”КНИГА ИСТОЧНИКА ВСЕХ НАУК”:

ВОПРОШАЮЩИЙ ГОСУДАРЬ И КУЛЬТУРНЫЕ ВЕКТОРЫ В ПРОЛОГЕ АНОНИМНОЙ ЭНЦИКЛОПЕДИИ КОНЦА XIII ВЕКА

”Читай эту книгу. Чем больше будешь ее читать, тем сильнее ее полюбишь”. Подобное напутствие встречает в прологе ”Сидрака-философа, или книги источника всех наук” человек, решивший ознакомиться с этим анонимным дидактико-энциклопедическим сочинением, написанном на старофранцузском языке в конце XIII в. Можно сказать, что средневековые читатели весьма живо откликнулись на призыв: к настоящему моменту известно более 50 манускриптов ”Книги Сидрака” XIV-XV вв., а также 14 фрагментов и отдельных копий раздела, посвященного свойствам камней (лапидария). В эпоху распространения книгопечатания ”Книга Сидрака” одиннадцать раз переиздавалась с 1486 по 1533 г. Наконец, она поставила своеобразный рекорд среди средневековых энциклопедий на народном языке по количеству переводов на другие языки — известны варианты на английском, старопровансальском (окситанском), каталанском, итальянском, датском, средненижненемецком и средненидерландском.

Анонимную энциклопедию на старофранцузском языке, получившую название ”Книга Сидрака” или ”Сидрак-философ, [177] или книга источника всех наук”, принято датировать временем после 1268 г. Существуют краткая (37 рукописей) и пространная (16 рукописей) версии этого сочинения. Большинство сохранившихся рукописей относится ко второй половине XIV-XV в., некоторые из них содержат миниатюры. Энциклопедия выстроена в форме диалога между вымышленными персонажами: языческим королем Боктусом, правившим задолго до пришествия Христа, и Сидраком — философом, которому Бог открыл будущее торжество христианства и судьбы мира. Краткая версия содержит 613 вопросов, заданных Боктусом мудрецу, тогда как пространная включает более 1200 вопросов. Основной массив текста обрамлен двумя прологами с длинным перечнем вопросов и кратким эпилогом. Первый пролог, предваряющий список вопросов, повествует о происхождении и истории ”Книги Сидрака”, а также приводит ее краткое описание. Второй, входящий в состав собственно энциклопедии, рассказывает о встрече Сидрака и Боктуса и сотворенном Сидраком чуде (явлении Троицы), благодаря которому Боктус уверовал во Христа. В статье будет подробно рассмотрена полуфантастическая история создания и существования ”Книги Сидрака”, содержащаяся в первом прологе, как источник сведений о культурных и политических взглядах анонимного автора энциклопедии 1.

______________________________________________

Среди исследователей ”Книга Сидрака” также снискала определенную популярность — за два последних столетия можно насчитать более 50 статей и монографий, посвященных ”Книге Сидрака” или содержащих достаточно подробное упоминание этого сочинения. Подавляющее большинство существующих научных работ принадлежат перу историков литературы или лингвистов, многие посвящены переводным версиям ”Книги Сидрака”, другие носят сугубо ознакомительный характер. Возрождение интереса к исходному старофранцузскому варианту произошло сравнительно недавно, в конце XX в. Важным событием для истории изучения ”Книги Сидрака” стало полное критическое издание пространной версии старофранцузского текста в 2000 г., которое впервые ввело этот источник в широкий научный оборот 2. Тем не менее за последнее десятилетие появилась лишь одна [178] монография, в которой значительное место отводилось ”Книге Сидрака”, — посвященная средневековым пророчествам работа Р. Тракслера 3. Учитывая специфику выбранной автором темы, в содержании ”Книги Сидрака” его интересовали мистические и апокалиптические идеи и рассматриваемые в связи с этим астрология и представление о ее влиянии на судьбы мира и человека. Ранее эсхатологии, астрологии и отчасти астрономии в ”Книге Сидрака” уделялось внимание в статьях Д. Руэ, позднее подготовившей упомянутое выше критическое издание энциклопедии 4. В начале XX в. известный историк Ш.-В. Ланглуа провел достаточно подробный анализ ”Книги Сидрака” в ”Знании о природе и мире в Средние века по французским сочинениям для мирян” 5. Исследователи вновь обратились к теме научных представлений в ”Книге Сидрака” во второй половине XX в., рассматривая отдельные ее аспекты. Кроме упомянутых работ Д. Руэ и Р. Тракслера и нескольких статей, относящихся к переводным версиям ”Книги Сидрака”, можно назвать посвященные выделенному из текста энциклопедии лапидарию статьи В. Холдера и Ф. Фери-Ю, работы Ж. Дюко по метеорологии, ряд статей и опубликованных докладов Ш. Конноши-Бурнь о космологических представлениях, метеорологии и отражении теории элементов в средневековых энциклопедиях 6. Таким образом, в этой области уже намечены [179] некоторые исследовательские вехи. Однако значительная доля предоставляемого ”Книгой источника всех наук” материала по средневековому восприятию мира и научным представлениям по-прежнему находится вне поля исследований современной медиевистики.

______________________________________________

Количество сохранившихся рукописей и позднейших печатных изданий выглядит веским аргументом в пользу значения ”Книги Сидрака” для историко-культурных исследований, в особенности по восприятию мира и научным представлениям в Средние века. Однако история науки в узком смысле, tout court, по французскому выражению, в лучшем случае отправляет средневековые дидактические сочинения на периферию развития научной литературы и научного мышления, к примеру, прямо утверждая, что аллегорико-дидактическая поэзия ”не имеет никакого значения для развития науки и научного способа мышления и выражения” (в случае современного ”Книге Сидрака” поэтического ”Романа о Розе”) 7. Проблема в том, что собственно средневековая наука представляет явление, которое плохо вписывается в существующую картину исторического развития науки. Если оценивать ее, используя принятые историко-научные критерии и сопоставляя с механистическим пониманием мира в XVII в., различие представляется разительным — однако следует избегать трактовки специфики явления как его недостатка. Средневековую науку невозможно понять, не учитывая ее теснейшую, взаимопроникающую связь с религией, астрологией и магией как способами постижения мира и его законов, [180] связь, которую стремился осветить в своей фундаментальной ”Истории магии и экспериментальной науки” Л. Торндайк 8. На подобное взаимовлияние религии и науки указывает и П. Гайденко, отмечая, что средневековые богословы и ученые христианской Европы уже в XIII-XIV вв. подготовили тот пересмотр принципов античной науки, который был осуществлен в Новое время 9. Представляется разумным рассматривать средневековую науку как особый социокультурный пласт, интегрирующий и по-своему переосмысляющий в христианской системе мироздания интеллектуальное наследие поздней античности, измененное и обогащенное научной мыслью исламского мира. При таком подходе термин ”средневековая наука” служит условным обозначением всего сложного комплекса знания о мире, включающего выделяемые в средневековых классификациях ”науки” и ”искусства”: от алхимии и астрологии до соколиной охоты и военного дела.

Отдельного внимания заслуживают значение и потенциал той популяризации знания, которой способствовали дидактические сочинения на народных языках, в первую очередь на старофранцузском, появляющиеся в XIII в. и получающие распространение в XIV в. Хотя литература на новоевропейских языках возникает раньше, именно XIII столетие во многом становится переломным моментом в сосуществовании двух письменных традиций: сочинения на народных языках заимствуют и перерабатывают материал из латинского корпуса знания, завоевывая свою аудиторию, достаточно обширную для Средних веков. Это была аудитория образованных церковных и светских читателей, прежде всего аристократические семейства и придворные круги правителей. При рассмотрении памятников средневековой литературы как отвечающих типичным вкусам и запросам того времени, когда они существовали в рукописной традиции, также следует учитывать то, пользовались ли действительно существенным признанием эти сочинения. Разумеется, значительная часть рукописей могла не дойти до нашего времени, но даже сохранившееся соотношение не может не давать некоего представления о представительности и, следовательно, сравнительной популярности тех или иных произведений: например, около 300 рукописей ”Романа о Розе” и около [181] 50 рукописей ”Книги Сидрака” — и единичные рукописи романов Кретьена де Труа и лэ Марии Французской. Ф. Дюваль справедливо отмечает, что канон популярных средневековых авторов был сформирован после победоносного утверждения романтизма в европейской культуре и инспирированного им интереса к Средневековью в XIX в. и требует пересмотра; среди написанных до 1350 г. и долго пользовавшихся известностью сочинений на старофранцузском языке Дюваль выделяет ”Книгу Сидрака”, ”Роман о Розе”, ”Завещание” Жана де Мена и глоссированную версию старофранцузского перевода ”Утешения философией” Боэция (”Livre de Воёсе de Consolation”), ”Сокровище” (”Tresor”) Брунетто Латини, ”Образ мира” (”Image du monde”) Госсуэна из Меца, ”Семь статей о вере” (”Sept articles de la fois”) Жана Шапюи, ”Тристана в прозе” и ”Ланселота в прозе”, ”Полную историческую Библию”, ”Паломничество человеческой жизни” (”Pelerinage de la vie humaine”) Гийома де Дигюльвилля 10. Половину этого списка, как можно видеть, составляют дидактические сочинения, к которым можно причислить и содержащий большое количество дидактических элементов аллегорический ”Роман о Розе”. В то же время, жанрово-стилистическая принадлежность к дидактической и моралистической литературе, как и к литературе на народных языках вовсе не гарантировала популярности сочинения. Так, не получил широкого распространения сохранившийся в семи рукописях старофранцузский ”Пласид и Тимео” (”Placides et Timeo”), подобно ”Книге Сидрака” написанный в форме диалога 11.

______________________________________________

Ш.-В. Ланглуа достаточно подробно рассмотрел возможные варианты происхождения ”Книги Сидрака” 12. Он однозначно датировал время создания ”Книги источника всех наук” периодом после 1268 г. из-за косвенного упоминания в пророчествах Сидрака о взятии Антиохии мамлюкским султаном Бейбарсом в мае этого года (данная датировка до сих пор является общепринятой). Из-за расхождения установленной им датировки с временем создания первого пролога, указанным в ”Книге Сидрака” (1243 г.), Ланглуа отрицал какую-либо историческую значимость содержания первого [182] пролога по причине его полной вымышленности. Попробуем проанализировать информацию пролога несколько иначе: вымышленность рассматриваемого далее текста не вызывает никаких сомнений, но именно это и позволяет нам увидеть, как анонимный создатель энциклопедии конструировал ее историю. Очевидно, что первому прологу отводилась особая роль — небольшой по размеру но пестрящий именами и датами, он, по всей видимости, должен был послужить обоснованием древнего происхождения книги и важности содержащегося в ней знания. По всему тексту пролога разбросаны знаки, смысловые вехи — явные или неявные, сознательно или бессознательно оставленные анонимным автором.

Пролог начинается с краткого пересказа событий до всемирного потопа. Преисполненный мудрости Сидрак, разумеется, происходит из рода праведного Иафета. Само имя ”Сидрак”, как считается, заимствовано из Ветхого Завета, однако там можно обнаружить целых два прототипа древнего ”философа”. С одной стороны, осуждающий язычество Сидрак напоминает одного из трех отроков иудейских, отказавшихся поклоняться халдейским идолам, — Ананию, переименованного в Седраха вавилонянами 13. С другой стороны, возникают ассоциации с названием книги премудрости Иисуса сына Сирахова. Эта девтероканоническая (в католической традиции) библейская книга составлена из различных поучительных изречений, в том числе множества нравственных наставлений, и была важна для христианского Запада (первое известное толкование принадлежит Рабану Мавру). Ш.-В. Ланглуа решительно отвергал гипотезу В. Ле Клерка, согласно которой ”Книга Сидрака” была написана на юге Франции евреем по аналогии с книгой Иисуса сына Сирахова; спустя век у Дюваля ”Сидрак” также однозначно отождествляется с библейским Седрахом 14. Представляется логичным совместить оба варианта происхождения: этимологически имя ”Сидрак” (Sidrac, Sidrach, Sydrac, Sydrach) ближе к ”Седраху” (Sidrach), но сама дидактическая природа ”Книги Сидрака” явно указывает на книгу Иисуса, сына Сираха. Следует также принять во внимание упоминание ”дивного Сираха”, от которого перенял мудрость Соломон, в ранневизантийских апокрифах, известных и в латинских вариантах (”Liber Solomonis”) 15 [183]

Один из владельцев книги, прокаженный ”повелитель рыцарей короля Сирии” по имени Наама, который излечился от своей проказы в реке Иордан, естественно, напоминает об очищении сирийского военачальника Неемана (4 Цар. 5). Не случайно способом исцеления становится омовение в Иордане — прозрачный намек на будущее крещение Христа в водах той же реки, что указывает на почти священный статус ”Книги источника всех наук”, явно подсказавшей своему хозяину, как излечиться от неизлечимой болезни. Однако образ прокаженного правителя, к тому же еще и вассала некого короля Сирии, соотносится не только с библейской традицией. Его прототипы легко можно обнаружить в истории крестоносных государств на Святой земле, по крайней мере в XII в. Это прежде всего фигура иерусалимского короля Балдуина IV (1174-1185), но также и менее известный Робер Прокаженный, сын Фулька Шартрского, сеньор Зерданы и приближенный антиохийских регентов Танкреда и Рожера из династии Отвилей 16. Если принять во внимание большое количество упоминаний Антиохии и связанных с нею исторических лиц в ”Книге Сидрака”, то восприятие Робера Прокаженного как возможного прообраза Наамы представляется вполне правдоподобным. Затем в прологе неожиданно появляется ”архиепископ Севастии”, которого ”звали Айос Василий”. ”Айос” (Ayos) — искажение греческого ”агиос” (святой); ясно, что анонимный автор имел в виду св. Василия Великого (IV в.), почитавшегося как на христианском Востоке, так и на Западе. Хотя сам Василий Великий являлся епископом Кесарии Каппадокийской, его старший брат Петр был епископом Севастийским, что могло повлечь за собой путаницу в восприятии ”франка”. Таким образом, в биографии ”Книги источника всех наук” появляется еще один важный штрих: после пришествия Христа книга не просто возвращается в мир, но попадает к великому христианскому богослову с Востока.

Книга совершает путешествие в Испанию, и судьба ее вновь сакрализуется, поскольку доставивший ее клирик принимает мученический венец. Место очередного пребывания ”Книги Сидрака” опять же избрано не случайно: судя по всему, автор пролога имел представление о роли Толедо как важнейшего центра переводов арабских текстов, наряду с Сицилией. Из Испании, после переводов с греческого на латынь, а затем, спустя века, с латинского на сарацинский, книга попадает на арабский Восток, откуда [184] в свое время вернется на Запад и будет вновь переведена. Переводческая чехарда в прологе отражает вполне актуальную для автора пролога ситуацию, при которой труды древних философов появлялись в Европе как переводы с арабского. Имя очередного обладателя книги, ”эмира Эльмомемина” (Elmir Elmomemin), напоминает об аббасидском халифе IX в. Аль-Мамуне, знаменитом покровителе ученых. Однако, учитывая то, что Эльмомемин назван эмиром Туниса, его можно отождествить с создателем державы Альмохадов халифом Абд Аль-Мумином (1147-1163), а также с правившим в 1227-1232 гг. альмохадским халифом Абу аль-Ала Идрисом аль-Мамуном, которого Фердинанд III Кастильский поддерживал в династической борьбе с Яхьей Аль-Мутасимом. Вполне вероятно, что образы различных прототипов ”Эльмомемина” могли наложиться друг на друга, сливаясь в полулегендарной интерпретации.

Первый пролог ”Книги Сидрака” выказывает не совсем обычную для старофранцузского дидактического сочинения конца XIII в. лояльность к сицилийскому королю и императору Священной Римской империи Фридриху II Штауфену. Автор современной ”Книге Сидрака” основной части ”Романа о Розе” Жан де Мен, напротив, описывал гибель наследника Фридриха II в битве при Беневенто 26 февраля 1266 г., восхваляя устами дамы Разум Карла Анжуйского, захватившего королевство Манфреда; против Фридриха и Манфреда был настроен и Брунетто Латини, который лишь после битвы при Беневенто смог вернуться в Италию из изгнания 17. Наряду с откровенно вымышленными и условно отождествляемыми персонажами (Наамой, ”святым Василием” и др.) в первом прологе ”Книги Сидрака” присутствует целый ряд исторических лиц. Это собственно император, его придворный философ Феодор Антиохийский, латинский патриарх Антиохийский Обер — гибеллин Альберт де Реццато 18. Наконец, не случайно появление в прологе клирика ”Жана Пьера из Лиона”: его можно соотнести с пребыванием имперского города Лиона вне зоны влияния французских королей в XIII в., что отметил и Ланглуа. В прологе ”Книги Сидрака” не находится места Людовику IX [185] Святому: ключевые точки его мира — Сицилия, Кастилия, Северная Африка и Сирия.

То, что создатель (или создатели) этой энциклопедии был связан с государствами крестоносцев и провел там некоторое время, практически не вызывает сомнений 19. Анонимность сочинения здесь не имеет никакого значения — для Средних веков было типично бытование анонимных или приписываемых чужому авторству текстов 20. Фигуры древнего ”философа” Сидрака, по мнению автора, было достаточно для легитимации сочинения в глазах читателей. Характерно то, что и деятельность переводчика ”Тайной Тайных” Филиппа из Триполи имела место в Святой земле 21. Возможно, автору ”Книги Сидрака” удалось пережить падение Антиохии в 1268 г., находясь в Триполи вместе с герцогом Антиохийским Боэмундом VI. В любом случае, некий франкоязычный ”гибеллин”, написавший или дорабатывавший в конце XIII в. ”Книгу Сидрака”, обозначая время создания пролога 1243 г., мог сознательно ограничивать конструируемое временное пространство первой половиной XIII в. — периодом правления Фридриха II.

______________________________________________

Известность анонимной энциклопедии привела к тому, что в конце XIV — начале XV в. ”Книга Сидрака” подверглась суровой критике, прежде всего из-за роли, уделявшейся в ней астрологии, науке о влиянии небесных тел на подлунный мир 22. Ее осудил канцлер Парижского университета Жан Жерсон, известный также своей критикой ”Романа о Розе” во время так называемого ”Спора о Розе” (”Querelle de la Rose”) 23. Французский поэт Эсташ Дешан в [186] одной из своих сатирических баллад и вовсе проклинал ”Книгу Сидрака” вместе с ее читателями и ”автором”, названным ”лживым вилланом” 24. Эта критика не столько указывает на снижение популярности ”Книги Сидрака” в XIV-XV вв. (напротив, к этому времени относится большинство известных рукописей), сколько свидетельствует о раздражении, которое подобная популярность вызывает у ряда представителей новых поколений средневековых интеллектуалов. Впрочем, и в начале XX в. ”Книга Сидрака” удостаивается от Ш.-В. Ланглуа крайне нелицеприятной характеристики: ”Ее стиль — из самых убогих... это путаница и отвратительная болтовня человека, лишенного чутья и литературной или какой-либо иной культуры, который поучает простецов” 25.

Тем не менее ”Книга Сидрака” не хаотична, в ней можно найти ряд смысловых блоков — лапидарий, вопросы астрологической тематики, эсхатологические вопросы. Конечно, эти блоки не выделены четко и разделены между собой самым пестрым набором вопросов, лишенных тематической организации. Однако первый пролог ”Книги источника всех наук” опять же дает объяснение подобному построению книги, вернее отсутствию оного: оказывается, что разделы с вопросами сохранены именно в том порядке, в каком задавал их премудрому ”философу” Сидраку король Боктус. Неважно, является ли это оправданием неспособности анонимного автора организовать содержание своего сочинения или дополнительным средством легитимации статуса ”древнего” сочинения, сохраненного в первозданном виде: важно то, что автор подразумевает необходимость присутствия четкой структуры, т.е. осознает себя частью схоластической культуры в различных ее проявлениях.

______________________________________________

В конце первого пролога присутствует перечень тем, как бы суммирующий и вкратце пересказывающий содержание всей энциклопедии (привести и проанализировать здесь полный список [187] всех 1227 вопросов представляется затруднительным ввиду того, что он занимает несколько десятков страниц). Этот набор тем интересно сопоставить с одним из памятников штауфенской эпохи — ”Введением” (”Liber introductorius”), принадлежащим перу предшественника Феодора Антиохийского в качестве придворного астролога, Михаила Скота. Входящая во ”Введение” ”Книга о частностях” (”Liber particularis”) содержит любопытный фрагмент, перечисляющий интересовавшие Фридриха II вопросы 26. Согласно Михаилу Скоту, это вопросы ”о небесных телах”, ”об элементах”, Боге и ангелах, устройстве рая и ада, величине земной тверди, горечи и солености морской воды, источниках и видах воды, ветре и подземном огне (вулканах). По своему содержанию приведенный Михаилом Скотом перечень не представляет что-то исключительное для XIII в.: вопросы, приписываемые Фридриху II Михаилом Скотом, соотносятся с другим произведением, популярным в Средние века, — ”Книгой Немврода” (”Liber Nemroth”) 27. В любом случае, принцип подбора основных тем в прологе ”Книги Сидрака” не может не вызвать ассоциаций с приведенными в ”Книге о частностях” вопросами Фридриха II: ”могущество Бога и ангелов”, рай и ад, ”небо, земля, твердь и ее вращение, ее свойства, ее высота”, небесные тела и их свойства, знамения, душа и тело, метеорологические явления, четыре элемента, ”кругообразность” земли, соленость моря и ”все виды вод”, ”звери, птицы, рыбы, травы, их свойства и их виды”, свойства человеческой природы, диспуты и т.д.

Выбор диалогической формы для дидактической энциклопедии был распространенной практикой в средневековой литературе. Подобная форма дидактического повествования происходила из Античности, находя выражение в ”Утешении философией” Боэция, использовалась при преподавании ”свободных искусств” и нашла продолжение в позднее Средневековье. Дидактические сочинения на народном языке привносят в эту традицию новый и очень существенный элемент, предлагая читателям своего рода ”ролевую игру”: ”Книга Сидрака”, как и ”Пласид и Тимео”, позволяет [188] преподающему и ученику почувствовать себя на месте всезнающего мудреца и алчущего знания правителя. Подобное сюжетное оформление диалога отсылает нас к традиции ”Тайной Тайных”, письма с наставлениями Псевдо-Аристотеля к своему ученику Александру Великому, персонажу хорошо известного в Средние века ”Романа об Александре”.

”Тайная Тайных”, одно из самых популярных ”зерцал” позднего Средневековья, восходит к арабскому сочинению IX в., переведенному сначала на латынь, а в конце XIII в. — и на народные языки; краткую латинскую версию ”Тайной Тайных” создал еще в первой половине XII в. Иоанн Севильский 28. Ч. Хаскинс признает автором второй, пространной версии ”Тайной Тайных” клирика Филиппа из Триполи, определяя время ее создания первой половиной XIII в. 29 Следовательно, образ государя, беседующего с мудрецом, в значительной степени был связан с восточной традицией 30. Первая половина XIII в. дает нам и другой интересный пример взаимодействия исламского и христианского мира. Это сочинение шейха ибн Сабина ”Сицилийские вопросы”, содержащее ответы мусульманского мыслителя на якобы заданные Фридрихом II пять вопросов философского и религиозного характера 31. ”Сицилийские вопросы” сохранились в одной арабской рукописи и не могли получить широкого распространения, но сам факт их существования служит еще одним примером диалога мудреца и вопрошающего государя.

В образе любознательного короля Боктуса отразился тот идеал вопрошающего государя, который нашел в XIII в. наиболее полное и близкое к идеалу выражение в фигуре Фридриха II [189] штауфена, что стремился подчеркнуть Михаил Скот, составляя якобы принадлежавший императору список вопросов. В бесконечном диалоге, следующем за прологом, Боктус спрашивает Сидрака решительно обо всем: о времени пришествия Христа, о судьбе ребенка, рожденного под тем или иным знаком Зодиака, о пользе горячей пищи, о том, с какими женщинами лучше спать в какое время года и отчего собаки совокупляются чаще других животных. Не случайно ”Книга Сидрака” могла оказаться в одной рукописи как с ”Сокровищем” Брунетто Латини (например, Ms. fr. 1094 Французской Национальной библиотеки), так и с сочинениями религиозно-мистического характера — ”Зерцалом Святой Церкви” (”Mirour de Seinte Eglyse”) и старофранцузским текстом, посвященным жизни Христа и Богоматери (Ms. Harley 1121 Британской библиотеки). Столь всеядная жажда знания хорошо соотносится с мышлением XIII в. и, как представляется, определяет главную причину популярности ”Книги Сидрака” в Средние века — потребность в знании, преподнесенном в доступной форме и в то же время охватывающем все стороны бытия, отвечающем на все вопросы. Поэтому, предваряя диалог вопрошающего государя и мудреца фантастической преамбулой, анонимный автор пролога создал ее из множества разнородных элементов, собрав воедино и библейские сюжеты, и различных исторических персонажей, и центры переводческой деятельности, и греческого богослова, и любознательного императора, и путешествия текстов из Европы на Восток, и возвращение их обратно, и типичные для своего времени вопросы. Этот причудливый сплав информации, вобравший в себя самые разнообразные осколки учености, в целом прекрасно отвечал важнейшей задаче дидактического сочинения на народном языке — он сумел заинтересовать широкую аудиторию, подтверждением чему служит долгая популярность ”Книги источника всех наук”.


КНИГА ФИЛОСОФА СИДРАКА,

НАЗЫВАЕМАЯ КНИГОЙ ИСТОЧНИКА ВСЕХ НАУК

(Перевод выполнен по критическому изданию: Sydrac le philosophe. Le livre de la fontaine de toutes sciences / Ed. E. Ruhe. Wiesbaden, 2000. R 1-4.)

1. Провидение всемогущего Бога-Отца пребыло от сотворения мира и будет бесконечно направлять и спасать одушевленные создания, которым по воле Его был дарован рай, но по своей вине они там не остались. И пожелал простереть свою благодать и [190] свою милость на весь мир, чтобы чрез то люди узнали, как следует жить в мире сем, и смогли бы достичь такой славы, что никогда им не причиталась. По милосердию Божию появились патриархи что были от времен Адама до времени Моисеева и учили людей по своему обычаю. И все те, кто последовал их обычаю, остались столь же самонадеянны, сколь и были. Поскольку они забыли заповедь Бога и его служителей, в день воскресения пребыли в аду навечно, а не были вместе со служителями Бога, ибо не следовали заповеди Его. Господь Наш покарал людей потопом именно потому, что весь мир преисполнился греха.

2. После потопа Ной с женой и дети их со своими женами населили землю и стали следовать установлениям Бога и поддерживать их согласно своему обычаю. Бог благословил их и даровал им благословение плодиться и размножаться. В роду одного из детей Ноя, по имени Иафем [Иафет], из поколения в поколение следовали закону Божию, как завещал им Ной. Бог, по милосердию своему и по благодати своей, пожелал показать, сколь великую любовь испытывает к роду Иафема, сына Ноя. От этого самого рода появился на свет человек по имени Сидрак, которого [Бог] преисполнил знанием всех наук о всех вещах, что были от сотворения мира до его времени, спустя 800 и 48 лет после смерти Ноя, и от его времени до конца света.

3. Сему Сидраку Бог изволил явить, по милости Его, устройство Его Святой Троицы, чрез что тот возвестил всем, что должно произойти после него. Известно, что сей Сидрак, по велению Божию, показал устройство Святой Троицы одному неверующему королю, чтобы обратить его, как написано в начале сей книги. И, по милости Божией, узнал, как восседают на небесах девять ангельских чинов, и для чего нужен каждый из них, и узнал астрономию, и о тверди, и о планетах, и о знамениях, и о звездах, и о часах (ветрах), и о точках, и о всех вещах духовных и телесных.

4. Случилось в названное выше время, что некий король, прежде чем обратился к вере, велел отыскать сего Сидрака, который требовался ему по причинам, о которых вы узнаете в этой книге. Поскольку не должно нам рассказывать историю, пройдемся по ней вкратце. Король Боктус задал философу Сидраку множество вопросов, ответы на которые желал узнать, но не находил человека, способного их дать. Сидрак ответил ему и ответы на все вопросы были верны, за что он очень понравился королю. Король приказал составить из тех самых вопросов книгу и дал ей имя ”Книга источника всех наук”. Это и есть та книга. [191]

5. Эта книга после смерти короля Боктуса переходила из рук в руки, пока не досталась могущественному человеку из Халдеи; и спустя долгое время он, по наущению дьявола, хотел сжечь ее, но Бог не пожелал, чтобы она исчезла. По прошествии некоторого времени она оказалась у короля, прозывавшегося Мадиан. И от него перешла к прокаженному по имени Наама, повелителю рыцарей короля Сирии, и этот прокаженный излечился от своей проказы в реке Иордан. После пришествия Господа Нашего Иисуса Христа, по воле Бога, не желавшего, чтобы книга пропала навсегда, она попала к достойному человеку, бывшему архиепископом Севастии, что в древние времена звалась Самарией, [lva] Этого достойного человека звали Айос Василий, и был у него клирик по имени Димитрий, добрый христианин; [архиепископ] послал его в Испанию проповедовать веру Иисуса Христа. Тот привез с собой эту книгу и принял мученическую смерть в Толедо. Там книга находилась долгое время.

6. После того как в Толедо появилось духовенство, книгу нашли и перевели с греческого на латынь. Король Испании услышал об этой книге, послал отыскать ее и премного ею дорожил из-за обнаруженных в ней прекрасных вопросов. Эмир Эльмомемин, правивший тогда в Тунисе, прослышал про книгу и попросил короля Испании прислать ее. По приказу короля Испании она была переведена с латыни на сарацинский и отправлена эмиру Эльмомемину, зело ей дорожившему.

7. Спустя немало времени тот, кто правил Тунисом во времена императора Фридриха, много обращался к этой книге, из-за чего прослыл премудрым человеком, ибо задавал людям великие вопросы и давал прекрасные ответы, о чем бы его не спрашивали. Поскольку послы императора дивились столь великой учености правителя Туниса и тому, откуда она могла взяться, он открыл им, что в его сокровищнице есть книга, посланная королем Испании предкам [правителя Туниса], и все известные ему науки собраны в этой книге. Послы поведали это императору, и потому император возжелал получить ее. Он направил послание правителю Туниса с просьбой выслать ему эту книгу. Правитель Туниса отправил ответную просьбу [императору], чтобы тот прислал ему клирика, знающего латынь и сарацинский. Император послал к нему брата-минорита из Палермо, прозывавшегося брат Рожьер. Тот перевел [книгу] и привез ее императору. Император очень тому возрадовался и весьма ею дорожил. [192]

8. При дворе императора был человек из Антиохии, звавшийся Феодор-философ, которого очень любил император. Прослышав про эту книгу, он сильно озаботился тем, как бы ее получить, и столько подарил и пообещал камергеру, что обзавелся экземпляром книги, и пользовался ей скрытно, в тайне ото всех. По прошествии некоторого времени Феодор-философ послал ее в подарок патриарху Антиохийскому Оберу. Патриарх пользовался ею всю жизнь. И нашелся среди его клириков один, по имени Жан Пьер из Лиона; последний ее [lvb vb] переписал и привез в школу в Толедо. Так [книга] возвратилась обратно в Толедо, и из нее было переведено (взято) множество хороших книг, носящих другое имя, нежели эта книга. Оттого не знаем наперед, в чьей власти она окажется, но молим Бога-Творца, чтобы смогла попасть во власть таких людей, что смогут ее слушаться и запоминать то, о чем в ней говорится, и употребить ее ради спасения души и тела. Аминь.

Здесь завершается пролог и начинается обсуждение этой книги.

9. Воистину услышали вы о милосердии Бога и Господа Нашего и почему было оно излито на раба его Сидрака философа, и услышали о том, как переходила она [эта книга] от одного к другому. Ныне послушайте вкратце о вещах, что содержатся в этой книге раба Божия Сидрака, из земли Трактабар, из рода Иафена [Иафета], сына Ноя.

10. Прежде всего, [книга] открывает и обучает нас тому, как нам следует жить и вести себя, телу в честь, душе на пользу. И повествует нам о науках и властях мира, и о вещах произошедших и грядущих. Желающий познать могущество Божье и мир, в соответствии с чувствами, данными человеку Богом, о ты, читающий эту книгу, как следует сохрани в своей памяти то, чему она тебя учит и что тебе открывает, ибо сможешь обладать большими достоинством и честью по сравнению с другими людьми.

11. В этой книге найдешь [рассказ про] могущество Бога и ангелов, злого духа, небо, землю, твердь и ее вращение, ее свойства, ее высоту, солнце, луну, планеты, их свойства, знамения, звезды, рай, ад, жизнь, смерть, душу, тело, день, ночь, Восток, Запад, ветра, гром, затмения, молнии, огонь, воду, воздух, землю, ее кругообразность, ее толщину, ее величину, море, его соленость, все виды вод, зверей, птиц, рыб, травы, их свойства и их виды, драгоценные камни, их свойства и их виды, верность, измену, любовь, ненависть, доблесть, трусость, как спят, как пробуждаются, [193] как едят, как пьют, широкое, узкое, мудреца, глупца, мужчину, женщину, глухоту, немоту, как берут, как дают, как уходят, как приходят, [2ra] войну, мир, как сражаются, как прокалывают, друга, врага, как кашляют, диспуты, суды, закон, веру, как грезят, как вздыхают, милостыню, грех, другие вещи, достаточно видимые или невидимые.

Читай эту книгу. Чем больше будешь ее читать, тем сильнее ее полюбишь.

Заканчивается обсуждение этой книги.

12. В год [от Рождества] Господа Нашего Иисуса Христа 1243 созданы пролог и обсуждение этой книги в Толедо многими магистрами и клириками, из чего следует, что эта книга есть и будет полезна для душ и тел людей по всему миру, что Бог явил, дав через мудреца Сидрака пророчество о пришествии Иисуса Христа, и поскольку [Сидрак] был философом, то не был помещен в ряд пророков, и потому не могут согласиться поместить в этой книге друг за другом главы, затрагивавшие бы один вопрос, но соглашаются оставить главы одну после другой так, как они были написаны в этой книге, так, как король Боктус задал их мудрому философу Сидраку. И есть в этой книге некоторые вещи с глоссой согласно знанию вещей, что было до нас, и искусству (науке) философии.

Пер. со старофр. Ф.М. Панфилова


Комментарии

1. Перевод первого пролога см. в приложении к статье.

2. Sydrac le philosophe: Le livre de la fontaine de toutes sciences, Edition des enzyklopadischen Lehrdialogs aus dem XIII. Jahrhundert / Hrsg. E. Ruhe. Wiesbaden, 2000. (Wissenliteratur im Mittelalter; 34).

3. Moult obscures paroles: Etudes sur la prophetie medievale / Ed. R. Trachsler (dir.) avec la coll, de J. Abed et D. Expert. P., 2007.

4. Ruhe D. Eschatologie und Astrologie. Zeitkonzeptionen im Livre de Sidrac // Zeitkonzeptionen. Zeiterfahrung. Zeitmessung. Stationen ihres Wandels vom Mittelalter bis zur Modeme / Hrsg. T. Ehlert. Paderbom, 1997. P. 203-222; Eadem. La Roe D’Astronomie. Le Livre de Sidrac et les encyclopedies ffangaises du Moyen Age // L’enciclopedismo medievale. P. 293-310; Eadem. L’ymage du monde qui commence a Dieu et a Dieu prent fin. Zur Rolle der Theologie in franzosischen Enzyklopadien des spaten Mittelalters // Geistliche Aspekte mittelalterlicher Naturlehre, Symposion 30 Nov. — 2 Dez. 1990. Wiesbaden, 1993. P. 69-85.

5. Langlois Ch.-V. La connaissance de la nature et du monde au Moyen Age d’apres les bcrits frangais a l’usage des laics. P., 1911. P. 180-264.

6. Connochie-Bourgne Ch. Images de la terre dans les livres de clergie du XIIIe siecle: Image du monde, Livre du Tresor, Livre de Sydrach, Placides et Timeo // Perspectives medievales: Supplement au T. 24.1998. P. 67-79; Idem. Le temps qu’il fait... explique par les premieres encyclopedies en langue frangaise (XIIIe siecle) // Le temps qu’il fait au Moyen Age. Phenomenes atmospheriques dans la litterature, lapensee scientifique et religieuse / Ed. J. Ducos, Cl. Thomasset. P., 1998. P. 31-44; Ducos J. Le clerc et les meteores: constitution et evolution d’une culture encyclopedique // Le clerc au Moyen Age. 1995. T. 37. P. 151-164; Idem. La meteorologie en francais au Moyen Age (XII e-XIV e siecles). P., 1998; Fery-Hue F. Sidrac et les pierres precieuses // Revue d’histoire des textes. 1998. T. 28. P. 93-181; Idem. Sidrac et les pierres precieuses: complement // Revue d’histoire des textes. 2000. T. 30. P. 315-321; Holler W.M. The Lapidary of Sidrac: New Evidence on the Origin of the Lapidaire chretien // Manuscripta. 1986. T. 30. P. 181-190; Steiner S.M. Les quatre elements dans Le Livre de Sidrac (Ms. B.N. fr. 1160) // Perspectives medidvales. 1990. T. 16. P. 89-102. См. также публикации докладов Ш. Конноши-Бурнь: Connochie-Bourgne Ch. Comment li element sont assis: l’image de l’сeuf cosmique dans quelques encyclopedies en langue vulgaire du XIII e siecle // Les quatre elements dans la culture medievale. Actes du Colloque des 25, 26 et 27 mars 1982 de l’Universite de Picardie / Ed. D. Buschinger, A. Crdpin. Amiens, 1983. P. 37-48; Idem. Le corps et Fame de l’eau dans les ”livres de clergie” du XIII e siecle // Sources et fontaines du Moyen Age a l’Age baroque. Actes du Colloque tenu a FUniversite Paul-Valery, les 28, 29 et 30 novembre 1996. P, 1998. P. 97-127.

7. Олъшки Л. История научной литературы на новых языках. Литература техники и прикладных наук от Средних веков до эпохи Возрождения. Сретенск, 2000. Т. 1. С. 10.

8. Thorndike L. A history of magic and experimental science. L., 1923-1941. 8 vols. (о XIII в. cm.: L., 1929. Vol. 2).

9. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. М., 2003. С. 139-148.

10. Duval F. Lectures francaises de la fin du Moyen Age. Geneve, 2007. P. 9, 20-21.

11. См. критическое издание: Placides et Timeo ou Li secres as philosophes / Ed. C.A. Thomasset. Geneve; P., 1980.

12. Langlois Ch.-V. Op. cit. P. 184-200. Далее следуют краткий обзор рукописей и пересказ содержания ”Книги Сидрака”.

13. ”И переименовал их начальник евнухов — Даниила Валтасаром, Ананию Седрахом, Мисаила Мисахом и Азарию Авденаго” (Дан. 1:7).

14. Langlois Ch.-V. Op. cit. P. 181; Duval F. Op. cit. P. 219.

15. Многоценная жемчужина. Гл. 1 / Пер. С. С. Аверинцева. Киев, 2003. С. 186-187.

16. Cahen С. Note sur les seigneurs de Saone et de Zerdana // Syria. Archeologie, Art et histoire. 1931. Vol. 12/2. P. 155, 157.

17. См.: Guillaume de Lorris et Jean de Meun. Le Roman de la Rose. 6631-6772 / Ed. A. Strubel. R, 1992. P. 370-377; Brunette Latini. Tresor. L. I, 93.2 / A cura di P.G. Beltrami et al. Torino, 2007. P. 124-127.

18. Епископ Брешианский в 1213-1226 гг. и латинский патриарх Антиохийский в 1226-1245 гг.

19. В ряде рукописей встречаются словоформы, типичные для языка латинян Востока. См.: Langlois Ch.-V. Op. cit. P. 188.

20. См.: Badel P.-Y. Introduction a la vie litteraire du Moyen Age. P., 1984.

21. По мнению некоторых исследователей, условия жизни в государствах крестоносцев XIII в. не слишком способствовали литературной и переводческой деятельности. См.: Renaissance and Renewal in the Twelfth Century / Ed. R.L. Benson, G. Constable, C.D. Lanham. Oxford, 1982. P. 438-439.

22. В тексте ”Книги Сидрака” впервые приводилась на французском языке полная астрологическая таблица, подобная дававшимся в арабских сочинениях (вопросы 960-1064 в пространной версии ”Книги Сидрака”). См.: Sydrac le philosophe: Le livre de la fontaine de toutes sciences / Ed. E. Ruhe. P. 32-35, 315-383). Это проявление астрологического мышления, явно находившее отклик и живой интерес у средневековых читателей, в определенной степени связывает ”Книгу Сидрака” с культурной политикой Фридриха II и жизнью Великой Курии.

23. Jean Gerson. Contra superstitionem sculpturae leonis // Jean Gerson. Oeuvres completes / Ed. P. Glorieux. P., 1973. T. 10. P. 133.

24. Eustache Deschamps. Ballade MCLXXXV // Eustache Deschamps. Oeuvres completes. P., 1878-1904. T. 6. P. 140. (Societe des anciens textes francais).

25. Также: ”Кем бы ни был автор или дорабатывавший текст, которому вздумалось наполовину спрятаться за маской мудреца Сидрака, одно не вызывает сомнений: это был дурак. Ни одна средневековая энциклопедия не превосходит эту — я не говорю, в бессвязности... — но в ребяческой глупости... Псевдо-Сидрак (он или его прототипы) был слепым консерватором, сторонником сильной власти, пацифистом, эпикурейцем, эгоистом, непристойным грубияном” — Langlois Ch.-V. Op. cit. P. 198-199.

26. Перевод этого фрагмента и подробный его анализ см.: Воскобойников О. С. Душа мира. Наука, искусство и политика при дворе Фридриха II. М., 2008. С. 105-114.

27. Это сочинение, очевидно, сирийского происхождения, появляется на латинском Западе с X в. О традиции, связанной с образом ”Нимврода-астронома”, см.: Haskins Ch. H. Studies in the History of Medieval Science. Cambridge, 1924. P. 336-345.

28. См.: Grignaschi М. La diffusion du ”Secretum Secretorum” dans l’Europe Ocidentale // Archives d’histoire doctrinale et litteraire du Moyen Age. 1980. Vol. 47. P. 1-69.

29. Haskins Ch.H. Op. cit. P. 137-140.

30. Итало Пицци полагал, что ”Книга Сидрака” является переработкой персидской повести о царе Хосрове и мудреце Бузурджмире (Pizzi It. Un riscontro arabo del Libro di Sidrac // Raccolto di studi dedicate ad A. d’Ancona. Firenze, 1901. P. 235-239). В середине XIX в. Жюль Кишера опубликовал отрывки латинского трактата, якобы написанного Присцианом Лидийским и сохранившегося в неполном виде. Трактат содержал вопросы царя Хосрова к Присциану, близкие к содержащимся в дидактических диалогах XIII в. (Quicherat J. Solution des problemes proposes par Chosroes: traite inedit de Priscien le philosophe // Bibliotheque de l’Ecole des Chartes. 1853. Vol. 14/1. P. 248-263).

31. Cm.: Grignaschi M. Al-Kalamu ‘ala-masa’ili-c-ciqiliyyati. Trattato sulle domande siciliane. Domanda II. Traduzione e commento // Estratto dell’Archivio Storico Siciliano. 1956. Vol. 3.VII e ser.P. 7-91, Ibn Sab'in. Lequestioni siciliane. Federico II e l’universo filosofico / Ed. P. Spallino. Palermo, 2002.

(пер. Ф. М. Памфилова)
Текст воспроизведен по изданию: "Книга источника всех наук": вопрошающий государь и культурные векторы в прологе анонимной энциклопедии конца XIII века // Средние века, Вып. 71 (3-4). 2010

© текст - Памфилов Ф. М. 2010
© сетевая версия - Тhietmar. 2017
© OCR - Николаева Е. В. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Средние века. 2010