляли бы вместе лишь одну семью, рассматривая и считая себя братьями и сестрами и детьми одних и тех же отцов и матерей и любя на этом основании друг друга, как братья и сестры, и, следовательно, должны были бы жить совместно и мирно, пользуясь все одной и той же пищей, и будучи все одинаково [91] хорошо одеты, имея одинаково хорошее помещение и приют и одинаково хорошую обувь, но в то же самое время будучи в одинаковой мере причастны к заботам, т.-е. к работе или к какому-нибудь другому почтенному и полезному занятию, каждый в зависимости от своей профессии или в зависимости от того, что было бы наиболее необходимым или подходящим по времени или рабочей поре или в зависимости от потребности в некоторых вещах. Все это должно происходить под руководством не тех, которые бы пожелали властно и тиранически господствовать над другими, но исключительно под руководством тех, которые оказались бы наиболее мудрыми и имели бы самые благие намерения для споспешествования общественному благу и для поддержания его. Все другие города и соседние коммуны должны были бы иметь также, каждая с своей стороны, великую заботу к созданию союза между ними и к сохранению ненарушимым мира и доброго между ними согласия для того, чтобы взаимно помогать друг другу и поддерживать друг друга в опасности, без чего общественное благо не могло бы никоим образом существовать, а большинство людей оказались бы несчастными.

...Следствием того зла, о котором я говорю, является то, что блага очень плохо распределяются между людьми, что одни имеют все или гораздо больше того, что пришлось бы на их долю при справедливой раскладке, а другим, наоборот, не остается ничего или недостает большей части необходимых и полезных вещей. Отсюда прежде всего рождаются ненависть и зависть среди людей. Отсюда, затем, происходят ропот, жалобы, замешательства, бунты, восстания и войны, причиняющие бесконечные несчастия людям. Отсюда происходят также тысячи тысяч судебных процессов, которые люди ведут друг против друга для того, чтобы защищать свое имущество и сохранить, как они думают, свои права. Отсюда происходит также и то, что те, кто ничего не имеет или не имеет всего необходимого, оказываются как бы принужденными и побуждаемыми к тому, чтобы пользоваться многочисленными дурными средствами для того, чтобы иметь возможность поддерживать свое существование. Отсюда ложь, обманы, мошенничества, несправедливости, грабежи, кражи, убийства и разбой, творящие бесконечные несчастия среди людей.

Комментарии

38. Литература о Мелье на русском языке. В. П. Волгин. – «Общественные теории XVIII в. во Франции». Книга для чтения по ист. Нов. Вр., т. III. Каутский. «Предшественники Социализма», т. II и вновь вышедшая книга В. П. Волгина. «Очерки по истории социализма» М. 1923.

39. Екклезиаст III. 16. «Еще видел я под солнцем: место суда, а там – беззаконие; место правды – а там неправда».

40. Екклезиаст IV. 2. 3. «И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе; и блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал, кто не видел злых дел, какие делаются под солнцем». Прим. Мелье.

(пер. С. Д. Сказкина)
Текст воспроизведен по изданию: Старый порядок во Франции. История в источниках. М. 1925